журнал международного права и международных отношений 2010 — № 2
международное право — вопросы теории
Дипломатическая защита и исчерпание внутренних средств правовой защиты
Ольга Попкова
Автор:
Этот адрес электронной почты защищён от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра. — аспирант кафедры международного права факультета международных отношений Белорусского государственного университета
Рецензенты:
Фисенко Валентин Николаевич — кандидат юридических наук, доцент кафедры международного права факультета международных отношений Белорусского государственного университета
Барковский Игорь Александрович — кандидат юридических наук, заместитель начальника отдела референтного обеспечения деятельности Председателя Исполнительного комитета — Исполнительного секретаря Содружества Независимых Государств
Несмотря на очевидный прогресс в развитии международных механизмов защиты прав человека и средств урегулирования экономических споров, одним из ценных и эффективных международно-правовых способов защиты государством прав граждан и национальных юридических лиц за рубежом остается дипломатическая защита, осуществляемая государством от своего имени. Механизм дипломатической защиты позволяет государству отстаивать права и законные интересы граждан и юридических лиц, имеющих его национальность, как правило, в случае невозможности для самих пострадавших лиц добиться восстановления нарушенных прав и компенсации ущерба на основе применения внутригосударственных правовых средств. Необходимость предварительного применения иностранными гражданами и юридическими лицами в государстве пребывания местных правовых средств для отстаивания своих прав до начала дипломатической защиты составляет правило исчерпания внутренних средств правовой защиты, которое имеет статус обычной нормы международного права. В соответствии c международным правом эта норма используется в случаях причинения косвенного ущерба государству вследствие нарушения международных стандартов обращения с его гражданами и юридическими лицами другим государством.
Настоящая статья имеет целью исследование нормы об исчерпании внутренних средств правовой защиты физическими и юридическими лицами в иностранном государстве как одного из основных предварительных условий начала осуществления дипломатической защиты государством их гражданства или национальной принадлежности, а также возможных исключений из данной нормы, признанных в международном праве.
Вопросы, связанные с реализацией нормы об исчерпании внутренних средств правовой защиты в контексте осуществления дипломатической защиты, интересовали таких ученых, как Дж. Дугард [4], С. В. Черниченко [5, c. 77—380], Ч. Ф. Амерасингхе [8], Э. М. Бочард [10, p. 817—835], Я. Броунли [12, p. 472—481]. Они рассмотрели отдельные ключевые концептуально-правовые основы нормы об исчерпании внутренних средств правовой защиты в свете особенностей осуществления дипломатической защиты и функционирования международно-правовых механизмов защиты прав человека.
Определение нормы об исчерпании внутренних средств правовой защиты сформировано международной судебной и арбитражной практикой. В качестве примера можно привести решение арбитражного трибунала между Грецией и Великобританией по делу «Ambatielos» от 24 февраля 1955 г. Дело касается урегулирования международной претензии, предъявленной Грецией к Великобритании в целях защиты интересов своего гражданина г-на Амбатьелоса, заключившего контракт с Великобританией (представленной Министерством судоходства) о закупке девяти пароходов, находившихся на момент заключения контракта в стадии постройки [7, p. 91—94]. Греция поддержала претензии г-на Амбатьелоса, который оспаривал решения суда первой инстанции и апелляционного суда Великобритании, признавших его виновным в неисполнении обязательств по оплате поставок морских судов, несмотря на утверждения о нарушении Великобританией сроков поставок и непредставления в суд ряда письменных документов, имевших отношение к реализации контракта. Г-н Амбатьелос не исчерпал в Великобритании всех внутренних средств правовой защиты, в частности после решения апелляционного суда не обратился в палату лордов. В этой связи арбитражный трибунал не стал рассматривать дело по существу и в своем решении отметил: «Государство, против которого выдвинута международная претензия в связи с причинением ущерба частному лицу, имеет право отклонить такого рода претензию, если лицо, предположительно пострадавшее от ущерба, предварительно не исчерпало все доступные ему правовые средства в соответствии с национальным правом этого государства» [7, p. 118, 119].
Норма об исчерпании внутренних средств правовой защиты призвана ограничить применение института дипломатической защиты путем установления международно-правового барьера для обращения к международным средствам разрешения споров до исчерпания пострадавшими лицами правовых средств как судебных, так и административных, доступных в государстве, которое предположительно несет ответственность за нанесение ущерба. Данная норма обеспечивает равенство иностранных физических и юридических лиц перед законом и судами государства, физические и юридические лица которого или оно само обвиняются в совершении противоправного действия. Кроме того, норма предоставляет государству, где произошло нарушение, возможность устранить его последствия своими собственными средствами, в рамках своей собственной внутренней правовой системы. Внутренние средства правовой защиты включают все эффективные способы, доступные физическим и юридическим лицам в соответствии с национальным правом государства-ответчика, при помощи которых можно урегулировать ситуацию, как судебные и административные, обычные и чрезвычайные, первой, второй или третьей инстанций, так и любые иные официальные средства защиты.
Российский ученый С. В. Черниченко по поводу обоснованности нормы об исчерпании внутренних средств правовой защиты в контексте оказания дипломатической защиты выразил следующее мнение: «Ссылка на то, что не исчерпаны местные средства правовой защиты, — не столько препятствие для ее оказания (и тем более не отрицание права на ее оказание), сколько ограничение ее рамок. Она основана на элементарной логике. По незначительным делам дипломатическая защита часто вообще не оказывается, не возникает даже вопрос о ее оказании, и иностранцу не остается ничего, кроме возможности прибегнуть в таких случаях к местным средствам правовой защиты. Если и предположить, что существует обычная норма международного права, относящаяся к связи между исчерпанием местных средств правовой защиты и оказанием дипломатической защиты, то она, по-видимому, просто отмечает в самых общих чертах границы ее оказания, если такие средства не исчерпаны» [5, с. 379].
Существование этой нормы, как отмечает британский юрист-международник Я. Броунли, «оправдано практическими и политическими соображениями, а не только просто логической необходимостью, вытекающей из международного права в целом». По его мнению, убедительным практическим аргументом в пользу нормы служит то, что национальные суды представляют собой гораздо более подходящий и удобный институт для рассмотрения претензий физических и юридических лиц. Правило позволяет избежать вынесения на уровень урегулирования при помощи дипломатической защиты большого количества мелких претензий [12, p. 473].
Американский ученый Э. М. Бочард в своем фундаментальном труде о дипломатической защите выделил пять причин, обосновывающих необходимость установления ограничений для такой защиты в виде предварительного исчерпания внутренних средств правовой защиты.
1. Направляющийся за границу гражданин должен рассматриваться как принимающий местный закон в том виде, в котором он его находит, включая средства, доступные ему в соответствии с законодательством государства пребывания для устранения правонарушения.
2. Суверенитет и независимость гарантируют государству пребывания право требовать для своих судов свободы от вмешательства в их дела на том основании, что они сами способны осуществлять правосудие.
3. Государство национальности пострадавшего лица должно предоставлять государству-ответчику возможность осуществить правосудие в своем обычном порядке и, таким образом, избежать, если возможно, всех оснований для международных дискуссий по поводу правонарушения.
4. Если ущерб нанесен действиями индивидуума или должностного лица, не занимающего высокого должностного положения, исчерпание внутренних средств правовой защиты необходимо для ясного установления того факта, что противоправное действие или отказ в правосудии — намеренное действие самого государства.
5. Если это намеренное действие государства, то следует убедиться в том, что последнее не стремится исправить противоправную ситуацию [10, p. 817—818].
Применение нормы об исчерпании внутренних средств защиты часто связывают с концепцией так называемого «отказа в правосудии». Так, например, Э. М. Бочард еще в начале XX в. подчеркивал, что если применение внутренних средств оказалось бессмысленным и очевиден отказ в правосудии, то только тогда уместно говорить о предоставлении дипломатической защиты [10, p. 335—340, 818].
С. В. Черниченко считает, что «дипломатическая защита может быть предоставлена в любом случае в полном объеме, если, по мнению заинтересованного государства, имел место отказ в правосудии» [5, с. 379—380]. Он употребляет термин «отказ в правосудии» в широком и узком смысле. В широком смысле — это нарушение государством своих международных обязательств, касающихся иностранных граждан и юридических лиц. В узком — это запрещение обращаться или затруднение доступа в суды, задержка в рассмотрении дела, непредоставление надлежащих процессуальных гарантий, вынесение явно несправедливого решения, т. е. создание преград на пути справедливого судебного разбирательства [5, с. 379—380].
С такими утверждениями не в полной мере согласен Ч. Ф. Амерасингхе [8, p. 84—106]. По его мнению, отказ в правосудии выражается в наличии дефектов в процессе осуществления правосудия в государстве, предположительно несущем ответственность за нарушение международно-правовых обязательств, которые не позволили иностранному физическому или юридическому лицу добиться благоприятного урегулирования ситуации. Этот отказ в международно-правовом смысле является как процессуальным, так и материальным. Критикуя мнение о том, что дело может стать предметом рассмотрения на международном уровне только, если исчерпание внутренних средств защиты имеет своим итогом отказ в правосудии как не соответствующее современным международно-правовым тенденциям, Ч. Ф. Амерасингхе предлагает следующие критерии для понимания концепции «отказ в правосудии»:
а) отказ в правосудии не включает в себя все действия или бездействие, за которые государство ответственно в соответствии с международным правом в случаях ненадлежащего обращения с иностранными физическими и юридическими лицами;
б) понятие нельзя определять как ответственность государства за неспособность обеспечить благоприятное урегулирование ситуации per se (самой по себе);
в) понятие относится только к действиям или бездействию, совершенным в процессе осуществления правосудия независимо от обсуждения вопроса о связи отказа в правосудии и исчерпания внутренних средств защиты [8, p. 91].
Отказ в правосудии может служить основанием для предъявления международной претензии, в частности, в следующих ситуациях [8, p. 99—101].
Во-первых, нарушение прав иностранных физических и юридических лиц проистекает из нарушения внутреннего законодательства, например частным лицом, и не является само по себе нарушением государством международного права. Однако в процессе осуществления правосудия государство необоснованно вмешивалось в ход разбирательства, суды совершали процессуальные злоупотребления и в результате вынесенное судебное решение носит явно несправедливый характер. При данных обстоятельствах государство не гарантировало справедливое и беспристрастное правосудие, и поэтому может ставиться вопрос о его международной ответственности. Несмотря на то, что отказ в правосудии может служить основанием для наступления международной ответственности государства, иностранные физические и юридические лица должны исчерпать внутренние средства защиты в связи с отказом в правосудии вплоть до самой высшей инстанции прежде, чем государство их гражданства или национальности сможет предъявить дипломатическую претензию или предпринять необходимые международно-правовые действия.
Во-вторых, физическое лицо преследуется в соответствии с уголовным законодательством за совершение преступления, а государство осуществления правосудия препятствует справедливому и беспристрастному рассмотрению дела, что ведет к дефектам в процессе осуществления правосудия. Как и в первом случае, то, что происходит, может быть охарактеризовано как отказ в правосудии, который влечет международную ответственность. Иностранное физическое лицо должно и в этом случае исчерпать все средства внутренней правовой защиты прежде, чем будет предъявлена международная претензия в связи с отказом в правосудии.
Таким образом, по вопросу о соотношении концепции отказа в правосудии, нормы об исчерпании внутренних средств правовой защиты и принципов международной ответственности можно сделать следующие выводы:
1. Когда государство нарушает нормы международного права договорного или обычного происхождения, вследствие нарушения которых другому государству причиняется прямой ущерб, норма об исчерпании внутренних средств правовой защиты не применяется.
2. Всегда, когда можно вести речь о нарушении государством норм международного права об обращении с иностранными физическими и юридическими лицами, которые трансформированы в национальное право, должна применяться норма об исчерпании внутренних средств правовой защиты. В этом случае, после безуспешного исчерпания иностранными физическими и юридическими лицами внутренних средств правовой защиты, следует констатировать косвенное причинение ущерба государству гражданства или национальности этих лиц и наступление международной ответственности государства-правонарушителя.
3. Вопрос о международной ответственности государства возникает по причине отказа в правосудии по делу, которое первоначально не было связано с нарушением международного права, но стало таковым по причине вынесения несправедливого судебного решения (приговора) после вмешательства государства в процесс правосудия и процессуальных судебных злоупотреблений. Исчерпание внутренних средств в этом случае призвано подчеркнуть нежелание государства исправлять противоправную ситуацию и, соответственно, подтвердить факт отказа в правосудии.
В международном праве в целях лучшего обеспечения интересов иностранных физических и юридических лиц признается возможность исключений из правила об исчерпании внутренних средств правовой защиты в ситуациях, когда его применение сопряжено с неоправданными трудностями и затратами. Возможны пять ситуаций, при которых норма об исчерпании внутренних средств правовой защиты может не применяться (приводятся в статье 15 проекта статей о дипломатической защите, разработанных Комиссией международного права [2]).
1. Не имеется никаких разумно доступных внутренних средств правовой защиты для обеспечения эффективного возмещения или внутренние средства правовой защиты не дают никакой разумной возможности добиться такого возмещения [2].
Данное исключение подтверждается судебными решениями [7, p. 119; 18, p. 6, 27] и доктриной международного права [8, p. 203—210; 10, p. 821—825; 21, p. 730—732]. Согласно этому исключению, исчерпанию подлежат только средства, доступные для потерпевшего лица, т. е. те, к которым он реально может обратиться, а также те, которые представляются эффективными и достаточными.
О неэффективности внутреннего средства правовой защиты могут свидетельствовать обстоятельства, предполагающие вынесение компетентными национальными органами ряда повторяющихся решений не в пользу потерпевшей стороны, в частности: на основе норм национального законодательства, противоречащих международно-правовым обязательствам государства-ответчика; при наличии убедительных фактов зависимости судебной власти от исполнительной или отсутствия развитой системы правосудия.
Достаточность исчерпания внутренних средств защиты означает возможность для потерпевшей стороны использовать лишь средства, гарантирующие результативность рассмотрения вопроса о восстановлении нарушенного права.
Так, если потерпевшая сторона в поисках правосудия дошла до высшей судебной инстанции, которая подтвердила ранее вынесенные решения по делу, для нее нет необходимости в дальнейшем исчерпании внутренних административных средств. Правило исчерпания внутренних средств правовой защиты требует принимать не все возможные в государстве меры правовой защиты, а лишь те из них, которые предоставляют разумную вероятность благоприятного разрешения дела.
2. Существует необоснованная задержка в процессе осуществления правовой защиты, которая присваивается предположительно несущему ответственность государству [2].
Ограничение принципа исчерпания внутренних средств защиты вследствие необоснованной задержки при осуществлении правосудия признается в обычном международном праве и ассоциируется с отказом в правосудии.
Судебные решения в некоторой степени подтверждают «необоснованную задержку» в качестве исключения из нормы, касающейся необходимости исчерпания внутренних средств правовой защиты. При рассмотрении дела «El Oro Mining and Railway Co.» арбитражный суд, учрежденный Великобританией и Мексикой, счел, что девятилетний период судопроизводства достаточен для того, чтобы рассматривать его в качестве неэффективного средства правовой защиты [16, p. 191]. Международный суд ООН, тем не менее, не счел десять лет судебного разбирательства достаточным сроком для освобождения от необходимости исчерпания внутренних средств защиты в деле «Интерхандель» [18, p. 27, 29].
Невозможно на основании международной практики и норм обычного международного права прийти к однозначному выводу о продолжительности срока, необходимого для констатации «необоснованной задержки правосудия». Определяющим фактором являются обстоятельства конкретного дела [8, p. 211—212].
3. Не было никакой относящейся к делу связи между потерпевшим лицом и предположительно несущим ответственность государством на дату причинения вреда [2].
Указанное исключение означает, что норма об исчерпании внутренних средств защиты не должна применяться, когда правонарушение совершено за пределами территориальной юрисдикции государства или когда отсутствует какая-либо юридически значимая связь между государством-ответчиком и потерпевшим лицом.
В науке международного права и в международной судебной практике отсутствуют весомые аргументы в пользу или против требования о наличии связи между государством-ответчиком и пострадавшими лицами для применения нормы об исчерпании внутренних средств защиты. Это не дает возможности подтвердить наличие устойчивого правила поведения в отношениях между государствами, которое свидетельствовало бы о соответствующем международном
обычае.
В то же время, исходя из современной практики государств, Специальный докладчик Комиссии международного права по теме «Дипломатическая защита» Дж. Дугард сделал вывод о неразумности и несправедливости требования об исчерпании внутренних средств правовой защиты в следующих случаях отсутствия связи потерпевших лиц и государства-ответчика:
а) трансграничного экологического вреда, причиненного загрязнением, радиоактивными осадками или искусственными космическими объектами;
б) сбития летательного аппарата вне пределов территории государства-ответчика или летательного аппарата, который случайно вошел в его воздушное пространство;
в) причинения смерти гражданину государства А военнослужащим государства В, размещенным на территории государства А;
г) трансграничного похищения иностранца с территории государства его происхождения или третьего государства агентами государства-ответчика [4, с. 38].
В большинстве из приведенных случаев наряду с вредом, причиняемым потерпевшим лицам, имеет место прямой вред государству национальности потерпевших лиц, что исключает необходимость в исчерпании внутренних средств правовой защиты, если государство предъявит международную претензию. Если же государство предпочтет не предъявлять претензии в связи с прямым ущербом, или ущерб, нанесенный гражданину, превышает ущерб, причиненный государству, то норма об исчерпании внутренних средств защиты должна использоваться с учетом фактора связи между потерпевшим лицом и государством-ответчиком. Приведенные исключения из нормы об исчерпании внутренних средств правовой защиты подтверждаются, в частности, поведением государств в наиболее известных ситуациях, когда неумышленно были сбиты иностранные летательные аппараты [14, p. 44—48; 15, p. 1116].
В юридической литературе приводятся доводы в пользу «теории связи» при рассмотрении вопроса об исчерпании местных средств. По мнению К. Б. Хоффмана, «хотя еще и не признанная в качестве нормы международного права, "теория связи" получает все большее распространение и может быть важным элементом развития права ответственности государств по мере расширения применения этого права, в частности на вопросы экологического ущерба» [17, p. 540—541].
Мнение о несправедливости и обременительности требования об использовании средств правовой защиты в иностранном государстве лицом, пострадавшим на своей территории от военнослужащего из другого государства или космического объекта, выразил Х. де Аречага [1, с. 448—449].
4. Лицу, которому причинен вред, явно препятствуют воспользоваться внутренними средствами правовой защиты [2].
Данное исключение не имеет статуса международного обычая. Оно не поддерживается ни международно-правовой доктриной, ни международной практикой (прецедентами). Предположительно, оно охватывается первым из рассмотренных исключением из нормы об исчерпании внутренних средств защиты.
Однако Комиссия международного права [2] и Ассоциация международного права [19, p. 624—625] сочли целесообразным придать самостоятельный характер этому исключению, так как, по их мнению, средство правовой защиты теоретически может быть доступным и эффективным, но практически будет недоступно. Государство может препятствовать потерпевшему иностранцу в получении фактического доступа к своим судам, например, отказывая ему во въезде на свою территорию или подвергая его рискам, которые делают для него небезопасным попытку въезда на его территорию. Причиной также может быть общая политика враждебности в государстве-ответчике в отношении граждан конкретного государства или в целом других иностранных государств.
5. Государство, предположительно несущее ответственность, отказалось от требования об исчерпании внутренних средств правовой защиты [2].
Государства могут отказаться от применения нормы об исчерпании внутренних средств защиты во взаимных отношениях как предварительного условия для предъявления международной претензии в порядке дипломатической защиты. Возможность отказа от применения нормы о внутренних средствах оправдывается не только свободой волеизъявлений государств, но и тем, что данная норма служит интересам отстаивания государством-ответчиком своих суверенных прав и национальной юрисдикции. В международном праве отсутствует запрет в отношении отказа от внутренних средств правовой защиты, поскольку правило об исчерпании внутренних средств не является императивной нормой международного права — нормой jus cogens.
В то же время международная практика отдает предпочтение прямо выраженному, а не подразумеваемому (имплицитному) отказу от внутренних средств защиты.
Вопрос о подразумеваемом отказе рассматривался Международным судом ООН в деле «Элеттроника Сикула С.п.А. (ЭЛСИ)» [13, p. 15—82]. Дело «ЭЛСИ» было возбуждено США против Италии вследствие причинения ущерба американским акционерам итальянской компании. Италия подвергла сомнению возможность возбуждения дела в Международном суде, поскольку американскими акционерами не были исчерпаны все внутренние средства правовой защиты. США возразили, что доктрина об исчерпании внутренних средств защиты не имеет никакого отношения к делу «ЭЛСИ», так как дело передано на рассмотрение в Международный суд в соответствии с положениями Договора о дружбе, торговле и судоходстве 1948 г., которые не содержат упоминания о внутренних средствах защиты. В этой связи камера Международного суда заявила, что она «не может согласиться с тем, что один из важных принципов обычного международного права должен рассматриваться как исключенный по умолчанию в отсутствие любых слов, ясно указывающих на намерение сделать это» [13, p. 42]. Иными словами, существует презумпция того, что намерение сторон отказаться от принципа исчерпания внутренних средств защиты должно носить недвусмысленный характер для того, чтобы его можно было ясно выявить в свете положений международно-правового документа или обстоятельств разработки.
Прямо выраженный отказ может быть включен в специальное арбитражное соглашение, заключенное с целью урегулировать уже существующий спор, общий международный до-говор о разрешении международных споров или иной международный договор в любой области, содержащий положения о средствах разрешения споров между сторонами. Отказ может быть также включен в коммерческий контракт между государством и иностранным физическим или юридическим лицом. В качестве примера можно привести положения статьи 26 Конвенции об урегулировании инвестиционных споров между государствами и физическими и юридическими лицами других государств от 18 марта 1965 г., которые предусматривают: «Согласие сторон о передаче Центру [Международному центру для разрешения инвестиционных споров. — О. П.] спора для разрешения путем арбитража, согласно настоящей Конвенции, означает, если не предусмотрено иного, обязательность такого согласия и отказ от использования других средств разрешения споров. Любое договаривающееся государство вправе требовать предварительного исчерпания национальных административных или судебных средств разрешения споров в качестве условия своего согласия о передаче спора для арбитражного рассмотрения согласно настоящей Конвенции» [3, с. 140—141].
Государства на основе специальных соглашений о создании международных комиссий или трибуналов по претензиям иногда предоставляют физическим и юридическим лицам прямой доступ в эти учреждения и не требуют предварительного исчерпания внутренних средств правовой защиты [9, p. 161—193; 20, p. 231—232]. Примером подобного является Трибунал по претензиям между Ираном и США, учрежденный Алжирскими декларациями в 1981 г. с целью урегулирования ряда претензий с участием каждого из государств и их физических и юридических лиц [6]. Претензии, которые рассматривались Трибуналом, явились результатом широкого инвестирования капиталов из США в иранскую экономику до Исламской революции в этой стране [11, p. 3—16].
Отказ от исчерпания внутренних средств правовой защиты может вытекать из поведения государства-ответчика в обстоятельствах, которые могут быть охарактеризованы как эстоппель. Поведение государства в ходе международных разбирательств может привести к тому, что это государство окажется утратившим право требовать исчерпания внутренних средств правовой защиты. Камера Международного суда ООН в деле «ЭЛСИ» заявила: «нельзя исключать, что эстоппель мог бы в некоторых обстоятельствах возникать в результате молчания, когда что-то следовало сделать, однако имеются затруднения в утверждении наличия эстоппеля, вытекающего из простого неупоминания того или иного вопроса на том или ином этапе несколько неупорядоченных дипломатических обменов документами» [13, p. 44].
В международной практике отсутствуют очевидные примеры применения эстоппеля в интересах физических и юридических лиц в контексте дипломатической защиты. Тем не менее, представляется, что целесообразно признать возможность применения эстоппеля в зависимости от обстоятельств и контекста конкретного дела.
Проанализировав международную практику, нормы международного права, касающиеся реализации нормы об исчерпании внутренних средств правовой защиты, и деятельность по их прогрессивному развитию, можно сделать следующие выводы:
1. Правило исчерпания внутренних средств правовой защиты является устоявшейся и общепризнанной нормой обычного международного права, которая в зависимости от обстоятельств дела может считаться процессуальной или материальной нормой.
2. Необходимость в данной норме вызвана не только соображениями здравого смысла, но и уважением суверенитета и национальной юрисдикции государств (международно-правового принципа суверенного равенства государств).
3. Норма об исчерпании внутренних средств правовой защиты применяется исключительно в случае причинения косвенного ущерба государству, который положен в основу международной претензии, предъявляемой в порядке дипломатической защиты. В этой связи неисчерпание внутренних средств правовой защиты может служить препятствием для признания обоснованности предъявления международной претензии. Данная норма также направлена на недопущение преждевременного обращения к дипломатической защите или злоупотребления этим институтом международного права.
4. Норма об исчерпании внутренних средств правовой защиты призвана, в первую очередь, защищать интересы государства-ответчика и, соответственно, не носит императивного характера. В этой связи возможны ограничения и явный отказ от ее применения в отношениях между государствами, которые сами по себе не ущемляют право государств на дипломатическую защиту.
5. Применение каждого конкретного внутреннего средства правовой защиты должно рассматриваться в свете его эффективности и доступности для иностранного физического или юридического лица.
Литература
1. Аречага де, Х. Э. Современное международное право / Х. Э. де Аречага; под ред. Г. И. Тункина; пер. с исп. Ю. И. Папченко. М.: Прогресс, 1983.
2. Дипломатическая защита: док. ООН A/RES/62/67 [Электронный ресурс] // Организация Объединенных Наций. Режим доступа: <http://daccess-dds-ny.un.org/doc/UNDOC/GEN/N07/467/81/PDF/N0746781.pdf?OpenElement>. Дата доступа: 20.03.2010.
3. Конвенция об урегулировании инвестиционных споров между государствами и физическими и юридическими лицами других государств от 18 марта 1965 года // Фисенко, В. Н. Международное частное право. Специальная часть. Кн. I / В. Н. Фисенко, И. В. Фисенко. Минск, 1994. С. 131—158.
4. Третий доклад по вопросу о дипломатической защите, подготовленный Специальным докладчиком, г-ном Джоном Дугардом, комиссия международного права, пятьдесят четвертая сессия, 19 апреля — 7 июня, 22 июля — 16 августа 2002 г.: док. ООН A/CN.4/523 [Электронный ресурс] // Организация Объединенных Наций. Режим доступа: <http://daccess-dds-ny.un.org/doc/UNDOC/GEN/N02/276/05/PDF/N0227605.pdf?OpenElement>. Дата доступа: 20.03.2010.
5. Черниченко, С. В. Теория международного права: в 2 т. Т. 2 / С. В. Черниченко. М.: НИМП, 1999.
6. Algiers Accords of 1981 // Brower, Ch. N. The Iran-United States Claims Tribunal / Ch. N. Brower, J.D. Brueschke. The Hague: Martinus Nijhoff Publishers, 1998. P. 674—683.
7. Ambatielos Claim (Greece v. United Kingdom of Great Britain and Northern Ireland) // Reports of International Arbitral Awards. V. XII. New York: United Nations, 1963. P. 83—153.
8. Amerasinghe, Ch. F. Local remedies in international law. 2nd ed. / Ch. F. Amerasinghe. Cambridge: Cambridge University Press, 2004.
9. Bederman, D. J. The Glorius Past and Uncertain Future of International Claims Tribunals / D. J. Bederman // International Courts for the Twenty-First Century / ed. by W. S. Janis M.W. Dordrecht: Martinus Nijhoff Publishers, 1992. P. 161—193.
10. Borchard, E. M. Diplomatic protection of citizens abroad or the law of international claims / E. M. Borchard. Buffalo; New York: William S.Hein&Co. Inc., 2003.
11. Brower, Ch. N. The Iran-United States Claims Tribunal / Ch. N. Brower, J. D. Brueschke. The Hague: Martinus Nijhoff Publishers, 1998.
12. Brownlie, I. Principles of Public International Law. 6th ed. / I. Brownlie. New York: Oxford University Press, 2003.
13. Case concerning Elettronica Sicula S.p.A. (ELSI) (United States of America v. Italy): Judgment of 20 July 1989 [Electronic resource] // International Court of Justice. Mode of access: <http://www.icj-cij.org/docket/files/76/6707.pdf>. Date of access: 20.03.2010.
14. Case concerning the Aerial Incident of 10 August 1999 (Pakistan v. India), Jurisdiction of the Court: Judgment of 21 June 2000 [Electronic resource] // International Court of Justice. Mode of access: <http://www.icj- cij.org/docket/files/119/8088.pdf>. Date of access: 20.03.2010.
15. Case concerning the Aerial Incident of 3 July 1988 (Islamic Republic of Iran v. United States of America). V. II [Electronic resource] // International Court of Justice. Mode of access: <http://www.icj-cij.org/docket/files/79/6639.pdf>. Date of access: 20.03.2010.
16. El Oro Mining and Railway Company (Ltd) (Great Britain v. United Mexican States): Decision N 55, June 18, 1931 // Reports of International Arbitral Awards. V. V. New York: United Nations, 1952. P. 191—199.
17. Hoffman, K. B. State Responsibility in International law and Transboundary Pollution Injuries / K. B. Hoffman // International and Comparative Law Quarterly. 1976. V. 25. N 3. P. 509—542.
18. Interhandel case (Switzerland v. United States of America) (Preliminary Objections) Judgment of March 21st, 1959 [Electronic resource] // International Court of Justice. Mode of access: <http://www.icj-cij.org/docket/files/34/2297.pdf>. Date of access: 20.03.2010.
19. Kokott, J. Interim report on «The exhaustion of local remedies» / J. Kokott // Committee on Diplomatic Protection of Persons and Property of the International Law Association, International Law Association: Report of the Sixty-Ninth Conference. London, 2000. P. 606—630.
20. Mohebi, M. The International Law Character of the Iran-United States Claims Tribunal / M. Mohebi // Development in International Law. V. 23. The Hague; London; Boston: Kluwer Law International, 1999.
21. Shaw, M. N. International Law. 5th ed. / M. N. Shaw. Cambridge: Cambridge University Press, 2003.