Белорусский журнал международного права и международных отношений 2001 — № 2
международные отношения
СОЮЗ РОССИИ И БЕЛАРУСИ:
ПРОБЛЕМЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ В СВЕТЕ ГЛОБАЛИЗАЦИИ
Шарапо Александр Викторович — доктор исторических наук, профессор, декан факультета международных отношений Белорусского государственного университета
Оценивая нынешнее состояние белорусско-российских отношений и перспективы Союзного государства России и Беларуси, следует отметить, что они формировались под влиянием и с учетом многих факторов: с одной стороны, это особенности дезинтеграционных и интеграционных процессов, происходящих в рамках СНГ в 90-е гг., с другой — складывающаяся в этот и последующий периоды внутриполитическая обстановка в обоих государствах. Многие из этих факторов уже детально изучены, и по результатам этой работы внесены и реализуются конкретные предложения, некоторые — требуют дальнейшей разработки. Вместе с тем как те, так и другие постоянно подвергаются влиянию новых моментов, связанных с развитием не только самих интеграционных процессов в рамках союза России и Беларуси на нынешнем этапе, но и сегодняшней геополитической ситуации в мире. Хотелось бы кратко остановиться на двух из них.
Первый аспект связан с уже не новыми, но вновь появившимися в последнее время дискуссиями относительно целесообразности выбора самой формы Союзного государства и ее замены установлением тесных двусторонних отношений. Одной из главных причин реанимации такого рода предложений стало некоторое замедление интеграционного процесса и, как это ни парадоксально, более прагматичный подход к нему.
Поясняя этот тезис, следует напомнить, что после распада СССР и образования Содружества Независимых Государств в этом объединении при выработке внешней политики входящих в него стран превалировало скорее второе слово этого названия — "независимых", чем первое — "содружество". Это объясняется тем, что в центробежных процессах главную роль на том этапе играл не прагматический, а идеологический и даже психологический фактор. Получившие независимость бывшие республики СССР увидели в ней эликсир от всех экономических, социальных и других болезней, который, как им казалось, поможет самостоятельно разрешить все имеющиеся проблемы. Время расставило все по своим местам. Наступил этап интеграции, этап центростремительных сил.
Не минуло такое развитие событий и Беларусь. Провозгласив в начале 90-х гг. свою независимость, наша страна, подобно другим государствам СНГ, выбрала в качестве основополагающего принципа своей внутренней и особенно внешней политики принцип "равноудаленности" от западных и восточных "центров", т. е. мы не отдавали (или почти не отдавали) предпочтение тому или иному направлению наших центробежных сил. Если представить себе весь спектр экономических, политических, культурных и духовных связей, существовавших между Россией и Беларусью в эпоху СССР, то можно сказать, что после его распада мы стали отдаляться и отделяться друг от друга по всему спектру бывших отношений с не меньшим энтузиазмом, чем ранее эти связи крепили. Мы, упиваясь своей независимостью, "вместе с водой выплеснули ребенка", т. е. перешли ту разумную грань, которая отделяла полезное и вредное, нужное и ненужное в российско-белорусских отношениях. Такое положение дел не могло продолжаться долго. Наступила пора отрезвления: в настоящее время на первое место все более настойчиво выходят центростремительные силы, т. е. прагматические, экономические и политически выверенные факторы. Можно говорить о том, что в настоящее время локальные политика и экономика постепенно теряют потенцию саморазвития. Они больше не могут "вариться в собственном соку" и ощущают необходимость интегрироваться по одним аспектам в общерегиональный, по другим — в общепланетарный организм1.
Если задаться вопросом, равны ли по своей величине центростремительные силы второй половины 90-х гг. тем центробежным устремлениям, которые мы наблюдали в начале десятилетия, то можно прийти к выводу, что наш, так сказать, "интеграционный пыл" поубавился. Скоростные показатели уменьшились. Если в 1994—1995 гг. в белорусско-российских отношениях еще царила эпоха романтизма, и мы надеялись осуществить быструю интеграцию по всем аспектам внутренней и внешней политики вплоть до объединения наших государств, то к концу 90-х гг. мы наблюдаем более взвешенный подход к реализации этой идеи: центростремительные силы стали восприниматься не в общем контексте, а дифференцироваться в зависимости от характера и значимости той или иной ее составляющей. Например, в настоящее время на первый план выдвигается экономическая составляющая этих центростремительных сил как наиболее насущная и связанная с повседневной жизнью людей. Не зря все последние двусторонние белорусско-российские встречи на высшем уровне были посвящены в первую очередь экономическим проблемам. То есть сейчас, не умаляя значения того или иного аспекта интеграции, можно говорить об их первостепенности и второстепенности, большей или меньшей на данном этапе значимости2. Все это ведет к замедлению процесса интеграции, к ситуации, когда идеологическая работа вокруг создания Союзного государства начинает уступать практическим делам. Хорошо это или плохо? Однозначного ответа нет. Конечно, хотелось бы побыстрее получить отдачу от процесса интеграции, но объективные законы политического и экономического развития, наверное, не обманешь. Можно напомнить тот факт, что Европа к Европейскому союзу шла 40 лет.
Определенное замедление интеграционного процесса и отодвигание на второй план ряда его направлений породили среди некоторых политиков и политологов новое видение этого процесса не только в тактическом, но и в стратегическом, концептуальном смысле. В определенных политических кругах возникли сомнения в целесообразности построения Союзного государства как такового и появились предложения ограничить белорусско-российские отношения лишь тесными двусторонними связями. Более того, некоторыми ведущими политиками стран СНГ вообще высказываются мнения о нецелесообразности построения отдельных локальных союзных структур в рамках Содружества, так как это, по их словам, может расшатать всю систему СНГ3. Например, выступая перед студентами Киевского национального университета им. Шевченко, президент Украины Л. Кучма прямо заявил (в переводе с украинского): "Когда внутри СНГ создается столько союзов и когда в самом союзе имеются еще и другие союзы, то какие могут быть перспективы? Есть ли в Европейском союзе другие союзы? Нет"4. (Надо заметить, что при этом президент Украины не упомянул, что сама Украина является членом объединения стран ГУАМа.) Особенно решительно отстаивает такую позицию белорусская оппозиция, вообще отрицающая возможность и необходимость построения в каких бы то ни было формах Союзного государства.
В этой связи можно задаться вопросом: может быть, действительно, взамен Союзного государства лучше ограничиться установлением лишь хороших двусторонних российско-белорусских отношений? Такая постановка этого вопроса, возможно, была бы оправдана, если не учитывать одно "но" — содержание наших стратегических задач, а именно: создание единого экономического, таможенного пространства, зон свободной торговли, перемещения рабочей силы и т. д. Вокруг этих проблем ведутся горячие споры о целесообразности, своевременности и их реальности. Однако, коль скоро эти стратегические цели поставлены, логически вытекают задачи поисков и использования таких политических и дипломатических механизмов, которые бы максимально полно обеспечивали их реализацию. Могут ли в полной мере выполнить эту функцию двусторонние отношения, какими бы тесными они ни были? Вызывает сомнение, что кто-то возьмет на себя смелость дать обоснованный положительный ответ. Ведь не зря же на политической и экономической карте мира пестреют такие названия, как НАФТА, МЕРКОСУР, АТЭС, ЕС и т. д., созданы всевозможные транснациональные корпорации и другие региональные объединения. Весь мир (или, по крайней мере, его значительная часть) уже стоит не на пороге, а вступил в эру глобализации, когда двусторонние отношения во многом заменяются формированием объединений и союзов "по интересам". Вероятно, во всем этом есть разумное зерно, хотя имеется и ряд негативных моментов, которые, несомненно, уступают положительному конечному результату.
Естественно, что выбор формы Союзного государства как оптимального варианта механизма решения стратегических задач не означает отрицания вообще или снижения интенсивности двусторонних отношений России и Беларуси. Здесь нужно придерживаться принципа "и то — и то", а не принципа "или то — или другое". Мы должны и дальше совершенствовать и укреплять двусторонние связи. Вопрос, очевидно, состоит в том, что концептуальные задачи будут решаться союзными механизмами, а тактические — двусторонними отношениями.
Второй аспект, на котором хотелось бы остановиться, связан с определенными опасениями, вызванными процессами глобализации применительно к белорусско-российским отношениям. Проблема глобализации за последнее время выдвигается в число наиболее дискуссионных; одни видят в ней реальный путь к повышению экономического уровня и процветанию, другие — опасность гегемонии одной страны (или нескольких государств) над остальным миром. Выступая на "Саммите тысячелетия", Генеральный секретарь ООН Кофи Аннан отметил, что «глобализация, являясь одним из наиболее эффективных способов в разрешении проблем, стоящих перед человечеством, сама по себе не есть панацея от всех бед. Пока что ее плоды достаются немногим. Глобальное расширение рынка не сопровождается социальными достижениями, а отдельные страны оказываются уязвимыми перед действиями внешних сил. Глобализация противоречит прошлому опыту и даже добавляет миру новые угрозы (наркотики, подпольная торговля оружием и т. д.). Но, несмотря на это, человечество не может отказаться от процесса глобализации. Оно должно найти "возможность управлять им"»5.
Такая противоречивая оценка не случайна. Возможность гегемонии, навязывания "правил игры" одним государством в отношении других — это вполне реальная перспектива. По мнению директора Центра международных исследований А. Уткина, "такая однополюсная гегемония страшна имперским всевластием, жесткой гегемонией, склонностью к силовому диктату и доминированию абсолютного меньшинства над большинством, которое ощущает безальтернативность будущего"6. Как известно, одним из главных опасений современного развития геополитики является "американизация" на фоне глобализации, предусматривающая агрессивную наступательную экстраполяцию ценностей одной конкретной страны, одного конкретного мировидения на весь остальной мир. Можно говорить о том, что глобализация, по идее, должна представлять собой политическую многополярность при развитии единого экономического, культурного и иных пространств. На этом фоне "американизация" — это пропаганда однополярного мира по американскому образцу и лидирующей роли США в нем. При этом нельзя отрицать тот факт, что в этой стране есть много положительного, того, что нужно было бы взять в качестве образца. Однако мы говорим о негативных моментах.
Опасность такого развития событий видят даже союзники США, которые открыто выступают за поиски альтернативных форм глобализации по-американски в виде жестких контрбалансов. Например, выступая на представительной конференции, организованной французским институтом международных отношений, президент Ж. Ширак и министр иностранных дел Франции Ю. Ведрин высказались за установление многополярного, а не вращающегося вокруг США мира. Последний, в частности, заявил: "Франция не может согласиться ни на политический единополярный мир, ни на мир единообразный в культурном отношении". Хотелось бы напомнить, что соответствующие заявления звучали и со стороны белорусского руководства. Что касается Европы, то она предпринимает контрмеры в форме усиления интеграции в рамках Европейского союза.
Как можно соотнести все вышесказанное с белорусско-российскими отношениями?
С одной стороны, перспективное Союзное государство можно рассматривать как защитный механизм от отрицательного воздействия процесса глобализации, американизации в частности. Подобно Европейскому союзу, такое государство явилось бы своеобразным "полюсом безопасности", контрбалансом, своего рода "кордоном". Речь идет не о замыкании государства в своей оболочке и изоляции от остального мира. Нет, мы говорим именно о рубеже, на котором пропускалось бы все положительное, накопленное в современном геополитическом мире, и отсеивалось отрицательное. В рамках Союзного государства, как геополитического образования, было бы легче находить союзников в лице, скажем, того же Европейского союза для противодействия "американизации". На этом поле мы могли бы найти общий язык. Такое Союзное государство, став полноценной международной организацией, смогло бы более успешно решать проблемы глобализации на международном уровне. Оно создало бы соответствующую масштабную юридическую базу, отвечающую нормам международного права, которая также давала бы нам юридические основания для противодействия процессу установления однополярного мира.
Это и многое другое и есть то положительное, что мы можем получить от создания Союзного государства в условиях развивающегося современного геополитического мира. Но есть и другая сторона, связанная с определенными опасениями. Выше говорилось о своеобразном "кордоне" для предотвращения проникновения в нашу жизнь нежелательных последствий глобализации. Рассматривая в этом плане интеграционный процесс России и Беларуси, можно задаться вопросом: а не приведет ли все это к ситуации, когда сама Россия, заразившись отрицательными вирусами американской модели, после объединения с Беларусью в Союзное государство передаст ей эту "болезнь"?
Хотелось бы подчеркнуть, что такие опасения высказываются не только и не столько экспертами в области российско-белорусских отношений, сколько простыми гражданами. Это легко объяснимо: много ли россиян, не говоря уже о белорусах, знают, что такое, например, экономическая программа Грефа, что в ней положительно и что отрицательно, что свое, а что заимствовано и, может быть, не подходит для нас? А ведь многие ее положения могут стать одними из главных при выборе единой экономической политики Союзного государства. Белорусские граждане не без оснований спрашивают, что конкретно даст принятие той же экономической программы Грефа в качестве базовой для Союзного государства каждому отдельному человеку, как скажется на его жизненном уровне, уверенности в завтрашнем дне? Россия является базовым элементом при строении Союзного государства, и она не имеет права на ошибку при выборе концептуальных положений своей экономики и политики, ибо ценой такой ошибки может стать ухудшение ситуации и в Беларуси. Масштабность России, во всех смыслах этого слова, предопределяет большую инертность происходящих в ней процессов. Вот почему если будет "раскручен маховик экономики и политики" в неправильную сторону, остановить и повернуть его в нужном направлении будет нелегко. Время, когда наши просчеты оправдывались неопытностью, "молодостью" демократии и т. д., прошло. Альтернативой ошибкам должны стать осторожность и продуманность, стремление руководства обоих государств к реальному, а не желаемому. Только такие подходы дадут хороший результат.
1 См.: Материалы "круглого стола" "Российско-белорусские отношения". М.: РАН, 1998.
2 Там же.
3 См.: Материалы "круглого стола" "Российско-белорусские отношения". М.: РАН, 1999.
4 Цит. по: Народная воля. 2000. 22 ноября.
5 Международная жизнь. 2000. № 10.
6 Независимая газета. 2000. 1 сентября.