журнал международного права и международных отношений 2010 — № 2

международное право — международное частное право

Коллизионно-правовое регулирование отношений суррогатного материнства

Наталья Байбороша

С одной стороны, правоотношения суррогатного материнства порождают между фактическими родителями, а порой суррогатной матерью, и рожденным в результате осуществления суррогатного материнства ребенком, отношения, аналогичные тем, которые возникают между родителями и детьми, рожденными без применения методов вспомогательных репродуктивных технологий (далее — ВРТ). В данном случае речь идет о коллизионном регулировании правоотношений суррогатного материнства в широком смысле: установлении происхождения детей, правах и обязанностях родителей и детей, наследственных отношениях.

С другой стороны, коллизионное регулирование правоотношений суррогатного материнства в узком смысле определяет специфику рассматриваемого метода ВРТ, которая требует разработки ранее неизвестных привязок, особенно в области договорных отношений в основе реализации суррогатного материнства. Целесообразность введения новых формул прикрепления обусловлена зарубежным опытом — правоприменительной практикой иностранных государств (в частности, Великобритании, Индии, Украины, Франции, Японии) по вопросам суррогатного материнства с участием иностранного элемента.

Целью настоящей статьи является выявление подходов в мировой практике к коллизионному регулированию отношений суррогатного материнства в широком смысле, а также выработка предложений по совершенствованию белорусского коллизионного права в данной области.

Теоретическая база статьи представляет собой труды В. А. Канашевского [4], В. Л. Толстых [14], Г. Ю. Федосеевой [15; 16], К. Андерсона и Я. Окуда [25].

Коллизионное регулирование суррогатного материнства в широком смысле неразрывно связано с брачно-семейным и наследственным (в государствах, где закреплена необходимость выражения суррогатной матерью согласия на запись родителями ребенка его фактических родителей) статутами.

Отечественное право в отличие от иностранного содержит жесткие и односторонние коллизионные нормы в сфере брачно-семейных отношений, что не соответствует прогрессивным тенденциям развития международного частного права. В доктрине отмечается, что применение гибких коллизионных формул прикрепления в области брачно-семейных отношений является «не только целесообразным, но и необходимым с точки зрения всесторонности и адекватности правового регулирования» [16, с. 115]. Закон наиболее тесной связи, отсылка к праву государства, наиболее благоприятному для сторон, все чаще закрепляются в национальном праве зарубежных государств для регламентации брачно-семейных отношений (например, в законах о международном частном праве Эстонии (ч. 4 пар. 57) [21], Украины (ч. 1 ст. 60) [3] и др.). Посредством двусторонних коллизионных привязок, в которых не содержится указаний на применение права конкретного государства, осуществляется «принцип достижения справедливого разрешения спора, даже если такие нормы ведут к применению иностранного права» [4, с. 91], поскольку при выборе компетентного правопорядка учитывается непосредственная «связь отношения с правом, регулирующим данное правоотношение» [15, с. 126].

Представляется, что коллизионное регулирование суррогатного материнства в широком смысле должно учитывать современные подходы дифференциации и усложнения коллизионных норм, а также тенденцию перехода от жесткого к гибкому правовому регулированию брачно-семейных отношений.

I. Коллизионные привязки в сфере установления происхождения детей

В мировой практике существует несколько подходов к определению применимого права для указанных правоотношений. Вопросы установления происхождения детей могут регулироваться различными коллизионными привязками, среди которых целесообразно выделить следующие:

— право государства, гражданином которого является ребенок (ст. 152 Семейного кодекса (далее — СК) Азербайджанской Республики [8]). Модификация данной привязки — право государства, гражданином которого является ребенок по рождению (ст. 206 Закона о браке и семье (далее — ЗоБС) Республики Казахстан [7], ст. 169 СК Кыргызской Республики [9], ст. 162 СК Российской Федерации [13], ст. 173 СК Республики Таджикистан [12], ст. 83(1) Кодекса Болгарии 2005 г. о международном гражданском праве [17], ст. 33 Закона о реформе итальянской системы международного частного права 1995 г. [23]). Указание на момент рождения предотвращает изменение применимого права, если впоследствии гражданство ребенка будет иным, нежели при рождении. В данном случае ситуация является более прогнозируемой, но может не всегда отвечать интересам ребенка;

— личный закон ребенка на момент его рождения (ст. 65 Закона Украины о международном частном праве [3]). По сравнению с указанной выше коллизионной привязкой личный закон представляет собой более широкую формулу прикрепления, поскольку он может быть выражен в виде закона гражданства, закона домицилия, права государства, предоставившего убежище, или права государства, с которым лицо наиболее тесно связано (в зависимости от личного статуса лица);

— личный закон матери ребенка на момент его рождения. Если мать неизвестна — личный закон ребенка (ст. 311-14 Гражданского кодекса (далее — ГК) Франции [19]);

— право государства гражданства лица, которое истребует установление или оспаривание отцовства или материнства, на момент рождения ребенка или в момент добровольного признания отцовства или материнства. В случае установления родства с лицами одного пола может использоваться право наиболее тесной связи (ст. 62 Кодекса международного частного права Бельгии 2004 г. [20]). В. Л. Толстых считает наиболее правильным подчинять правоотношения по установлению родительских прав закону гражданства или домицилия лица, чье отцовство устанавливается. Аргументом вышесказанного выступает то, что «свои отцовские обязанности это лицо будет надлежащим образом исполнять в том случае, если отцовство будет признано по его личному закону и будет обеспечено процессуальными мерами в государстве его гражданства или домицилия» [14, с. 470—471]. На наш взгляд, данная формула прикрепления учитывает интересы отца ребенка, оставляя без внимания интересы ребенка и его матери;

— право государства места жительства ребенка (ст. 24 Закона Венесуэлы 1998 г. о международном частном праве [22]). Более развернутая формула прикрепления нашла отражение в статье 68 Федерального кодекса Швейцарии 1987 г. о международном частном праве [24] — право государства обычного места жительства ребенка, а в случае, если ни отец, ни мать не домицилированы в государстве постоянного места жительства ребенка или если ребенок и его родители являются гражданами одного государства, — право государства их общего гражданства. Модификация коллизионной привязки — право государства места жительства ребенка в момент рождения или право государства постоянного места жительства одного из родителей (пар. 62 Закона Эстонии 2002 г. о международном частном праве [21]);

— в зависимости от того, что является более благоприятным для ребенка, могут применяться право государства постоянного места жительства или гражданства ребенка либо одного из его родителей (ст. 3091 ГК Квебека 1991 г. [18]); право государства гражданства ребенка или его постоянного места жительства в момент установления происхождения, или право применимое к личным отношениям между родителями в момент рождения ребенка (ст. 83(2) Кодекса Болгарии о международном гражданском праве [17]);

— в Республике Армения (ст. 147 СК) [8], Республике Беларусь (ч. 1 ст. 232 Кодекса Республики Беларусь о браке и семье (далее — КоБС)) [6], Республике Молдова (ст. 159 СК) [11], Туркменистане (ст. 217 КоБС) [5] установление и оспаривание отцовства (материнства) на территории государства производится в соответствии с законодательством этого государства. Специфика коллизионной привязки заключается в том, что она является односторонней.

В некоторых зарубежных государствах сохранились различные коллизионные привязки к установлению происхождения детей, рожденных в браке и вне брака.

Для установления отношений между родителями и ребенком, рожденным в браке, может применяться закон гражданства одного из супругов (ст. 28 Акта Японии об общих правилах применимого права 1898 г. (с изменениями 2006 г.) [25]). Право государства, гражданами которого являются оба супруга или в последнее время брака являлись, если один из них все еще является гражданином этого государства; право государства, в котором оба супруга имеют постоянное место жительства или в последнее время брака имели, если один из них все еще имеет там постоянное место жительства; право государства, с которым оба супруга вместе наиболее тесно связаны другим образом (ст. 19 Вводного закона к Германскому гражданскому уложению 1896 г. [1, с. 433, 436]).

Если ребенок рожден вне брака, к рассматриваемым правоотношениям применяется право государства гражданства отца в момент рождения ребенка в отношении установления отцовства и право государства гражданства матери в момент рождения ребенка — для установления материнства. В тех случаях, когда установление происхождения ребенка осуществляется путем процедуры признания, применяется право государства гражданства ребенка или лица, истребующего признания, в момент признания (ст. 29 Акта Японии об общих правилах применимого права). К. Андерсон и Я. Окуда отмечают, что в смысле Акта Японии об общих правилах применимого права процедура признания (acknowledgement) — практика зарубежных государств, применяемая к установлению происхождения ребенка, рожденного вне брака, путем оформления акта в реестре компетентного органа, вынесения судебного решения или каким-либо иным образом [25, p. 154]. Право государства гражданства матери ребенка при его рождении устанавливается статьей 20 Вводного закона к Германскому гражданскому уложению [1, с. 436].

Таким образом, в законодательстве зарубежных государств к установлению происхождения детей применяется несколько коллизионных привязок (с некоторой модификацией): личный закон ребенка; личный закон одного или обоих родителей ребенка (личный закон может быть представлен законом гражданства или законом домицилия); право государства, с которым оба супруга имеют наиболее тесную связь; односторонняя коллизионная привязка, согласно которой установление и оспаривание отцовства (материнства) на территории государства производится в соответствии с законодательством этого государства.

Представляется, что оптимальной формулой прикрепления для данного вида отношений является личный закон ребенка. Функции защиты слабой стороны или третьих лиц в правоотношении могут быть реализованы государством, где имеет место установление (оспаривание) отцовства (материнства) посредством закрепления в законодательстве сверхимперативных норм. Однако, учитывая специфику суррогатного материнства, представляется
целесообразным законодательное закрепление права государства, на территории которого был реализован данный метод ВРТ. Во-первых, право этого государства будет положительно относиться к легализации происхождения ребенка посредством осуществления суррогатного материнства, во-вторых, в большинстве случаев право государства места осуществления суррогатного материнства совпадает с правом государства места рождения ребенка, в-третьих, ребенок, фактические родители которого — иностранные граждане, может быть признан гражданином государства гражданства своих родителей по принципу крови (в то же время в этом государстве суррогатное материнство может быть запрещено), в-четвертых, такой подход будет способствовать снижению риска возникновения «хромающих отношений». На наш взгляд, под государством места осуществления суррогатного материнства следует понимать страну, где имела место имплантация эмбриона, поскольку именно данная процедура является первым этапом реализации рассматриваемого метода вспомогательных репродуктивных технологий.

Несмотря на то, что согласно применимому праву будет установлено происхождение ребенка от его фактических родителей, краеугольным камнем может стать признание такого родства в государстве гражданства фактических родителей. Это еще раз подтверждает необходимость того, чтобы фактической матери выдавалась справка о рождении ребенка медицинским учреждением. При легализации документов или признании уже установленного в иностранном государстве родства фактических родителей и ребенка, рожденного суррогатной матерью, упоминание в пакете документов, представляемом в компетентные органы иностранного государства, договора суррогатного материнства может поднять проблему публичного порядка.

Исходя из вышеизложенного предлагаем внести изменения в статью 232 КоБС [6] посредством изменения коллизионной привязки, закрепленной в части 1, и дополнения статьи частью 2 (при этом части 2 и 3 должны стать соответственно частями 3 и 4):

«2. Установление материнства и (или) отцовства в Республике Беларусь производится согласно личному закону ребенка.

Установление материнства и (или) отцовства при реализации суррогатного материнства производится по праву страны, на территории которой суррогатное материнства было осуществлено».

II. Правоотношения родителей и детей. Наследственный статут

Правовое регулирование прав и обязанностей родителей и детей, рожденных суррогатной матерью, а также наследственного статута в аналогичной ситуации не должно отличаться от регламентации данных правоотношений, возникающих при рождении детей естественным путем. Основной вопрос в данном случае заключается в следующем: между какими лицами данные правоотношения возникают. В результате
осуществления суррогатного материнства в зависимости от подхода конкретного государства к установлению происхождения детей при суррогатном материнстве правоотношения могут возникать между ребенком и его фактическими родителями или суррогатной матерью. Однако независимо от круга лиц коллизионные привязки остаются неизменными.

Права и обязанности родителей и детей (в том числе обязанность родителей по содержанию детей) регулируются:

— правом государства, на территории которого родители и дети имеют совместное место жительства; при отсутствии совместного места жительства родителей и детей — правом государства, гражданином которого является ребенок. По требованию истца к алиментным обязательствам и к другим отношениям между родителями и детьми может быть применено законодательство государства, на территории которого постоянно проживает ребенок (ст. 148 СК Республики Армения [10], ст. 207 ЗоБС Республики Казахстан [7], ст. 163 СК Российской Федерации [13]). Модификация коллизионной привязки — право государства, на территории которого родители и дети имеют обычное совместное место жительства. При отсутствии обычного совместного места жительства указанных лиц — право постоянного места жительства ребенка или его гражданства, если оно более благоприятно для ребенка (ст. 85 Кодекса Болгарии о международном частном праве [17]);

— правом государства обычного места жительства ребенка. При этом право общего гражданства родителей и ребенка применяется в случае, если ни один из родителей не домицилирован в государстве обычного места жительства ребенка, но ребенок и его родители имеют общее гражданство (ст. 82 Федерального кодекса Швейцарии о международном частном праве [24]);

— правом государства гражданства ребенка в случае, если оно совпадает с правом государства гражданства его отца и матери (или одного из них, если другой родитель умер или неизвестен). Во всех иных случаях применяется право государства обычного места жительства ребенка (ст. 32 Акта Японии об общих правилах применимого права [25, p. 156]);

— личным законом ребенка (ст. 66 Закона Украины о международном частном праве [3]);

— правом гражданства ребенка (ст. 36 Закона о реформе итальянской системы международного частного права [23]);

— правом, которое имеет тесную связь с соответствующими отношениями, в случае, если оно является более благоприятным для ребенка (ст. 66 Закона Украины о международном частном праве [3]).

В ряде государств закреплены коллизионные привязки, регулирующие алиментные обязательства совершеннолетних детей в пользу родителей. Указанные правоотношения могут определяться:

— правом государства, на территории которого родители и дети имеют совместное место жительства. При отсутствии совместного места жительства такие обязательства определяются правом государства, гражданином которого является лицо, претендующее на получение алиментов (ст. 149 СК Республики Армения [10], ст. 208 ЗоБС Республики Казахстан [7], ст. 171 СК Кыргызской Республики [9], ст. 164 СК Российской Федерации [13]);

— правом государства, на территории которого проживает лицо, имеющее право на алименты (ст. 161 СК Республики Молдова [11], ст. 18 Вводного закона к Германскому гражданскому уложению [1, с. 436], абз. 1 ст. 74 Кодекса международного частного права Бельгии [20]);

— правом общего гражданства лица, имеющего право на алименты, и лица, обязанного предоставить алименты, если эти лица постоянно проживают на территории этого государства (абз. 2 ст. 74 Кодекса международного частного права Бельгии [20]);

— правом общего личного закона лица, имеющего право на содержание, и лица, обязанного предоставить содержание, если лицо, имеющее право на содержание, не может его получить в соответствии с правом государства своего места жительства. Если лицо, имеющее право на содержание, не может его получить в соответствии с правом государства своего места жительства или правом государства их общего личного закона, применяется право государства, в котором лицо, обязанное предоставить содержание, имеет место жительства (ст. 67 Закона Украины о международном частном праве [3]).

Таким образом, в мировой практике к правоотношениям между родителями и детьми применяются следующие формулы прикрепления: право государства совместного гражданства или места жительства родителей и детей; личный закон ребенка (может быть дифференцировано закреплен как закон гражданства или закон постоянного места жительства); правом тесной связи с соответствующими отношениями в случае, если оно более благоприятно для ребенка. В области алиментных обязательств совершеннолетних детей в пользу родителей действуют следующие основные коллизионные привязки: общий личный закон родителей и детей (может быть также представлен как право государства совместного гражданства или места жительства родителей и детей); право государства, гражданином которого является лицо, претендующее на получение алиментов.

В белорусском праве отсутствует специальное коллизионное регулирование правоотношений родителей и детей, включая алиментные обязательства. Представляется целесообразным в КоБС к указанным правоотношениям установить следующие подходы. Права и обязанности родителей и детей, в том числе обязанность родителей по содержанию детей, определяются правом государства, на территории которого родители и дети имеют совместное место жительства. При отсутствии совместного места жительства родителей и детей права и обязанности родителей и детей регулируются личным законом ребенка. Независимо от вышеназванных положений подлежит применению право, наиболее тесно связанное с правоотношением, если оно является более благоприятным для ребенка. Алиментные обязательства совершеннолетних детей в пользу родителей определяются правом государства, на территории которого они имеют совместное место жительства. При отсутствии совместного места жительства такие обязательства определяются, согласно личному закону лица, которое претендует на получение алиментов. Если лицо, имеющее право на содержание, не может его получить в соответствии с правом государства его места жительства или правом государства общего личного закона лица, имеющего право на содержание, и лица, обязанного предоставить содержание, применяется право государства, в котором лицо, обязанное предоставить содержание, имеет место жительства.

Коллизионное регулирование наследственного статута, как правило, находит отражение в следующих формулах прикрепления (в зависимости от объема коллизионной нормы):

— ограниченная автономия воли сторон (используется при составлении завещания, применимое право может быть выражено правом государства гражданства наследодателя, правом государства последнего места жительства наследодателя, правом местонахождения недвижимого имущества — абз. 2 ст. 3098 ГК Квебека [18], только правом государства гражданства наследодателя, при условии, что к моменту смерти наследодатель не изменил гражданство — пар. 25 Закона о международном частном праве Эстонии [21], либо лишь правом государства места жительства наследодателя — ч. 2 ст. 46 Закона о реформе итальянской системы международного частного права [23]);

— право государства последнего места жительства наследодателя — статья 70 Закона Украины о международном частном праве [3], параграф 1 статьи 78 Кодекса международного частного права Бельгии [20], параграф 24 Закона Эстонии о международном частном праве [21];

— право государства места жительства наследодателя — статья 34 Закона Венесуэлы о международном частном праве [22], часть 1 статьи 89 Кодекса Болгарии о международном гражданском праве [17]. Согласно статье 91
Федерального кодекса Швейцарии о международном частном праве, указанная коллизионная привязка допускает обратную отсылку и отсылку к праву третьего государства (если речь идет о лице, постоянно проживающем за границей) [24];

— право государства, в котором наследодатель имел место жительства в момент составления акта или смерти, — статья 72 Закона Украины о международном частном праве [3], часть 2 статьи 1224 ГК Российской Федерации [13];

— право государства гражданства наследодателя — часть 1 статьи 46 Закона о реформе итальянской системы международного частного права [23], статья 36 Акта Японии об общих правилах применимого права [25, p. 157—158];

— право местонахождения недвижимого имущества — абзац 1 статьи 3098 ГК Квебека [18], параграф 2 статьи 78 Кодекса международного частного права Бельгии [20], часть 2 статьи 89 Кодекса Болгарии о международном гражданском праве [17], абзац 2 части 1 статьи 1224 ГК Российской Федерации [13];

— право местонахождения имущества (более широкая коллизионная привязка по сравнению с предыдущей, поскольку она применяется как к движимому, так и к недвижимому имуществу) — статья 36 Закона Венесуэлы о международном частном праве [22], абзац 2 части 1 статьи 1224 ГК Российской Федерации [13];

— право государства регистрации имущества — статья 71 Закона Украины о международном частном праве [3].

Таким образом, в законодательстве зарубежных государств к наследственным правоотношениям применяются следующие коллизионные привязки (с некоторыми видоизменениями): личный закон наследодателя, который может быть выражен как закон гражданства или закон места жительства; право государства местонахождения имущества.

В ГК Республики Беларусь к наследственным отношениям в качестве основной формулы прикрепления применяется право государства, где наследодатель имел последнее место жительства. При этом в завещании может быть избрано право государства гражданства наследодателя (ст. 1133). Наследование недвижимого имущества определяется по праву государства, где находится это имущество, а имущества, которое зарегистрировано в Республике Беларусь, — по праву Республики Беларусь (ст. 1134). Способность лица к составлению и отмене завещания, а также форма завещания и акта его отмены определяются по праву страны, где наследодатель имел место жительства в момент составления акта, если наследодателем не избрано в завещании право страны, гражданином которой он является (ст. 1135) [2].

На наш взгляд, отечественное коллизионное регулирование наследственного статута соответствует прогрессивным мировым тенденциям в данной области и не нуждается в корректировке. Отношения суррогатного материнства не вносят специфику в регулирование наследственного статута и не требуют дифференциации.

Таким образом, исследование, проведенное в статье, позволило выявить подходы к зарубежному коллизионному регулированию отношений суррогатного материнства в широком смысле, а также определить оптимальные решения коллизионных вопросов в данной сфере в отечественном праве.

Литература

1. Вводный закон к Германскому гражданскому уложению 1896 г. // Кох, Х. Международное частное право и сравнительное правоведение / Х. Кох, У. Магнус, П. Винклер фон Моренфельс. М.: Междунар. отношения, 2003. С. 430—444.
2. Гражданский кодекс Республики Беларусь: принят Палатой представителей 28 окт. 1998 г.: одобр. Советом Респ. 19 нояб. 1998 г.: текст Кодекса по состоянию на 1 июня 2010 г. [Электронный ресурс] // КонсультантПлюс: Беларусь. Технология 3000 / ООО «ЮрСпектр», Нац. центр правовой информ. Респ. Беларусь. Минск, 2010.
3. Закон Украины о международном частном праве (2005) [Электронный ресурс] // Венская конвенция о договорах международной купли-продажи товаров (CISG). Режим доступа: <http://www.cisg.ru/content/download/ipr_ua_rus.pdf>. Дата доступа: 03.02.2010.
4. Канашевский, В. А. Международное частное право: учебник. 2-е изд. / В. А. Канашевский. М.: Междунар. отношения, 2009.
5. Кодекс о браке и семье Туркменской ССР: утв. Законом Туркмен. ССР 25 дек. 1969 г.: текст Кодекса по состоянию на 12 июня 2007 г. [Электронный ресурс] // Информационно-правовая система «Законодательство стран СНГ» / ООО «СоюзПравоИнформ». М., 2010.
6. Кодекс Республики Беларусь о браке и семье от 9 июля 1999 г. № 278-З: принят Палатой представителей 3 июня 1999 г.: одобр. Советом Респ. 24 июня 1999 г.: текст Кодекса по состоянию на 7 июля 2009 г. [Электронный ресурс] // КонсультантПлюс: Беларусь. Технология 3000 / ООО «ЮрСпектр», Нац. центр правовой информ. Респ. Беларусь. Минск, 2009.
7. О браке и семье: Закон Респ. Казахстан от 17 дек. 1998 г. № 321-1 ЗРК: в ред. Закона Респ. Казахстан от 27.07.2007 г. [Электронный ресурс] // Информационно-правовая система «Законодательство стран СНГ» / ООО «СоюзПравоИнформ». М., 2008.
8. Семейный кодекс Азербайджанской Республики: утв. Законом Азербайджан. Респ. от 28 дек. 1999 г. № 781-IГ: текст по состоянию на 13 июня 2008 г. [Электронный ресурс] // Там же.
9. Семейный кодекс Кыргызской Республики: принят Законодательным собранием Жогорку Кенеша Кыргызской Респ. 26 июня 2003 г.: в ред. Закона Кыргызской Респ. от 12.06.2008 г. // Там же.
10. Семейный кодекс Республики Армения: принят 9 нояб. 2004 г. [Электронный ресурс] // Национальное Собрание Республики Армения. Режим доступа: <http://www.parliament.am/legislation.php?sel=show&ID=2124&lang=rus>. Дата доступа: 07.07.2009.
11. Семейный кодекс Республики Молдова: принят Парламентом 26 окт. 2000 г.: текст Кодекса по сост. на 29 мая 2008 г. [Электронный ресурс] // Информационно-правовая система «Законодательство стран СНГ» / ООО «СоюзПравоИнформ». М., 2010.
12. Семейный кодекс Республики Таджикистан [Электронный ресурс] // Информационно-аналитический портал Asia-realty. Режим доступа: <http://www.asia-realty.ru/co-zakon-tajikistan.php?Id=351>. Дата доступа: 06.04.2010.
13. Семейный кодекс Российской Федерации: принят Государственной Думой 8 дек. 1995 г.: в ред. Федер. закона Рос. Федерации от 30.06.2008 г. [Электронный ресурс] // КонсультантПлюс: Версия Проф. Технология 3000 / ООО «ЮрСпектр». М., 2009.
14. Толстых, В. Л. Международное частное право: коллизионное регулирование / В. Л. Толстых. СПб.: Изд-во Р. Асланова «Юрид. центр Пресс», 2004.
15. Федосеева, Г. Ю. Некоторые особенности коллизионно-правового регулирования брачно-семейных отношений в международном частном праве Российской Федерации / Г. Ю. Федосеева // Право и государство: теория и практика. 2007. № 4 (28). С. 121—127.
16. Федосеева, Г. Ю. Принцип наиболее тесной связи и принцип наиболее благоприятного права применительно к регулированию трансграничных брачно-семейных отношений / Г. Ю. Федосеева // Lex Russica: науч. тр. МГЮА. 2006. № 1. C. 103—115.
17. Bulgarian code of the international civil law (2005) [Electronic resource] // Revista Electronica de Estudios Internationales. Mode of access: <http://www.reei.org/reei%2012/CodigoDIPrBulgaria(reei12).pdf>. Date of access: 03.04.2010.
18. Civil Code of Québec (1991) [Electronic resource] // Publications du Québec. Mode of access: <http://www2.publicationsduquebec.gouv.qc.ca/dynamicSearch/telecharge.php?type=2&file=/CCQ/CCQ_A.html>. Date of access: 03.04.2010.
19. Code Civil [Electronic resource] // Le service public de la diffusion du droit. Mode of access: <http://www.legifrance.gouv.fr/affichCode.do?dateTexte=20090220&cidTexte=LEGITEXT000006070721&fastReqId=1370668226&fastPos=1&oldAction=rechCodeArticle>. Date of access: 25.02.2009.
20. Code de Droit International Privé (Belgique, 2004) [Electronic resource] // Université libre de Bruxelles. Mode of access: <http://www.ulb.ac.be/droit/dip/16_juillet_2004.pdf>. Date of access: 02.04.2010.
21. Private International Law Act (Estonia, 2002) [Electronic resource] // Justiitsministeerium. Mode of access: <http://www.legaltext.ee/text/en/X30075.htm>. Date of access: 03.04.2010.
22. Private International Law Statute (Venezuela, 1998) [Electronic resource] // Analítica. Mode of access: <http://www.analitica.com/bitblio/congreso_venezuela/private.asp>. Date of access: 03.04.2010.
23. Riforma del sistema italiano di diritto internazionale privato (1995) [Electronic resource] // Ministero degli Affari Esteri. Mode of access: <http://www.esteri.it/MAE/normative/Normativa_Consolare/.../L218_1995.pdf>. Date of access: 04.04.2010.
24. Switzerland’s Federal Code on private international law (1987) [Electronic resource] // Umbricht Attorneys at Law. Mode of access: <http://www.umbricht.ch/pdf/SwissPIL.pdf>. Date of access: 03.04.2010.
25. Translation of Japan’s private international law: Act on the general rules of application of laws, Law № 10 of 1898 (as newly titled and amended 21 june 2006) / transl. and comments by K. Anderson, Y. Okuda // Asian-pacific Law and Policy Journal. 2006. V. 8. Issue 1. P. 138—160.