ский журнал международного права и международных отношений 2005 — № 3
международные экономические отношения
ЭВОЛЮЦИЯ И МЕХАНИЗМЫ СТИМУЛИРОВАНИЯ ЭКСПОРТНОЙ АКТИВНОСТИ ЮЖНОКОРЕЙСКИХ ПРЕДПРИЯТИЙ НА РАЗЛИЧНЫХ ЭТАПАХ ЭКОНОМИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ
Гил Кюн Сук
Автор:
Гил Кюн Сук — соискатель кафедры международных экономических отношений факультета международных отношений Белорусского государственного университета
Рецензенты:
Тур Андрей Николаевич — доктор экономических наук, профессор, заместитель министра экономики Республики Беларусь
Нечай Александра Александровна — кандидат экономических наук, доцент кафедры международных экономических отношений факультета международных отношений Белорусского государственного университета
Одной из наиболее важных проблем, над решением которой работало правительство Южной Кореи на протяжении последних десятилетий, была задача увеличения экспортного потенциала страны. Она вытекала из концепции сравнительных преимуществ нации в конкурентной борьбе на мировом рынке. Именно экспортный потенциал мог создать реальный фундамент для индустриального развития страны. Задача наращивания экспортного потенциала на различных этапах экономических преобразований решалась по-разному в зависимости от приоритетов экономического развития. В связи с этим рассмотрим и охарактеризуем механизмы стимулирования экспортной активности южнокорейских предприятий на различных этапах экономических реформ.
Первым шагом в этом направлении стала попытка руководства страны еще в 1960-е гг., в начале экономических преобразований, обеспечить реальный обменный курс национальной южнокорейской валюты воны взамен искусственно завышенного курса. Без этого шага никакое правильное определение приоритетов в промышленном развитии страны было бы невозможно. Но эта попытка — упорядочения обменного курса и стабилизации финансов страны — была обречена на провал из-за приостановки правительством Южной Кореи программы финансовой стабилизации. Был принят курс на ускоренную индустриализацию страны и высокие темпы роста национальной экономики. Такая политика руководства оживила хозяйственную жизнь страны, но ее неизбежным спутником стала высокая инфляция. Чтобы избежать негативных последствий, связанных с искусственно завышенным курсом воны, правительство Республики Корея в 1963 г. ввело режим жесткого государственного регулирования внешнеэкономической деятельности, при котором величина не санкционированного соответствующими государственными органами импорта для предприятий не могла превышать сумму ее экспортной выручки. В том же году была значительно ужесточена практика установления количественных квот на импорт. Результатом подобной политики стало одновременное использование в стране нескольких обменных курсов воны. В итоге рыночное превышение курса воны над официальным выросло с 25 % в начале 1963 г. до 50 % в середине 1964 г. [4, c. 128].
Более важным шагом в стимулировании экспорта стала финансовая реформа 1964—1965 гг. Поскольку изменение обменного курса в этот период сопровождалось введением ряда финансовых ограничений, оно способствовало ощутимому сближению официального и реального курса национальной валюты. Начиная с марта 1965 г. вона стала конвертируемой. В этом же году корейское правительство предприняло шаги по усилению налоговой инспекции и провело реформу налоговых ставок с тем, чтобы увеличить налоговые поступления в бюджет. В сентябре 1965 г. были резко увеличены процентные ставки по банковским депозитам и займам.
Режим же практического использования строгих количественных квот на импорт постепенно стал ослабляться после изменения курса воны и по мере выравнивания торгового баланса страны в силу роста экспорта. Однако основные тарифные ставки на импортируемые изделия пересмотрены не были. Одновременно с обычными тарифными ставками были введены специальные с тем, чтобы устранить различия между уровнем внутренних цен на широкий перечень импортных товаров и стоимостью земли и тем самым прекратить рост спекуляции недвижимостью в стране, явную и скрытую экспансию иностранных инвесторов. Все это сделало невыгодным перекачку части доходов от импорта в недвижимость. Таким образом, если импортный контроль в виде установления количественных квот был существенно либерализирован к концу первого этапа экономических реформ, то средний уровень тарифов на импорт значительно возрос.
В годы первого этапа экономических преобразований также развивалась система экономических стимулов по поощрению экспорта. Она выступала своего рода показателем искренности намерений правительства провести индустриализацию страны одновременно с интеграцией экономики в систему международного разделения труда, обеспечивая конкурентоспособность своих производителей на мировом рынке [3, с. 57]. Введение в 1963 г. системы жесткой зависимости объемов импорта от размеров экспортной выручки дало возможность национальным производителям увеличить доходность своих предприятий. Они получили право импортировать товары в пределах заработанной валютной выручки, а за счет их реализации на внутреннем рынке получать дополнительную прибыль, как и за счет обмена валюты на бирже по завышенному курсу [4, с. 34]. Но после финансовой реформы 1965 г. действенность этих стимулов по увеличению экспорта значительно уменьшилась. Поэтому правительство внедрило новую систему поощрения экспорта, используя модифицированный (хотя и очень ограниченный по сфере применения) вариант прежней системы взаимосвязей между объемом импорта и экспорта. Основное различие касалось резкого ограничения перечня импортируемых изделий. Данный перечень устанавливался и пересматривался правительством в соответствии с приоритетами стратегии индустриального развития страны.
На первом этапе экономических преобразований сформировалась целостная система стимулирования экспорта, которая включала в себя следующие элементы:
— освобождение от таможенных тарифов на импорт сырья и материалов, предназначенных для выпуска готовой продукции на экспорт;
— освобождение от косвенных внутренних налогов на импортируемые полуфабрикаты, комплектующие изделия, предназначенные как для производства товаров на экспорт, так и для перепродажи за рубеж и получения прибыли за посреднические услуги;
— освобождение от тарифов и налогов национальных поставщиков полуфабрикатов и субподрядчиков фирм — производителей продукции на экспорт;
— снижение ставок прямых налогов на доходы фирм от экспорта и другие поступления от внешнеэкономической деятельности;
— льготные кредиты для увеличения объемов производства на экспорт;
— система взаимосвязи объемов разрешенного импорта с суммой полученной экспортной выручки предприятий и фирм;
— государственные субсидии тем производителям, которые имели убытки при работе на экспорт [5].
Первые три элемента были направлены на решение одной принципиально важной задачи: как можно сильнее заинтересовать корейские фирмы импортировать только те виды изделий (прежде всего материалы, комплектующие узлы и детали, полуфабрикаты), которые предназначены для выпуска готовой продукции для внешнего рынка. Следует отметить, что правительство разработало систему наращивания объемов экспорта строго определенного перечня товаров, устанавливаемого в соответствии с задачами структурной перестройки промышленности, а не централизованную систему поощрения экспорта вообще.
В этот же период была создана Корейская корпорация содействия торговле (КОТРА), которая была призвана стать проводником правительственной политики в области внешнеэкономической деятельности. Основными ее целями были информационное обеспечение корейского бизнеса относительно тенденций международной торговли и конъюнктуры мирового рынка, создание маркетинговых служб в различных регионах и проведение исследований потенциальных рынков сбыта. Приоритетной же задачей корпорации стало создание и развитие, опираясь на помощь государства, сбытовой зарубежной сети, без которой любые усилия по наращиванию экспорта и повышению конкурентоспособности корейской промышленности были бы обречены на провал. Уже к началу 1990-х гг. КОТРА имела свои зарубежные отделения в 80 важнейших центрах деловой активности мира. Наряду с этим правительство Республики Корея всемерно поощряло южнокорейские компании в создании служб маркетинга и формирования собственной сбытовой сети за рубежом. Для этого предоставлялись кредитные и налоговые льготы, техническая помощь государства.
Второй этап (1966—1980 гг.) экономических преобразований можно охарактеризовать как период окончательного оформления в организационном и правовом отношении южнокорейской модели индустриальной политики. Система поощрения и стимулирования экспорта продолжала действовать, причем весьма эффективно. По сравнению с предшествующим периодом в эти годы правительству удалось до некоторой степени обуздать инфляцию и обеспечить относительную стабильность цен. Тем не менее, темпы инфляции в Южной Корее были в целом выше, чем в промышленно развитых странах. Хотя формально с 1965 г. в стране был введен плавающий курс национальной валюты, государственный контроль в этой области отменен не был. И чтобы поддержать паритет национальной денежной единицы, правительство несколько раз девальвировало вону по отношению к американскому доллару, который, в свою очередь, был также трижды девальвирован (сначала в 1972 и в 1973 гг., а затем в 1977 г.). Если в промежутках между девальвациями официальный курс воны оказывался искусственно завышенным по отношению к реальному, то правительство увеличивало косвенные субсидии национальным экспортерам (посредством введения дополнительных налоговых и/или кредитных льгот) и еще более ужесточало контроль за импортом.
По мере того как быстрый рост экспорта и приток иностранных инвестиций значительно улучшили платежный баланс страны, правительство начало некоторую либерализацию контроля над импортом. В 1967 г. начал меняться сам подход к организации государственного контроля над внешнеторговыми операциями фирм. Произошел переход от так называемого «положительного списка» к «отрицательному». В «положительном списке» непосредственно указывались все товары, разрешенные к импорту на льготных условиях, а для каждого нового изделия требовалось получить соответствующее разрешение у государственных органов, и только после этого сделка могла состояться. В «отрицательном списке» указывались товары, которые не разрешены или не желательны к ввозу в страну. Для импорта нового изделия требовалось только заблаговременно уведомить соответствующий государственный орган, и если в течение определенного срока не следовал отказ, то сделка считалась автоматически одобренной.
На втором этапе правительством были предприняты также три реформы по снижению тарифов на импорт. Первая реформа 1968 г. предусматривала в течение нескольких лет постепенную отмену специальных тарифов, ранее введенных дополнительно к обычным тарифам. Затем система освобождения от импортных тарифов полуфабрикатов, материалов и комплектующих, идущих для производства продукции на экспорт, была заменена системой возврата таможенной пошлины. В 1977 г. была осуществлена реформа, которая уменьшила разрыв в уровне тарифных ставок на ввозимые сырье, материалы, комплектующие, с одной стороны, и готовые изделия — с другой.
В этот период были также введены и новые стимулы для предприятий-экспортеров. В 1966 г. им были предоставлены права ускоренной амортизации основных фондов и дополнительные налоговые льготы, которые были направлены на поощрение экспорта промышленной продукции капиталоемких отраслей. С 1967 г. для ведущих производителей-экспортеров были снижены примерно на 20—30 % транспортные тарифы и цены на электроэнергию. В 1971 г. тем экспортерам, которые осваивали новые рынки сбыта, были предоставлены некоторые монопольные права (на определенный период) по ведению соответствующих операций. Кроме того, начиная с 1973 г. была полностью упразднена система прямых вычетов из доходов от внешнеторговых операций, подлежащих налогообложению. В целом же система государственного регулирования внешнеэкономической деятельности на протяжении 1965—1980 гг. оставалась довольно гибкой в плане предоставления достаточных стимулов (как прямых, так и косвенных) для корейских предприятий по наращиванию экспорта.
Хотя основной упор был сделан на формирование экспортного потенциала, правительство в этот период уделяло много внимания и решению проблемы более быстрого замещения импортных поставок комплектующих и материалов в наиболее приоритетных отраслях промышленности (судостроении, сталелитейной промышленности, общем машиностроении, нефтехимии). При этом использовались различные налоговые льготы, а также льготы в получении банковских кредитов. Однако, по мнению корейского руководства, стимулирование замещения импорта в рамках индустриальной политики являлось лишь краткосрочной целью, без реализации которой трудно было бы рассчитывать на достижение главной стратегической цели — постепенного формирования на базе комплекса капиталоемких отраслей новых экспортеров, способных осваивать новые рынки, выпускать более сложные в техническом отношении изделия и поставлять конкурентоспособную по самым высоким меркам продукцию. Так, судостроение и сталелитейная промышленность первоначально развивались как отрасли — поставщики изделий для замещения импорта, а затем сами стали ведущими экспортерами страны. То же самое происходило и с отраслями общего машиностроения, а впоследствии — с производством полупроводников.
Следует отметить, что, предпринимая шаги по наращиванию экспортного потенциала южнокорейских предприятий, правительство страны осуществляло их во взаимосвязи с потребностями структурной перестройки. В то время как рост экспорта продукции капиталоемких отраслей всемерно поощрялся, экспортная активность предприятий из отраслей, утрачивающих свои сравнительные преимущества, могла даже сдерживаться. Примером такой политики в начале 1970-х гг. являлись мероприятия Министерства торговли и промышленности. Во-первых, оно ввело свод правил и рекомендаций по импорту оборудования, сырья и материалов для производства изделий на экспорт. В соответствии с ним беспошлинный ввоз продукции был разрешен только предприятиям тех отраслей, которые были в состоянии реализовать свою продукцию на мировом рынке по ценам, превышающим определенный минимум, устанавливаемый министерством по определенному перечню изделий и регулярно пересматриваемый. Во-вторых, был запрещен ввоз оборудования для некоторых отраслей даже в том случае, когда импорт предназначался для выпуска продукции на экспорт. В-третьих, для крупных предприятий, которые предполагалось построить с привлечением иностранных займов и кредитов, были определены жесткие требования по объему производства, производительности, качеству и ассортименту выпускаемой продукции, в области охраны окружающей среды. Их неукоснительное соблюдение было непременным условием для одобрения инвестиционного проекта и выдачи разрешения на его реализацию (вне зависимости от его ценности с позиций наращивания объемов экспорта).
С началом третьего этапа экономических реформ в 1980-е гг. произошли изменения в характере индустриальной политики страны. Ее стержнем стали: постепенный отказ от различного рода протекционистских мер по защите национальных производителей даже в отраслях со сравнительными преимуществами, курс на либерализацию в государственном регулировании импорта, превращение корейской экономики в более открытую для конкуренции извне [1, с. 189]. Правительство Южной Кореи считало, что уровень развития промышленности позволял перейти к полному устранению протекционизма и усилению пресса ценовой рыночной конкуренции практически во всех отраслях, чтобы сделать экономику страны более эффективной. Главное внимание было сосредоточено на повышении эффективности производства за счет целенаправленного использования механизма ценовой рыночной конкуренции, которая является основой так называемого противозатратного механизма.
Однако не все специалисты считали, что продолжающаяся ориентация экономики Южной Кореи преимущественно на внешние рынки была оправданной с точки зрения перспектив экономического развития. Профессор экономики Гарвардского университета Дж. Сакс, например, полагал, что подобно Японии правительству Южной Кореи следовало бы внести изменения в свою экономическую стратегию и уделить больше внимания развитию отраслей, ориентированных на внутренний рынок. По его мнению, Южной Корее следовало увеличить инвестиции в инфраструктуру, образования и НИОКР [6, с. 99].
Новыми моментами в экономической политике страны в 1980-е гг. стала финансовая стабилизация и дальнейшая либерализация финансовой сферы, внешней торговли и иностранных инвестиций, ядром которых явились следующие государственные мероприятия:
— отказ от повсеместной поддержки крупных предприятий и резервирование части льготных кредитов для мелкого и среднего бизнеса;
— уменьшение роли государства в регулировании ставок банковского кредита, и наоборот, предоставление коммерческим банкам и другим финансовым институтам большей свободы в определении процентов за кредиты;
— отказ от приоритетного льготного кредитования крупных предприятий тяжелой промышленности;
— постепенная приватизация коммерческих банков (начиная с 1981 г.), распродажа части акций, зарезервированных за государственными органами, частным физическим и юридическим лицам при сохранении определенного правительственного контроля над принятием решений руководством коммерческих банков;
— организация новых финансовых институтов, предоставление национальным банкам большей свободы в проведении внешнеэкономических операций и разрешение иностранным банкам расширить свою деятельность на южнокорейском рынке финансовых услуг;
— отмена субсидий и льготного кредитования для некоторых групп заемщиков;
— либерализация внешней торговли и прежде всего системы регулирования импорта;
— снижение среднего уровня тарифов на импорт (за 1984—1988 гг.) примерно на треть;
— либерализация системы регулирования иностранных инвестиций.
В соответствии с третьим этапом реформ были приняты дополнительные меры по повышению экономической эффективности наукоемкого сектора, созданию условий для свободной ценовой конкуренции на основе притока иностранного капитала. В то же время были предприняты конкретные меры по стимулированию наукоемких фирм в плане разработки собственных НИОКР для обеспечения большей технологической независимости страны. В 1987 г. было введено новое патентное законодательство, которое существенно усиливало иностранную конкуренцию в наукоемком секторе. На это был направлен и закон 1981 г. о стимулировании иностранных капиталовложений, конечной целью которого была полная либерализация рынка финансового капитала в стране с 1988 г.
Но самым главным итогом проводимых в стране реформ стала либерализация внешней торговли (ведь недостаток природных ресурсов сделал сферу внешней торговли для Южной Кореи чрезвычайно важной). В результате реформ доля автоматически утверждаемого правительством объема импорта товаров и услуг за период с 1980 по 1987 г. возросла с 68,6 до 93,6 %, а с 1988 г. этот показатель стал равен 95 %. Кроме этого, доля промышленных предприятий, закрытых для иностранных инвесторов, составила всего 2 %.
Экономический застой, который обозначился во второй половине 1992 г., поставил перед корейским правительством в качестве первоочередной задачи возрождение экономики, придание ей новых импульсов развития. Стало очевидно, что созданные в предшествующие годы институты, когда осуществлялось государственное управление экономикой, не только не приносят пользу, но и препятствуют экономическому росту. В эти годы в Республике Корея разрабатывается и принимается новая экономической программа, которая получила название НЭП. Главной ее целью стала разработка комплекса мер по возрождению и оздоровлению национальной экономики, среди которых увеличение инвестиций в экономику, развитие малых и средних предприятий, ограничение вмешательства государства в экономику, содействие техническому развитию [2, c. 119].
Важнейшими направлениями для стимулирования деловой активности национальных предприятий на внутренних и внешних рынках явилось реформирование налоговой системы, финансового сектора и административных правил. Все эти мероприятия в той или иной мере были направлены на создание новых стимулов для развития экспортных отраслей экономики и разработки конкурентоспособной на мировом рынке продукции.
В налоговой системе реформирование было направлено на справедливое распределение налогового бремени, сокращение диспропорций в распределении ресурсов и повышение стимулов к труду. В результате была введена всеобщая система налогообложения, укреплено налоговое ведомство, а случаи освобождения от налогов сведены до минимума. В области финансов реформирование упростило систему действующих в финансовом секторе инструкций и предписаний, ввело косвенный контроль над денежно-кредитной политикой, а также усовершенствовало финансовую отчетность на основе рейтинга кредитоспособности и бухгалтерского учета. В сфере административных правил реформирование затронуло в первую очередь те правила и инструкции, которые существенно препятствовали свободной и новаторской экономической активности. Были отменены ограничения на организацию деятельности в некоторых отраслях промышленности, создание новых предприятий; ограничения на выпуск некоторых видов продукции и технологий, а также ценовые ограничения.
В соответствии с программой НЭП для дальнейшего развития экспортных отраслей и увеличения экспорта акцент переместился в сторону совершенствования трастовых гарантий и страхования экспортеров, упрощения экспортных процедур, все более масштабного привлечения частного сектора к развитию производств, ориентированных на экспорт. Для решения последней задачи правительство разработало программу мероприятий, направленных на полномасштабное содействие малым и средним фирмам. Это содействие было ориентировано не только на укрепление связей между крупными промышленными предприятиями и поставщиками деталей (т. е. малыми и средними фирмами), но и на усиление сотрудничества и взаимодействия между самими мелкими и средними предприятиями. Стимулируя работу малых и средних предприятий, правительство в целом руководствовалось местной спецификой. При этом основной акцент в работе с этими предприятиями делался на укрепление автономии и конкурентоспособности, а не на опеку и физические стимулы, которые практиковались на предыдущих этапах экономических реформ.
Следует отметить, что ожидаемых результатов от реализации направлений НЭП дождаться не удалось, так как в 1997 г. разразился острый финансовый кризис, что потребовало оперативных усилий правительства на преодоление его последствий. В конце 1997 и в течение 1998 гг. руководство страны основное внимание сконцентрировало на преодолении кризиса и завершении реструктуризации национальной экономики.
В этих целях руководство Южной Кореи предусмотрело ряд решительных мер, направленных на оживление внутреннего спроса и форсированное развитие экспорта. Поскольку макроэкономическая стабилизация является одним из важнейших условий экономической реструктуризации страны, правительство в 1998 г. осуществило ряд кредитно-денежных и финансовых программ, направленных на оживление внутреннего спроса и форсированное развитие экспорта. Эти программы облегчили положение предприятий, работающих на экспорт и имевших высокую кредиторскую задолженность. Кроме этого, правительство Южной Кореи существенно расширяло финансовую поддержку мелким и средним компаниям, особенно тем, которые работают на экспорт. Правительство реализовало программу мер по оживлению экспортной активности предприятий, в том числе расширило экспорт с отсроченным платежом. Фирмы-экспортеры получали финансирование на льготных условиях в соответствии с международными правилами и кредитными поручительствами. Параллельно с этим за границу направлялся ряд делегаций специалистов в области маркетинга торговли и промышленности для тщательного и всестороннего изучения зарубежных рынков.
Оценивая политику руководства Южной Кореи в области стимулирования экспортной активности южнокорейских предприятий, следует отметить, что в целом система реализации экономических, финансовых, налоговых и административных стимулов развития экспортных отраслей содержит весь выработанный в мировой хозяйственной практике инструментарий государственного регулирования экономических процессов в условиях рынка. К их числу относятся налоговая политика, валютное регулирование и контроль, регулирование процентных ставок, политика административных правил, инструкций и предписаний. Вопрос в другом, на что были направлены инструменты государственного вмешательства и насколько они оказались эффективными.
Отличительной особенностью Южной Кореи является то, что она в нужный момент избирала самые верные стратегии развития. Страна с ограниченным запасом природных ресурсов изначально избрала наиболее оптимальный путь, направленный на форсированное развитие экспорта. Такая тактика помогла южнокорейским предприятиям в относительно короткие сроки внедриться и закрепиться на уже освоенных и поделенных промышленно развитыми странами рынках, стать конкурентоспособными, производить продукцию наивысшего качества, а следовательно, занять достойное место в системе мирохозяйственных связей и международном разделении труда.
Руководством страны использовались различные механизмы стимулирования экспортной активности, менялись тактика и приоритеты в отношении отраслей промышленности и товарных групп. Если в начале реформ внимание руководства было направлено на реализацию стратегии национальных сравнительных преимуществ в конкурентной борьбе на мировом рынке, то в последующие 15—20 лет эта ориентация была смещена в сторону форсированного развития «полюсов роста», т. е. тех отраслей промышленности, которые в эти годы имели приоритетное значение.
Другой особенностью корейского опыта в стимулировании или ограничении развития тех или иных отраслей промышленности или отдельных предприятий является то, что наряду с экономическими мерами сложилась система внеэкономического, или административного, давления на производителей, позволяющая пусть и не столь явным образом, как в рамках административно-командной экономики, но все же «выкручивать руки» особо несговорчивым предпринимателям, заставлять их следовать в русле правительственной политики и плановых установок. Основное назначение этих мер, с точки зрения правительства страны, состояло в том, чтобы заставить бизнес выбрать заданный тип хозяйственной стратегии, т. е. определить сферу приложения и структуру капитальных затрат в нужном правительству направлении.
Хозяйственная стратегия фирм и альтернативы делового поведения производителей в условиях реформирования национальной экономики модифицировались правительством как в виде законов прямого действия, так и в форме неявного административного принуждения (отказа в регистрации заявок, лишения возобновляемого банковского кредита и т. п.). Важная роль в этом процессе принадлежала и методу убеждения, т. е. обеспечению бизнеса своевременной информацией, необходимой при принятии решений о конъюнктуре мирового рынка или планах правительства.
Оперативная смена правил игры, необходимая правительству для реализации своей экономической политики, нередко вызывала недовольство отдельных фирм, вынужденных постоянно вносить изменения в производственные программы. Но в целом такая политика давала весьма неплохой результат. Именно в этом и заключается сущность корейской национальной системы стимулирования экспорта: быстрое изменение приоритетов экономического развития влекло за собой модификацию экономических стимулов (налоговых, процентных и прочих ставок), дополняемых системой мер внеэкономического принуждения к активизации бизнеса в сфере экспортного производства.
Для Южной Кореи своевременное перераспределение ресурсов между отраслями всегда являлось и до сих пор является главным в реализации экономической политики. И все, что касается принятия решений в этой области (в том числе и на уровне фирм), находится под постоянным контролем государственных органов. Среди мер внеэкономического принуждения, используемых в данной сфере, были, например, такие: Министерство финансов могло разрешить, а могло и запретить импорт новых товаров по пониженным ставкам, заключение соглашения о создании совместного предприятия, привлечении иностранного капитала для финансирования строительства какого-либо промышленного объекта. Причем все эти запреты и разрешения зависели от того, отвечает сделка или проект государственным целям и задачам или нет. Но при этом важно подчеркнуть, что права и обязанности каждой из сторон строго регламентировались законом прямого действия, не допускающего каких-либо иных толкований, ведомственных инструкций и прочих бюрократических извращений.
Зачастую в Южной Корее осуществляется и скрытое давление на бизнес. Например, фирма, чье руководство отказывается следовать рекомендациям правительства и правильно реагировать на экономические стимулы, может обнаружить, что ее финансовое положение тщательно анализируется налоговой инспекцией, а обращения за банковским кредитом постоянно игнорируются, остаются без ответа.
Система экономических стимулов в Южной Корее, как ни в одной другой промышленно развитой стране, дополняется мерами административного или иного внеэкономического принуждения практически в любой сфере хозяйственной деятельности. Это происходит потому, что правительство Южной Кореи с самого начала реформирования прекрасно понимало, что для реализации тактических и стратегических задач на пути создания высокоэффективной экономики использование одних экономических мер было бы явно недостаточным.
Вторым важным сектором, посредством которого в стране осуществляется государственный контроль, выступает налоговая инспекция. Налоговое законодательство в Южной Корее очень жесткое. Если выясняется, что какая-то корпорация уклонилась от уплаты налогов, то налоговая инспекция не только взыскивает вместе с недоимкой штраф (в 2 раза больший, чем сама недоимка), но и сообщает об этом факте правоохранительным органам. Против управляющих такой корпорации сразу же возбуждается уголовное дело. Выдержать подобный прессинг не в состоянии ни одна фирма, даже очень крупная. Однако совсем иначе обстоит дело, если речь идет о фирме, которая работает на экспорт. Для таких фирм созданы все условия для любых начинаний и проявлений предпринимательской активности. Это лишний раз подтверждает, насколько эффективными оказываются экономические стимулы, если они дополняются внеэкономическими, административными мерами стимулирования или принуждения.
Одной из наиболее важных проблем, над реше-
нием которой работало правительство Южной Кореи на протяжении последних десятилетий, была задача увеличения экспортного потенциала страны. Она вытекала из концепции сравнительных преимуществ нации в конкурентной борьбе на мировом рынке. Именно экспортный потенциал мог создать реальный фундамент для индустриального развития страны. Задача наращивания экспортного потенциала на различных этапах экономических преобразований решалась по-разному в зависимости от приоритетов экономического развития. В связи с этим рассмотрим и охарактеризуем механизмы стимулирования экспортной активности южнокорейских предприятий на различных этапах экономических реформ.
Первым шагом в этом направлении стала попытка руководства страны еще в 1960-е гг., в начале экономических преобразований, обеспечить реальный обменный курс национальной южнокорейской валюты воны взамен искусственно завышенного курса. Без этого шага никакое правильное определение приоритетов в промышленном развитии страны было бы невозможно. Но эта попытка — упорядочения обменного курса и стабилизации финансов страны — была обречена на провал из-за приостановки правительством Южной Кореи программы финансовой стабилизации. Был принят курс на ускоренную индустриализацию страны и высокие темпы роста национальной экономики. Такая политика руководства оживила хозяйственную жизнь страны, но ее неизбежным спутником стала высокая инфляция. Чтобы избежать негативных последствий, связанных с искусственно завышенным курсом воны, правительство Республики Корея в 1963 г. ввело режим жесткого государственного регулирования внешнеэкономической деятельности, при котором величина не санкционированного соответствующими государственными органами импорта для предприятий не могла превышать сумму ее экспортной выручки. В том же году была значительно ужесточена практика установления количественных квот на импорт. Результатом подобной политики стало одновременное использование в стране нескольких обменных курсов воны. В итоге рыночное превышение курса воны над официальным выросло с 25 % в начале 1963 г. до 50 % в середине 1964 г. [4, c. 128].
Более важным шагом в стимулировании экспорта стала финансовая реформа 1964—1965 гг. Поскольку изменение обменного курса в этот период сопровождалось введением ряда финансовых ограничений, оно способствовало ощутимому сближению официального и реального курса национальной валюты. Начиная с марта 1965 г. вона стала конвертируемой. В этом же году корейское правительство предприняло шаги по усилению налоговой инспекции и провело реформу налоговых ставок с тем, чтобы увеличить налоговые поступления в бюджет. В сентябре 1965 г. были резко увеличены процентные ставки по банковским депозитам и займам.
Режим же практического использования строгих количественных квот на импорт постепенно стал ослабляться после изменения курса воны и по мере выравнивания торгового баланса страны в силу роста экспорта. Однако основные тарифные ставки на импортируемые изделия пересмотрены не были. Одновременно с обычными тарифными ставками были введены специальные с тем, чтобы устранить различия между уровнем внутренних цен на широкий перечень импортных товаров и стоимостью земли и тем самым прекратить рост спекуляции недвижимостью в стране, явную и скрытую экспансию иностранных инвесторов. Все это сделало невыгодным перекачку части доходов от импорта в недвижимость. Таким образом, если импортный контроль в виде установления количественных квот был существенно либерализирован к концу первого этапа экономических реформ, то средний уровень тарифов на импорт значительно возрос.
В годы первого этапа экономических преобразований также развивалась система экономических стимулов по поощрению экспорта. Она выступала своего рода показателем искренности намерений правительства провести индустриализацию страны одновременно с интеграцией экономики в систему международного разделения труда, обеспечивая конкурентоспособность своих производителей на мировом рынке [3, с. 57]. Введение в 1963 г. системы жесткой зависимости объемов импорта от размеров экспортной выручки дало возможность национальным производителям увеличить доходность своих предприятий. Они получили право импортировать товары в пределах заработанной валютной выручки, а за счет их реализации на внутреннем рынке получать дополнительную прибыль, как и за счет обмена валюты на бирже по завышенному курсу [4, с. 34]. Но после финансовой реформы 1965 г. действенность этих стимулов по увеличению экспорта значительно уменьшилась. Поэтому правительство внедрило новую систему поощрения экспорта, используя модифицированный (хотя и очень ограниченный по сфере применения) вариант прежней системы взаимосвязей между объемом импорта и экспорта. Основное различие касалось резкого ограничения перечня импортируемых изделий. Данный перечень устанавливался и пересматривался правительством в соответствии с приоритетами стратегии индустриального развития страны.
На первом этапе экономических преобразований сформировалась целостная система стимулирования экспорта, которая включала в себя следующие элементы:
— освобождение от таможенных тарифов на импорт сырья и материалов, предназначенных для выпуска готовой продукции на экспорт;
— освобождение от косвенных внутренних налогов на импортируемые полуфабрикаты, комплектующие изделия, предназначенные как для производства товаров на экспорт, так и для перепродажи за рубеж и получения прибыли за посреднические услуги;
— освобождение от тарифов и налогов национальных поставщиков полуфабрикатов и субподрядчиков фирм — производителей продукции на экспорт;
— снижение ставок прямых налогов на доходы фирм от экспорта и другие поступления от внешнеэкономической деятельности;
— льготные кредиты для увеличения объемов производства на экспорт;
— система взаимосвязи объемов разрешенного импорта с суммой полученной экспортной выручки предприятий и фирм;
— государственные субсидии тем производителям, которые имели убытки при работе на экспорт [5].
Первые три элемента были направлены на решение одной принципиально важной задачи: как можно сильнее заинтересовать корейские фирмы импортировать только те виды изделий (прежде всего материалы, комплектующие узлы и детали, полуфабрикаты), которые предназначены для выпуска готовой продукции для внешнего рынка. Следует отметить, что правительство разработало систему наращивания объемов экспорта строго определенного перечня товаров, устанавливаемого в соответствии с задачами структурной перестройки промышленности, а не централизованную систему поощрения экспорта вообще.
В этот же период была создана Корейская корпорация содействия торговле (КОТРА), которая была призвана стать проводником правительственной политики в области внешнеэкономической деятельности. Основными ее целями были информационное обеспечение корейского бизнеса относительно тенденций международной торговли и конъюнктуры мирового рынка, создание маркетинговых служб в различных регионах и проведение исследований потенциальных рынков сбыта. Приоритетной же задачей корпорации стало создание и развитие, опираясь на помощь государства, сбытовой зарубежной сети, без которой любые усилия по наращиванию экспорта и повышению конкурентоспособности корейской промышленности были бы обречены на провал. Уже к началу 1990-х гг. КОТРА имела свои зарубежные отделения в 80 важнейших центрах деловой активности мира. Наряду с этим правительство Республики Корея всемерно поощряло южнокорейские компании в создании служб маркетинга и формирования собственной сбытовой сети за рубежом. Для этого предоставлялись кредитные и налоговые льготы, техническая помощь государства.
Второй этап (1966—1980 гг.) экономических преобразований можно охарактеризовать как период окончательного оформления в организационном и правовом отношении южнокорейской модели индустриальной политики. Система поощрения и стимулирования экспорта продолжала действовать, причем весьма эффективно. По сравнению с предшествующим периодом в эти годы правительству удалось до некоторой степени обуздать инфляцию и обеспечить относительную стабильность цен. Тем не менее, темпы инфляции в Южной Корее были в целом выше, чем в промышленно развитых странах. Хотя формально с 1965 г. в стране был введен плавающий курс национальной валюты, государственный контроль в этой области отменен не был. И чтобы поддержать паритет национальной денежной единицы, правительство несколько раз девальвировало вону по отношению к американскому доллару, который, в свою очередь, был также трижды девальвирован (сначала в 1972 и в 1973 гг., а затем в 1977 г.). Если в промежутках между девальвациями официальный курс воны оказывался искусственно завышенным по отношению к реальному, то правительство увеличивало косвенные субсидии национальным экспортерам (посредством введения дополнительных налоговых и/или кредитных льгот) и еще более ужесточало контроль за импортом.
По мере того как быстрый рост экспорта и приток иностранных инвестиций значительно улучшили платежный баланс страны, правительство начало некоторую либерализацию контроля над импортом. В 1967 г. начал меняться сам подход к организации государственного контроля над внешнеторговыми операциями фирм. Произошел переход от так называемого «положительного списка» к «отрицательному». В «положительном списке» непосредственно указывались все товары, разрешенные к импорту на льготных условиях, а для каждого нового изделия требовалось получить соответствующее разрешение у государственных органов, и только после этого сделка могла состояться. В «отрицательном списке» указывались товары, которые не разрешены или не желательны к ввозу в страну. Для импорта нового изделия требовалось только заблаговременно уведомить соответствующий государственный орган, и если в течение определенного срока не следовал отказ, то сделка считалась автоматически одобренной.
На втором этапе правительством были предприняты также три реформы по снижению тарифов на импорт. Первая реформа 1968 г. предусматривала в течение нескольких лет постепенную отмену специальных тарифов, ранее введенных дополнительно к обычным тарифам. Затем система освобождения от импортных тарифов полуфабрикатов, материалов и комплектующих, идущих для производства продукции на экспорт, была заменена системой возврата таможенной пошлины. В 1977 г. была осуществлена реформа, которая уменьшила разрыв в уровне тарифных ставок на ввозимые сырье, материалы, комплектующие, с одной стороны, и готовые изделия — с другой.
В этот период были также введены и новые стимулы для предприятий-экспортеров. В 1966 г. им были предоставлены права ускоренной амортизации основных фондов и дополнительные налоговые льготы, которые были направлены на поощрение экспорта промышленной продукции капиталоемких отраслей. С 1967 г. для ведущих производителей-экспортеров были снижены примерно на 20—30 % транспортные тарифы и цены на электроэнергию. В 1971 г. тем экспортерам, которые осваивали новые рынки сбыта, были предоставлены некоторые монопольные права (на определенный период) по ведению соответствующих операций. Кроме того, начиная с 1973 г. была полностью упразднена система прямых вычетов из доходов от внешнеторговых операций, подлежащих налогообложению. В целом же система государственного регулирования внешнеэкономической деятельности на протяжении 1965—1980 гг. оставалась довольно гибкой в плане предоставления достаточных стимулов (как прямых, так и косвенных) для корейских предприятий по наращиванию экспорта.
Хотя основной упор был сделан на формирование экспортного потенциала, правительство в этот период уделяло много внимания и решению проблемы более быстрого замещения импортных поставок комплектующих и материалов в наиболее приоритетных отраслях промышленности (судостроении, сталелитейной промышленности, общем машиностроении, нефтехимии). При этом использовались различные налоговые льготы, а также льготы в получении банковских кредитов. Однако, по мнению корейского руководства, стимулирование замещения импорта в рамках индустриальной политики являлось лишь краткосрочной целью, без реализации которой трудно было бы рассчитывать на достижение главной стратегической цели — постепенного формирования на базе комплекса капиталоемких отраслей новых экспортеров, способных осваивать новые рынки, выпускать более сложные в техническом отношении изделия и поставлять конкурентоспособную по самым высоким меркам продукцию. Так, судостроение и сталелитейная промышленность первоначально развивались как отрасли — поставщики изделий для замещения импорта, а затем сами стали ведущими экспортерами страны. То же самое происходило и с отраслями общего машиностроения, а впоследствии — с производством полупроводников.
Следует отметить, что, предпринимая шаги по наращиванию экспортного потенциала южнокорейских предприятий, правительство страны осуществляло их во взаимосвязи с потребностями структурной перестройки. В то время как рост экспорта продукции капиталоемких отраслей всемерно поощрялся, экспортная активность предприятий из отраслей, утрачивающих свои сравнительные преимущества, могла даже сдерживаться. Примером такой политики в начале 1970-х гг. являлись мероприятия Министерства торговли и промышленности. Во-первых, оно ввело свод правил и рекомендаций по импорту оборудования, сырья и материалов для производства изделий на экспорт. В соответствии с ним беспошлинный ввоз продукции был разрешен только предприятиям тех отраслей, которые были в состоянии реализовать свою продукцию на мировом рынке по ценам, превышающим определенный минимум, устанавливаемый министерством по определенному перечню изделий и регулярно пересматриваемый. Во-вторых, был запрещен ввоз оборудования для некоторых отраслей даже в том случае, когда импорт предназначался для выпуска продукции на экспорт. В-третьих, для крупных предприятий, которые предполагалось построить с привлечением иностранных займов и кредитов, были определены жесткие требования по объему производства, производительности, качеству и ассортименту выпускаемой продукции, в области охраны окружающей среды. Их неукоснительное соблюдение было непременным условием для одобрения инвестиционного проекта и выдачи разрешения на его реализацию (вне зависимости от его ценности с позиций наращивания объемов экспорта).
С началом третьего этапа экономических реформ в 1980-е гг. произошли изменения в характере индустриальной политики страны. Ее стержнем стали: постепенный отказ от различного рода протекционистских мер по защите национальных производителей даже в отраслях со сравнительными преимуществами, курс на либерализацию в государственном регулировании импорта, превращение корейской экономики в более открытую для конкуренции извне [1, с. 189]. Правительство Южной Кореи считало, что уровень развития промышленности позволял перейти к полному устранению протекционизма и усилению пресса ценовой рыночной конкуренции практически во всех отраслях, чтобы сделать экономику страны более эффективной. Главное внимание было сосредоточено на повышении эффективности производства за счет целенаправленного использования механизма ценовой рыночной конкуренции, которая является основой так называемого противозатратного механизма.
Однако не все специалисты считали, что продолжающаяся ориентация экономики Южной Кореи преимущественно на внешние рынки была оправданной с точки зрения перспектив экономического развития. Профессор экономики Гарвардского университета Дж. Сакс, например, полагал, что подобно Японии правительству Южной Кореи следовало бы внести изменения в свою экономическую стратегию и уделить больше внимания развитию отраслей, ориентированных на внутренний рынок. По его мнению, Южной Корее следовало увеличить инвестиции в инфраструктуру, образования и НИОКР [6, с. 99].
Новыми моментами в экономической политике страны в 1980-е гг. стала финансовая стабилизация и дальнейшая либерализация финансовой сферы, внешней торговли и иностранных инвестиций, ядром которых явились следующие государственные мероприятия:
— отказ от повсеместной поддержки крупных предприятий и резервирование части льготных кредитов для мелкого и среднего бизнеса;
— уменьшение роли государства в регулировании ставок банковского кредита, и наоборот, предоставление коммерческим банкам и другим финансовым институтам большей свободы в определении процентов за кредиты;
— отказ от приоритетного льготного кредитования крупных предприятий тяжелой промышленности;
— постепенная приватизация коммерческих банков (начиная с 1981 г.), распродажа части акций, зарезервированных за государственными органами, частным физическим и юридическим лицам при сохранении определенного правительственного контроля над принятием решений руководством коммерческих банков;
— организация новых финансовых институтов, предоставление национальным банкам большей свободы в проведении внешнеэкономических операций и разрешение иностранным банкам расширить свою деятельность на южнокорейском рынке финансовых услуг;
— отмена субсидий и льготного кредитования для некоторых групп заемщиков;
— либерализация внешней торговли и прежде всего системы регулирования импорта;
— снижение среднего уровня тарифов на импорт (за 1984—1988 гг.) примерно на треть;
— либерализация системы регулирования иностранных инвестиций.
В соответствии с третьим этапом реформ были приняты дополнительные меры по повышению экономической эффективности наукоемкого сектора, созданию условий для свободной ценовой конкуренции на основе притока иностранного капитала. В то же время были предприняты конкретные меры по стимулированию наукоемких фирм в плане разработки собственных НИОКР для обеспечения большей технологической независимости страны. В 1987 г. было введено новое патентное законодательство, которое существенно усиливало иностранную конкуренцию в наукоемком секторе. На это был направлен и закон 1981 г. о стимулировании иностранных капиталовложений, конечной целью которого была полная либерализация рынка финансового капитала в стране с 1988 г.
Но самым главным итогом проводимых в стране реформ стала либерализация внешней торговли (ведь недостаток природных ресурсов сделал сферу внешней торговли для Южной Кореи чрезвычайно важной). В результате реформ доля автоматически утверждаемого правительством объема импорта товаров и услуг за период с 1980 по 1987 г. возросла с 68,6 до 93,6 %, а с 1988 г. этот показатель стал равен 95 %. Кроме этого, доля промышленных предприятий, закрытых для иностранных инвесторов, составила всего 2 %.
Экономический застой, который обозначился во второй половине 1992 г., поставил перед корейским правительством в качестве первоочередной задачи возрождение экономики, придание ей новых импульсов развития. Стало очевидно, что созданные в предшествующие годы институты, когда осуществлялось государственное управление экономикой, не только не приносят пользу, но и препятствуют экономическому росту. В эти годы в Республике Корея разрабатывается и принимается новая экономической программа, которая получила название НЭП. Главной ее целью стала разработка комплекса мер по возрождению и оздоровлению национальной экономики, среди которых увеличение инвестиций в экономику, развитие малых и средних предприятий, ограничение вмешательства государства в экономику, содействие техническому развитию [2, c. 119].
Важнейшими направлениями для стимулирования деловой активности национальных предприятий на внутренних и внешних рынках явилось реформирование налоговой системы, финансового сектора и административных правил. Все эти мероприятия в той или иной мере были направлены на создание новых стимулов для развития экспортных отраслей экономики и разработки конкурентоспособной на мировом рынке продукции.
В налоговой системе реформирование было направлено на справедливое распределение налогового бремени, сокращение диспропорций в распределении ресурсов и повышение стимулов к труду. В результате была введена всеобщая система налогообложения, укреплено налоговое ведомство, а случаи освобождения от налогов сведены до минимума. В области финансов реформирование упростило систему действующих в финансовом секторе инструкций и предписаний, ввело косвенный контроль над денежно-кредитной политикой, а также усовершенствовало финансовую отчетность на основе рейтинга кредитоспособности и бухгалтерского учета. В сфере административных правил реформирование затронуло в первую очередь те правила и инструкции, которые существенно препятствовали свободной и новаторской экономической активности. Были отменены ограничения на организацию деятельности в некоторых отраслях промышленности, создание новых предприятий; ограничения на выпуск некоторых видов продукции и технологий, а также ценовые ограничения.
В соответствии с программой НЭП для дальнейшего развития экспортных отраслей и увеличения экспорта акцент переместился в сторону совершенствования трастовых гарантий и страхования экспортеров, упрощения экспортных процедур, все более масштабного привлечения частного сектора к развитию производств, ориентированных на экспорт. Для решения последней задачи правительство разработало программу мероприятий, направленных на полномасштабное содействие малым и средним фирмам. Это содействие было ориентировано не только на укрепление связей между крупными промышленными предприятиями и поставщиками деталей (т. е. малыми и средними фирмами), но и на усиление сотрудничества и взаимодействия между самими мелкими и средними предприятиями. Стимулируя работу малых и средних предприятий, правительство в целом руководствовалось местной спецификой. При этом основной акцент в работе с этими предприятиями делался на укрепление автономии и конкурентоспособности, а не на опеку и физические стимулы, которые практиковались на предыдущих этапах экономических реформ.
Следует отметить, что ожидаемых результатов от реализации направлений НЭП дождаться не удалось, так как в 1997 г. разразился острый финансовый кризис, что потребовало оперативных усилий правительства на преодоление его последствий. В конце 1997 и в течение 1998 гг. руководство страны основное внимание сконцентрировало на преодолении кризиса и завершении реструктуризации национальной экономики.
В этих целях руководство Южной Кореи предусмотрело ряд решительных мер, направленных на оживление внутреннего спроса и форсированное развитие экспорта. Поскольку макроэкономическая стабилизация является одним из важнейших условий экономической реструктуризации страны, правительство в 1998 г. осуществило ряд кредитно-денежных и финансовых программ, направленных на оживление внутреннего спроса и форсированное развитие экспорта. Эти программы облегчили положение предприятий, работающих на экспорт и имевших высокую кредиторскую задолженность. Кроме этого, правительство Южной Кореи существенно расширяло финансовую поддержку мелким и средним компаниям, особенно тем, которые работают на экспорт. Правительство реализовало программу мер по оживлению экспортной активности предприятий, в том числе расширило экспорт с отсроченным платежом. Фирмы-экспортеры получали финансирование на льготных условиях в соответствии с международными правилами и кредитными поручительствами. Параллельно с этим за границу направлялся ряд делегаций специалистов в области маркетинга торговли и промышленности для тщательного и всестороннего изучения зарубежных рынков.
Оценивая политику руководства Южной Кореи в области стимулирования экспортной активности южнокорейских предприятий, следует отметить, что в целом система реализации экономических, финансовых, налоговых и административных стимулов развития экспортных отраслей содержит весь выработанный в мировой хозяйственной практике инструментарий государственного регулирования экономических процессов в условиях рынка. К их числу относятся налоговая политика, валютное регулирование и контроль, регулирование процентных ставок, политика административных правил, инструкций и предписаний. Вопрос в другом, на что были направлены инструменты государственного вмешательства и насколько они оказались эффективными.
Отличительной особенностью Южной Кореи является то, что она в нужный момент избирала самые верные стратегии развития. Страна с ограниченным запасом природных ресурсов изначально избрала наиболее оптимальный путь, направленный на форсированное развитие экспорта. Такая тактика помогла южнокорейским предприятиям в относительно короткие сроки внедриться и закрепиться на уже освоенных и поделенных промышленно развитыми странами рынках, стать конкурентоспособными, производить продукцию наивысшего качества, а следовательно, занять достойное место в системе мирохозяйственных связей и международном разделении труда.
Руководством страны использовались различные механизмы стимулирования экспортной активности, менялись тактика и приоритеты в отношении отраслей промышленности и товарных групп. Если в начале реформ внимание руководства было направлено на реализацию стратегии национальных сравнительных преимуществ в конкурентной борьбе на мировом рынке, то в последующие 15—20 лет эта ориентация была смещена в сторону форсированного развития «полюсов роста», т. е. тех отраслей промышленности, которые в эти годы имели приоритетное значение.
Другой особенностью корейского опыта в стимулировании или ограничении развития тех или иных отраслей промышленности или отдельных предприятий является то, что наряду с экономическими мерами сложилась система внеэкономического, или административного, давления на производителей, позволяющая пусть и не столь явным образом, как в рамках административно-командной экономики, но все же «выкручивать руки» особо несговорчивым предпринимателям, заставлять их следовать в русле правительственной политики и плановых установок. Основное назначение этих мер, с точки зрения правительства страны, состояло в том, чтобы заставить бизнес выбрать заданный тип хозяйственной стратегии, т. е. определить сферу приложения и структуру капитальных затрат в нужном правительству направлении.
Хозяйственная стратегия фирм и альтернативы делового поведения производителей в условиях реформирования национальной экономики модифицировались правительством как в виде законов прямого действия, так и в форме неявного административного принуждения (отказа в регистрации заявок, лишения возобновляемого банковского кредита и т. п.). Важная роль в этом процессе принадлежала и методу убеждения, т. е. обеспечению бизнеса своевременной информацией, необходимой при принятии решений о конъюнктуре мирового рынка или планах правительства.
Оперативная смена правил игры, необходимая правительству для реализации своей экономической политики, нередко вызывала недовольство отдельных фирм, вынужденных постоянно вносить изменения в производственные программы. Но в целом такая политика давала весьма неплохой результат. Именно в этом и заключается сущность корейской национальной системы стимулирования экспорта: быстрое изменение приоритетов экономического развития влекло за собой модификацию экономических стимулов (налоговых, процентных и прочих ставок), дополняемых системой мер внеэкономического принуждения к активизации бизнеса в сфере экспортного производства.
Для Южной Кореи своевременное перераспределение ресурсов между отраслями всегда являлось и до сих пор является главным в реализации экономической политики. И все, что касается принятия решений в этой области (в том числе и на уровне фирм), находится под постоянным контролем государственных органов. Среди мер внеэкономического принуждения, используемых в данной сфере, были, например, такие: Министерство финансов могло разрешить, а могло и запретить импорт новых товаров по пониженным ставкам, заключение соглашения о создании совместного предприятия, привлечении иностранного капитала для финансирования строительства какого-либо промышленного объекта. Причем все эти запреты и разрешения зависели от того, отвечает сделка или проект государственным целям и задачам или нет. Но при этом важно подчеркнуть, что права и обязанности каждой из сторон строго регламентировались законом прямого действия, не допускающего каких-либо иных толкований, ведомственных инструкций и прочих бюрократических извращений.
Зачастую в Южной Корее осуществляется и скрытое давление на бизнес. Например, фирма, чье руководство отказывается следовать рекомендациям правительства и правильно реагировать на экономические стимулы, может обнаружить, что ее финансовое положение тщательно анализируется налоговой инспекцией, а обращения за банковским кредитом постоянно игнорируются, остаются без ответа.
Система экономических стимулов в Южной Корее, как ни в одной другой промышленно развитой стране, дополняется мерами административного или иного внеэкономического принуждения практически в любой сфере хозяйственной деятельности. Это происходит потому, что правительство Южной Кореи с самого начала реформирования прекрасно понимало, что для реализации тактических и стратегических задач на пути создания высокоэффективной экономики использование одних экономических мер было бы явно недостаточным.
Вторым важным сектором, посредством которого в стране осуществляется государственный контроль, выступает налоговая инспекция. Налоговое законодательство в Южной Корее очень жесткое. Если выясняется, что какая-то корпорация уклонилась от уплаты налогов, то налоговая инспекция не только взыскивает вместе с недоимкой штраф (в 2 раза больший, чем сама недоимка), но и сообщает об этом факте правоохранительным органам. Против управляющих такой корпорации сразу же возбуждается уголовное дело. Выдержать подобный прессинг не в состоянии ни одна фирма, даже очень крупная. Однако совсем иначе обстоит дело, если речь идет о фирме, которая работает на экспорт. Для таких фирм созданы все условия для любых начинаний и проявлений предпринимательской активности. Это лишний раз подтверждает, насколько эффективными оказываются экономические стимулы, если они дополняются внеэкономическими, административными мерами стимулирования или принуждения.
ЛИТЕРАТУРА
1. Гим Сонг Су. Понятие экономики Южной Кореи. Ханг Мун Са, 1992 (на корейском языке).
2. Ким Ан Хо. Экономика Кореи. Ду Нам, 2002 (на корейском языке).
3. Хруцкий В. Е. Южнокорейский парадокс. М., 1993.
4. Mason E. S. The Economic and Social Modernization of the Republic of Korea. Cambridge, 1980.
5. Business-Government Relations in the Growth of Korean Business Groups // Korean Social Science Journal. 1988. Vol. XIV. C. 67—82.
6. Changing Business-Government Relations in Korea // Journal of Far Eastern Business. 1995. Vol. 1, N 3. P. 98—112.