Журнал международного права и международных отношений. 2016. № 1-2 (76-77). С. 12—18.
Journal of International Law and International Relations. 2016. N 1-2 (76-77). P. 12—18.

международное право — международное частное право

Система принципов международного частного права

Николай Оксютчик

Автор:
Оксютчик Николай Викторович — аспирант кафедры международного частного и европейского права факультета международных отношений Белорусского государственного университета, e-mail:
Этот адрес электронной почты защищён от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.
Белорусский государственный университет. Адрес: 4, пр. Независимости, Минск, 220030, БЕЛАРУСЬ

Рецензенты:
Маскаева Наталья Геннадьевна — кандидат юридических наук, старший преподаватель кафедры международного частного и европейского права факультета международных отношений Белорусского государственного университета
Шакель Надежда Валентиновна — кандидат юридических наук, заместитель начальника организационно-инспекторского управления координации служебной деятельности Государственного комитета служебных экспертиз Республики Беларусь

В статье исследуется вопрос о системе принципов международного частного права. Принимая во внимание отсутствие нормативного закрепления указанной системы, автор, используя специально разработанную методологию, предлагает собственный путь решения задачи по ее доктринальной фиксации, результатом реализации которого служит предложенная авторская концепция системы принципов международного частного права.

Ключевые слова: классификация, международное частное право, общие и специальные принципы международного частного права, первичное доктринальное формулирование, система принципов.


«The System of International Private Law Principles» (Nicolai Oksyutchik)

The article explores the system of international private law principles. In view of the lack of legal definition of the specified system, the author using specially developed methodology offers a solution of a task of the system’s doctrinal fixing. As a result, the author elaborates his own concept of the system of international private law principles.

Keywords: classification, general and special principles of international private law, international private law, primary doctrinal formulation, system of principles.

Author:
Oksyutchik Nicolai — post-graduate student of the Department of International Private and European Law of the Faculty of International Relations, Belarusian State University, e-mail:
Этот адрес электронной почты защищён от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.
Belarusian State University. Address: 4, Nezavisimosti ave., 220030, Minsk, BELARUS


Решение научной задачи по формулированию понятия принципов международного частного права, под которыми понимаются «объективно существующие основополагающие, руководящие идеи, осуществляющие функции внутреннего согласования и эффективного функционирования всей системы международного частного права, а также непосредственного регулирования частноправовых отношений, осложненных иностранным элементом, при наличии в ней пробелов и противоречий» [13, с. 15], с неизбежностью ставит вопрос о непосредственном доктринальном формулировании перечня принципов международного частного права. Вместе с тем при очевидной научной важности обозначенного вопроса его решение до настоящего момента лишь изредка привлекало к себе внимание исследователей: попытки формулирования перечня принципов международного частного права в разное время предпринимали И. В. Гетьман-Павлова [7, с. 23—24], Р. Ю. Колобов [10, с. 10—11], Л. П. Ануфриева, В. Г. Тихиня, М. Л. Чудаева, О. Н. Толочко [см.: 13, с. 13—15] и некоторые другие авторы. При этом подходы указанных исследователей к решению данной научной проблемы сводились в большинстве своем к абстрактному постулированию некой совокупности положений, которые являются принципами международного частного права.

Подобная ситуация породила весьма значительный разброс мнений в отношении содержательного состава категории принципов международного частного права, а отсутствие до настоящего момента нормативного закреп-
ления указанной категории не способствовало какой бы то ни было консолидации доктринальных подходов.

В этой связи в настоящей статье будет реализован принципиально иной подход к решению указанного вопроса, так как, принимая во внимание отсутствие нормативного закрепления принципов международного частного права, для их научно обоснованного вычленения из существующей правовой реальности необходимо применять особую методологию.

При наличии нормативно закрепленного перечня принципов международного частного права их исследование осуществлялось бы посредством установления соответствия указанного перечня сформулированным теоретическим выводам и таким образом сводилось бы к научно аргументированному исключению из этого перечня положений, по сути не являющихся принципами международного частного права, в сочетании с его дополнением необходимыми постулатами. В частности, применение указанной методологии при исследовании принципов гражданского права Республики Беларусь позволило Н. Л. Бондаренко в ее статье прийти к обоснованному выводу о необходимости внесения изменений в нормативно закрепленный перечень названных принципов [5, с. 61]. Однако в нашем случае подобная методология неприменима, так как при отсутствии нормативно закрепленного перечня принципов международного частного права научная задача состоит в первичном доктринальном формулировании объективно существующих принципов международного частного права путем их вычленения из правовой реальности.

В этой связи указанный исследовательский процесс не может сводиться к абстрактному постулированию, а должен осуществляться строго на основе упомянутых теоретических посылок посредством использования классификации, так как именно классификация «дает возможность выработать системное представление об исследуемом предмете в целом» [8, с. 79]. Указанное «усложнение» методологии представляется нам вполне оправданным и даже необходимым с целью обеспечения максимально возможной объективности при формулировании принципов международного частного права в сочетании с раскрытием важных механизмов их генезиса. Ибо принципы международного частного права действуют в рамках «сложной и взаимообусловленной системы» [12, с. 246], а потому и процесс их вычленения из правовой действительности и доктринальной фиксации должен осуществляться с учетом их системности как во многом определяющего фактора. Экстраполируя на сферу международного частного права теоретически обоснованные выводы Н. Л. Бондаренко о системе принципов гражданского права Республики Беларусь, под которой она понимает «целостное, структурно упорядоченное единство принципов, находящихся во взаимодействии между собой, а также с принципами других отраслей права и обеспечивающих эффективное правовое регулирование гражданско-правовых отношений» [4, с. 16], представляется обоснованным утверждать, что научное вычленение из правовой реальности именно системы принципов международного частного права, а не их абстрактного перечня позволит свести к минимуму возможные погрешности указанного исследовательского процесса.

Учитывая вышеизложенное, несмотря на то, что философия и методология науки относят классификацию к «вспомогательным операциям при обосновании научных знаний» [3, с. 105—124], ее роль для решения поставленной научной задачи представляется весьма значительной: вычленяемые из существующей правовой реальности принципы международного частного права представляют собой строгую и внутренне непротиворечивую систему равнозначных постулатов, а потому именно классификация, обеспечивающая возможность группирования составных частей единой системы по четким основаниям, позволит нам осуществить формулирование не отдельных принципов, а всей сложноорганизованной системы. Таким образом, содержание сформулированной в результате предварительной классификации системы принципов международного частного права будет более объективным.

Более того, в процессе классификации осуществляется также обнаружение важнейших сущностных характеристик исследуемого предмета, что позволит нам, в частности, глубже разобраться в процессе формирования принципов международного частного права и раскрыть значимые закономерности их функционирования. В результате мы получим дополнительный методологический инструментарий для последующего раскрытия механизма регулирующего воздействия каждого из принципов на сферу частноправовых отношений, осложненных иностранным элементом.

Учитывая обозначенную оправданность использования предварительной классификации для первичного доктринального формулирования объективно существующих принципов международного частного права, представляется необходимым в процессе осуществления указанной классификации строго следовать двум ее общим правилам:

1) правило последовательности: от рода следует переходить к ближайшим видам;

2) правило существенности основания: классификация должна производиться по существенным признакам [3, с. 112—113].

Соблюдение первого из правил в нашем случае предполагает неукоснительное следование от родового понятия — принцип международного частного права — к видовым с последующим переходом к конкретным принципам. При этом сформулированные виды должны включать в себя весь конечный перечень принципов, недопустимо существование некоего принципа, не отнесенного ни к одному из видов, так как это будет ничем иным как «скачкообразной классификацией», неизбежно порождающей погрешности [3, с. 113].

Правило существенности основания требует распределения принципов международного частного права по видам, заключающим в себе только значимые признаки, избегая произвольных, случайных оснований. В последнем случае будет иметь место искусственная классификация, имеющая весьма сомнительное научное значение [3, с. 114].

В этой связи необходимо отметить, что в доктрине существует значительное количество различных подходов к классификации принципов права как общеправовой категории [14, с. 62—69]. Они обстоятельно исследованы в отношении общих принципов права Российской Федерации в монографии В. В. Ершова [8, с. 79—96]. Проведенный указанным автором анализ подчеркивает значительный субъективизм исследователей в решении вопроса о классификации и формулировании перечня принципов права и приводит его к весьма неоднозначным и даже несколько противоречивым выводам.

В частности, обосновывая выделение в качестве «квалификационных критериев классификации принципов права»: 1) иерархию; 2) способы выражения и закрепления в формах права; 3) формы права; 4) уровень правового регулирования и 5) сферы общественных отношений, что для целей изучения принципов права как научного феномена представляется вполне оправданным, В. В. Ершов одновременно предлагает «разработать и закрепить» в соответствующих нормативных правовых актах основополагающие принципы права, утверждая при этом, что принципы права могут быть как собственно «писаными», так и «неписаными», выработанными в процессе правоприменительной деятельности [8, с. 95—96].

В данном случае указанный автор предлагает бороться со сложившимся субъективизмом мнений путем «разработки и закрепления» принципов, что противоречит самой сути этого феномена. Принципы права — объективно существующая категория, и функция исследователя (а впоследствии и законодателя) в отношении принципов права заключается в их вычленении из правовой реальности и последующей нормативной фиксации с целью систематизации их воздействия на нормативный массив, а также легализации возможности непосредственного применения принципов правоприменителем. Очевидно, что раз и навсегда нормативно закрепить единый, всеобъемлющий перечень принципов права невозможно: ввиду объективных качественных изменений права как основного регулятора жизни общества его существующие принципы также будут подвержены временным качественным изменениям, а вновь формируемые — зарождаться, крепнуть и выполнять свои функции в качестве «неписаных» принципов, обеспечивая тем самым процесс саморегуляции и совершенствования всей сложноорганизованной системы.

В этой связи классификация принципов также необходима в качестве дополнительного инструмента анализа этой правовой категории для своевременного выявления вновь зародившихся принципиальных положений и отслеживания принципов, утративших свой статус. И если для принципов права как общеправовой категории для достижения указанных целей необходимо значительное количество классификаций по различным основаниям [6, с. 41—47], то в отношении принципов международного частного права складывается несколько иная ситуация.

Необходимо отметить, что в доктрине предпринимались попытки классификации принципов международного частного права [7, с. 22—24; 16, с. 25—28; 18, с. 11], однако их едва ли можно признать успешными. Причина этого коренится в том, что авторы подходили к обозначенному вопросу формально, осуще-
ствляя классификацию без теоретического обоснования выбора ее признаков. В результате существование соответствующих групп принципов международного частного права лишь постулировалось, их содержательное наполнение также было достаточно случайным, что в свою очередь сказывалось на научных результатах исследования принципов международного частного права в целом как правового феномена.

В частности, о «методологической важности» деления принципов международного частного права на группы в своей статье утверждает Ю. М. Акимова, предлагая в качестве таковых принципы, обусловливающие:

1) возможность и необходимость применения иностранного права и пределы его применения;

2) выбор права при решении конкретной коллизионной проблемы (принципы коллизионного регулирования) [1].

К сожалению, указанный пример классификации вряд ли можно признать удачным, так как автор не формулирует понятия принципа международного частного права и не указывает основания собственной классификации. Оперируя лишь весьма общим определением «отраслевого принципа права» и выборочно проанализировав работы некоторых авторов, прямо либо косвенно посвященные принципам международного частного права, Ю. М. Акимова постулирует обозначенную выше классификацию, обосновывая ее «различной природой» положений, произвольно выбранных ею в качестве принципов международного частного права [1].

В результате этого непоследовательного подхода, продиктованного в том числе и позиционированием международного частного права в качестве «отрасли права» [1], указанная классификация представляется весьма спорной как по форме, так и по содержанию. С одной стороны, весьма сомнительно одновременное обусловливание возможности и необходимости, с другой стороны, необоснованным выглядит повышение факторов выбора права в коллизионном регулировании до уровня принципов международного частного права в целом.

Разделение принципов международного частного права «на две базовые группы» отмечал и Р. Ю. Колобов в своей диссертации [10]. Указанный автор, в частности, постулирует существование принципов международного частного права, имеющих: 1) международно-правовое и 2) национальное происхождение [10, с. 10]. Осуществляя таким образом классификацию принципов по признаку их генезиса, указанный автор приходит к выводу о том, что принципы первой группы являются всего лишь «следствием принципов международного права». В то же время принципы второй группы разделяются им на своеобразные подвиды: «свойственные отраслям гражданского, семейного, трудового и процессуального права, и специфические принципы международного частного права» [10, с. 19].

С приведенной классификацией также нельзя согласиться, так как она является следствием видения автором международного частного права как некой вспомогательной системы, прикладного инструмента правоприменительной практики. В этой связи приведенная классификация игнорирует сложнейшую структуру генезиса принципов международного частного права, лишает их универсальности и автономности, растворяя в принципах иных отраслей и систем права. Наконец, весьма спорна сама «многоуровневая» классификация, в результате которой произвольно изменяются ее основания.

Особый подход к классификации принципов международного частного права приводит в своей диссертации Р. М. Ходыкин. Уделяя основное внимание изучению «принципов формирования коллизионных норм», он в то же время упоминает и о существовании «общих принципов международного частного права» [17]. Указанный подход был обоснованно подвергнут критике А. В. Асосковым как в содержательном, так и в понятийном аспектах [2]. Настаивая на максимально возможной конкретике дефиниций, А. В. Асосков в работе «Основы коллизионного права» четко устанавливает, что для целей своего исследования применяет термин «принцип международного частного права» (равно как и «принцип коллизионного права») для обозначения «основополагающих начал коллизионного регулирования» [2]. С учетом обозначенного специального сужения рамок понятия для целей конкретного исследования позиция А. В. Асоскова представляется теоретически обоснованной и методологически оправданной, а допущенное Р. М. Ходыкиным терминологическое смешение непроизвольно повлекло за собой некое противопоставление коллизионного права международному частному праву, что является совершенно недопустимым, так как первое представляет собой важнейшую составную часть второго. При подобном подходе нивелируется масштабность международного частного права как особой системы норм различного генезиса, обладающей принципами, которые носят «сквозной» характер и, благодаря присущей им универсальности, обеспечивают надлежащее функционирование всей указанной системы.

Для нас представляется очевидным, что классификация принципов международного частного права должна осуществляться на строгих теоретических основаниях и в полной мере учитывать специфику этой особой системы правовых норм. Современное международное частное право представляет собой совершенно уникальную нормативную систему, в которой воедино сплетены самые различные источники и методы правового регулирования, а сфера его воздействия охватывает все страны мира. Оставаясь многоликим в национальной ипостаси, оно все больше унифицируется на глобальном, региональном и локальном уровнях. Чутко реагируя на современные вызовы и быстро видоизменяясь в связи с вновь возникающими обстоятельствами, международное частное право, тем не менее, обеспечивает необходимую стабильность и предсказуемость регулирования частноправовых отношений, осложненных иностранным элементом. Как справедливо отмечает А. Г. Лисицын-Светланов, международное частное право «находится в постоянном развитии, отвечающем требованиям своего времени. При этом примечательно, что даже при возникновении кризисов в межгосударственных отношениях кризисы в регулировании частноправовых отношений не наблюдаются» [см.: 15, с. 23—24].

Все это достигается, прежде всего, благодаря существующей системе принципов международного частного права, которая, с одной стороны, обеспечивает его функционирование в рамках международных и национальных общеправовых тенденций и, с другой — позволяет успешно решать весьма сложные и специфические задачи правового регулирования многогранной сферы частноправовых отношений, осложненных иностранным элементом. В этой связи нельзя не согласиться с общим смыслом обоснованного вывода Н. Л. Бондаренко о том, что «системообразующим критерием гражданского права как правовой отрасли, общим условием существования каждого его структурного подразделения служит предмет правового регулирования, поскольку метод и принципы от него производны» [5, с. 59]. Принимая указанный вывод, сделанный в отношении гражданского права, в качестве общей теоретической посылки, применимой, в частности, и к международному частному праву как особой системе норм, представляется обоснованным утверждать, что именно предмет правового регулирования указанной системы норм предопределяет содержательную и функциональную специфику принципов международного частного права.

Учитывая вышеизложенное, представляется, что необходимость классификации принципов международного частного права по значительному количеству оснований отсутствует. Принимая во внимание обозначенную нами роль указанной классификации как дополнительного инструмента познания принципов международного частного права, она должна осуществляться исключительно по основаниям, позволяющим детальнее изучить природу этих принципов и одновременно глубже раскрыть механизм регулирующего воздействия международного частного права на предмет его правового регулирования.

В этой связи наиболее оправданной, с нашей точки зрения, является классификация принципов международного частного права, предполагающая их разделение на две группы:

1) общие, под которыми следует понимать принципы, обеспечивающие функционирование международного частного права как неотъемлемой части национальной, региональной и международной правовых систем посредством фундирования положений, присущих современному этапу правового развития общества и характеризующих основные тренды развития права как важнейшего регулятора социальных отношений;

2) специальные, действие которых направлено на обеспечение функционирования сугубо специфических, присущих исключительно международному частному праву, механизмов регулирования частноправовых отношений, осложненных иностранным элементом, учитывающих особый характер этой весьма многогранной сферы.

Как следует из приведенного краткого описания групп принципов, указанная классификация осуществляется по комплексному генезисно-функциональному признаку, позволяющему глубже раскрыть механизм регулирующего воздействия международного частного права на собственный предмет правового регулирования, а также проследить закономерности становления и развития этой системы правовых норм. Необходимо обратить особое внимание на то, что приведенная классификация ни в коей мере не порождает какую бы то ни было иерархичность соответствующих групп принципов. Как справедливо отмечал Д. А. Керимов, «система только в том случае является системой, если она действует, функционирует, выполняет определенную роль. Функционирует не только система в целом, но и каждый ее элемент» [9, c. 213].

Безусловно, указанная классификация не является единственно возможной, однако, учитывая ее методологическое значение, обозначенное выше, она представляется наиболее оправданной. Приведенная классификация позволяет нам перейти на ее основе к непосредственному формулированию системы принципов международного частного права на основе их разделения на упомянутые группы. При этом важно отметить, что все принципы международного частного права, независимо от их принадлежности к той или иной группе, являются абсолютно равнозначными по своему воздействию на сферу правового регулирования как составные части единой, внутренне согласованной и непротиворечивой системы. Вместе с тем каждая из групп принципов имеет собственную специфику, проявляющуюся в характере регулирующего воздействия на сферу частноправовых отношений, осложненных иностранным элементом.

Так, общие принципы международного частного права являются своеобразным «связующим звеном» между этой системой норм и существующим в конкретно-исторический период времени уровнем правового развития общества. Именно эти принципы цементируют важнейшие постулаты, обеспечивающие функционирование международного частного права как неотъемлемой части общеправовой системы. Очевидно, что, несмотря на собственную специфику и даже некоторую «автономность», международное частное право может существовать только в общем тренде правового развития, зачастую лидируя и задавая тон в юридических инновациях, но ни в коем случае не противопоставляя себя основам существующей правовой системы. В противном случае оно вступило бы в неразрешимые противоречия с существующей системой права, что с неизбежностью повлекло бы его санацию указанной системой с последующей неизбежной рудиментизацией и ликвидацией.

Однако анализ существующей правовой реальности дает нам все основания утверждать об успешном функционировании международного частного права как регулятора частноправовых отношений, осложненных иностранным элементом, в качестве составной части общеправовой системы, что обеспечивается, прежде всего, существованием его общих принципов, к которым следует отнести следующие:

1) принцип экстерриториального применения национального законодательства;

2) принцип обеспечения баланса между защитой государственных интересов и реализацией прав и законных интересов субъектов международного частного права;

3) принцип предоставления иностранным субъектам определенных правовых режимов;

4) принцип сочетания международного и национального нормативного регулирования;

5) принцип добросовестности и разумности участников правоотношений;

6) принцип автономии воли сторон;

7) принцип применения процессуальных норм страны суда.

В свою очередь, специальные принципы международного частного права обеспечивают постулирование специфических основ его функционирования как уникальной системы норм различного генезиса, регулирующей частноправовые отношения, осложненные иностранным элементом. Указанная система норм, исторически порожденная необходимостью решать совершенно особые юридические вопросы, в процессе своего развития с неизбежностью формулировала собственные специфические постулаты, гарантировавшие саму возможность регулирующего воздействия международного частного права. В силу специфичности сферы правого регулирования указанные принципиальные положения сформированы и существуют только в международном частном праве, а потому наиболее рельефно отражают его глубинную сущность, важнейшие признаки и закономерности его функционирования. К специальным принципам международного частного права относятся:

1) принцип коллизионного регулирования;

2) принцип применения негосударственных форм регулирования правоотношений.

Сформулированная нами система принципов международного частного права в полной мере обладает всеми сущностными характеристиками системы как общефилософской и правовой категории, в частности «система есть целостность однородных связей и отношений. В нее могут входить отдельные комплексы особым образом интегрированных связей и отношений. Имманентным свойством системы является функционирование. Функционирует система через свои связи и отношения, рассмотрение которых в отрыве от порождающей их системы лишает их свойств целостности. Данные связи и отношения — институализация внешней функции самой системы и проявление ее свойства функционирования» [11, с. 98]. Иными словами, система принципов международного частного права представляет собой взаимообусловленную совокупность равнозначных постулатов, функционирование которой основано, с одной стороны, на постоянном взаимодействии ее составных частей, а с другой — на ее непосредственном воздействии в качестве целостного феномена на предмет правового регулирования — частноправовые отношения, осложненные иностранным
элементом.

Таким образом, именно предмет правового регулирования выступает для системы принципов международного частного права в качестве системообразующего критерия. Необходимость регулирующего воздействия на всю сферу частноправовых отношений, осложненных иностранным элементом, предопределяет содержательное наполнение указанной системы, так как «не только содержание системы раскрывается посредством включения в нее определенных элементов, но и, наоборот, содержание каждого элемента предопределяет система, в которую он включен» [5, с. 61].

В этой связи в процессе раскрытия содержания системы посредством вычленения и фиксации объективно существующих принципов международного частного права основополагающей является их сущностная (качественная) характеристика. При этом количество элементов, входящих в состав системы, не столь важно: в процессе исторического развития их число может изменяться, однако при этом неизменной остается содержательная достаточность системы в целом для регулирующего воздействия на предмет правового регулирования, а для этого, в свою очередь, сущностная характеристика каждого из принципов должна в полной мере отражать как его непосредственную функциональность, так и общую системность.

Таким образом, принципы международного частного права существуют как объективное правовое явление в рамках единой, согласованной и внутренне непротиворечивой системы, предопределяющей как содержательное наполнение принципов, так и их функцио-
нальное воздействие на сферу частноправовых отношений, осложненных иностранным
элементом.

Список использованных источников

1. Акимова, Ю. М. Методология классификации принципов международного частного права / Ю. М. Акимова [Электронный ресурс] // КонсультантПлюс. Россия / ЗАО «Консультант Плюс». — М., 2015.
2. Асосков, А. В. Основы коллизионного права / А. В. Асосков [Электронный ресурс] // Там же.
3. Берков, В. Ф. Философия и методология науки: учеб. пособие / В. Ф. Берков. — М.: Новое знание, 2004. — 336 с.
4. Бондаренко, Н. Л. Принципы гражданского права Республики Беларусь, их реализация в нормотворческой и правоприменительной деятельности: автореф. дис. ... д-ра юрид. наук: 12.00.03 / Н. Л. Бондаренко; БГЭУ. — Минск, 2007. — 44 с.
5. Бондаренко, Н. Л. Проблема формирования эффективно действующей системы принципов гражданского права Республики Беларусь / Н. Л. Бондаренко // Вестн. Перм. ун-та. Юрид. науки. — 2012.— № 4 (18). — С. 56—63.
6. Вопленко, Н. Н. Понятие и классификация принципов права / Н. Н. Вопленко, В. А. Рудковский // Ленинград. юрид. журн. — 2014. — № 4 (38). — С. 35—48.
7. Гетьман-Павлова, И. В. Международное частное право: учебник / И. В. Гетьман-Павлова. — М.: Эксмо, 2005. — 752 с.
8. Ершов, В. В. Основополагающие общетеоретические и гражданско-правовые принципы права / В. В. Ершов. — М.: РАП, 2010. — 224 с.
9. Керимов, Д. А. Философские основания политико-правовых исследований / Д. А. Керимов. — М.: Мысль, 1986. — 332 с.
10. Колобов, Р. Ю. Основы построения и функционирования международного частного права: автореф. дис. ... канд. юрид. наук : 12.00.03 / Р. Ю. Колобов; Иркут. гос. ун-т. — Иркутск, 2006. — 25 с.
11. Кудашкин, В.В. Правовое регулирование международных частных отношений / В.В. Кудашкин.— СПб.: Юридический центр Пресс, 2004. — 378 с.
12. Оксютчик, Н. В. Критерии определения принципа международного частного права / Н. В. Оксютчик // Актуальные проблемы международного публичного и международного частного права: сб. науч. тр. Вып. 5 / Минск: БГУ, 2013. — С. 239—251.
13. Оксютчик, Н. В. Понятие принципов международного частного права / Н. В. Оксютчик // Журн. междунар. права и междунар. отношений. — 2012. — № 1. — С. 12—16.
14. Скурко, Е. В. Принципы права: монография / Е. В. Скурко. — М.: Ось-89, 2008. — 192 с.
15. Современное международное частное право в России и Евросоюзе. Кн. первая / А. Алиев [и др.]; под ред. М. М. Богуславского, А. Г. Лисицына-Светланова, А. Трунка. — М.: Норма, 2013. — 656 с.
16. Толочко, О. Н. Принципы международного частного права / О. Н. Толочко // Белорус. журн. междунар. права и междунар. отношений. — 2001. — № 2. — С. 24—28.
17. Ходыкин, Р. М. Принципы и факторы формирования содержания коллизионных норм в международном частном праве: автореф. дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.03 / Р. М. Ходыкин; МГИМО (У) МИД России. — М., 2005. — 37 с.
18. Чудаева, М. Л. Международное частное право: курс лекций / М. Л. Чудаева. — Минск: Акад. управления при Президенте Респ. Беларусь, 2007. — 150 с.

Статья поступила в редакцию в апреле 2016 г.


Если заметили ошибку, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter

Сообщество

  • (029) 3222740
  • Этот адрес электронной почты защищён от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.
© 2025 Международное общественное объединение «Развитие». All Rights Reserved.