журнал международного права и международных отношений 2014 — № 2

международные отношения — зарубежный опыт

Эволюция политики Российской Федерации на постсоветском пространстве в первой половине 2000-х гг.

Марут Вардазарян

В статье рассматриваются особенности развития отношений между Россией и странами СНГ в период президентства В. Путина. Освещаются проблемы и сложности, которые существуют в этой сфере. Отмечается, что международная ситуация способствовала расширению влияния Москвы на территории СНГ, поскольку после теракта 11 сентября 2001 г. в российско-американских отношениях наметилось потепление. Указом В. Путина от 2000 г. были внесены изменения и дополнения в Концепцию национальной безопасности Российской Федерации. В том же году была утверждена Военная доктрина и Концепция внешней политики России. В этот период приоритетным направлением внешней политики России являлось обеспечение соответствия многостороннего и двустороннего сотрудничества с государствами — участниками СНГ задачам национальной безопасности страны. Был также выделен экономический фактор и произошел переход к «избирательной вовлеченности». В статье освещается также динамика и особенности российско-армянских отношений в начале 2000-х гг. Углубление стратегического сотрудничества с Москвой обеспечивает, в первую очередь, военную и энергетическую безопасность Армении, хотя не следует недооценивать и экономический фактор.

Конец 1990-х гг. был сложным периодом для России. В октябре 1997 г. в Страсбурге Грузия, Украина, Азербайджан и Молдова учредили организацию ГУАМ. Основным содержанием этого объединения было заявлено сотрудничество в сфере транспортировки каспийской нефти на Запад в обход территории России, совместное участие в проекте евразийского транспортного коридора, военное сотрудничество и взаимопомощь в противостоянии сепаратизму. Эксперты быстро окрестили ГУАМ, состоявшую из группы стран, фактически пытавшихся принять участие в стратегическом проекте США и ЕС по оттеснению России от основных торгово-транспортных путей XXI в., «альтернативным СНГ» [26, с. 18]. В сентябре 1999 г. началась вторая чеченская война. В 1999 г. лидеры Азербайджана и Грузии отказались от пролонгации Договора о коллективной безопасности и в дальнейшем вхождения в ОДКБ (Организация договора о коллективной безопасности, создана в 2002 г.). В 1999 г. последний российский пограничник покинул Грузию, а в ноябре того же года на Стамбульском саммите ОБСЕ Российская Федерация и Грузия пришли к договоренности о выводе с территории Грузии российских баз. Российско-грузинские договоренности в Стамбуле стали официальным приложением к Договору об обычных вооруженных силах в Европе. В тот период Российская Федерация пыталась решить стоящие перед ней задачи, используя советский «запас прочности», т. е. сохранившиеся связи лидеров стран СНГ с Кремлем, общее политическое прошлое, культурные связи и др. По нашему мнению, перечисленные события можно считать результатом неэффективной политики Российской Федерации. Ослабли международные позиции Москвы. Так, Москве не удалось предотвратить расширение НАТО на восток, военные действия, развернутые против Югославии, не удалось осуществить полноценную интеграцию на территории СНГ [29, с. 32—33].

Следует признать, что провозглашенные Россией в 1990-е гг. попытки интеграции стран СНГ под ее эгидой не дали желаемых результатов. Политическое и экономическое влияние Москвы на постсоветском пространстве ослабевало, ее влияние на этой территории пытались ограничить США, ЕС, Турция и Китай. Страны СНГ, в том числе Южный Кавказ, постепенно превратились в арену борьбы силовых центров. Был упущен благоприятный момент 1990-х гг. для углубления политического, военно-стратегического и экономического сотрудничества со странами «ближнего зарубежья», и В. Путин был вынужден действовать в менее благоприятных геополитических условиях. По мнению академика, директора Института экономики Академии наук Российской Федерации Р. С. Гринберга, «в сложившейся ситуации перед большинством государств СНГ, включая Россию, стоит дилемма — либо осуществлять дальнейшее экономическое развитие в роли придатков более мощных центров экономической силы, прежде всего ЕС и Китая, т. е. выступать в роли объектов глобализации, либо на основе оживления интеграционных процессов воссоздать на евразийском пространстве бывшего СССР самостоятельное ядро экономической мощи и за счет сложения потенциалов усилить свою субъективность в мировом экономическом процессе» [11, с. 266].

В такой ситуации бразды правления принял В. Путин, который не принадлежал к элите советской номенклатуры. При нем отношения между Москвой и СНГ стали более официальными, а личный фактор перестал иметь значение. Внешняя политика государства определяется особенностями внутреннего развития, политического режима, внешнеполитической ориентацией основных политических сил. Однако следует отметить, что постсоветская политика слишком персонифицирована. С этой точки зрения, не является исключением также Россия, чей внешнеполитический курс в большой степени характеризуется и определяется личностью президента. После распада СССР политическим кругам России так и не удалось разработать ту политико-идеологическую опору, которая бы позволила укрепить институциональный характер внешней политики.

Во время президентства В. Путина отношения между Россией и бывшими республиками СССР вступили в новую фазу, так как руководитель России представлял из себя совершенно новую фигуру [18, с. 38].

В. Путин в начале своего правления получил поддержку и доверие большей части населения России. Проведенные социологические опросы свидетельствуют о том, что 60 % населения положительно оценивали первый этап президентства В. Путина [20, с. 76].

Президентство В. Путина было неоднозначно воспринято на Западе. З. Бжезинский в одной из своих статей отмечал, что «следует создать такие геостратегические условия, чтобы русские убедились: для самой России было бы лучше всего стать по-настоящему демократическим европейским постимперским государством, тесно взаимодействующим с трансатлантическим сообществом» [4, с. 137]. США и Евросоюз были обеспокоены тем обстоятельством, что власти России вместо того, чтобы поменять исторические ориентиры пытаются восстановить прежнюю мощь. Затем З. Бжезинский добавил, что «"мирная передышка" в отношениях с Западом необходима прежде всего для достижения Путиным его главной цели — восстановления России как могущественного государства. Для нынешних российских правителей возникновение после распада СССР более дюжины новых независимых государств — это отклонение от естественного хода истории, которое следует постепенно исправить по мере обретения Россией былой силы. Они вроде бы понимают, что в конечном итоге единое имперское государство вряд ли будет восстановлено, но, тем не менее, похоже, твердо намерены добиваться постепенного перехода постсоветских государств на подчиненное положение в рамках СНГ при реальном ограничении их суверенитета в таких ключевых сферах, как безопасность и внешнеэкономические связи» [4, с. 137].

На 1 января 2000 г. государственный внешний долг России составлял 60 % ВВП (132,8 млрд дол. США), а суммарный внешний долг — 177,7 млрд дол. [6]. Громадный внешний долг и дефицит госбюджета были главными факторами, определявшими отношение к России со стороны международного сообщества. Члены Парижского клуба стремились использовать долговую проблему для оказания давления на Россию. После избрания президентом России В. Путина ситуация изменилась. Положительные тенденции экономического развития, усиление внутреннего единства страны вселили уверенность в международные финансовые организации. На этом фоне России удалось договориться о реструктуризации внешнего долга. Парижский клуб согласился на отсрочку текущих платежей в 1999 и 2000 гг. в размере 8 млрд дол. США. В 2000 г. было также достигнуто соглашение с Лондонским клубом о реструктуризации задолженности в размере 29 млрд дол. США. Но улучшение в 2000 г. внешнеэкономической конъюнктуры и экономический рост внутри страны сняли с повестки дня разговоры о реструктуризации или списании внешнего долга. В 2006 г. Россия выплатила все долги Парижскому клубу кредиторов [6]. В начале 2000-х гг. часть российской политической элиты понимала, что в создавшейся ситуации экономические возможности страны больше не давали Москве возможности иметь глобальное влияние и необходимо сконцентрироваться на направлении СНГ. Для этого у Москвы имелись как материальные, так и другие предпосылки. Непрерывный рост доходов от продажи нефти, начиная с 1999 г. позволил Москве создать огромные валютные резервы. «"Эффект Путина", прагматичного и трезвого политика, не обремененного советским партийно-хозяйственным грузом, с 2000-го способствовал росту уверенности российской элиты в своих силах» [28, с. 11]. Исходя из этого обстоятельства, В. Путин решил сделать Россию «либеральной империей», т. е. используя свои экономические и финансовые ресурсы, вновь вернуть влияние на пространстве СНГ. С этой точки зрения, международная ситуация также была благоприятной. После теракта 2001 г. было отмечено сближение между Россией и США, и ради этого процесса Кремль был готов пойти на некоторые уступки вплоть до размещения американских военных баз в Центральной Азии и прекращения действия Договора по ПРО. Основной проблемой российско-американских взаимоотношений в 2000—2001 гг. являлось стремление Вашингтона выйти из договора по ПРО 1972 г. и создать национальную систему ПРО. Руководство России считало, что создание национальной ПРО США разрушает стратегическую стабильность, сложившуюся между СССР и США — двумя ядерными державами — во время «холодной войны», и способно привести к стратегическому превосходству Вашингтона. Москва ожидала от Вашингтона признания ведущей роли Российской Федерации на территории СНГ. Но, как отмечает Д. Тренин, «Вашингтон, однако, на такой "размен" не согласился — главным образом, по-видимому, из-за скептического отношения к способностям Москвы поддерживать порядок в СНГ, соблюдая при этом приемлемые для США правила игры (отказ от попытки нового "собирания земель", сохранение открытости новых стран внешнему миру, неприменение инструментов давления, непрепятствование сближению некоторых стран СНГ с НАТО и т. п.). Несмотря на сотрудничество в антитеррористической борьбе, между США и Россией сохранились некоторые противоречия. Это касается прежде всего дальнейшего расширения НАТО на Восток (в 2002 г. в НАТО вошли Болгария, Словения и бывшие республики СССР – Латвия, Литва, Эстония) и нежелания США вывести свои военные базы с территории Узбекистана и Киргизии после окончания военных операций в Афганистане. На территории СНГ источником российско-американского напряжения являлось также разжигание Вашингтоном "цветных революций". В Украине произошла "оранжевая", в Грузии — "революция роз", а в Киргизии — "тюльпанов", в результате которых в этих странах к власти пришли проамериканские силы. Это привело к обострению отношений с вышеназванными странами, и, учитывая такое развитие событий, Москва поставила перед собой задачу активизировать свою политику на территории СНГ. Неспособность договориться по проблеме СНГ привела к размолвке. В результате Кремль решил действовать в одиночку, формируя "российский центр силы". Одним из ведущих направлений этой политики стало создание Единого экономического пространства (ЕЭП)» [28, с. 11—12]. Однако существовали и иные мнения. Например, профессор МГИМО В. Е. Петровский писал, что «в концепции внешней политики отмечается, что среди региональных приоритетов внешней политики России на первом месте стоят страны СНГ. Так ли это именно сейчас? Не дань ли это ситуации 1990-х гг., которая уже изменилась? Мнения политологов и экспертов здесь разделились. Однако не вызывает сомнения то, что главными региональными приоритетами для России являются сейчас европейский и северо-американский» [22, с. 19]. Новые российские власти полагали, что необходимо развивать добрососедские отношения со всеми странами СНГ и восстановить взаимовыгодные экономические связи. В январе 2000 г. указом В. Путина были внесены изменения и дополнения в принятую в 1997 г. концепцию национальной безопасности Российской Федерации. В апреле 2000 г. В. Путин утвердил также военную доктрину Российской Федерации, а в июле — концепцию внешней политики. В принятой 10 января 2000 г. Концепции национальной безопасности Российской Федерации отмечается, что «в международной сфере основную угрозу для Российской Федерации представляют ослабление интеграционных процессов в Содружестве Независимых Государств, а также возникновение и эскалация конфликтов вблизи государственной границы Российской Федерации и внешних границ государств — участников Содружества Независимых Государств» [16].

Четвертая глава принятой в 2000 г. Концепции внешней политики России касается региональных приоритетов. Приоритетным направлением внешней политики России является обеспечение соответствия многостороннего и двустороннего сотрудничества с государствами — участниками Содружества Независимых Государств задачам национальной безопасности страны. В документе отмечается, что «упор будет делаться на развитие добрососедских отношений и стратегического партнерства со всеми государствами — участниками СНГ. Практические отношения с каждым из них необходимо строить с учетом встречной открытости для сотрудничества, готовности должным образом учитывать интересы Российской Федерации, в том числе в обеспечении прав российских соотечественников» [15].

Не случайно, что с начала президентства В. Путина придавалось особое значение также экономическому фактору. Был восстановлен выдвинутый еще Е. Примаковым принцип интеграции со странами СНГ, переходя к «избирательной вовлеченности». В начале 2000-х гг. стало ясно, что Москве не удалось сохранить экономическое и военно-политическое единство на территории СНГ. Образовались Центральноазиатское, Евразийское экономическое сообщество, Союзное государство России и Беларуси, ГУУАМ, ДКБ (Договор о коллективной безопасности).

По некоторым подсчетам, для того, чтобы держать страны СНГ в сфере своего влияния, Россия ежегодно тратит от 2 до 3 % своего валового продукта. Это почти столько же, сколько она расходует на оборону или здравоохранение, почти вдвое больше ее ассигнований на содержание правоохранительных органов и обеспечение безопасности и примерно вдесятеро больше бюджетных затрат на научные исследования и содействие техническому прогрессу [30, с. 104]. Понятно, что для поддержания ситуации финансовые и ресурсные влияния должны были все возрастать, что было выше возможностей Кремля на тот момент. Именно поэтому новые российские власти решили сместить акцент в отношениях со странами СНГ с многостороннего сотрудничества на эффективные и рациональные двусторонние взаимоотношения.

10 октября 2000 г. в Астане (Казахстан) пять стран Таможенного союза (Россия, Казахстан, Беларусь, Кыргызстан и Таджикистан) учредили Евразийское экономическое сообщество (ЕврАзЭС). Цель новой структуры в рамках СНГ — продвижение процесса формирования Таможенного союза и Единого экономического пространства. А в ходе финского саммита СНГ (1 июня 2001 г.) Россия подписала с государствами — участниками Содружества (за исключением Украины и Туркменистана) двусторонние соглашения о свободной торговле, которые при их реализации могли стать опорным элементом создания зоны свободной торговли [5]. На саммитах руководителей стран СНГ участников интересовала не дальнейшая судьба Содружества, а разрешение собственных проблем. Такой подход проявило также руководство России на прошедшем в декабре в Минске саммите руководителей стран СНГ. Заранее прибыв в Минск, В. Путин до начала работы саммита провел двусторонние встречи с президентами Азербайджана, Молдовы, Таджикистана, Узбекистана и Украины. Позднее он встретился наедине с руководителями других стран Содружества. В докладе В. Путина как председательствующего на Минском саммите прозвучала мысль о том, «развитие многостороннего партнерства отвечает интересам государств — участников СНГ, но нужно выстраивать оптимальный баланс между многосторонним сотрудничеством и конкретными интересами каждого из участников [30, с. 105]. Именно в этом плане интересно углубление отношений России с Беларусью и Арменией. О новой стратегии Москвы в отношении стран СНГ свидетельствует и выступление секретаря Совета Безопасности Российской Федерации С. Иванова на состоявшейся в Мюнхене конференции, посвященной вопросам международной безопасности.

В своем выступлении С. Иванов отметил, что «за истекший год произошло определенное переосмысление основных направлений российской политики в СНГ. Отправной точкой для этого стал вывод о том, что ускоренное развитие Содружества в полноценное интеграционное объединение в ближайшей перспективе невозможно. Это и поставило нас перед дилеммой — продолжать ли рассматривать интеграцию на постсоветском пространстве как абсолютную ценность, оправдывающую едва ли не любые затраты и уступки партнерам, либо перейти к более трезвому и прагматическому курсу... В результате выбор был сделан в пользу обеспечения интересов национальной безопасности России, прежде всего, через развитие двусторонних отношений со странами СНГ» [7]. Министр иностранных дел России И. Иванов, касаясь процессов на территории СНГ, отметил, что «углубление экономического сотрудничества и развитие интеграционных процессов в рамках СНГ возможны только на основе рыночных отношений со все более широким вовлечением в эти процессы финансово-промышленного и банковского капитала» [13, с. 185].

В Концепции внешней политики Российской Федерации отмечалось, что «приоритетное значение будут иметь совместные усилия по урегулированию конфликтов в государствах — участниках СНГ, развитию сотрудничества в военно-политической области и сфере безопасности. Серьезный акцент будет сделан на развитии экономического сотрудничества. В частности, Россия будет добиваться выработки такого статуса Каспийского моря, который позволил бы прибрежным государствам развернуть взаимовыгодное сотрудничество по эксплуатации ресурсов региона на справедливой основе с учетом законных интересов друг друга» [15]. Этим вопросом стал непосредственно заниматься В. Путин и Совет Безопасности Российской Федерации. Последний на состоявшемся в апреле 2000 г. заседании решил создать специальную должность представителя по урегулированию каспийских проблем. По указу В. Путина от 26 мая 2000 г. на эту должность был назначен бывший министр энергетики России В. Калюжный в ранге заестителя министра Министерства иностранных дел [16, с. 80]. Эти шаги позволяли Российской Федерации вести в Каспийском регионе единую политику, координировать действия различных федеральных органов, ведомств и субъектов, которые ранее вели разрозненную и порой противоречивую политику. Во время визита В. Путина в Азербайджан 9—10 января 2001 г. президенты России и Азербайджана подписали Бакинскую декларацию, а также Совместное заявление Российской Федерации и Азербайджанской Республики о принципах сотрудничества на Каспийском море, согласно которым отношения между двумя странами должны вступить «в новую фазу стратегического сотрудничества» [8, с. 164]. В Бакинской декларации отмечается, что две страны «преисполнены решимости вывести двусторонние связи на новый, более высокий уровень стратегического партнерства на основе принципов взаимного уважения их государственного суверенитета и независимости, равноправия и невмешательства во внутренние дела друг друга, неприменения силы или угрозы силой, территориальной целостности, нерушимости границ, мирного урегулирования споров» [цит. по: 23, с. 331].

Что касается российско-армянских отношений, то в 1990-х гг. они приобрели союзнический характер. В практику вошли регулярные контакты между президентами двух стран. В 1995, 1996 и 1997 гг. Москву с визитом посещал тогдашний президент Армении Л. Тер-Петросян. Подписанный 29 августа 1997 г. Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи между Российской Федерацией и Республикой Армения предопределил партнерский характер двусторонних отношений. После избрания В. Путина президентом власти Армении надеялись на дальнейшее углубление российско-армянских отношений, а оппозиция полагала, что новое правительство России отнесется с недоверием к проводимой Ереваном политике комплементарности. По этому поводу президент Р. Кочарян 21 сентября 2001 г. в выступлении по случаю 10-й годовщины независимости Армении отметил, что «в нашем сложном регионе залог длительного мира и стабильности мы видим в региональном сотрудничестве. Мы готовы развивать отношения со всеми странами региона. Мы готовы к серьезному сотрудничеству, включающему двустороннее сотрудничество с соседями. Тем не менее, основой нашей региональной политики являются проверенные временем отношения с традиционными партнерами. В этих отношениях Россия занимает особое место» [17, с. 171]. Первый официальный визит В. Путина в Армению состоялся в конце октября 1999 г., когда, будучи премьер-министром, он возглавил официальную делегацию Российской Федерации для участия в церемонии похорон жертв трагедии в Национальном Собрании Республики Армения 27 октября 1999 г.

Армяно-российские отношения обрели новое качество после первого официального визита президента Армении Р. Кочаряна в Россию, который состоялся 25—28 сентября 2000 г. Важнейшим результатом визита президента Армении стало подписание Декларации о союзническом взаимодействии между Российской Федерацией и Республикой Армения, ориентированном в XXI век, которая открыла новый этап в российско-армянских отношениях. Из целого ряда обсужденных и согласованных проблем одной из самых важных является соглашение о безвизовом въезде для граждан России и Армении. Таким образом, Армения стала первым государством, подписавшим подобное соглашение с того момента, как Россия в одностороннем порядке приостановила свое участие в Бишкекском договоре [2, с. 78]. В подписанной 26 сентября 2000 г. Декларации о союзническом взаимодействии между Российской Федерацией и Республикой Армения, ориентированном в XXI век, отмечается, что «дальнейшее партнерство, союзничество и взаимовыгодное сотрудничество между Российской Федерацией и Республикой Армения отвечает коренным интересам народов обеих стран» [9].

А что понимали Москва и Ереван под «стратегическим сотрудничеством»? В пункте 2 Декларации отмечается: «Российская Федерация и Республика Армения, занимая близкие или совпадающие позиции по актуальным международным проблемам, будут углублять конструктивное и систематическое внешнеполитическое взаимодействие на двусторонней основе, а также в рамках ООН, ОБСЕ, СНГ, других международных и региональных организаций и форумов в интересах укрепления мира, стабильности и безопасности как в региональном, так и в глобальном масштабе» [9]. До сих пор и Россия, и Армения не подписывали подобных документов ни с одной страной. Из содержания декларации следует также, что по самым сложным глобальным и региональным вопросам Россия и Армения будут взаимодействовать. Взаимовыгодное сотрудничество продолжится в самых различных сферах: военно-политической, охране границ, борьбе против терроризма, финасово-экономической, сфере коммуникаций. В пункте 3 Декларации отмечается, что «Российская Федерация и Республика Армения подтверждают право каждого государства на выбор путей своего политического, экономического и социального развития и обеспечения собственной безопасности. Стороны считают, что действия государств по укреплению безопасности не должны приводить к формированию разделительных линий, порождать недоверие и осуществляться за счет независимости других стран» [9]. Из этого пункта вытекает следующее: ни одна из сторон не имеет обязательств содействовать таким требованиям своего стратегического союзника, которые вытекают из интересов лишь одной из сторон. После встречи с Р. Кочаряном в сентябре 2000 г. и подписания Декларации о союзническом взаимодействии В. Путин отметил, что «отношения между Россией и Арменией особые, но это не означает, что речь идет о каких-либо дополнительных льготах Армении и в них она не нуждается. То же самое касается разрешения карабахского конфликта. Россия не собирается оказывать никакого давления ни на одну из сторон. Армения и Азербайджан через взаимные уступки должны сами найти решение проблемы» [24].

Из этого заявления не вытекало, что Россия изменила свое стратегическое сотрудничество с Арменией, однако ее новая стратегия не соответствовала духу начавшегося в 1990-х гг. российско-армянского сотрудничества. На Южном Кавказе в плане военно-политического сотрудничества для России ключевое значение имеет позиция Армении. 30 сентября 1992 г. был заключен Договор о статусе пограничных войск Российской Федерации, находящихся на территории Республики Армения, и об условиях их функционирования. В Протоколе о порядке финансирования и материально-технического обеспечения пограничных войск Российской Федерации, находящихся на территории Республики Армения, подписанном 25 января 1994 г., зафиксировано, что 50 % расходов берет на себя Россия и 50 % — Армения. 16 марта 1995 г. президенты двух стран подписали Договор о российской военной базе в Армении, призванный содействовать стабилизации обстановки и укреплению мира на Южном Кавказе [3, с. 41].

14—15 сентября 2001 г. с первым официальным визитом в Армении находился Президент России В. Путин. Обе стороны провели огромную работу при подготовке этого визита. И Ереван, и Москва стремились развивать положения подписанной в 2000 г. Декларации, «вдохнуть в них жизнь». При содействии Москвы Ереван стал местом проведения различных мероприятий в рамках СНГ. Вопросы безопасности ставились во главу угла, и в 2001 г. в Ереване было проведено три саммита ДКБ. В мае 2001 г. в заседании руководителей ДКБ принял участие и В. Путин. Первым руководителем Совета Коллективной Безопасности СНГ был избран президент Армении Р. Кочарян (сроком на один год). Подчеркивая важность «кавказского направления», в Ереван прибыли также министр обороны России С. Иванов, командующий сухопутных войск. Сотрудничество в военной сфере было направлено на обеспечение безопасности двух государств, а также южных границ СНГ и стабильности на Южном Кавказе в целом. Армянские силы ПВО с 2001 г. участвовали в несении боевого дежурства в рамках объединенной системы ПВО Содружества [10]. Сентябрьский визит был нацелен также на то, чтобы дать толчок экономическому сотрудничеству двух стран, которое уступало военно-политическому. В принятом 15 сентября 2001 г. Совместном российско-армянском коммюнике указывалось, что «одобрив большую работу, проделанную межправительственной комиссией по экономическому сотрудничеству между Российской Федерацией и Республикой Армения по подготовке официального визита Президента Российской Федерации в Республику Армения, стороны констатировали, что целенаправленная и последовательная работа комиссии во многом может способствовать повышению эффективности торгово-экономического сотрудничества, приведению его в соответствие с уровнем российско-армянских политических отношений» [27]. Визит В. Путина был результативным, было подписано шесть межгосударственных договоров, из которых хотелось бы выделить договор «О долгосрочном экономическом сотрудничестве на период до 2010 года».

Дальнейшему развитию российско-армянских отношений препятствовал долг армянской стороны России в размере 100 млн дол. США, который в основном сформировался за поставки ядерного топлива и газа. Во время визита в Армению в ноябре 2002 г. премьер-министра М. Касьянова было подписано межправительственное соглашение о передаче России управления пятью промышленными предприятиями. Этот шаг армянского правительства не был однозначно воспринят в республике и в России. Некоторые полагали, что это удачная сделка, которая обеспечит новые капиталовложения в армянскую промышленность [21]. По данным Федеральной службы статистики (Росстат), период 2000—2007 гг. стал одним из лучших: в целом экономика страны выросла на 55,2 % (среднегодовой темп прироста составил 6,9 %), промышленное производство — на 47,1 % (5,8 %). В 2007 г. в очередной раз удалось обеспечить профицитный бюджет. Золотовалютные резервы выросли до 479,4 млрд дол. США, что позволило России выйти на третье место в мире по золотовалютным резервам после Китая и Японии. Стабилизационный фонд достиг 180 млрд дол. [19].

Согласно подписанному в 1995 г. договору между Арменией и Россией, Ереван бесплатно предоставил территорию для российской военной базы сроком на 25 лет. По подписанному 27 сентября 1996 г. договору Армения взяла на себя 70 % затрат на коммунальные расходы базы, а в 2003 г. во время визита министра обороны России С. Иванова Армения взяла на себя оплату 100 % затрат.

Сделка «долг в обмен на собственность», на наш взгляд, не удовлетворила ни одну из сторон. Ереван, учитывая динамично развивающуюся в последние годы экономику Российской Федерации, надеялся с помощью сделки привлечь дополнительные финансовые ресурсы из России в те отрасли экономики Армении, где они были более необходимы. Однако Москве не удалось перезапустить переданные ей в счет долга предприятия. В ноябре 2005 г. Ереван посетил председатель Счетной палаты Российской Федерации С. Степашин, который, изучив, как используются производственные мощности этих предприятий, охарактеризовал ситуацию «позорной» (например, использовался лишь один 1 % мощности завода «Марс») [19, с. 213].

Развитию российско-армянских двусторонних торгово-экономических отношений способствовало создание их нового формата. В этом плане стоит выделить армяно-российскую межправительственную комиссию по экономическому сотрудничеству, проведение разных форумов с целью активизации торгово-экономического, инвестиционного сотрудничества с участием представителей деловых кругов Армении и России, членов правительств обоих государств. По данным Федеральной таможенной службы России, в 2005 г. внешнеторговый оборот между двумя странами увеличился более чем на 40 %, в 2006 г. — еще почти на 70 %, а в 2007 г. — примерно на 2/3 [25, с. 11]. Российские инвестиции имеют достаточно диверсифицированную структуру и направляются в энергетический, банковский, горно-металлургический и строительный секторы, отрасль связи и информационных технологий. В числе крупнейших инвестиционных проектов — строительство с участием ОАО «Газпром» газоэнергетических объектов, приобретение ОАО «Вымпел» всех активов национального оператора связи «Арментел», ОАО «Банк ВТБ» — одного из ведущих в стране Армсбербанка, модернизация ОАО «Российский алюминий» завода «Русал Арменал», а ОАО «Интер РАО ЕЭС» — энергомощностей Севано-Разданского каскада ГЭС [25, с. 12].

Таким образом, Россия является не только важным военно-политическим, но и экономическим стратегическим партнером Армении. Армения является также единственным стратегическим союзником России на Южном Кавказе. Москва стремится вести сбалансированную политику в этом регионе. Это удается ей в большей степени в отношении Армении и Азербайджана. А российско-грузинские отношения более проблематичны. Тем не менее, с 2000-х гг. Российская Федерация пыталась совмещать многосторонние и двусторонние отношения в СНГ и развивать сотрудничество, прежде всего, с прагматической и взаимовыгодной точки зрения. Значение страны в мире определяется, прежде всего, тем, что находится в пределах ее границ, т. е. разнообразными ресурсами, умением ими управлять и способностью к инновациям в условиях быстро меняющейся действительности.

Главным направлением российской политики в странах СНГ является всемерная поддержка российского бизнеса. Российскому государству есть смысл сосредоточиться на создании условий для реальной экономической интеграции (в перспективе вплоть до полномасштабного таможенного и валютного союза).

Таким образом, на основании проведенного анализа можно сделать следующие выводы.

1. Стабильное развитие Российской Федерации является важным фактором безопасности соседних государств. Стабильность России способствует поддержанию регионального баланса на Южном Кавказе, в Средней Азии и Каспийском бассейне.

2. Российская Федерация не в состоянии в одиночку разрешить конфликты на территории СНГ, однако в то же время урегулирование значительной их части невозможно без поддержки Москвы.

3. Пока не урегулированы отношения России с Грузией, Армения является важным союзником Российской Федерации. Считающиеся стратегическими союзниками Грузия и Азербайджан без участия Москвы осуществили энергетические проекты Баку — Тбилиси — Джейхан и Баку — Тбилиси — Эрзрум и пытаются довести до завершения строительство железной дороги Баку — Ахалкалаки — Тбилиси — Карс. Эти проекты имеют не только экономическое, но и геополитическое значение, преследуя цель не только ослабление влияния Российской Федерации в регионе, но и сжатие кольца блокады вокруг Армении.

4. Армения заинтересована в более активной роли Российской Федерации в процессе урегулирования карабахского конфликта, ее пассивной позицией. В отличие от активности американских и европейских политических и бизнес-кругов российское присутствие в Нагорно-Карабахской Республике незначительно. Россия не желает расширять рамки переговорного процесса, включая в него Степанакерт.

5. Экономическое, а также энергетическое давление в отношении стран Южного Кавказа было неэффективным в отношении Грузии и особенно, Азербайджана. «Энергетический эгоизм» России в отношении Армении становится более явным, поскольку на фоне списания долгов некоторым странам повышение в 2005 г. цены на газ до 110 дол. за 1000 куб. м (ранее цена составляла 54 дол.) поставило Ереван в экономически безвыходную ситуацию.

6. В 2000-х гг. в политике России на Южном Кавказе имело место одно значительное упущение. Российская Федерация предпринимала порой неэффективные шаги в отношении своего единственного союзника в регионе (который имел малочисленное население и не требовал больших ресурсов) при отсутствии политики экономического поощрения, что делало «непривлекательным» и неперспективным процесс стратегической интеграции с Россией для других стран.

Литература

1. Александров, М. В. Битва за Кавказ: 2004—2008. Институт стран СНГ в борьбе за национальные интересы России на Южном Кавказе / М. В. Александров. — М.: Ин-т стран СНГ, 2010. — 680 с.
2. Армения. 1998—2007. — Ереван: Тигран Мец, 2008. — 116 с.
3. Бабаджанов, А. Я. Военно-политическое сотрудничество постсоветских государств: проблема сочетаемости национальных подходов / А. Я. Бабаджанов. – М.: Аспект Пресс, 2013. — 256 с.
4. Бжезинский, З. Как строить отношения с Россией / З. Бжезинский // Pro et Contra. — 2001. — Т. 6, № 1-2. — С. 137—153.
5. Внешняя политика России в 2000-х годах [Электронный ресурс] // NewsRuss. — Режим доступа: <http://newsruss.ru/doc/index.php/Внешняя_политика_России_в_2000_х_годах>. — Дата доступа: 03.01.2014.
6. Внешняя политика России (2000—2008) [Электронный ресурс] // NewsRuss. — Режим доступа: <http://newsruss.ru/doc/index.php/Внешняя_политика_России_%282000-2008%29>. — Дата доступа: 03.02.2014.
7. Выступление Секретаря Совета Безопасности Российской Федерации Сергея Иванова на 37-й конференции по проблемам международной безопасности по теме «Глобальная и региональная безопасность в начале XXI века». Мюнхен, 4 февраля 2001 г. [Электронный ресурс] // Государственная дума. — Режим доступа: <http://iam.duma.gov.ru/node/2/4590/16045>. — Дата доступа: 03.01.2014.
8. Гусейнов, В. А. Каспийская нефть. Экономика и геополитика / В. А. Гусейнов. — М.: ОЛМА-Пресс, 2002. — 380 с.
9. Декларация о союзническом взаимодействии между Российской Федерацией и Республикой Армения, ориентированном в XXI век [Электронный ресурс] // Президент Российской Федерации. — Режим доступа: <http://archive.kremlin.ru/text/docs/2000/09/130152.shtml>. — Дата доступа: 15.01.2014.
10. Досье: российско-армянские отношения [Электронный ресурс] // Информационное телеграфное агентство России. — Режим доступа: <http://itar-tass.com/info/803765>. —Дата доступа: 15.01.2014.
11. Европа перемен: концепции и стратегии интеграционных процессов / под ред. Л. И. Глухова: МГУ им. М. В. Ломоносова. — М.: Крафт, 2006. — 352 с.
12. Жильцов, С. С. Геополитика Каспийского региона / С. С. Жильцов, И. С. Зонн, А. М. Ушков. — М.: Междунар. отношения, 2003. — 280 с.
13. Иванов, И. С. Новая российская дипломатия. Десять лет внешней политике страны / И. С. Иванов. — М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2002. — 382 с.
14. Кардумян, В. Г. Карабахский конфликт в контексте российско-американских отношений. Взгляд из Армении / В. Г. Кардумян // Вестник РАУ (серия: гуманитарные и общественные науки). — 2007. — № 1. — С. 26—36.
15. Концепция внешней политики Российской Федерации [Электронный ресурс] // Министерство иностранных дел Росийской Федерации. — Режим доступа: <http://www.mid.ru/Bl.nsf/arh/19DCF61BEFED61134325699C003B5FA3>. — Дата доступа: 03.02.2014.
16. Концепция национальной безопасности Российской Федерации [Электронный ресурс] // Независимое военное обозрение. — Режим доступа: <http://nvo.ng.ru/concepts/2000-01-14/6_concept.html>. — Дата доступа: 17.01.2014.
17. Кочарян, Р. Выступления и интервью / Р. Кочарян. — Ереван: Принтинфо, 2011. — 384 с. (на арм. яз.).
18. Малашенко, А. Постсоветские государства Юга и интересы Москвы / А. Малашенко // Pro et Contra. — 2003. — Т. 5, № 3. — С. 34—47.
19. Мониторинг экономического развития России в период с 1991 по 2010 гг.: опыт циклического анализа макроэкономической динамики / В. А. Цветков [и др.]. [Электронный ресурс] // Центральный экономико-математический институт РАН. — Режим доступа: <http://www.cemi.rssi.ru/mei/articles/brics-2011-ch3.pdf>. — Дата доступа: 05.02.2014.
20. Образы российской власти: от Ельцина до Путина / под ред. Е. Б. Шестопал. — М.: РОССПЭН, 2008. — 416 с.
21. Панфилова, В. Россия платит дважды / В. Панфилова // Независ. газ. — 2004. — 2 февр.
22. Петровский, В. Е. От империи — к открытому миру: о внешней политике России переходного периода. — М.: РОССПЭН, 2007. — 208 с.
23. Пивовар, Е. И. Российско-азербайджанские отношения. Конец XX – начало XXI века / Е. И. Пивовар. — М.: Kremlin Multimedia, 2012. — 448 с.
24. Президенты России и Армении подписали Декларацию о союзническом взаимодействии двух стран в XXI веке [Электронный ресурс] // Первый канал. — Режим доступа: <http://www.1tv.ru/news/crime/112650>. — Дата доступа: 15.01.2014.
25. Прокофьев, И. В. Российско-армянское торгово-экономическое сотрудничество / И. В. Прокофьев // Армяно-российское взаимодействие и региональные проблемы: материалы междунар. конф. (5 июня 2010 года, Ереван). — Ереван: Наапет, 2011. — 72 с.
26. Российско-азербайджанские отношения за 20 лет. История и перспективы. — Баку, 2011. — 124 с.
27. Совместное российско-армянское коммюнике [Электронный ресурс] Президент Российской Федерации. — Режим доступа: <http://archive.kremlin.ru/text/docs/2001/09/131863.shtml>. — Дата доступа: 05.02.2014.
28. Тренин, Д. Россия и конец Евразии / Д. Тренин // Pro et Contra. — 2009. — Т. 9, № 1 (28). — С. 6—17.
29. Фёдоров, Ю. Кризис внешней политики России: концептуальный аспект / Ю. Фёдоров // Там же. — 2001. — Т. 6, № 1-2. — С. 31—50.
30. Шишков, Ю. Россия и СНГ: Неудавшийся брак по расчету / Ю. Шишков // Там же. — С. 91—107.