Журнал международного права и международных отношений. 2016. № 1-2 (76-77). С. 105—110.
Journal of International Law and International Relations. 2016. N 1-2 (76-77). P. 105—110.
международные отношения
Федерализм и конфедерализм в евроинтеграционных устремлениях французских правоцентристов
Алексей Гришель
Автор:
Гришель Алексей Михайлович — аспирант Республиканского института высшей школы, e-mail: Этот адрес электронной почты защищён от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.
Республиканский институт высшей школы. Адрес: 15, ул. Московская, Минск, 220017, БЕЛАРУСЬ
Рецензенты:
Селиванов Андрей Владимирович — кандидат исторических наук, заместитель декана факультета международных отношений Белорусского государственного университета
Шимукович Сергей Фадеевич — кандидат исторических наук, доцент, заведующий кафедрой историко-культурного наследия Беларуси Республиканского института высшей школы
В статье прослеживается эволюция евроинтеграционной политики французских правоцентристов, позицию которых наиболее ярко представляют французские президенты (Ш. де Голль, Ж. Помпиду, В. Жискар д’Эстен, Ж. Ширак и Н. Саркози). Подчеркивается, насколько важным этапом для Франции стал Маастрихтский договор 1992 г. Рассматриваются проблемы, с которыми столкнулся ЕС в первом десятилетии XXI в., а также попытки их преодоления Н. Саркози как президента и лидера правоцентристов. Автор делает вывод о решающем значении французских правоцентристских политических сил в развитии процесса европейской интеграции.
Ключевые слова: евроинтеграция, конфедерализм, Маастрихтский договор, Н. Саркози, правоцентристы, федерализм, Ш. де Голль.
«Federalism and Confederalism in the European Integration Aspirations of French Center-right Political Forces» (Aleksey Grishel)
The article tracks the evolution of the European integration policy of French center-right parties which position is more clearly represented by the French presidents (Ch. de Gaulle, G. Pompidou, G. d'Éstaing, J. Chirac and N. Sarkozy). The article emphasizes the importance of the 1992 Maastricht Treaty for France. Problems which the EU came across during the first decade of the 21st century and attempts to overcome them by N. Sarkozy as a president and the center-right leader are considered in the article. The author makes a conclusion on a crucial significance of French center-right political forces in development of the European integration process.
Keywords: center-right forces, Ch. de Gaulle, confederalism, European integration, federalism, Maastricht Treaty, N. Sarkozy.
Author:
Grishel Aleksey — post-graduate student of the National Institute of Higher Education, e-mail: Этот адрес электронной почты защищён от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.
National Institute of Higher Education. Address: 15, Moskovskaya str., 220017, Minsk, BELARUS
Евроинтеграция является одновременно главным достижением и разочарованием европейских политиков второй половины XX в. Процесс евроинтеграции изучался многими исследователями, как европейскими, так и отечественными. Целью данной статьи является анализ истории соперничества федералистской и конфедералистской концепций евроинтеграции среди французских правоцентристов периода Пятой республики, а также выявление роли президентов и партийных лидеров в развитии евроинтеграции. Схожая проблематика интересовала таких известных отечественных исследователей, как О. В. Богословская [2], Ю. В. Дубинин [3], М. А. Липкин [6], Е. А. Нарочницкая [8], Ю. И. Рубинский [9; 10], В. Н. Чернега [12], косвенно А. И. Червякова [11]. Отдельно следует отметить работу И. В. Чернова, в которой автор проследил зависимость союза крупнейших правоцентристских партий того времени (в первую очередь «Объединения в поддержку республики» (ОПР) и конгломерата «Союза за французскую действительность» (СФД)) от развития евроинтеграции [13]. Представляет интерес и работа белорусского исследователя В. Г. Шадурского [14], в которой автор рассказал об основных направлениях внешнеполитической деятельности французских властей после Второй мировой войны, в том числе затронул проблему евроинтеграции. Французская историография по данной проблематике представлена статьями К. Исмаля [4], В. Гейсера [17], Э. Легэ [20], исследованиями Б. Бошезна [15], А. Прата [23] и др. Любопытна беседа политолога П. Вейля и Н. Саркози [26], в которой они делятся мнениями относительно влияния иммигрантов на будущее Франции и Европы. Главными источниками по теме стали текст Маастрихтского договора [25], программа кандидата в президенты в 2012 г. представителя от Блока идентичности А. Гуйона [24], а также работа В. Жискар д’Эстена [18], в которой бывший президент доказывал, что евроинтеграционный проект — это последняя возможность для французов доказать, что они великая нация.
Процесс евроинтеграции стал одним из центральных событий в мировой истории второй половины XX в. Многие государства стремились стать членами ЕС, полагая, что после вступления в него их проблемы решатся, а уровень жизни населения резко улучшится.
Однако большинство стран постигло разочарование, потому что сегодня кроме своих проблем они вынуждены решать и общеевропейские.
Истоки идеи создания единой Европы нужно искать в глубине столетий. Одной из форм единства можно считать Римскую империю. В 1306 г. французский легист П. Дюбуа озвучил первый проект объединения государств в «христианскую республику» для освобождения Палестины от мусульман. В XV в. мыслитель Э. Роттердамский высказывался о том, что нужно создать «единую общую страну для всех людей» для того, чтобы закончились войны из-за территорий. Наполеон Бонапарт совершил попытку с помощью оружия претворить замысел в реальность. В XIX в. идея создания единой Европы была подхвачена пацифистами, верившими в то, что если Европа объединится, то и войны прекратятся. В 1922 г. австрийский граф Р. Куденхове-Калерги призвал создать Соединенные Штаты Европы для противостояния СССР, США и Великобритании. Однако до окончания Второй мировой
войны ни один замысел не был реализован на практике [2, с. 182].
Решающую роль в практической реализации европейского интеграционного проекта, несмотря на подписанные до него договоры, сыграл Ш. де Голль, основатель Пятой республики во Франции. Он понимал, что осуществление идеи на практике крайне необходимо в условиях двуполярного мира, поэтому настаивал на создании третьего полюса силы во главе с Францией [11, с. 27].
Во внешней политике следующих французских президентов, которые придерживались правоцентристских позиций, вопрос евроинтеграции оставался ключевым. Несмотря на порой разную партийную принадлежность, в целом они являлись сторонниками союза. Примечательно, что большинство французских партий так или иначе выстраивают свою деятельность под лидера, который стремится стать президентом. Разумеется, внутри каждой партии есть несогласные, но, как правило, эти политики готовы согласиться с мнением большинства, если того требует политическая обстановка. Как это ни удивительно, несмотря достаточно продолжительную историю существования партий во Франции, они были законодательно признаны лишь Конституцией 1958 г. [4, с. 6].
Как утверждает Ю. И. Рубинский, Ш. де Голль впервые выразил желание создать союз в конце 1943 г. в разговоре с Г. Палевским и Р. Массигли, членами Французского комитета национального освобождения в Алжире [9, с. 168]. Ш. де Голль не раз отмечал, что Европа неизбежно будет разделена на сферы влияния между СССР и США [8, с. 12—13]. Поэтому еще до окончания боевых действий создание союза стало главной геополитической задачей генерала.
Система взглядов Ш. де Голля на будущее союза получила название конфедералистской концепции, суть которой сводилась к следующему. Во-первых, каждая страна должна сохранить свой суверенитет. Во-вторых, союз должен обособиться от США, потому что у американцев и европейцев разные интересы. В-третьих, в союз нельзя принимать Великобританию, главного партнера США в Европе.
В инструкции французскому посольству в Вашингтоне, направленной в январе 1961 г., подчеркивалось следующее: «Наша европейская политика основана на создании политической кооперации между европейскими государствами с перспективой в будущем создать конфедерацию. Сегодня очевидно, что из шести участников Общего рынка может вырасти такая организация» [23, p. 250].
В то же время Ш. де Голль считал необходимым существование наднациональных институтов, однако только для согласования действий между членами союза. Он выступал против наделения их широкими полномочиями, полагая, что они не имеют достаточного авторитета среди населения.
В свою очередь, сторонники так называемой федералистской концепции выступали за передачу части полномочий национальных институтов власти общеевропейским, за тесное сотрудничество с США и включение Великобритании в состав единой Европы. Отсюда можно сделать вывод, что федералистская концепция появилась позже конфедералистской и представляла собой совокупность возражений идеям Ш. де Голля.
Очевидно, что камнем преткновения между федералистами и конфедералистами стала внешняя политика. Она до сих пор является слабым местом ЕС. Участники союза не в состоянии выработать единую стратегию внешнеполитического курса, потому что они разделены по своему отношению к США. Г. Киссинджер по этому поводу шутил: «Европа? С кем я должен говорить по телефону?» [15, p. 309]. После расширения ЕС в 1995 г. политики должны были также учитывать нейтральный статус Австрии, Финляндии и Швеции.
Позиция европейских стран по отношению к СССР была различной. Нужно отметить, что СССР после смерти И. В. Сталина предпринимал неоднократные попытки сблизиться с Европой, тем самым подтверждая идею Ш. де Голля о создании союза Европы от Атлантики до Урала. Итогом советских инициатив стала идея общего европейского дома, сформулированная в 1980-е гг. М. С. Горбачёвым. Исследователь М. А. Липкин объясняет стремление СССР к сближению сначала политическими, а с начала 1960-х гг. экономическими причинами (экономика нуждалась в высоких технологиях) [6, с. 64].
Второй президент Пятой Республики Ж. Помпиду (1969—1974 гг.), придерживавшийся правоцентристских позиций, взял курс на постепенный отход от голлистских идей. Он предпринял действия по примирению с американцами, не возражал против вступления Великобритании в состав союза и в целом считал, что нужно больше внимания уделять интеграции внутри ЕЭС. Время президентства Ж. Помпиду можно рассматривать как переходную стадию в евроинтеграционном процессе. В это время во французском правоцентристском лагере все большее влияние получали политики, придерживавшиеся федералистских взглядов, доказательством чего стало избрание В. Жискар д’Эстена на пост главы Франции. При нем Франция стала возвращаться в военные структуры НАТО при одновременном сохранении хороших отношений с СССР, основанных на личной дружбе с Л. И. Брежневым. Однако президента французы недолюбливали за его авторитарный стиль управления и нежелание идти на компромиссы. К тому же он не умел пользоваться возможностями СМИ так, как это делал до него Ш. де Голль, а затем Ф. Миттеран, и был не всегда последователен в своих речах и действиях [5, с. 25].
В. Жискар д’Эстен хотел, чтобы Европа стала федерацией. Он это подчеркнул в своей книге «Европа. Последний шанс Европы». По его мнению, государства должны сохранить свою идентичность, но объединиться в экономическом плане. Автор отмечал, что многие евроскептики опасаются за культуру своих народов, поэтому к интеграции нужно подходить аккуратно. В результате европейские народы не лишатся своей национальной идентичности, наоборот, добавят к ней европейскую идентичность [18, p. 175—176].
В 1981—1995 гг. правоцентристские партии находились в оппозиции, поскольку у власти стояли социалисты во главе с президентом Ф. Миттераном. В области евроинтеграции социалисты придерживались федералистской концепции. Нельзя сказать, что «правые» в это время бездействовали. Благодаря им во Франции активизировались дебаты по поводу будущего страны в составе единой Европы. Более того, существовали разные взгляды на будущее Франции в составе единой Европы, потому что согласия по поводу методов интеграции между двумя крупнейшими правоцентристскими партиями — СФД и ОПР — не существовало. Дискуссии разгорелись относительно текста Маастрихтского договора.
Полагая, что Франция рискует утратить часть своей независимости, ОПР выступало против расширения полномочий наднациональных институтов. СФД, наоборот, поддерживал принцип «наднациональной Европы», высказывался за передачу некоторых правительственных полномочий европейским институтам власти [12, с. 16].
Позиции французских партий традиционно во многом зависели от их лидеров. В. Жискар д’Эстен, руководитель СФД, был сторонником федерализма. Именно во время его пребывания на посту президента в 1974—1981 гг. ЕЭС стал превращаться из экономического в политический, начал действовать Европейский совет, а депутаты в Европейский парламент стали избираться путем всеобщего голосования [13, с. 133].
Ж. Ширак, лидер ОПР, сначала выступал против ускорения евроинтеграции. Однако в 1980-е гг. он изменил свою позицию, посчитав, что Франция в случае отказа от дальнейшей интеграции может оказаться в изоляции. Во-вторых, ОПР хотело победить социалистов на выборах и наконец добиться власти, а для этого нужно было пойти на сотрудничество с проевропейски настроенным СФД [13, с. 134]. Как видим, Ж. Ширак был гибким политиком.
В СФД, несмотря на то, что в организационном плане он был слабее, чем ОПР, не было разброса мнений по поводу евроинтеграции. Там выступали за создание единой Европы по федеративному пути, за европейское гражданство, восстановление полноценных отношений с НАТО [13, с. 135]. Таким образом, СФД хотел подключить Францию к всевозможным интеграционным процессам, понимая, что неучастие в них оставит Францию в стороне от решения мировых проблем.
В начале 1990-х гг. СФД выступал за углубление евроинтеграции, а ОПР призывало расширять союз за счет включения в его состав государств из Восточной Европы. Один из идейных лидеров ОПР Ш. Паскуа указывал на то, что углубление интеграции будет препятствовать расширению границ единой Европы, поскольку возникнут сильные различия в экономической и политической сферах и будущие кандидаты на включение в союз не смогут выполнить все требования по изменению экономической и законодательной системы [13, с. 139]. Исходя из этого Ш. Паскуа предлагал создать конфедерацию, в которой ни одно государство не имело бы наднациональных претензий.
Еще один активный деятель ОПР Э. Балладюр призывал к взвешенной позиции, но при этом к открытости любым интеграционным процессам в Европе, так как участие в них будет способствовать усилению роли Франции как на континенте, так и в мире [13, с. 142].
СФД и ОПР понимали необходимость объединения Европы, однако форму союза видели по-разному. Во-первых, если СФД хотел построить федерацию с широкими полномочиями наднациональных институтов, то ОПР поддерживало вариант, при котором максимально сохранялась независимость каждого государства. Во-вторых, если ОПР выступало за расширение единой Европы, то лидеры СФД предполагали, что включение в ее состав стран из Восточной Европы погубит будущее союза [13, с. 143].
9 марта 1991 г. активные члены СФД — Ф. Байру, Э. Альфандерн, А. Мадлен, Э. Франсуа-Понсе и др. — представили новую программу по евроинтеграции под названием «Новое стремление к Европе». Авторы подчеркивали, что Европа должна быть федеративной, чтобы всеми вопросами занимались наднациональные, а не национальные органы власти [13, с. 144].
В ноябре 1991 г. началась работа по подготовке к подписанию договора, названного позднее Маастрихтским. Большинство политиков из ОПР в отличие от СФД были недовольны содержанием договора. Одним из лидеров ОПР Ф. Сегеном была опубликована статья «Франция, проснись!», в которой он попробовал показать опасности, таившиеся в Маастрихтском договоре. Благодаря этой публикации в Национальном собрании разгорелись ожесточенные дискуссии [13, с. 148].
Пока шли дебаты по поводу ратификации договора, правоцентристский межпартийный союз ОПР/СФД не только не развивался, но и существовала реальная угроза его распада из-за разных подходов к процессу евроинтеграции, что было выгодно социалистам. Главной задачей правоцентристов в 1992 г. стало сохранение союза между СФД и ОПР, поэтому политики не шли на конфронтацию, чтобы этим не воспользовались социалисты. Без сотрудничества рассчитывать на победу в будущей президентской кампании 1995 г. лидерам «правых» было крайне сложно, даже несмотря на то, что социалисты переживали не лучшие времена: их лидер Ф. Миттеран завершал политическую карьеру, а за ним не стояла очередь из креативных политиков [13].
Дискуссии парламентариев вызвали интерес у простых французских граждан, которые часто высказывались против договора. Тем не менее, французский парламент одобрил внесение изменений в конституцию: 592 депутата проголосовали «за» и лишь 73 выступили «против». Референдум был назначен на 20 сентября 1992 г. Явка граждан на избирательные участки составила более 70 %. За принятие договора проголосовали 51,04 % избирателей [14, с. 76]. Как отмечал Ж. Моссюз-Лаво, французский избиратель — это покупатель, который все взвешивает и выбирает то, что для него и его страны лучше в данный момент. Для французов есть важные (выборы президента, общенациональные референдумы) и не совсем важные выборы, что и отражается в явке на избирательные участки [7, с. 46]. Французский политолог Р. Ремон отмечал, что разделение на «правых» и «левых» ушло в прошлое, а новой границей между партиями стало отношение к Маастрихтскому договору [13, с. 153]. Вдохновители конфедералистской концепции евроинтеграции — Ф. Сеген и Ш. Паскуа — признали свое поражение, потому что не захотели, чтобы дальнейшие споры разрушили хрупкий правоцентристский союз.
Маастрихтский договор интересен тем, что в нем было сделано большое количество отступлений для тех или иных стран, особенно Великобритании. Согласно Протоколу о некоторых положениях, относящихся к Соединенному Королевству Великобритании и Северной Ирландии, оно сохраняло экономическую независимость, полномочия в области валютной политики, не было обязано переходить к третьему этапу экономического и валютного союза без согласия парламента и правительства [25, p. 220]. Великобритания также не присоединялась к Соглашению об общей социальной политике. При этом в различных комитетах (Экономический и социальный комитет, Комитет регионов) она имела наибольшие квоты — по 24 [21].
Европейский курс Ж. Ширака (президент с 1995 по 2007 г.) трудно назвать чисто конфедералистским либо федералистским, потому что президенту приходилось лавировать между двумя течениями в правоцентристском лагере. Он понимал, что предпочтение одной из сторон приведет к распаду альянса и ослаблению «правых» перед социалистами и ультраправым Национальным фронтом [20].
С конфедералистами Ж. Ширака сближала его позиция в отношении США и НАТО. Он был противником однополярного мира и считал, что ЕС должен быть важным внешнеполитическим субъектом. На конференции послов во Франции в 2002 г. он отметил, что Франция стоит за «создание подлинно многополярной международной системы» [3, с. 118]. В 2003 г. Франция осудила операцию в Ираке, а также провела демонстративные испытания ядерного оружия на атолле Муруроа. Все это свидетельствовало о возврате к голлизму.
Для нового президента Н. Саркози евроинтеграция была важнейшим направлением внешнеполитической деятельности. Он хотел придать новый импульс интеграционному процессу, впавшему в кризис после неудачного референдума по европейской конституции 20 мая 2005 г. в Нидерландах и Франции. Провал привел в замешательство правивших в то время правоцентристов во главе с Ж. Шираком, ибо именно они являлись основными составителями единого европейского закона. Нежелание французов поддержать конституцию свидетельствовало о их скептическом отношении к интеграции, боязни унификации в области экономики, культуры. Это состояние постоянно поддерживалось партией «Национальный фронт» и ее лидером Ж.-М. Ле Пеном.
Н. Саркози увидел причину провала референдума в постоянном расширении ЕС, поэтому предложил определиться с границами и не принимать в ЕС всех подряд, например, он всегда был против включения Турции в состав ЕС. Главный аргумент состоял в том, что Турция — это мусульманское государство, а президент Франции являлся убежденным сторонником христианских ценностей [10, с. 260].
Тем не менее, французам приходится считаться с Турцией, влияние которой в мире растет. В 2009—2010 гг. Турция была непостоянным членом Совета Безопасности ООН, в январе 2010 г. ее представитель возглавил Парламентскую ассамблею Совета Европы. С 2001 по 2010 г. экономика Турции переместилась с 28-го на 17-е место в мире. Страна стала членом G20. Растет ее влияние и в мусульманском мире. С 2005 по 2013 г. генеральным секретарем Организации исламского сотрудничества был турок Экмеледдин Ихсаноглу [22, p. 269].
Нельзя забывать, что за вхождение Турции в состав ЕС выступала Великобритания, традиционный внешнеполитический конкурент Франции. Еще Ш. де Голль был против Великобритании в составе единой Европы. Он не был уверен в том, что если англичане включатся в интеграционный процесс, то французам удастся сохранить в нем лидерство. Генерал видел в Великобритании «троянского коня», которым управляли из-за Атлантического океана [9, с. 170].
Н. Саркози также видел ЕС в качестве одного из центров многополярного мира. Для него ЕС должен был стать не только экономическим и политическим, но и военным союзом. Президент был убежден, что европейцы лучше всех в мире умеют сотрудничать друг с другом [10, с. 261]. Он предлагал реформировать институты власти ЕС. Во-первых, выступил за расширение практики принятия решений органами ЕС большинством голосов. Во-вторых, считал необходимым расширить полномочия Европарламента. В-третьих, предлагал включить пункт, согласно которому можно было избежать блокировки инициатив крупных государств мелкими [10, с. 262].
Отметим, что Н. Саркози допускал уступки сторонникам федеративного подхода к евроинтеграционному процессу. Это можно объяснить наличием в составе президентской партии «Союз за народное движение» (СНД) значительного числа сторонников федерализма из бывшего конгломерата СФД, представители которого выступали за усиление наднациональных институтов власти. В то же время президент стремился ограничить влияние новых членов ЕС, поэтому предложил создать внутри ЕС ядро из наиболее влиятельных государств для решения острых вопросов. На практике большинство проблем и так решалось в кругу двух-трех стран. Как правило, это были Франция и Германия. Интересно, что за сближение с Германией выступал ультраправый Блок идентичности [24].
После включения в 2004 г. в состав ЕС ряда государств Центральной и Восточной Европы, являвшихся традиционной немецкой зоной влияния, Германия превратилась не только в экономического, но и политического лидера ЕС. С этого момента между основательницами ЕС не было прежнего понимания, появились расхождения во взглядах по общеевропейским проблемам. Одной из них стала иммиграция. Например, из Франции в 2010 г. активно депортировали цыган. Президента обвинили чуть ли ни в геноциде, а министру внутренних дел Б. Ортефё пришлось оправдываться в том, что депортации подвергаются не представители конкретной нации, а те, кто нарушает закон [19].
Н. Саркози всегда занимал решительную позицию в отношении иммигрантов и мусульман, что вызывало недовольство у германских лидеров. В 2005 г. он высказал мысль ограничить приток иммигрантов во Францию путем введения квот. Объяснял он это сложностью включения мусульман во французское общество и невозможностью создать для них достойные условия жизни [26, с. 105].
Действительно, мусульман в Европе с каждым годом становится все больше. В 2010 г. их насчитывалось 15 млн из 466 млн жителей ЕС [17, p. 159]. Некоторые специалисты заговорили, что «ислам выбирает Европу так же, как Европа выбирает ислам» [16]. Для Европы мусульмане превратились в серьезную проблему, поскольку их трудно интегрировать в общество, они не хотят отказываться от своей культуры, более того, распространяют ее среди самих европейцев.
Накануне очередных президентских выборов в 2012 г. Н. Саркози в связи с обострением иммиграционной проблемы стал активно призывать к пересмотру Шенгенских соглашений, отмечая их несоответствие новым реалиям [20]. В вопросе решения проблемы политик сблизился с ультраправыми, так как надеялся перетянуть на свою сторону часть их электората, чтобы победить социалиста Ф. Олланда.
Вторая проблема, по которой разошлись позиции лидеров Германии и Франции, была связана с экономическим кризисом в Греции. Немцы не очень хотели оказывать финансовую помощь грекам и даже предлагали вернуться к марке, боясь ослабления евро. Французские власти тут же отреагировали: через СМИ в адрес А. Меркель посыпались обвинения в недостаточной преданности европейским принципам и ценностям [10, с. 270—271].
Для того чтобы остановить рост германского влияния, французы пошли на нормализацию отношений с англичанами. Ш. де Голль никогда не допустил бы подобного, но времена поменялись. Сближению Франции и Великобритании способствовало налаживание отношений с США и НАТО, осложнившихся при Ж. Шираке из-за его отказа поддержать военную операцию в Ираке в 2003 г.
Политику сближения Франции с США известный философ А. Бадью сравнил с петэнизмом. А. Ф. Петэн, лидер вишистского режима во Франции в годы Второй мировой войны, утверждал, что война намного страшнее поражения, поэтому ее всячески нужно избегать. Философ усмотрел неопетэнизм Н. Саркози в стремлении наладить отношения с американцами с той целью, чтобы участвовать в боевых действиях за пределами страны, бороться с террористами, убеждая народ в том, что в противном случае террористы придут в Европу и начнется война [1, с. 17].
Таким образом, можно сделать вывод о том, что во Франции политики «правого» толка проявили наибольшую заинтересованность и активность в развитии евроинтеграционного процесса. При этом личности французских президентов, их убеждения, партийная принадлежность, политические симпатии и антипатии оказывали большое влияние на позицию Франции в области евроинтеграции. Нельзя не отметить преемственность позиции по главному вопросу — должна ли Европа быть единой. Даже социалист Ф. Миттеран ничего не изменил в этом плане. Однако по поводу формы союза возникали постоянные споры, начиная с Ш. де Голля. Каждый президент видел единую Европу по-своему. Поэтому основные этапы эволюции позиции Франции в области европейской политики соответствуют периодам пребывания на посту президентов, но в целом можно проследить постепенный отход от конфедерализма к федерализму.
Список использованных источников
1. Бадью, А. Обстоятельства, 4. Что именует имя Саркози? / А. Бадью. — СПб.: Акад. исследования культуры, 2008. — 190 с.
2. Богословская, О. В. Шарль де Голль и Поль-Анри Спаак: две концепции «объединенной Европы» / О. В. Богословская // Шарль де Голль, 1890—1970: сб. ст. / под ред. М. Ц. Арзаканян и А. О. Чубарьяна. — М.: ИВИ РАН, 2000. — С. 182—197.
3. Дубинин, Ю. В. Россия и Франция: геополитический фактор в истории взаимоотношений / Ю. В. Дубинин // Новая и новейшая история. — 2009. — № 3. — С. 107—120.
4. Исмаль, К. Политические партии и их роль / К. Исмаль // Политика и общество во Франции. — М.: Отдел печати Посольства Франции, 1993. — С. 6—16.
5. Лебедева, Т. Ю. Путь к власти. Франция: выборы президента / Т. Ю. Лебедева. — М.: Изд-во Москов. ун-та, 1995. — 123 с.
6. Липкин, М. А. Европейская интеграция и советские экономические инициативы (1950-е — первая половина 1970-х годов) / М. А. Липкин // Новая и новейшая история. — 2009. — № 3. — С. 47—64.
7. Моссюз-Лаво, Ж. Поведение избирателей на выборах / Ж. Моссюз-Лаво // Политика и общество во Франции. — М.: Отдел печати Посольства Франции, 1993. — С. 46—60.
8. Нарочницкая, Е. А. Франция в блоковой системе Европы, 1960—1980-е гг. / Е. А. Нарочницкая. — М.: Наука, 1993. — 236 с.
9. Рубинский, Ю. И. Де Голль и европейское строительство / Ю. И. Рубинский // Шарль де Голль, 1890—1970: сб. ст. / под ред. М. Ц. Арзаканян и А. О. Чубарьяна. — М.: ИВИ РАН, 2000. — С. 167—181.
10. Рубинский, Ю. И. Франция. Время Саркози / Ю. И. Рубинский. — М.: Междунар. отношения, 2011. — 316 с.
11. Червяков, А. И. Военная политика Франции, 1958—1993 / А. И. Червяков. — М.: Наука, 1994. — 108 с.
12. Чернега, В. Н. Политическая борьба во Франции и эволюция голлистской партии в 60—70-е годы XX в. / В. Н. Чернега. — М.: Наука, 1984. — 237 с.
13. Чернов, И. В. Французские правоцентристы: опыт создания единой партии, 1988—1995 гг. / И. В.Чернов. — СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2003. — 234 с.
14. Шадурский, В. Г. Внешняя политика Франции (1945—2002 гг.) / В. Г. Шадурский. — Минск: БГУ, 2004. — 175 с.
15. Beauchesne, B. Relations internationales 2012/2013 / B. Beauchesne. — Paris: Ellipses Edition Marketing S.A., 2012. — 432 p.
16. Сésari, J. L’islam en Europe / J. Сésari [Electronic resource] // Cahiers d’études sur la Méditerranée Orientale et le monde Turco-Iranien. — 2002. — N 33. — Mode of access: <http://cemoti.revues.org/720>. — Date of access: 26.12.2015.
17. Geisser, V. Musulmans et islamophobie en Europe / V. Geisser // La fin du monde unique. 50 idées-forces pour comprendre / Sous la direction de B. Badie et D. Vidal. — Paris: Editions La Découverte, 2010. — P. 159—165.
18. Giscard d’Estaing, V. Europa. La dernière chance de l’Europe / V. Giscard d’Estaing. — Paris: Editions, 2014. — 192 p.
19. Herbet, M. Roms et gens du voyage: le gouvernement durcit le ton [Electronic resource] / M. Herbet // Le Figaro. — Mode of access: <http://www.lefigaro.fr/actualite-france/2010/07/28/01016-20100728ARTFIG00526-roms-et-gens-du-voyage-le-gouvernement-durcit-le-ton.php>. — Date of access: 08.07.2015.
20. Legay, H. Nicolas Sarkozy, un Européen accompli mais incompris [Electronic resource] / H. Legay // Duel Amical. — 05.05.2012. — Mode of access: <http://duelamical.eu/fr/articles/92>. — Date of access: 08.07.2015.
21. Les traité sur l’Union Européenne — 1992 [Electronic resource] // Association Européenne pour la Défense des Droites de l’Homme. — Mode of access: <http://www.aedh.eu/Traite-sur-l-Union-Europeenne-1992.html>. — Date of access: 27.12.2015.
22. Marcou, J. La Turquie, puissance régionale au Moyen-Orient / J. Marcou // La fin du monde unique. 50 idées-forces pour comprendre / sous la direction de B. Badie et D. Vidal. — Paris: Editions La Découverte, 2010. — P. 267—271.
23. Prate, A. La France en Europe / A. Prate. — Paris: Ed. Economica, 1995. — 376 p.
24. Programme de campagne d’Arnaud Gouillon, candidat de la jeunesse européenne [Electronic resource] // Le Bloc identitaire. — Mode of access: <http://www.bloc-identitaire.com/files/image/actualite/Presidentielle_2012/Programme_de_campagne.pdf>. — Date of access: 30.12.2015.
25. Protocole sur certaines dispositions relatives au Royaume-Uni de Grande-Bretagne et d’Irlande du Nord / Les traités de Rome, Maastricht, Amsterdam et Nice: textes comparés. — Paris: La Documentation française, 2002. — P. 220—221.
26. Sarkozy, N. Limiter l’immigration familiale au profit de l’immigration économique? / N. Sarkozy, P. Weil // Problèmes politiques et sociaux. — 2005. — N 916. — P. 104—107.
Статья поступила в редакцию в феврале 2016 г.