журнал международного права и международных отношений 2014 — № 2

международные отношения

Влияние энергетических проблем на международные отношения в начале XXI в.

Александр Чиж

В статье рассматривается место энергетического фактора в современных международных отношениях. Автором проведен анализ работ зарубежных ученых, который позволил выделить ключевых акторов на международной арене, влияющих на состояние энергетической безопасности государств планеты, а также представлен прогноз относительно возможных изменений в мировом энергетическом секторе в связи с использованием нетрадиционных горючих полезных ископаемых. На основании конкретных примеров автор продемонстрировал роль вопросов распределения и обладания энергетическими ресурсами в политических отношениях между странами.

Одним из важнейших компонентов могущества государства во все времена был доступ к ресурсам — земельным, водным, энергетическим и т. д. Однако наряду с научно-техническим прогрессом, бурным ростом промышленного производства, переходом на ископаемое топливо (уголь и нефть) определяющее место в развитии стран мира заняли энергетические ресурсы. Решающая роль нефти, ставшей основой современной экономики, наиболее ярко проявилась в ходе Второй мировой войны, когда исход боевых действий во многом зависел от стабильных поставок нефти и возможности производить топливо в крупных масштабах.

В начале XXI в. стало просматриваться влияние проблем энергообеспечения на отношения между странами в политической сфере, что потребовало изучения данной тенденции с целью разработки эффективных мер преодоления межгосударственных разногласий и обеспечения баланса интересов экспортеров и импортеров в условиях использования топливно-энергетических ресурсов для достижения политических целей.

Появление политической составляющей обеспечения энергетической безопасности, возрастание взаимозависимости между экономическими и политическими аспектами обусловили необходимость проведения анализа новых направлений в международных отношениях. Особое место среди подобного рода исследований занимают работы американского специалиста в области энергетической безопасности Д. Ергина [24; 25], в которых автор подробно рассматривает историю мирового энергетического сектора, а также анализирует роль энергетических ресурсов во взаимоотношениях между государствами. Кроме того, следует отметить публикации А. Гольдтау и Й. М. Уитте [13] о перспективах создания глобальной системы управления в энергетике и К. Рознера [18] об изменениях в сфере энергетической безопасности в контексте современной геополитической ситуации. Помимо глобального уровня энергетические проблемы рассматриваются и в региональном разрезе, например в контексте определения статуса Каспийского моря [7], энергетической политики Российской Федерации [20] или Европейского союза [6; 9]. Следует также отметить публикации российского исследователя Ю. В. Боровского [3], посвященные международной энергетической безопасности и политизации отношений в сфере энергетики.

Среди белорусских авторов, которые уделяют внимание в первую очередь энергетической безопасности Республики Беларусь, вызывают интерес работы Т. Маненок [4], которая изучает энергетическую безопасность в контексте взаимоотношений Республики Беларусь с Российской Федерацией и Европейским союзом. Академик Л. П. Падалко [5] в своих исследованиях рассматривает экономические и технические вопросы энергетической безопасности белорусского государства.

Цель настоящей статьи — рассмотреть отдельные аспекты воздействия проблемы обеспечения энергетическими ресурсами на международные отношения в начале XXI в.

Энергетический фактор, в частности нефть, стал оказывать существенное влияние на политические и экономические взаимоотношения между государствами во второй половине ХХ в. Суэцкий кризис, попытки ввести эмбарго на поставки нефти в страны Запада во время арабо-израильской войны 1967 г. и в итоге полномасштабное применение нефтяного эмбарго в 1973 г. в ходе войны Судного дня стали яркой демонстрацией того, какое влияние энергетические ресурсы могут оказывать на взаимоотношения между государствами.

В этой связи следует обратить внимание на мнение Г. Моргентау, который считал, что «когда бы экономическая, финансовая, территориальная или военная политика ни изучалась в рамках международных отношений, необходимо различать, скажем, экономическую политику, которая осуществляется ради себя самой, и экономическую политику, которая является инструментом большой политики — политикой, чья экономическая цель — это ни что иное, как средство для контроля над политикой другого государства» [15, р. 34].

Приведенное высказывание американского исследователя в равной степени применимо и к энергетической политике: определенные меры, предпринятые в энергетической сфере, могут не влиять на международную обстановку, с точки зрения политики, другие же, наоборот, имея под собой политические основания, могут заставить то или иное государство полностью изменить свою позицию по отношению к какой-либо проблеме международной повестки дня. В настоящее время место энергетического фактора в международных отношениях определяется взаимоотношениями между ведущими акторами в мировом энергетическом секторе, а также наличием предпосылок для использования энергетического фактора в политических целях.

Российские исследователи В. И. Анненков и Н. М. Лахтовский предлагают изучать энергетическую безопасность в рамках энергетического мира, под которым они понимают «совокупность субъектов международных отношений (энергетических субъектов), связанных друг с другом энергетическими зависимостями (отношениями)». По мнению вышеназванных авторов, энергетический мир — «это сложная система, в которую сегодня входят три основные подсистемы, объединенные энергетическими отношениями. Это — подсистема государств-производителей, подсистема государств-получателей и подсистема государств-транзитеров энергоресурсов» [1, с. 43].

Иными словами, главные акторы — это государства (импортеры, экспортеры и транзитные страны). Однако существует еще одна группа участников энергетического мира, которую необходимо принимать во внимание: нефтедобывающие компании — международные структуры, непосредственно осуществляющие поставки энергоресурсов на мировой рынок.

Таким образом, энергетический мир представляет собой систему взаимоотношений между государствами: экспортерами, импортерами, транзитерами — и нефтедобывающими компаниями.

Как отмечает Д. Ергин, отношения между государствами и нефтедобывающими компаниями перешли в новую фазу после Первой мировой войны, когда стало ясно, что нефть — это мощь (власть). Д. Ергин пишет: «Если нефть — это власть, то это также и суверенитет. Это неизбежно означало столкновение между целями нефтяных компаний и интересами национальных государств, столкновение, которое должно было стать устойчивой характеристикой международной политики» [24, p. 299]. И это столкновение выражалось на протяжении истории в том, какую часть прибыли от нефтедобычи будет получать правительство, а какую — нефтяная компания. В настоящее время на первый план выходят другие аспекты деятельности подобных компаний, например экологическая составляющая разработки месторождений.

На международной арене помимо государств и международных компаний действует еще одна группа акторов — институты энергетических рынков, как их называют А. Гольдтау и Й. М. Уитте [13]. К ним авторы относят как международные и региональные организации, так и юридические документы, устанавливающие правила и стандарты ценообразования и поведения участников энергетических рынков. Что касается организаций, то в эту группу входят Международное энергетическое агентство, ОПЕК, ВТО, а также структуры, действующие в рамках региональных объединений (например, НАФТА). Все эти институты в той или иной степени отвечают за предотвращение или смягчение последствий кризисов в мировом энергетическом секторе, обусловленных резкими скачками цен или изменениями объемов производства.

По мнению К. Паскуаля, эксперта из Brookings Institution, «политическая природа энергии, связанная с источниками предложения и спросом, привлекает внимание общественности в кризисные моменты, в частности, когда на нестабильных рынках нефти растут цены, а политики сталкиваются с протестами избирателей» [16]. Ископаемое топливо в настоящее время является основой функционирования экономики, общественной системы любого государства планеты, поэтому изменения в ценах, объемах поставок или производства будут непосредственно затрагивать интересы каждого гражданина в краткосрочной или долгосрочной перспективе. Представляется, что это влияет как на внутреннюю, так и на внешнюю политику государства. С одной стороны, население страны будет недовольно действиями руководства, поскольку последнее неспособно эффективно отреагировать на перебои в поставках и смягчить влияние скачка цен. С другой стороны, правительству придется искать на международной арене новых партнеров и новые способы обеспечения собственных граждан стабильной и доступной
энергией.

Среди всех видов ископаемого топлива нефть является одним из важнейших, поэтому со стратегической точки зрения, страны, обладающие крупными запасами «черного золота», — это ключевые государства планеты, от обеспечения безопасности и стабильности которых зависит развитие мировой экономики. К. Рознер отмечает, что «влияние нефти вытекает из ее фактической монополии в качестве транспортного топлива и порожденной самими потребителями неспособности разрешить эту проблему» [18]. Действительно, согласно данным ОПЕК, в 2009 г. мировой спрос в транспортном секторе на нефть составлял 57 %. К 2035 г. этот показатель, по прогнозам экспертов организации, вырастет до 63 % [23, p. 76]. Рост населения и уровня жизни повысит спрос на автомобили, а расширение торгово-экономических связей приведет к увеличению объемов международных грузовых перевозок. Все это будет способствовать сохранению влияния поставок нефти и объемов ее переработки на экономическую и политическую ситуацию в мире.

В связи с тенденциями развития следует упомянуть такие государства, как Китай, Индия и Бразилия, чей бурный экономический рост требует существенных энергетических затрат. С. Ладислоу считает, что «быстро развивающиеся страны являются главным направлением потоков инвестиций в энергетический сектор и экономической активности частных компаний» [14]. При этом автор указывает на то, что в период 2008—2035 гг. на Китай, Индию и Бразилию в совокупности будет приходиться до 55 % роста спроса на энергоресурсы. Такие тенденции усилят конкуренцию в сфере топливно-энергетических ресурсов, в первую очередь, между традиционными крупнейшими потребителями (США, ЕС, Япония) и новыми (Китай, Бразилия, Индия). Одновременно конкурентная борьба может способствовать научно-техническому прогрессу: активизируется поиск эффективных способов выработки энергии из альтернативных источников.

По данным компании British Petroleum, в 2011 г. тройка крупнейших потребителей нефти выглядела следующим образом: США (20,9 % от общего потребления), Евросоюз (15,9 %) и Китай (11,8%) [12, p. 11]. В отношении природного газа первое место также занимают США (21,5 %), на второй позиции находится Евросоюз (13,9 %), а третье место с разницей в 0,7 % принадлежит Российской Федерации (13,2 %) [12, p. 23]. Последний факт представляется интересным, поскольку Россия является крупнейшим экспортером природного газа (207,0 млрд м3 в 2011 г.) [12, р. 29] и одновременно входит в число основных его потребителей в отличие от нефтяной отрасли, где все ведущие потребители зависят от импорта. Важно отметить, что доля Китая в мировом потреблении природного газа составляет 4,1 % [12, p. 23]. Такой небольшой процент объясняется высокой зависимостью китайской энергетики от угля — 49,6 % от общемирового потребления [12, p. 33].

Рост в КНР потребления топливно-энергетических ресурсов, особенно нефти, требует от руководства страны диверсифицировать поставки горючих ископаемых. По данным управления энергетической информации США, большая часть китайского импорта (19 % из 5,6 млн бар. в день) приходится на Саудовскую Аравию, другими партнерами в этой сфере являются Оман, Ирак, Объединенные Арабские Эмираты, Ангола, Венесуэла и Россия [22]. Китай получает доступ к нефтяным запасам Персидского залива, тем самым вступая в конкуренцию с США, для которых данный район является традиционным источником нефти.

В настоящее время существенную роль в мировой энергетике начинают играть так называемые нетрадиционные источники ископаемого топлива — глубоководные месторождения и месторождения сланцевых нефти и газа. Как отмечает Д. Ергин, «они объединены тем, что их разработка зависит от уровня развития технологии» [25, p. 243]. Наиболее перспективными, с точки зрения объемов запасов, считаются сланцевые газ и нефть. По данным российских исследователей, в 2007—2012 гг. добыча из сланцевых месторождений нефти увеличилась с 8 до 100 млн т; газа — с 40 до 250 млрд м3 [10].

Основные месторождения нетрадиционной нефти и газа в начале XXI в. разрабатываются в Северной Америке — Канаде и Соединенных Штатах. Именно в этих странах технологии позволяют осуществлять рентабельную добычу данного вида полезных ископаемых. Нефтяные пески Канады, по оценкам специалистов, содержат 180 млрд бар. нефти [25, p. 254]. В США достоверные запасы сланцевой нефти составляют 33 млрд бар. [19]. Что касается сланцевого газа, то управление энергетической информации Министерства энергетики США оценивает его запасы на уровне 23,4 трлн м3 [11]. Эксперты Института энергетических исследований Российской академии наук и Аналитического центра при правительстве Российской Федерации прогнозируют, что если к 2020 г. будут разработаны эффективные, безопасные для окружающей среды технологии добычи сланцевых нефти и газа, то Соединенные Штаты станут крупнейшим производителем углеводородного топлива в мире [10].

Такие нетрадиционные источники ископаемого топлива могут существенно изменить баланс на мировом энергетическом рынке и международной политической арене. Исходя из представленной выше информации, можно предположить, что значение «старых» экспортеров нефти и газа резко уменьшится, когда основные потребители будут в состоянии обеспечивать себя горючим топливом и даже направлять его на мировой рынок. При этом увеличение предложения нефти и газа может способствовать снижению цены на них, от чего пострадают те государства, основу экономики которых составляет экспорт энергоресурсов (например, Россия). Еще одним важным следствием «сланцевой революции» может стать замедление темпов развития сектора возобновляемых источников энергии из-за снижения степени остроты проблемы истощения запасов традиционных источников.

С точки зрения геополитики, обладание топливно-энергетическими ресурсами составляет одну из основ могущества государства. Изменение в перспективе состава крупнейших экспортеров и импортеров углеводородного топлива существенным образом не повлияет на конфигурацию международной системы, однако может сгладить противоречия, существующие на сегодняшний день вокруг районов, богатых нефтью и газом. В настоящее время выделяются три ключевых района, которые на региональном или глобальном уровне оказывают влияние на взаимоотношения между государствами.

Первым по значимости в этом ряду следует Персидский залив, где на долю четырех стран — Ирана, Ирака, Кувейта и Саудовской Аравии — приходится в совокупности 90,6 млрд т запасов нефти [12]. Кроме того, в Персидском заливе находится важнейший транспортный коридор — Ормузский пролив, через который нефть в танкерах поступает на мировой рынок.

Еще в конце 1970-х гг. администрация президента США Дж. Картера (демократическая партия) провозгласила Персидский залив зоной жизненно важных интересов Соединенных Штатов. В 2008 г. представитель правившей на тот момент республиканской партии, государственный секретарь США К. Райс вновь подтвердила статус Персидского залива в американской внешней политике, продемонстрировав, что он не изменяется, независимо от того, какая партия находится у власти [17].

Второй регион, который вызывает споры между составляющими его странами, — это регион Каспийского моря, которое омывает берега пяти стран: России, Ирана, Казахстана, Азербайджана и Туркменистана. Суть проблемы состоит в неопределенном международно-правовом статусе Каспийского моря. «Исторически статус Каспия определялся двусторонними соглашениями Российской империи (затем РСФСР и СССР) и Персией (Ираном), правопреемниками которых, наряду с Ираном, после распада СССР стали четыре постсоветских прикаспийских государства» [7, с. 75]. В настоящее время каждая из стран, руководствуясь национальными интересами, отстаивает собственную позицию в вопросе разграничения вод Каспийского моря. Российский исследователь С. А. Семедов отмечает, что «прикаспийские страны стали использовать проблему правого статуса Каспия в качестве инструмента, способного влиять на геополитическую ситуацию в регионе, и оказывать помощь в привлечении средств нефтяных компаний» [7, с. 75].

Третий регион — это Юго-Восточная и Восточная Азия, где конфликты разгораются вокруг островов, шельфовая зона которых, по предварительным оценкам специалистов, богата залежами нефти и газа. В Южно-Китайском море спорной территорией является архипелаг Спратли, на владение или освоение которого претендуют Китай, Тайвань, Вьетнам, Филиппины, Малайзия и Бруней. Геостратегическое значение архипелага также заключается в том, что через него проходит до 70 % всех поставок нефти в Японию из Персидского залива [2, с. 84—85].

В Восточно-Китайском море имеют место споры между Китаем и Японией о принадлежности островов Сэнкаку [8, с. 5], в шельфовой зоне которых также были найдены месторождения нефти и газа. Последний факт повышает значение островов, поскольку обе стороны нуждаются в собственных запасах топливно-энергетических ресурсов, чтобы снизить зависимость от импорта.

Проблемой регионального характера, вызывающей беспокойство у участников международной арены на глобальном уровне, является использование Российской Федерацией энергетического фактора для достижения внешнеполитических целей. Будучи крупнейшим поставщиком энергоресурсов в страны Центральной, Восточной и Западной Европы, Россия может оказывать давление на импортеров нефти и газа, чтобы добиться внешнеполитических целей. Американский исследователь К. Смит отмечает, что после распада Советского Союза Москва поняла, что отказ в доступе либо угроза отказа в доступе к огромным запасам углеводородов России — это существенный инструмент внешней политики [20]. Кроме того, автор указывает на газовые конфликты между Украиной и Россией 2006 и 2009 гг., которые затронули потребителей в Европейском союзе, как на примеры демонстрации и закрепления влияния Российской Федерации в регионе.

Следует особо отметить сложившуюся в конце 2013 — начале 2014 гг. ситуацию вокруг Украины, которая может иметь далеко идущие последствия для энергетики региона. В региональном плане, учитывая возможные попытки стран — участниц Европейского союза сократить объемы потребляемых российских энергоресурсов, может произойти перераспределение энергетических потоков в сторону их сокращения по традиционным маршрутам, которое скажется как на поставщиках, так и на транзитных государствах (в том числе на Республике Беларусь). При этом нельзя с уверенностью утверждать, что озвученные лидерами отдельных стран планы по поставкам природного газа из США в ЕС будут реализованы в настоящее время и окажут давление на Россию, поскольку это потребует создания масштабной инфраструктуры (морские суда для транспортировки сжиженного природного газа (СПГ), терминалы СПГ и т. д.), что возможно лишь в долгосрочной перспективе.

Несмотря на наличие конфликтов вокруг энергетических вопросов, нельзя не отметить попытки государств наладить в этой сфере сотрудничество, которое было бы выгодным как импортерам, так и экспортерам энергоресурсов. Вопросы энергообеспечения включаются в повестку дня саммитов G-8, куда входят одни из крупнейших потребителей и производителей энергоресурсов. В рамках Организации экономического сотрудничества и развития было создано Международное энергетическое агентство, деятельность которого направлена на развитие сотрудничества на международной арене и обмен информацией в энергетической сфере. Важнейшей международной структурой группы государств-экспортеров является ОПЕК, активно отстаивающая интересы своих участников в вопросах ценообразования и экспорта нефти.

Попыткой сформировать механизм для всеобъемлющего сотрудничества в сфере энергетики стало принятие в 1991 г. Энергетической хартии. Подписавшие ее стороны (51 государство, включая большинство стран Европы) в разделе I указали, что стремятся «повысить надежность энергоснабжения и в максимальной степени обеспечить эффективность производства, преобразования, транспортировки, распределения и использования энергии с тем, чтобы повышать уровень безопасности и сводить к минимуму проблемы окружающей среды» [21].

Заложенные в Хартии идеи могли бы привести к формированию на континенте единой энергосистемы, которая стала бы фактором интеграции всех ее стран-участниц. Однако Хартия носила декларативный характер и не была обязательной для подписавших ее государств. Поэтому в 1994 г. был разработан и подписан уже юридически обязывающий Договор к Энергетической хартии [21]. Тем самым, был открыт путь к евразийскому, а в перспективе — к глобальному сотрудничеству в целях обеспечения энергетической безопасности.

Однако Москва, подписав Хартию и Договор к Хартии, отказалась ратифицировать последний, что фактически лишает его смысла, поскольку участие Российской Федерации, основного поставщика энергоресурсов в Европу, является неотъемлемой частью международного энергетического сотрудничества.

Таким образом, энергетический фактор оказывает все большее влияние на взаимоотношения между государствами, проникая в политическую сферу, однако это влияние представляется взаимным: политические проблемы также могут вызывать изменения в мировом энергетическом секторе. Поиск новых источников горючих ископаемых побуждает страны-импортеры налаживать отношения в различных регионах планеты, вступая в конкуренцию с другими игроками, в том числе уже давно представленными в этих регионах. Акторы международных отношений для защиты своих интересов создают структуры и механизмы сотрудничества, которые впоследствии могут стать активными компонентами мировой энергетической системы.

Энергетический фактор может использоваться как обладателями запасов топливных ресурсов через регулирование объемов поставок, так и импортерами, потенциально способными предпринимать попытки перераспределить импортные потоки. Важным обстоятельством представляется развитие технологий добычи сланцевой нефти и газа, поскольку в случае достижения прорыва в данной сфере возможно появление нового крупного экспортера энергоресурсов в лице США, что окажет существенное воздействие на мировые цены на нефть и природный газ. Стремление ЕС и США повлиять на политику России в отношении Украины и Крыма с использованием энергетического фактора является примером мирного принуждения государства к определенным действиям. Однако необходимо учитывать возможные ответные меры Российской Федерации (например, резкое повышение цен на природный газ для европейских потребителей), которые могут иметь для европейской экономики не меньший эффект, чем снижение мировой цены на нефть для российской.

Литература

1. Анненков, В. И. Энергетическая безопасность в условиях глобализации / В. И. Анненков, Н. М. Лахтовский // Обозреватель. — 2010. — № 1. — С. 36—47.
2. АСЕАН в начале XXI века. Актуальные проблемы и перспективы / Л. Е. Васильев [и др.]. — М.: Форум, 2010. — 368 с.
3. Боровский, Ю. В. Политизация мировой энергетики / Ю. В. Боровский // Современная мировая политика: прикладной анализ: учеб. пособие для высш. учеб. заведений по направлениям подготовки «Международные отношения» и «Зарубежное регионоведение» / А. А. Байков [и др.]; под ред. А. Д. Богатурова. — М.: Аспект Пресс, 2010. — С. 317—330.
4. Маненок, Т. Препятствия на пути участия Беларуси в энергетических программах «Восточного партнерства» / Т. Маненок [Электронный ресурс] // Белорусский институт стратегических исследований. — Режим доступа: <http://belinstitute.eu/images/doc-pdf/sa012010.pdf>. — Дата доступа: 19.04.2013.
5. Падалко, Л. П. Энергетическая безопасность — важнейшая предпосылка устойчивого функционирования и развития национальной экономики / Л. П. Падалко // Экон. бюл. НИЭИ М-ва экономики Респ. Беларусь. — 2011. — № 4. — С. 20—25.
6. Пашковская, И. Г. Внешняя энергетическая политика Европейского союза / И. Г. Пашковская // Мировая экономика и междунар. отношения. — 2009. — № 1. — С. 61—69.
7. Семедов, С. А. Международно-правовой статус Каспийского моря / С. А. Семедов // Обозреватель. — 2009. — № 4. — С. 70—79.
8. Семин, А. В. Китай — Япония: лед тронулся / А. В. Семин // Азия и Африка сегодня. — 2010. — № 9. — С. 2—7.
9. Хухлындина, Л. М. Энергетическая политика Европейского союза в начале XXI в. / Л. М. Хухлыдина, А. М. Чиж // Журн. междунар. права и междунар. отношений. — 2012. — № 3. — С. 48—53.
10. Прогноз развития энергетики мира и России до 2040 года [Электронный ресурс] // Институт энергетических исследований РАН. — Режим доступа: <http://ineiran.ru/articles/prognoz-2040.pdf>. — Дата доступа: 09.04.2013.
11. Annual Energy Outlook with projections to 2035 [Electronic resource] // Electric Drive Transportation Association. — Mode of access: <http://www.electricdrive.org/index.php?ht=a/GetDocumentAction/id/27843>. — Date of access: 07.02.2013.
12. BP Statistical Review of World Energy [Electronic resource] // British Petroleum. — Mode of access: <http://www.bp.com/assets/bp_internet/globalbp/globalbp_uk_english/reports_and_publications/statistical_energy_review_2011/STAGING/local_assets/pdf/statistical_review_of_world_energy_full_report_2012.pdf>. — Date of access: 09.02.2013.
13. Goldthau, A. From Energy Security to Global Energy Governance / A. Goldthau, J. M. Witte [Electronic resource] // The Journal of Energy Security. — 23 March 2010. — Mode of access: <http://www.ensec.org/index.php?option=com_content&view=article&id=234:from-energy-security-to-global-energy-governance&catid=103:energysecurityissuecontent&Itemid=358>. — Date of access: 07.02.2013.
14. Ladislaw, S. Energy and Development Trends: The Role of Rapidly Emerging Countries / S. Ladislaw [Electronic resource] // Centre for Strategic and International Studies. — Mode of access: <http://csis.org/files/publication/111219_Ladislaw_EnergyDevelopment_Web.pdf>. — Date of access: 12.02.2013.
15. Morgenthau, H. J. Politics among nations: the struggle for power and peace / H. J. Morgenthau. — 7th ed. / rev. by K. W. Thompson and W. David Clinton. — New York: McGraw-Hill/Irwin, 2006. — 743 p.
16. Pascual, C. The Geopolitics of Energy: from Security by Survival / C. Pascual [Electronic resource] // The Brookings Institution. — Mode of access: <http://www.brookings.edu/~/media/research/files/papers/2008/1/energy%20pascual/01_energy_pascual.pdf>. — Date of access: 16.12.2012.
17. Rice, C. Rethinking the National Interest / C. Rice [Electronic resource] // Foreign Affairs. — July/August 2008. — Mode of access: <http://www.foreignaffairs.com/articles/64445/condoleezza-rice/rethinking-the-national-interest>. — Date of access: 19.03.2013.
18. Rosner, K. Energy Geopolitics in the 21st Century / K. Rosner [Electronic resource] // The Journal of Energy Security. — 19 April 2012. — Mode of access: <http://www.ensec.org/index.php?option=com_content&id=350:energy-geopolitics-in-the-21st-century&catid=122:fromtheditor&Itemid=389>. — Date of access: 20.03.2013.
19. Shale Oil: the Next Energy Revolution [Electronic resource] // The Official Website of the Pricewaterhouse & Coopers. — Mode of access: <http://www.multitran.ru/c/m.exe?CL=1&s=PWC&l1=1>. — Date of access: 05.04.2013.
20. Smith, K. Managing the Challenge of Russian Energy Policies: Recommendations for U.S. and EU Leadership [Electronic resource] // The Official Website of the Centre for Strategic and International Studies. — Mode of access: <http://csis.org/files/publication/101123_Smith_ManagingChallenge_Web.pdf>. — Date of access: 09.04.2013.
21. The Energy Charter Treaty and Related Documents [Electronic resource] // Energy Charter. — Mode of access: <http://www.encharter.org/fileadmin/user_upload/document/EN.pdf#page=211>. — Date of access: 11.02.2013.
22. U.S. Energy Information Administration [Electronic resource]. — Mode of access: <http://www.eia.gov>. — Date of access: 03.04.2014.
23. World Oil Outlook 2012 [Electronic resource] // Organization of the Petroleum Exporting Countries. — Mode of access: <http://www.opec.org/opec_web/static_files_project/media/downloads/publications/WOO2012.pdf>. — Date of access: 24.04.2013.
24. Yergin, D. The Prize: The Epic Quest for Oil, Money and Power / D. Yergin. — New York: Simon & Schuster, 1991. — 928 p.
25. Yergin, D. The Quest: Energy, Security, and the Remaking of the Modern World / D. Yergin. — New York: Penguin Press HC, 2011. — 816 p.