ЖУРНАЛ МЕЖДУНАРОДНОГО ПРАВА И МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ 2013 — № 1

международные отношения

Содержание военнопленных армии Наполеона на территории Беларуси: финансово-экономический аспект

Алеся Цынкевич

В статье анализируются основные статьи расходов на финансирование военнопленных армии Наполеона во время их пребывания на территории Беларуси в период с 1812 по 1814 г.: обеспечение военнопленных пропитанием, одеждой, медицинской помощью, расходы на организацию их транспортировки, как во внутренние губернии Российской Империи, так и при репатриации. Автор привела описание законодательной основы и порядка финансирования военнопленных, организацию учета и управления их делами. Рассмотрено использование труда военнопленных. Установлено примерное количество пленных с делением на чины по губерниям и на этой основе произведен расчет финансовых затрат на их содержание. Исходя из результатов исследования автор пришла к выводу, что содержание военнопленных на территории Беларуси потребовало значительного отвлечения финансовых и материальных ресурсов, которые могли быть направлены на восстановление разрушенного войной хозяйства белорусских губерний.

Несмотря на постоянный интерес исследователей к теме войны 1812 г., в ее истории по-прежнему остаются малоизученные вопросы. В частности, актуальна необходимость всестороннего анализа проблемы пребывания военнопленных Великой армии на белорусских землях. В стремлении частично восполнить данный пробел историографии автор данной статьи определил в качестве своей цели раскрытие ряда вопросов, составляющих финансово-экономический аспект вышеуказанной проблемы: законодательной базы содержания военнопленных, обеспечения их продовольствием, одеждой, медицинской помощью, расходов на организацию транспортировки, организацию учета и управления их делами, использования труда военнопленных.

Следует отметить, что в российской и отечественной историографии некоторые моменты этой проблемы нашли свое отражение. Впервые специально к проблеме военнопленных в российской историографии обратился в 1974 г. В. Г. Сироткин, рассмотревший отдельные аспекты использования труда пленных в различных сферах жизнедеятельности Российской Империи [17]. С конца 1990-х гг. интерес к проблеме военнопленных возрос. В. А. Бессонов впервые проанализировал комплекс нормативных документов, определявших содержание военнопленных на протяжении 1812—1814 гг. [2; 3]. Проблемы содержания польских военнопленных на территории Российской Империи на протяжении 1813—1814 гг. исследовал Б. П. Миловидов [13]. Одной из первых специальных работ, посвященных системе финансирования военнопленных армии Наполеона, стало исследование К. В. Иванова [11]. Вопросы расквартирования военнопленных, выдачи им денежных пособий и обеспечения необходимыми вещами были затронуты в докторской диссертации С. М. Хомченко [20, с. 71—90].

Объектом изучения российских ученых являлись военнопленные в масштабе либо всей Российской Империи, либо отдельных ее регионов, ныне входящих в состав Российской Федерации. Относительно же территории Беларуси сохраняется определенный пробел, который пытаются заполнить современные белорусские исследователи. Так, в работе А. Л. Самовича были проанализированы издержки Минской казенной палаты на содержание военнопленных в 1813 г. [15]. Некоторые отрывочные сведения о финансовых затратах на организацию медицинского обеспечения пленных на территории Гродненской губернии в 1812—1814 гг. приведены в исследовании В. В. Шведа, посвященном событиям, происходившим в западном регионе Беларуси в период с 1805 по 1815 гг. [22]. Однако указанные работы не дают общего представления о финансовых затратах на нужды военнопленных, которые находились на территории Беларуси.

Пребывание в плену большого числа иностранных подданных обходилось российскому государству недешево. Необходимо было обеспечить военнопленных пропитанием, одеждой, оказать медицинскую помощь. Заметим, что до 2-й половины XIX в. в международном праве не было многосторонних соглашений, устанавливавших режим военного плена. Первая конвенция о законах и обычаях сухопутной войны, зафиксировавшая нормы, регулирующие режим военного плена, была принята в 1899 г. на 1-й конференции мира в Гааге. Поэтому в первые месяцы войны в отношении военнопленных армии Наполеона действовали правила, разработанные еще в ходе войны Российской Империи с Францией в 1806—1807 гг., в которых указывалось, куда необходимо отсылать пленных солдат, сколько им положено выделять денег «на пропитание и исправление вещей» [см.: 2, с. 13]. Эти правила предусматривали также возможность для военнопленных вести переписку с родственниками, в частности по вопросам финансовой и материальной помощи.

Первых пленных командующие армиями самостоятельно отправляли в губернии, которые находились неподалеку от театра военных действий. В период с 21 по 29 июня 1812 г. начальник главного штаба 1-й армии Ф. О. Паулуччи на основе предписания военного министра М. Б. Барклая-де-Толли разработал постановление для дежурного генерала. Этим постановлением пользовались при отправлении пленных во внутренние губернии Российской Империи во всех армиях. В документе требовалось отпускать на суточное продовольствие нижним чинам 10 коп. и солдатский провиант, дезертирам, до получения паспортов — провиант и 15 коп., обер-офицерам — 1 руб., майорам и подполковникам — 2, полковникам — 3, генералам — 4, полным генералам — 8 руб. Установленные денежные суммы военнопленные получали до конца августа 1812 г. [20, с. 71].

Уже в первые дни войны на территории Беларуси было захвачено большое количество военнопленных. Например, в битве при Клястицах, которая произошла 18—19 июля 1812 г., 3 тыс. воинов наполеоновской армии оказались в плену. Пленением противника завершились и боевые действия в районе Полоцка 6 июля. По воспоминаниям состоявшего на русской службе К. Клаузевица, задолго до того, как «значительные события вообще еще не имели место… мы взяли в плен одного генерала и 1000 человек» [12, с. 206]. Подобных случаев пленения можно привести немало. Следует учитывать, что некоторое количество солдат сдавались в плен добровольно. И всем с
момента пленения необходимо было обеспечить надлежащее содержание.

В августе 1812 г. было принято решение о передаче управления делами военнопленных гражданским органам власти. С этого времени все предписания, определявшие положение военнопленных на территории империи, стали исходить из Министерства полиции за подписью главнокомандующего в Санкт-Петербурге С. К. Вязмитинова [16, с. 101].

16 августа 1812 г. последовало первое циркулярное предписание С. К. Вязмитинова, в котором регламентировался порядок составления списков и ведомостей о поступавших в губернии военнопленных, а также отчетов каждые две недели о численности и составе прибывавших и отправлявшихся пленных [20, с. 72].

29 августа последовало второе предписание, ставшее главным документом, определявшим содержание военнопленных на территории Российской Империи. В данном документе были указаны места для размещения военнопленных, порядок их препровождения к местам назначения. Были изменены размеры денежного содержания: рядовым и нестроевым чинам выплачивалось по 5 коп. и солдатский провиант, обер-офицерам — 50 коп., майорам — 1 руб., полковникам и подполковникам — 1 руб. 50 коп., генералам — 3 руб. [2, с. 16]. Размеры выплат были сокращены, так как на территории Российской Империи оказалось огромное количество военнопленных.

Осенью 1812 г. С. К. Вязмитинову пришлось разрешать противоречивую ситуацию, возникшую при финансировании пленных. На основе доклада министра финансов о разнице в количестве денег, назначаемых М. И. Кутузовым и установленных Министерством полиции, С. К. Вязмитинов сделал доклад императору Александру, который повелел основываться на предписании от 29 августа. Вместе с тем, он согласился с решением М. И. Кутузова выдавать нижним чинам испанской нации вместо 5 по 15 коп. в сутки. Дело в том, что Испания в это время стала одним из главных союзников Российской Империи, поэтому и денежное содержание для военнопленных испанцев было увеличено. 29 октября для начальников губерний был составлен соответствующий циркуляр, в котором указывалось: «Вследствие высочайшего его императорского величества повеления, ваше превосходительство, впредь из числа французских военнопленных из армий в губернию вам вверенную доставляемых, испанцам нижним чинам, производить по 15 копеек в сутки и сверх того провиант против солдатских дач» [18, л. 141]. Португальцы стали получать денежное пособие в размере 15 коп. с 15 ноября 1812 г. [11, с. 199]. Остальные военнопленные низших чинов по-прежнему получали провиант и по 5 коп. на содержание.

Принятый порядок финансирования пленных штаб-офицеров не учитывал систему чинопроизводства другого государства. Так, пленным майорам было назначено меньшее по сравнению с подполковниками содержание, хотя во французской армии майоры являлись заместителями командира полка и считались выше начальников батальонов и эскадронов (подполковников). Такое положение, нарушавшее сложившуюся в неприятельской армии структуру распределения чинов, вело к недоразумениям на местах [20, с. 73—74]. Поэтому многие майоры умышленно занижали себя по званию, чтобы получать большую сумму денег.

Таким образом, осенью 1812 г. правительство Российской Империи определило единую систему выплаты военнопленным порционных денег.

Второй важной проблемой являлось обеспечение военнопленных необходимыми вещами. Особенно остро этот вопрос встал с наступлением холодов. 8 ноября 1812 г. по приказу Александра I, до которого дошли сведения о бедственном положении пленных, С. К. Вязмитинов предписал губернаторам следить за снабжением пленных теплыми вещами. 19 ноября 1812 г. во все губернии был направлен циркуляр, в котором предписывалось снабжать пленных одеждой и обувью, согласно составленному положению, и предоставлять сопровождавшему чиновнику специальную ведомость о выданных вещах, по которой он должен был отчитываться при сдаче военнопленных. Согласно положению, пленные нижние чины должны были получать в зимнее время обыкновенные крестьянские шапку, полушубок, кафтан, если и не новые, то годные к носке, а также штаны, рубашку, портянки, рукавицы с варежками и лапти. При этом офицеры, не имевшие одежды, снабжались наравне с нижними чинами, но вместо полушубков и кафтанов им рекомендовалось выдавать тулупы [20, с. 75].

Следующую статью расходов составили затраты на транспортировку военнопленных к местам назначения. Для их размещения, в первую очередь, предназначались внутренние губернии Российской Империи: Астраханская, Пермская, Оренбургская, Саратовская и Вятская. Помимо военных конвоев для препровождения предписывалось использовать и внутреннюю стражу. Конвойных офицеров необходимо было снабжать деньгами, тетрадью для записи расходов и подробной инструкцией определенного в предписании содержания. В циркуляре от 19 ноября 1812 г. отмечалось, чтобы пленным нигде не оказывалось притеснений, но чтобы они вели себя скромно и послушно. Для конвойной команды и пленных назначалась одна обывательская подвода на 12 человек, для тяжелобольных — одна подвода на 2 человека и одна пароконная подвода для 2 офицеров [18, л. 395]. При следовании через губернии земские и гражданские власти обязывались выдавать конвойным командам пособие и удовлетворять их законные требования. Специальное свидетельство о том, что партия пленных прошла через губернию «смирно и добропорядочно», офицер должен был получать у губернатора. От губернаторов зависело обеспечение пленных необходимой одеждой и обувью. Заболевших пленных положено было определять в городские больницы и после выздоровления отсылать в назначенные для жительства губернии.

Для учета предписывалось своевременно доставлять С. К. Вязмитинову следующие сведения о пленных: национальность, в каком полку служил и чин. Эти сведения собирались гражданскими губернаторами, а затем передавались императору. В обязанности губернаторов входил сбор самых точных сведений о военнопленных — как находившихся на жительстве во вверенных им губерниях, так и следовавших через эти губернии по пути своего дальнейшего назначения [1, с. 22].

Финансирование военнопленных осуществлялось из казенных палат. Экспедиция о государственных доходах разослала предписания казенным палатам об отпуске уездными казначействами по требованиям губернаторов денег на отправление и содержание военнопленных.

В конце 1812 г. финансовая ситуация в государстве стала чрезвычайно тяжелой. Не хватало средств на содержание собственной армии, не говоря уже о ежедневном обеспечении огромного числа военнопленных. Сокращение денежного содержания пленных мало повлияло на финансовую ситуацию в стране. В связи с этим 9 декабря 1812 г. Комитет министров представил императору предложение о сокращении казенных издержек и облегчении положения военнопленных. В записке шла речь о направлении захваченных в плен поляков на укомплектование полков на Кавказе и в Грузии. По мнению Комитета министров, это должно было не только уменьшить число пленных, содержавшихся за счет казны, но и сохранить собственных рекрутов для усиления армий, действовавших против французов [18, л. 155]. Комитет министров предлагал определить пленных по их желанию на заводы и фабрики, предложить им поселиться на всем пространстве империи в качестве колонистов, а остальных устроить на несложные работы.

14 января 1813 г. С. К. Вязмитинов направил губернаторам циркулярное предписание с требованием разделить всех пленных на четыре группы, каждая из которых получила свое назначение [3, с. 13].

К первой категории были отнесены поляки, которых должны были отправить для укомплектования полков на Кавказ, в Грузию и на Сибирскую линию. На территории Беларуси военнопленные поляки не содержались. Это было связано с тем, что правительство не хотело допустить их связи с местным населением и распространения слухов об обещаниях Наполеона вернуть независимость Речи Посполитой и отменить крепостное право.

Вторую группу составили пленные, желавшие поступить по своим гражданским профессиям на работу, определиться на заводы и фабрики «за обыкновенную плату или содержание, какое получают работники и мастеровые тех ремесел, к которым они употреблены быть могут» [18, л. 155].

Пленным-земледельцам, которые составили третью группу, предлагалось поселиться среди колонистов Саратовской и Екатеринославской губерний, «где на первый случай, зарабатывали бы они себе содержание в домах поселенцев, которые принять их согласятся; а со временем, могли бы и сами получить участки земли для заселения, без всякой от казны денежной ссуды» [18, л. 155].

Четвертая группа — прочие военнопленные, которые «по привычке ли к солдатской жизни, или по неспособности к трудам другого рода, оставаться будут в числе военнопленных, могут быть употреблены для облегчения их содержания на многоразличные простые работы в Москве и других городах, при исправлении и перестройках разрушенных домов» [18, л. 155].

С этого момента пленные, которые поступали на работы, переходили в ведение соответствующих министерств, и получение казенного содержания прекращалось. Таким образом, военнопленные официально поступали на работу и получали соответствующую оплату. Следует заметить, что для многих военнопленных включение в трудовую деятельность дало возможность не только выжить, но и приспособиться к условиям военного плена. Генерал-обер-провиантмейстер Пюибюск писал своей жене: «Ты, верно, порадуешься, узнавши, что наши пленные и здесь (в Могилеве. — А. Ц.) с пользою употребляют свои познания: офицеры учат по-французски, и солдаты все также заняты работою: иной портным, другой сапожником; которые же и ничего не умеют делать, те выучились или шить, или бить молотком. Первые выработанные ими деньги они употребили на покупку белья — это очень удивляло русских! Потом, когда они исправили свою обувь и все верхнее платье, словом, когда совсем оделись, они начали улучшать свою пищу» [14, с. 197].

Отдельно решался вопрос о распределении военнопленных лекарей. В предписании от 1 апреля 1813 г. С. К. Вязмитинов предлагал им поступить на российскую службу для определения в войска и госпитали с получением соответствующего жалования [18, л. 458]. В то время иностранные лекари имели высокий уровень образования, знали способы лечения заразных болезней, которые в Российской Империи считались неизлечимыми. Поэтому военнопленные лекари были в большом почете не только среди местного населения, которое часто обращалось к ним за помощью, но и среди больных солдат российской армии.

Особое отношение было и к военнопленным, которые обучали детей грамоте. Со времен Екатерины II французский язык и культура стали нормой в русском дворянском обществе. Но не всякий мелкопоместный дворянин мог отправить на свои доходы сына или дочь в губернский город, а тем более в Москву или Петербург. В провинции преобладало традиционное домашнее воспитание. Богатые «выписывали» гувернеров из Франции. Для остальных такая роскошь была невозможна. Они искали гувернеров подешевле [17, с. 129]. В условиях войны на территории западных губерний оказались десятки тысяч военнопленных, готовых за кров и пищу учить французскому языку. В это время русская знать культивировала любовь к французскому языку и литературе и интересовалась пленными именно по этой причине [4, с. 53].

На территории Беларуси самыми востребованными среди военнопленных являлись учителя французского языка и медики. Работали военнопленные также гувернерами и садовниками. Небольшое количество пленных избрали профессии плотников, кузнецов, портных [21, с. 152]. Таких военнопленных записывали в мещане и освобождали от всех податей и повинностей, кроме того, они могли устраиваться на частные фабрики и заводы по своему усмотрению [19, л. 454]. Однако большинство военнопленных не стремились определиться с работой. Для них достаточно было тех денег, которые им выделяло на содержание государство. Ежедневные выплаты военнопленным составляли в то время одну из основных статей финансовых расходов Российской Империи. В качестве примера приведем материалы дела о ревизии приходно-расходных сумм, выданных бобруйскому коменданту на содержание военнопленных с марта по июнь 1813 г. В его ведомстве находилось 140 человек (34 испанца и 106 человек других национальностей). С 16 марта по 1 апреля на них было затрачено 156 руб., с 1 апреля по 1 мая — 159 руб. С 5 апреля в Бобруйск прибыло еще 200 пленных капитана Техановского из башкирского полка, из бобруйского госпиталя поступило 5 испанцев, из Чернигова прибыл 81, из Пинска — 42 человека. В Бобруйске находилось 468 военнопленных, на содержание которых нужно было выделить 690 руб. 95 коп. В то время это была значительная сумма. Количество военнопленных все время увеличивалось, и к июню 1813 г. составило 492 человека, на которых было израсходовано 853 руб. 85 коп. Итоговая сумма, затраченная на содержание партии военнопленных, составила 1700 руб. 8 коп. Кроме того, нужно было обеспечить пленных едой и создать нормальные жилищные условия [8, л. 7—9].

Для организации подсчета суммы денег, затрачиваемых на годовое содержание военнопленных на территории Беларуси, необходимо установить их примерное количество с делением на военные чины.

В Витебской губернии проживало 3134 военнопленных, из них 6 генералов, 23 штаб-офицера, 302 обер-офицера, 2803 нижних чинов; в Минской губернии — 3597 человек, из них 2 генерала, 7 штаб-офицеров, 133 обер-офицера, 3455 нижних чинов; в Могилевской губернии — 1268 пленных, из них 7 штаб-офицеров, 98 обер-офицеров, 1163 нижних чинов [15, с. 29].

В Гродненской губернии, по подсчетам российского историка В. А. Бессонова, после войны находилось около 2900 военнопленных [2, с. 14].

В Виленской губернии на 1 января 1813 г. находилось военнопленных чинов французской армии: 9 генералов, 1267 штаб- и обер-офицеров, 5947 нижних чинов (всего 7223 человек). Правда, к концу марта их численность сократилась примерно до 3500 человек. Потери от смертности составили примерно 1500 пленных, остальные были отправлены в глубь Российской Империи [1, с. 28—30].

Таким образом, количество военнопленных на территории Беларуси на начало 1813 г. составляло около 14 400 человек. В это число не вошли «транзитные военнопленные», которые после выздоровления сразу же отправлялись по местам назначения во внутренние губернии Российской Империи.

Проведенный расчет финансовых затрат свидетельствует о значительных ресурсах, выделяемых государством на содержание военнопленных в белорусских губерниях. Годовая сумма, затраченная на их содержание, составила около 440 000 руб. (справочно: стоимость одной дойной коровы составляла 30 руб., выкормленной свиньи — 12—15 руб. [6, л. 39 об.]).

Важную статью расходов составляло медицинское обеспечение военнопленных. На территории Беларуси действовали десятки госпиталей, где оказывалась медицинская помощь военнопленным: в Гродно, Вильно, Жировичах, Бытене, Слониме, Бресте, Новогрудке, Волковыске, Бобруйске, Борисове, Могилеве и др. Самым крупным был госпиталь в Гродно, рассчитанный на 2500 человек. Необходимо отметить, что он был постоянно заполнен солдатами. В 1813 г. на содержание и лечение одного военнопленного в госпитале в сутки требовалось 6,5 коп. [22, с. 197—198]. Годовое содержание военнопленных в гродненском госпитале составляло около 60 000 руб.

Ослабление в ходе военных действий экономики Российской Империи вынудило правительство уже в конце 1812 г. начать частичную репатриацию военнопленных. Однако изначально она коснулась только тех государств, которые стали союзниками Российской Империи. Целью российского правительства было использование этих военнопленных для формирования армии антинаполеоновской коалиции [15, с. 52]. Первыми свободу получили испанцы, португальцы, баварцы, пруссаки и австрийцы. Для их отправки были разработаны специальные маршруты через Ригу, Радзивиллов и Белосток. Сопровождение пленников к границам империи обходилось казне также недешево. В качестве примера приведем материалы дела о ревизии приходо-расходных сумм, выданных чиновнику казенной палаты на содержание военнопленных по пути из Минска в Гродно. С 25 декабря 1813 г. чиновник казенной палаты сопровождал партию военнопленных баварцев в Белосток, откуда они отправлялись на родину. Время в пути заняло 22 дня. В день на нужды военнопленных выдавалось 3 руб. Кроме того, для препровождения необходимы были лошади, которых чаще всего брали у населения за плату. Прогон одной версты стоил 2 коп. От Минска нужно было пройти 277 верст. Таким образом, на оплату лошадей было израсходовано 49 руб. 86 коп. [9, л. 18—18 об.].

Для препровождения партии из 56 пленных из Минска в Ригу Минской казенной палатой было выделено 174 р. 59 коп. [7, л. 9].

Новый импульс процесс репатриации получил в 1814 г. В январе этого года было предписано возвратить из плена германцев, включая тех, кто проживал в Голландии и Франции.

В апреле 1814 г. в Париже состоялись русско-французские переговоры, завершившиеся подписанием конвенции, согласно которой военнопленные возвращались на родину без выкупа и обмена. И уже 13 мая 1814 г. последовало предписание С. К. Вязмитинова об освобождении всех военнопленных армии Наполеона [16, с. 104]. Репатриация не распространялась только на тех военнопленных, которые состояли под надзором полиции (т. е. совершили уголовные преступления во время содержания в плену).

Таким образом, пребывание военнопленных армии Наполеона на территории Беларуси потребовало отвлечения значительных ресурсов для решения продовольственных и жилищных вопросов, организации транспортировки и медицинского обеспечения. Ухудшение финансового положения Российской Империи в течение войны 1812 г. обусловило необходимость учета военнопленных, создания единой системы выплат порционных денег как основной статьи расходов на военнопленных и сокращения этих выплат. В условиях острого дефицита ресурсов в конце 1812 г. руководство Российской Империи прибегло к использованию труда военнопленных для смягчения финансовой и социальной напряженности. В качестве важнейшего шага по экономии ресурсов российской казны была начата и частичная репатриация военнопленных, получившая новый импульс в 1814 г. после подписания французско-русской мирной конвенции, в соответствии с которой, не обременяя стороны дополнительными финансовыми процедурами, военнопленные возвращались на родину без выкупа и обмена.

Литература

1. Акты и документы архива Виленского, Ковенского и Гродненского генерал-губернаторства, относящиеся к войне 1812—1813 гг. — Ч. 1. Вильно. 1912—1913 гг. (Виленский временник; кн. 5). Переписка по военной части. — 285 [6] c.
2. Бессонов, В. А. Нормативные документы, определявшие содержание военнопленных в российской империи в 1812 году / В. А. Бессонов // Отечественная война 1812 года. Источники. Памятники. Проблемы. — Бородино: [б.и.], 1999. — С. 12—23.
3. Бессонов, В. А. Содержание военнопленных великой армии в 1813—1814 гг. / В. А. Бессонов // Отечественная война 1812 года: Источники. Памятники. Проблемы. — Можайск: Терра, 2000. — С. 11—29.
4. Бокур, Ф. Пленные Великой армии Наполеона в России в 1812—1814 гг. / Ф. Бокур // 185 лет Отечественной войне 1812 года: сб. ст. — Самара: Изд-во СамГПУ, 1997. — С. 47— 60.
5. Дело о губернаторских расходах // НИАБ в г. Минске. — Фонд 333. — Оп. 2. — Д. 185. — 1210 л.
6. Дело о нанесении ущерба французскими войсками в Могилевской губернии // Там же. — Фонд 2001. — Оп. 1. — Д. 23. — 121 л.
7. Дело о ревизии приходно-расходных сумм, выданных минскому квартальному надзирателю на содержание прусских военнопленных // Там же. — Фонд 333. — Оп. 3. — Д. 88. — 13 л.
8. Дело о ревизии приходно-расходных сумм, выданных бобруйскому коменданту на содержание военнопленных // Там же. — Д. 79. — 64 л.
9. Дело о ревизии приходо-расходных сумм, выданных чиновнику казенной палаты на содержание военнопленных по пути из г. Минска в г. Гродно (25 декабря 1813 — 23 марта 1814) // Там же. — Д. 95. — 21 л.
10. Дело о сборе сведений о состоянии церквей и монастырей епархии после нашествия французских войск и выделении денег на их ремонт, приобретение церковной утвари и строительство трех новых церквей в Борисовском повете. Ведомость о состоянии церквей и монастыря епархии после нашествия французских войск // Там же. — Фонд 136. — Оп. 1. — Д. 3039. — 448 л.
11. Иванов, К. В. Система финансирования военнопленных 1812—1814 гг. / К. В. Иванов // Отечественная война 1812 года: Источники. Памятники. Проблемы. — Бородино: [б.и.], 1997. — С. 198—207.
12. Клаузевиц, К. 1812 год / К. Клаузевиц. — М.: Штрихкон, 1997. — 211 с.
13. Миловидов, Б. П. Военнопленные поляки в Сибири в 1813—1814 гг. / Б. П. Миловидов // Отечественная война 1812 года: Источники. Памятники. Проблемы. — Можайск: [б.и.], 2009. — С. 325—358.
14. Письма о войне в России 1812 года. Сочинения Пюибюска, генер.-обер.-провиантмейстера войск Наполеоновых. — М.: Университ. тип., 1833. — 216 с.
15. Самович, А. Л. Военнопленные наполеоновских войн в западных губерниях России / А. Л. Самович. — Минск: Минсктиппроект, 2008. — 85 с.
16. Самович, А. Л. Война 1812 года в Беларуси: содержание и репатриация французских военнопленных / А. Л. Самович // Айчынная і сусветная гісторыя: сучасныя погляды і метады даследавання: зб. навук. арт. / М-ва адукацыі Рэсп. Беларусь, Беларус. дзярж. пед. ун-т імя М. Танка. — Мінск, 2004. — С. 100—104.
17. Сироткин, В. Г. Судьба французских солдат в России после 1812 года / В. Г. Сироткин // Вопросы истории. — 1974. — № 3. — С. 129—136.
18. Указы правительствующего Сената и циркуляры Департамента Полиции // НИАБ в г. Минске. — Фонд 295. — Оп. 1. — Д. 101. — В 2 ч. — Ч. 1. — 511 л.
19. Указы правительствующего Сената и циркуляры Департамента Полиции // Там же. — Ч. 2. — 568 л.
20. Хомченко, С. М. Военнопленные армии Наполеона в Поволжье и Приуралье в 1812—1814 гг.: дис. ... д-ра ист. наук: 07.00.02 / С. М. Хомченко; СамГПУ. — Самара, 2007. — 205 с.
21. Черепица, В. Н. Не потерять связующую нить: история Гродненщины XIX—XX столетий в событиях и лицах (исследования, документы, комментарии) / В. Н. Черепица. — Гродно: ГрГУ, 2003. — 420 с.
22. Швед, В. В. Заходні рэгіён Беларусі ў часы напалеонаўскіх войнаў, 1805—1815 гг. / В. В. Швед. — Гродна: ГрДУ, 2006. — 250 c.