журнал международного права и международных отношений 2006 — № 1
международные отношения
Священная Римская империя во внешней политике Бургундии (1419—1467 гг.)
Дмитрий Черкасов
Автор:
Черкасов Дмитрий Николаевич — ассистент кафедры экономической истории Белорусского государственного экономического университета
Рецензенты:
Федосик Виктор Анатольевич — доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой истории древнего мира и средних веков исторического факультета Белорусского государственного университета
Бохан Юрий Николаевич — доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой экономической истории Белорусского государственного экономического университета
Изучение истории Бургундии, или точнее Бургундского государства Валуа, имеет давние традиции и берет свое начало в первой трети XIX в. с объемного труда французского историка П. де Баранта «История герцогов Бургундских дома Валуа, 1364—1477» [9]. В дальнейшем интерес к исследованию истории Бургундского государства в XIX—XX вв. проявляли историки А. Пиррен [6], Й. Хейзинга [7], Т. Жюст [16] и др. Однако внешняя политика Бургундии долгое время оставалась вне поля исторического исследования, в том числе и бургундо-имперские отношения. В российской дореволюционной и советской историографии эта тематика практически не была отражена. Некоторые моменты внешней политики Бургундии лишь затрагивались в работах советских и российских историков. В западноевропейской историографии XIX—XX вв. к истории бургундо-имперских отношений обращались в своих работах О. Егер [4], Ж. Киль [5], Ф. Шлоссер [8], П. Корбен [15], М. ван Хассельт [20] и др. Вместе с тем, до настоящего времени не существует самостоятельного исследования, объектом внимания которого стали бы бургундо-имперские отношения в период правления герцога Бургундского Филиппа III Доброго (1419—1467). В данной статье сделана попытка наметить наиболее важные, узловые моменты бургундо-имперских отношений исследуемого периода.
Отношения между Бургундией и княжествами Священной Римской империи в период правления герцога Бургундского Филиппа III охватывали достаточно широкий круг проблем. При Филиппе Добром Бургундия активно вмешивалась в дела германских и нидерландских княжеств на западных границах империи, включая в орбиту своего влияния все новые и новые земли. Империя, ослабленная внутренними конфликтами (борьба крупнейших германских домов за императорский трон, войны князей с гуситами и городскими союзами, церковный раскол (папство и cоборы), давно уже не была единым целым и на бургундскую политику в различных своих частях откликалась по-разному. Отношение к бургундской династии было настороженным — появление новой реальной силы на имперском поле не могло не вызвать неприязни у князей империи. Вообще имперские князья крайне ревниво относились к попыткам Бургундии обозначить себе более почетное место среди государств Европы. Об этом красноречиво могут свидетельствовать хотя бы ожесточенные споры между герцогом Бургундским и курфюрстами о праве первенства, проявлявшиеся на представительных собраниях (например, на Базельском соборе в течение 1432—1435 гг.) [2, с. 269].
Политика Филиппа Доброго в отношении империи преследовала цель «свести к нулю» притязания императора и князей на имперские земли, которые тем или иным путем вошли в состав Бургундского государства (территории между Фландрией и обеими Бургундиями). Во внутриимперских делах внешняя политика Бургундии опиралась на союз с домом голландских Виттельсбахов, Савоей, Лотарингией, Клеве, Гельдерном. Противником Бургундии выступал дом Люксембургов, наследников императора Карла IV, в первую очередь в лице императора Сигизмунда. Габсбурги, набравшие к этому времени значительный вес, принимали то одну, то другую сторону, в зависимости от ожидаемых выгод.
Бургундо-имперские отношения при Филиппе III Добром можно разделить на два основных периода: 1) правление императора Сигизмунда Люксембурга (1419—1438); 2) правление Фридриха III Габсбурга (1440—1467).
Для первого периода характерны наиболее острые бургундо-имперские противоречия. Вызваны они были тем, что император Сигизмунд, достаточно дальновидный политик, стремился не допустить вовлечения новой и «чужой» для Германии силы во внутриимперскую политику, видя, как все больше и больше расширяется бургундский «клин» между Францией и империей. В свою очередь, используя разобщенность имперских земель и имперской политики, Филипп Добрый не упустил ни одного шанса, чтобы увеличить свои владения за счет империи.
На втором этапе бургундо-имперские отношения значительно улучшились. Во-первых, бургундо-имперскому сближению в этот период способствовала политика Франции. Укрепление центральной власти во Франции, успешная война против Англии и походы арманьяков в период 1440-х гг. на территорию империи сильно обеспокоили Фридриха III, который стал искать в лице Филиппа Доброго союзника против амбициозных планов Карла VII. Особенно напугал императора поход 1444 г. Он сам попросил помощи у Карла VII против швейцарцев, но вместо просимых им 6 тыс. пришло 24 тыс. человек во главе с дофином Людовиком. Французский король открыто дал понять при этом, что все земли до Рейна принадлежат Франции [4, с. 522]. По мнению Ф. Броделя, одной из целей похода дофина в 1444 г. было «поставить заслон экспансионистским замыслам герцога Бургундского Филиппа Доброго, который со своей стороны мечтал возродить узаконенное Верденским договором королевство Лотаря» [1, с. 281].
Во-вторых, Фридрих III, не обладавший сильными личными качествами, в начале своего правления находился под влиянием Филиппа Доброго. Он даже рассчитывал породниться с герцогом Бургундским и предложил одну из своих племянниц в жены Карлу, сыну Филиппа [15, p. 270—271].
Важным этапом внешней политики Бургундии было присоединение герцогства Люксембургского, что привело к длительному противостоянию с могущественным еще домом Люксембургов. Герцогу Бургундскому Люксембург был необходим в качестве «среднего звена», своего рода стратегического коридора, который обеспечил бы связь его южных и северных владений. В экономическом отношении Люксембург едва ли его интересовал. По сравнению с цветущими Нидерландами он был бедной страной [5, с. 50].
Правила герцогством Елизавета Герлиц, дочь Жана, герцога Герлиц, маркиза Моравии, вдова Антуана Бургундского и Жана Баварского. Король Венцеслав (1378—1401) и император Сигизмунд (1411—1437) были ее дядьями. Елизавета, после брака с Антуаном Бургундским, герцогом Брабанта, вместо приданого в 120 тыс. флоринов получила в залог от Венцеслава герцогство Люксембург [18, p. 288]. После смерти Венцеслава и Сигизмунда Елизавета продолжала править герцогством.
В 1439 г. права собственности на герцогство предъявил Вильгельм III, герцог Саксонский, ландграф Тюрингии. Он был женат на Анне Австрийской, дочери императора Альбрехта II Габсбурга (1438—1439) и Елизаветы Люксембургской (дочь императора Сигизмунда) [18, p. 288]. Елизавета Герлиц совершенно не занималась государственными делами. Вильгельм же сумел добиться популярности среди части населения люксембургского герцогства, пообещав погасить все долги герцогини, что добавило ему популярности в народе. Герцогиня Люксембургская обратилась за помощью к императору и князьям империи, но не получила поддержки. Тогда она прибегла к помощи герцога Бургундского, который без труда мог заплатить сумму залога. Это снимало для Елизаветы Герлиц ограничения на право передачи наследования и позволяло Филиппу Доброму оспорить право Люксембургов на их родовое владение. Елизавета Герлиц объявила герцога Бургундского своим наследником и в 1441 г. назначила его управителем герцогства [5, с. 46].
К этому времени сторонники герцогини были изгнаны из основных городов герцогства — Люксембурга и Тьонвиля. В 1443 г. Елизавета жаловалась герцогу Бургундскому, что ее подданные не желают выплачивать ей ренту и что большинство местностей герцогства не подчиняются ей. Герцогский совет постановил направить в Люксембург бургундское посольство, чтобы добиться урегулирования конфликта посредством переговоров.
Однако отряды герцога Саксонского начали военные действия против тех городов, которые еще поддерживали герцогиню Люксембургскую. Герцог Бургундский обратился за поддержкой к знати люксембургского герцогства, и многие откликнулись на его призыв. Графу д’Этампу было поручено набрать в Пикардии людей и двинуться в Люксембург. Чтобы установить контроль над герцогством Филипп Добрый направил в помощь сторонникам Елизаветы Герлиц одного из лучших своих капитанов — сеньора де Лалэна с отрядом в 400 всадников [11, p. 43—45].
В 1443 г. герцог Бургундский во главе 18-тысячной армии сам пришел в Люксембург. Все города и крепости, находившиеся на пути, открыли ему свои ворота. В Арлоне герцог Бургундский торжественно заявил свои права на герцогство, чтобы оповестить и своих сторонников, и своих врагов. Вскоре Филипп Добрый не оставил Вильгельму Саксонскому ни одного места, кроме городов Люксембурга и Тьонвиля. Бастард Корней Бургундский и граф д’Этамп получили задание взять в осаду столицу герцогства. Однако, осмотрев наружные укрепления города, они решили взять его штурмом. В ночь с 21 на 22 ноября 1443 г. 84 бургундца проникли в город и открыли ворота войскам. Через 3 недели осады сдался и городской замок [13, p. 836—841].
Сопротивление саксонцев было сломлено и 29 декабря 1443 г. между герцогами Бургундским и Саксонским был заключен договор. В соответствии с ним Вильгельм Саксонский за солидную сумму серебром отказался от борьбы за Люксембург. После смерти 2 августа 1451 г. Елизаветы Герлиц герцог Бургундский 25 октября 1451 г. официально принял титул герцога Люксембургского [16, p. 42]. Наместником герцога стал бастард Корней Бургундский, погибший в 1452 г. в войне с гентцами [10, p. 40].
В Люксембурге бургундцы проводили политику централизации, заключавшуюся в первую очередь в ликвидации феодальной анархии и сепаратизма. Эта политика, как и в целом в Нидерландах, была направлена и против феодалов, и против привилегий городов. Многие рыцарские замки — Буршейд, Штольцембург, Вильц и др. были разрушены [5, с. 50].
Но притязания представителей династии Люксембургов еще не были ликвидированы. Из хроники Жака дю Клерка можно установить, что уже в 1453 г. город Тьонвиль контролировался «немцами», которые оттуда совершали нападения на земли герцога Бургундского. Они действовали от имени Ласло V, короля Венгрии и Богемии, внука императора Сигизмунда. До 1453 г. Ласло бездействовал, так как фактически являлся пленником императора Фридриха III. Наместником в Люксембурге после Корнея Бургундского был назначен сеньор де Круа, который вытеснил сторонников Ласло из герцогства [17, p. 88—90, 122—123].
В сущности Ласло противостояли герцог Бургундский и император, союзу которых молодой король противопоставил союз с Францией. В декабре 1457 г. он посватался к дочери Карла VII Мадлен. К счастью для Филиппа Доброго, этот союз не состоялся из-за смерти Ласло, который был отравлен на Рождество того же 1457 г. [17, p. 224—236].
Окончательно юридические права на Люксембург Бургундский дом получил только в 60-е гг. XV в. После смерти Ласло на герцогство могли претендовать только два человека, наследники дома Люксембургов: Вильгельм, герцог Саксонский и Казимир IV, король Польский и Великий князь Литовский.
Герцог Саксонский, как уже было сказано выше, еще в 1443 г. отказался от борьбы за Люксембург. Но позднее свои права на герцогство он передал королю Франции, который, в свою очередь, в 1462 г. отказался от них в пользу герцога Бургундского. Казимир IV в 1467 г. также передал свои права в пользу герцога Бургундии Карла Смелого [20, p. 128].
Таким образом, в 1467 г. герцоги Бургундские стали единственными законными наследниками герцогства Люксембург.
Одним из важнейших направлений внешней политики Бургундии в отношении имперских земель являлось установление контроля над герцогством Лотарингия. Это было важно и в экономическом, и в политическом плане: через Лотарингию пролегал важнейший сухопутный торговый путь, связывавший государства Средиземноморья со странами Северной Европы, она также была связующим звеном между Нидерландами и обеими Бургундиями. Учитывая амбициозные планы Филиппа Доброго по созданию собственного государства, герцогство Лотарингское могло стать его ядром.
В первой четверти XV в. Лотарингией владел герцог Карл, его брат кардинал Лотарингский, владел герцогством Бар и графством Понт-а-Муссон. Оба брата умерли почти одновременно. Все наследство братьев перешло к дочери Карла — Изабелле и ее мужу Рене Анжуйскому. Однако право Рене на Лотарингию оспорил Антуан Лотарингский, граф де Водемон, сын третьего брата Карла Лотарингского — Людовика, погибшего при Азенкуре [19, p. 44].
Как наследник Лотарингского дома по мужской линии он имел не меньше, а возможно и больше прав на Лотарингию, чем Рене. Оба претендента взялись за оружие, однако вскоре согласились предоставить решение спора на суд Базельского собора и императора Священной Римской империи. Решение оказалось не в пользу де Водемона, но, вопреки договору, он с ним не согласился и снова взялся за оружие. Между тем, Рене в краткий срок довольно легко удалось занять Лотарингию, вторгнуться в графство Водемон и взять в осаду его столицу. Успеху анжуйца содействовал Карл VII, направивший в помощь Рене одного из лучших своих капитанов сеньора де Барбазана. Поддержку Рене оказал также и епископ Меца.
Граф де Водемон поспешил обратиться за помощью к герцогу Бургундскому, чьим союзником он являлся. К тому же с жалобами на бесчинства французов, нападавших на бургундские земли, к Филиппу Доброму обратились и послы из Бургундии во главе с маршалом де Туланжоном. Ему-то герцог Бургундский и поручил набрать 1000—1200 воинов и оказать поддержку де Водемону. К лету 1431 г. армия маршала де Туланжона соединилась в провинции Барруа с войском Водемона и составила около 4000 воинов [13, p. 649—651].
Рене, сняв осаду с Водемона, двинулся с 6-тысячной армией навстречу бургундцам. Сражение состоялось 2 июля 1431 г. у Бюльневиля в Барруа, несмотря на совет Барбазана отказаться от битвы в этот день. Попав в заранее подготовленную бургундцами западню, французское войско было разгромлено: 2500—3000 человек погибли, в том числе и Барбазан, около 200 было взято в плен, среди них Рене Анжуйский и епископ Меца [8, с. 57—58; 13, p. 649—651]. Победа бургундцев у Бюльневиля позволила графу де Водемону взять под контроль всю Лотарингию, но, вместе с тем поставила лотарингца в зависимость от Бургундии, в чьей поддержке он нуждался. Герцог Бургундский получил возможность свободного сообщения между Бургундией и Нидерландами.
В 1433 г. при посредничестве герцога Бургундского был заключен мирный договор между Рене Анжуйским и графом де Водемоном. Стороны договорились вернуть захваченные друг у друга крепости и города, старший сын графа брал в жены старшую дочь Рене и 6 тыс. франков ренты в качестве приданого. Был также заключен договор между Рене и представителями Люксембургского дома — графами де Сен-Полем и де Линьи. За Жаном де Люксембургом, графом де Линьи и его наследниками закреплялось графство Гиз, а второй сын Пьера де Люксембурга, графа де Сен-Поля женился на одной из дочерей Рене Анжуйского [13, p. 667—668].
В 1437 г. был подписан договор между герцогом Бургундским и Рене Анжуйским, и бургундская сторона в качестве залога получила от него ряд крепостей в Лотарингии [13, p. 746—747]. Рене Анжуйский не смирился с потерей. После освобождения из плена он продолжил борьбу за наследство своей жены, опираясь на поддержку Карла VII. В 1444 г. французские войска осадили союзный бургундцам Мец и разорили его окрестности [12, p. 83]. В 1445 г. большое бургундское посольство во главе с Изабеллой Португальской приезжало в Шалон требовать у Рене Анжуйского компенсации за разорение бургундских владений. Кроме того, глава Анжуйского дома задолжал герцогу Бургундскому огромную сумму в размере 300—400 тыс. экю. Но средств у Рене было недостаточно, так как с 1434 г. он вел борьбу с Арагоном за обладание Неаполитанским королевством [3, с. 361—363]. Стороны долго не могли прийти к соглашению, но вмешательство короля Франции, чьей женой была сестра Рене Анжуйского, позволило заключить договор на более выгодных для анжуйца условиях [14, p. 23—29, 34—43].
В итоге Филиппу Доброму удалось укрепить свои позиции в Лотарингии, сделав герцога Лотарингского своим союзником.
Цель бургундской политики «собирания земель» стала очевидной уже в 1440-х гг. — создание собственного королевства. Неофициальный титул «Великого герцога Запада» не давал герцогу Бургундскому никаких преференций. В отличие от него титул короля, во-первых, подчеркнул бы могущество и славу Бургундского дома и, во-вторых, объединил бы в единое целое многочисленные бургундские владения в империи.
В правление Сигизмунда вести переговоры о королевском титуле было бесполезно, так как это потребовало бы со стороны герцога Бургундского колоссальных уступок императору. Но со вступлением на трон Фридриха III герцог Бургундский попытался договориться о создании собственного королевства из своих владений в империи. Фридрих Габсбург был человеком эгоистичным, заботящимся в первую очередь об интересах своего дома, а не империи в целом. Поэтому договориться с ним было возможно. Известно, что переговоры между герцогом Бургундским и императором велись в 1447 г. [7, с. 408]. Вопрос был в условиях. Филипп Добрый рассчитывал на создание королевства из земель старой Лотарингии (королевства, восстановленного в 895 г. Арнульфом Каринтийским для своего сына Цвентибольда), куда бы вошли его имперские владения и, очевидно, ряд других имперских земель на границе с Францией [6, c. 45]. Фридрих же соглашался только на то, чтобы придать королевский статус герцогству Брабантскому. Для Филиппа Доброго этого было, безусловно, недостаточно, так как основной целью создания нового королевства было объединение всех бургундских владений в империи в единое целое. Поэтому Филипп Добрый отказался от варианта Фридриха III, надеясь в дальнейшем добиться желаемого результата, чего, впрочем, ему достичь не удалось [15, p. 270].
Таким образом, важной составляющей внешней политики Бургундии были отношения с империей. Филиппу Доброму было необходимо создать «коридор», который бы связал его владения на севере и юге. С этой целью в состав бургундских владений было включено герцогство Люксембург, велась борьба за контроль над Лотарингией. Бургундо-имперские отношения прошли этап конфронтации в 1419—1438 гг. и относительного сближения в 1440—1467 гг. Однако попытки Филиппа Доброго добиться у Фридриха III согласия на создание нового королевства на западных границах империи потерпели неудачу.
ЛИТЕРАТУРА
1. Бродель, Ф. Что такое Франция? Кн. первая: Пространство и история: пер. с фр. М.: Изд-во им. Сабашниковых, 1994.
2. Грабарь, В. Э. Вселенские соборы западно-христианской церкви и светские конгрессы XV века // Средние века. Вып. 2. М.; Л.: Наука, 1946. С. 253—277.
3. Гуковский, М. А. Итальянское Возрождение. 2-е изд., испр. и доп. / под ред. А. Н. Немилова, А. С. Кантор-Гуковской. Л.: Изд-во Ленинград. ун-та, 1990.
4. Егер, О. Всемирная история: в 4 т. Т. 2. Средние века. 3-е изд. испр. и доп. М.: АСТ; СПб.: Полигон, 2001.
5. Киль, Ж. Тысячелетний Люксембург: пер. с нем. М.: Прогресс, 1965.
6. Пиррен, А. Средневековые города Бельгии: пер. с фр. / под ред. Е. А. Косминского. СПб.: Издат. группа «Евразия», 2001.
7. Хейзинга, Й. Осень средневековья. Исследование форм жизненного уклада и форм мышления в XIV и XV веках во Франции и Нидерландах / пер. с голланд. Д. В. Сильвестрова. М.: Наука, 1988.
8. Шлоссер, Ф. Всемирная история. Т. 4. СПб., 1870.
9. Bararante, P. de. Histoire de ducs de Bourgogne de la maison de Valois, 1364—1477. T. 1—3. Paris, 1824—1826.
10. Chants historiques et porulaires du temps de Carles VII et de Louis XI. Paris, 1868.
11. Chastellain, G. Chronique de J. de Lalain // Collection des chroniques nationales francaise. Ecrites en langue vulgaire. Du treisieme au seisieme siecle. Paris: Verdiere, 1825.
12. Chroniqe de Metz de Jacomin Husson 1200—1525. Metz: Rousseau-Pallez, 1870.
13. Chroniques d’Engerrand de Monstrelet // Choix de chroniques et memoires sur l’histoire de France. Paris, 1836.
14. Chroniques de Matieu de Coussy // Collection des chroniques nationales francaise. T. 35. Paris: Verdier, 1826.
15. Corbin, P. Histoire de la politique exterieure de la France. Les origines et la period anglaise (jusqu’en 1483). T.1. Paris: Picard, [S. d.].
16. Juste, T. Histoire de Belgique ( depuis les temps primitifs jusqu’a la fin du regne de Leopold Ier). T.2. Bruxelles: Bruylant-Christophe, 1868.
17. Memoires de Jaques du Clercq // Collection des chroniques nationales francaise. T. 39—40. Paris: Verdier, 1826—1827.
18. Memoires d’Olivier de la Marche, maitre d’Hotel et capitaine des gardes de Charles de Temeraire. T. 1. Paris: Renouard, 1883.
19. Perron, J. Histoire de la Lorraine. Paris: Societe d’edition et de publications, [S.d.].
20. Van Hasselt, M. Belgique et Hollande. Paris: Didot, 1844.