Журнал международного права и международных отношений. 2020. № 1-2 (92-93). С. 89—96.
Journal of International Law and International Relations. 2020. N 1-2 (92-93). P. 89—96.

международные экономические отношения

Некоторые проблемы и перспективы сотрудничества Евразийского экономического союза с «третьими странами» на современном этапе

Наталья Скирко, Никита Кейно

Ключевые слова: внешнеторговый оборот; Европейская политика добрососедства; единое экономическое пространство; общие и единые рынки; торгово-экономическое сотрудничество с «третьими странами»; торговый партнер; экономическая интеграция.

«Eurasian Economic Union Cooperation with Third Countries: Contemporary Challenges» (Natalia Skirko, Mikita Keino)

Authors:
Skirko Natalia — Candidate of Economy, Associate Professor of the Department of Customs Affairs of the Faculty of International Relations, Belarusian State University, e-mail: Этот адрес электронной почты защищён от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.
Keino Mikita — post-graduate student of the Department of International Economic Relations of the Faculty of International Relations, Belarusian State University, e-mail: Этот адрес электронной почты защищён от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.
Belarusian State University. Address: 4, Nezavisimosti ave., Minsk, 220030, BELARUS

The Eurasian Economic Union has become an important example of regional economic integration in the north and in the center of the Eurasian continent. The EAEU uses the principles and norms of the World Trade Organisation in supranational legislative acts, but the preservation of obstacles in the intra-trade of the EAEU confirms the interest in maintaining the competitiveness of national producers. A common approach to the formation of common and single markets, using common EAEU technical regulations that have a significant impact on increased trade compared with a further reduction in customs tariffs is required to create new factors for increasing competitiveness at the present stage of the EAEU integration. In addition, the establishment of EAEU trade agreements with third countries will increase the Union’s share in world trade and strengthen its position in international economic relations. The formation of common markets within the framework of the common economic space of the EAEU is considered as a modern stage in the development of an agreed single approach to cooperation with the outside world to increase the importance of the Union on the world stage.

Keywords: common and single markets; common economic territory; economic integration; European Neighborhood Policy; foreign trade turnover; trade and economic cooperation with third countries; trading partner.

Современная система международных отношений характеризуется активным созданием региональных объединений, что укрепляет положение и роль регионов в мировой экономике. В целом усиление важности регионализации объясняется как политическими, так и экономическими причинами, среди которых заинтересованность стран в специализации в наиболее выгодных секторах и направлениях деятельности, использовании своих конкурентных преимуществ в производстве товаров или оказании услуг. Регионами движет стремление расширения рынков сбыта для своих товаров и услуг. В то же время реализация экономических интересов часто помогает решить и некоторые политические проблемы (например, европейская интеграция помогла решить проблему обеспечения долгосрочной безопасности в Европе). Европейский союз (ЕС) считается самым амбициозным и успешным примером региональной интеграции в настоящее время [3]. В то же время Таможенный союз Российской Федерации Республики Беларусь и Республики Казахстан, созданный в 2010 г., с последующей его трансформацией в 2015 г. в Евразийский экономический союз (ЕАЭС), состоящий из пяти государств (с присоединением Республики Армения и Кыргызской Республики), стал примером региональной экономической интеграции на севере и в центре евразийского континента как альтернатива расширения ЕС [10, с. 13—14; 26, p. 7].

При написании статьи были использованы аналитические материалы [1; 6; 10; 11; 32—37], а также законодательные акты ЕАЭС [7; 8; 14; 15]. Кроме того, задействованы официальные статистические данные, предоставляемые комиссией ЕАЭС [10; 13], статистической службой ЕС [36] и государственными органами статистики государств — членов ЕАЭС [4; 5; 13; 16—18]. В исследовании использованы работы, определяющие институциональное понимание масштабов и возможностей внутренней торговли [6; 23—25], в частности мер технического регулирования, применяемых в настоящее время странами ЕАЭС [6; 21; 23], а также других важных внешних обстоятельств и внутренних возможностей для повышения внутреннего товарооборота между странами [3; 12; 21—23]. Проведен анализ двойственного характера подобных мер: с одной стороны, они необходимы для обеспечения качества товаров, участвующих в торговле, а с другой — могут быть использованы странами как барьер и препятствовать увеличению объема внутренней торговли в ЕАЭС.

Обобщая анализ внутренней и внешней торговли ЕАЭС за ряд лет (например, 2017—2019 гг.), можно отметить, что внешняя торговля с «третьими странами» растет либо более быстрыми темпами по сравнению с взаимной торговлей ЕАЭС (чаще всего, из-за избыточного влияния роста цен, нежели роста объемов поставок), либо функционирование общего рынка ЕАЭС позволяет наращивать поставки на союзный рынок высокотехнологичной продукции, производимой машиностроением (лидируют в таких поставках среди стран ЕАЭС Россия и Беларусь). Структура взаимной торговли демонстрирует преобладание минеральных продуктов, металлов и изделий из них, продукции химической промышленности, что позволяет сделать вывод об экспорте товаров с относительно невысокой добавленной стоимостью, так как импортируют страны ЕАЭС в основном продукцию машиностроения, химической промышленности, продовольствие и сельскохозяйственное сырье [13, с. 10—11; 23]. Зарубежные авторы [27; 28—30; 32] анализируют факторы становления ЕАЭС и взаимодействия России с ЕС в рамках ЕАЭС, т. е. выделяют значение процессов адаптации к выстраиванию отношений между союзами, а не между конкретными странами ЕАЭС с ЕС.

Целью статьи является определение условий и проблем сотрудничества ЕАЭС с «третьими странами» и выявление направлений решения данных проблем. Для этого необходимо: 1) показать наличие препятствий во взаимной торговле ЕАЭС как единого субъекта торговли с «третьими странами»; 2) выявить особенности взаимной торговли ЕАЭС, определяющие эффективность сотрудничества с «третьими странами»; 3) определить некоторые внутренние факторы формирования устойчивой конкуренции со странами, более успешными в торговле на едином рынке союза: создание единых рынков для устранения препятствий во внутренней торговле, заключение соглашений о сотрудничестве, прежде всего торговом, с «третьими странами».

С возрастанием интеграции стран в регионе особенно актуальным становится вопрос взаимодействия всех стран как единого целого с внешним миром, так как интеграция заключается не только во внутреннем взаимодействии участников, но и в формировании единых подходов для проведения внешней торговой политики. Эффективное взаимодействие стран от имени какой-либо интеграционной группировки с «третьими странами» говорит о ее успешности, показывает степень сближения стран и формирует высокую степень внутренней синергетики интеграционного объединения.

Внешнее взаимодействие интеграции с другими акторами мировой экономики активно исследуется на примере Европейского союза (не только экономическое, но и политическое взаимодействие), что можно объяснить высокой степенью его вовлеченности в мировую экономику как единого актора. Кроме того, высокая степень вовлеченности интеграционного объединения в систему международных экономических отношений увеличивает его влияние на мировую экономику и позволяет задавать дальнейшие тренды ее развития. Современные исследования касаются анализа широкого круга вопросов, связанных с взаимодействием как стран внутри ЕАЭС, так и отдельных стран ЕАЭС с внешним миром. Однако в настоящее время в рамках единого экономического пространства и создания единых рынков ЕАЭС формируется общий подход к построению и исследованию сути взаимодействия союза как единого целого с «третьими странами» для выработки путей решения различных проблем взаимодействия и повышения его значения на мировой арене. Полноценная деятельность в рамках ЕАЭС невозможна без согласованного и единого подхода к сотрудничеству с внешним миром всех участников в рамках ЕАЭС.

Столь быстрое и стремительное создание и развитие ЕАЭС можно связать с переосмыслением Европейской политики добрососедства, особенно ее восточного направления — инициативы «Восточное партнерство», что стало вызовом для ведущего положения России в постсоветском регионе. Все это послужило формированию скептицизма по отношению к эффективности евразийской интеграции, чему есть несколько объяснений [25, p. 2—4].

По мнению европейских исследователей, инициатива евразийской экономической интеграции может быть признана серьезным вызовом для осуществления эффективной политики добрососедства ЕС в восточноевропейском регионе, поскольку Россия рассматривает ЕАЭС как эффективный инструмент реинтеграции территории бывшего СССР, включая страны, вовлеченные в воздействие данной инициативы ЕС [30, p. 2—5]. Создание ЕАЭС можно рассматривать как противовес инициативам ЕС в евразийском регионе [27, p. 178; 33, p. 7].

Россия вместе со странами бывшего СССР вновь стремится обрести важное значение, что способно спровоцировать изменения мирового порядка (в том числе и в мировой экономике) и, в свою очередь, может повлиять на позицию ЕС на международной арене [38, р. 7]. Таким образом, восточная политика добрососедства ЕС после создания ЕАЭС больше не может оставаться прежней.

В то же время при формировании ЕАЭС страны-участницы использовали опыт европейской интеграции в создании наднациональных институтов и их функционировании, и структура наднациональных органов ЕАЭС с точностью напоминает наднациональные органы ЕС [33, p. 8]. Систему последних можно назвать весьма эффективной, так как они ограничивают участие стран в принятии решений по определенным вопросам, которые отнесены исключительно к сфере компетенции только союза [34, p. 408]. Но самое главное в данной системе функционирования наднациональных органов, что особенно актуально для стран ЕАЭС, — такая система не ограничивает суверенитет в принятии решений самих участников союза, хотя решения иногда принимаются против воли кого-то из участников. Однако равное количество представителей от каждого государства в данных органах позволяет принимать справедливые решения, которые устраивают большинство, и в то же время сделать процесс принятия решения быстрым, насколько это возможно [31, p. 472; 35, p. 50].

Вместе с тем ЕАЭС — первая в истории интеграционная группировка на постсоветском пространстве, которая использует принципы и нормы Всемирной торговой организации (ВТО) в законодательных актах наднационального уровня [29, p. 8]. Поскольку ЕАЭС считается экономическим союзом, то среди основных его целей — развитие всесторонней модернизации, кооперации и повышение конкурентоспособности национальных экономик в условиях глобальной экономики. С одной стороны, конкурентоспособность в рамках интеграции формируется за счет единых требований к таможенно-тарифному внешнеторговому регулированию, а с другой — поддерживается на национальных рынках посредством препятствий торговле с другими государствами — членами ЕАЭС.

Препятствия на внутреннем рынке союза в отдельной отрасли (сфере деятельности) какого-либо национального сегмента (национального рынка государства-члена) возможны, потому что регулирование национальных рынков предполагает как наднациональное регулирование внутреннего рынка союза, так и государственное экономическое регулирование национального сегмента внутреннего рынка законодательством государства — члена союза. Кроме того, правом союза предусмотрены (для применения государствами-членами на национальном сегменте внутреннего рынка союза) исключения из общих правил функционирования внутреннего рынка союза (изъятия); меры, применяемые государствами-членами в одностороннем порядке в случаях, когда такой порядок допускается в соответствии с правом союза; ограничения, предусмотренные законодательством государств-членов в случаях, когда регулирование соответствующих правоотношений осуществляется в соответствии с правом союза на уровне законодательства государств-членов [15, c. 69].

Сохранение препятствий во взаимной торговле стран ЕАЭС подтверждает заинтересованность сохранения конкурентоспособности национальных производителей. Для создания новых факторов роста конкурентоспособности на современном этапе интеграции ЕАЭС требуется общий подход к формированию общих и единых рынков, использованию единых технических регламентов ЕАЭС. В частности, можно сказать, что унификация и гармонизация технических регламентов имеет более сильное воздействие на увеличение торговли, чем дальнейшее снижение таможенных барьеров тарифного характера. В настоящее время ЕАЭС не завершил формирование единых технических стандартов по отношению ко всем видам продукции, что сказывается на экономической эффективности союза (присутствие нетарифных барьеров в торговле внутри интеграции) [15, c. 44]. При отсутствии единых технических стандартов и наличии разногласий по поводу качества товаров внутри ЕАЭС невозможно говорить об эффективном взаимодействии ЕАЭС с «третьими странами», что станет причиной установления нетарифных барьеров, роста неэффективности и сложности сотрудничества с ЕАЭС.

Хотя оценка многих товаров производится по требованиям единых технических регламентов союза, формирование системы единого технического регулирования не завершено, в ЕАЭС нет эффективного органа по контролю соблюдения требований, указанных в стандартах. Больше всего усложняет процесс устранения нетарифного регулирования непрозрачность стандартов, их произвольное толкование, а также наличие в стандартах взаимоисключающих или противоречивых требований, что приводит к невозможности полного следования товаров требованиям стандарта [6, c. 42].

Несмотря на стремление к экономической интеграции в ЕАЭС, Россия не испытывает критической экономической зависимости от стран постсоветского региона, в то время как ее экономическая зависимость от ЕС остается достаточно сильной [28, p. 125]. Можно отметить, что внешнеторговый оборот между Россией и ЕС в 2019 г. был выше более чем на 15 % в сравнении с объемом внешней торговли в 2015 г., т. е. после создания ЕАЭС. При этом импорт российских товаров в ЕС увеличился на 9,9 % в 2019 г. по сравнению с 2015 г. и составил более 143 млрд дол. США, что подтверждает значение европейского рынка для Российской Федерации [36].

Масштабы внешней торговли России как с ЕС, так и с ЕАЭС в абсолютном денежном исчислении выросли за ряд лет после создания ЕАЭС (см. таблицу), хотя и незначительно уменьшились в структуре оборота (за счет роста по всем направлениям). То, что Россия со странами ЕС имеет больший внешнеторговый оборот (к 2019 г. — 41,7 % от общего оборота), чем со странами ЕАЭС (8,6 % соответственно), свидетельствует не только о зависимости России от торговли с ЕС [13, с. 2]. Это объективно демонстрирует тот факт, что общий рынок ЕАЭС без рынка Российской Федерации является значительно менее емким, чем рынок ЕС, поэтому доля ЕАЭС в структуре российского внешнеторгового оборота незначительна.

Внешнеторговый оборот Российской Федерации с основными странами-партнерами в 2015—2019 гг.

И с т о ч н и к и: [4; 5; 13; 16; 17].

Первым торговым партнером Российской Федерации как по экспортным, так и по импортным поставкам за период 2015—2019 гг. является Китай. Можно отметить, что страны ЕАЭС проигрывают на наиболее емком рынке своего основного торгового партнера (на рынке России) как ЕС, так и Китаю по объективному обстоятельству незначительности своих экономических и торговых масштабов. В настоящее время Китай также является главным торговым партнером ЕАЭС с объемом внешнеторгового оборота более 132,5 млрд дол. США в 2019 г. (при практически равном объеме импорта и экспорта), или 18,1 % от всего внешнеторгового оборота [13, с. 8].

Беларусь и Казахстан наибольшие доли своих экспортных поставок осуществляют на рынок России, и именно для них является болезненным рост китайского импорта на рынок России, хотя в последние годы импорт китайских товаров повсеместно возрастает в странах ЕАЭС. Таким образом, взаимная торговля стран ЕАЭС проходит этап формирования устойчивой конкуренции со странами, более успешными в торговле на едином рынке союза.

Важность экономических отношений с основными экономическими партнерами по взаимной торговле в ЕАЭС подтверждается тем, что доля Беларуси во внешнеторговом обороте России за 2019 г. составила 5 %, почти не изменившись по сравнению с показателями аналогичного периода 2018 г. По доле в российском товарообороте за 2019 г. Беларусь заняла 4-е место (в 2018 г. также 4-е место). Доля Казахстана во внешнеторговом обороте России за 2019 г. составила 2,9 % против 2,6 % в 2018 г. По доле в российском товарообороте за 2019 г. Казахстан занял 10-е место (в 2018 г. 11-е место) [см.: 13; 18]. Различия в масштабах торговли Беларуси и Казахстана с Россией составляют лишь 2 %, но значение в структуре товарооборота Российской Федерации для этих стран различается более чем в 2 раза.

При сравнении стран, с которыми Беларусь и Казахстан имеют наиболее активный товарооборот, причина такой активности является очевидной — территориальная близость. Китай является географически близким торговым партнером Казахстана, но для традиционных основных стран — партнеров Беларуси Китай является исключением, став с 2015 г. вторым партнером по поставкам в Беларусь своего импорта [22, c. 305]. На примере Беларуси отметим, что наибольший удельный вес экспорта страны в структуре вывоза товаров в течение ряда лет имеет экспорт в Россию. Вместе с тем белорусский экспорт в страны ЕС имеет более значительную долю в общем объеме, чем в страны ЕАЭС, исключая поставки на российский рынок.

Важность ЕС во внешней торговле ЕАЭС подтверждается тем, что ЕС является основным торговым партнером и внешнеторговый оборот с ним составляет 43 % от всей внешней торговли в 2019 г. (экспорт — 48,7 %, импорт — 37,9 % от всей внешней торговли ЕАЭС). При этом импорт в ЕАЭС в основном представлен машинами, оборудованием и транспортными средствами, что объясняет технологическую и инвестиционную зависимость от ЕС, а экспорт ЕАЭС — минеральными продуктами [13, с. 7, 10—11].

Сотрудничество со странами ЕС необходимо для увеличения импорта высокотехнологичного оборудования и технологий, что в конечном счете будет способствовать созданию в ЕАЭС высокотехнологичных производств с товарами с высокой добавленной стоимостью.

Европейский союз имеет устойчивый интерес к развитию отношений с ЕАЭС, что неоднократно подчеркивали его представители. Проект «Восточное партнерство» был представлен Министерством иностранных дел Польши в 2008 г. на Совете ЕС по общим вопросам и внешним связям. Помимо Польши, инициатором проекта «Восточное партнерство» является Швеция, участие которой служит усилению ее внешнеполитической активности, ранее ограниченной Балтийским регионом [12]. Но преградами к более тесному сотрудничеству могут быть различия ЕС и ЕАЭС в плане организационного устройства интеграций. Так, в ЕАЭС отстутствует такое паритетное сотрудничество внутри интеграции, как в ЕС, где имеет значение позиция малых государств. От лидера интеграции — России — ожидается деятельность по либерализации функционирования союза, чтобы сделать членство справедливым де-факто, когда мнение союза является общим мнением всех участников, принятым на основании квалифицированного большинства.

В настоящее время ЕС строит отношения отдельно с каждым государством — членом ЕАЭС, а не с союзом в целом как с единым актором на мировой арене. Так, ЕС активизировал свои стремления по сотрудничеству с членами ЕАЭС с момента создания союза. В 2015 г. ЕС активизировал переговоры с Арменией, в 2016 г. были отменены санкции в отношении Беларуси, расширенное соглашение о партнерстве было подписано с Казахстаном, а Кыргызстан получил доступ к Общей системе преференций ЕС в 2015 г. [37, p. 5].

Вместе с тем ЕАЭС стремится к диверсификации экономических отношений, государства-члены не ставят перед собой цель развития лишь западного вектора экономического сотрудничества, так как страны — участницы союза видят свое интеграционное будущее независимым и безопасным [37, p. 3]. Восточный вектор экономического партнерства, а именно создание зон свободной торговли со странами Ассоциации государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН) и Китаем, в настоящее время становится важным для ЕАЭС наравне с ЕС.

Временное соглашение (сроком действия на три года), ведущее к образованию зоны свободной торговли между ЕАЭС и его государствами-членами, с одной стороны, и Исламской Республикой Иран — с другой, было подписано 17 мая 2018 г. Соглашение ратифицировано государствами — членами ЕАЭС, Исламской Республикой Иран и вступило в силу 27 октября 2019 г. [7]. Соглашение о торгово-экономическом сотрудничестве (непреференциальное) между ЕАЭС и его государствами-членами, с одной стороны, и Китайской Народной Республикой — с другой, подписанное 17 мая 2018 г., вступило в силу 25 октября 2019 г. [20]. Подписано 29 мая 2015 г. и вступило в силу 5 октября 2016 г. Соглашение о свободной торговле между ЕАЭС и его государствами-членами, с одной стороны, и Социалистической Республикой Вьетнам — с другой [19]. 25 октября 2019 г. подписано также Соглашение о свободной торговле между Сербией и ЕАЭС [9]. Переговоры о создании зон свободной торговли продолжаются с Египтом, Израилем, Индией и другими государствами [19]. В конце марта 2017 г. Европейской экономической комиссией был подписан первый межблоковый меморандум о взаимопонимании с Генеральным секретариатом Андского сообщества. Обсуждается также возможность сотрудничества с Тихоокеанским альянсом, МЕРКОСУР, АСЕАН и с Африканским союзом. К сожалению, пока отсутствует активность на «направлении ЕАЭС — ЕС…» [24, с. 12].

Активная позиция ЕАЭС по заключению торговых соглашений с «третьими странами» будет способствовать увеличению доли союза в мировой торговле и усилению его положения в международных экономических отношениях [см.: 33], так как в настоящее время ЕАЭС создает только чуть более 3 % мирового ВВП, хотя сам по себе союзный рынок является самодостаточным [39, p. 66]. Для усиления влияния на мировом уровне огромное значение будет иметь сотрудничество ЕАЭС с крупными акторами мировой экономики в целях увеличения своего экспорта, заимствования новых технологий, влияющих на объемы производственных мощностей и эффективность промышленного сектора стран-участниц.

Можно отметить наличие общих ценностей и исторического прошлого среди стран — участниц ЕАЭС. Беларусь, Казахстан и Россия ставят под сомнение западные тенденции по продвижению демократии и отстаиванию прав человека в регионе, но участвуют в обсуждении проблем демократии и прав человека [37, p. 8]. Участники ЕАЭС заявляют, что у союза нет политических целей, так же как нет и политических институтов (например, единого парламента, как в ЕС), их формирующих и разрабатывающих. Беларусь и Казахстан отвергают саму инициативу ЕАЭС как политического блока, созданного в противовес ЕС или другим инициативам Запада. Обе страны активно развивают отношения с ЕС, в том числе в рамках его инициатив, посредством которых финансируются социально значимые проекты в постсоветских странах.

Страны — участницы ЕАЭС также активно рассматривают сотрудничество в экономической сфере внутри интеграции, а именно создание единых рынков (электроэнергии, газа и нефтепродуктов, общего финансового рынка и др.) [11, с. 30]. Основной заявленной целью ЕАЭС является формирование «четырех свобод» — единого рынка товаров, услуг, капитала и трудовых ресурсов. Однако в настоящее время активно формируются, главным образом, общие рынки — завершение их формирования во всех сферах союза запланировано к 2025 г.

С 1 января 2015 г. единый рынок услуг функционирует в рамках cоюза в 43 отдельных секторах — в основном строительных и инженерных услуг (например, дорожное строительство, градостроительство), но также услуг землепользования, проектирования, лизинга, рекламы. Они составляют около 50 % объема оказываемых странами ЕАЭС услуг [14, с. 1—5; 24, с. 9]. Формирование единого рынка в рамках союза будет осуществляться еще в 21 секторе услуг в рамках соответствующих планов либерализации, где производится около 10 % совокупного объема услуг [24, с. 9]. В 2016 г. главами правительств государств-членов подписан пакет единых документов, необходимых для начала функционирования общего рынка лекарственных средств и медицинских изделий [1; 2].

С 6 мая 2017 г., после ратификации странами ЕАЭС нормативной базы регулирования обращения лекарств в союзе, национальные рынки обращения лекарственных средств начали функционировать в формате единого пространства [2]. Однако до конца 2020 г. действует переходный период, когда производитель вправе осуществлять выбор правил регистрации лекарственных средств — национальных либо единых для всего союза [1]. Единый рынок лекарственных средств ЕАЭС, по прогнозам, будет способствовать перераспределению потоков импорта и выравниванию цен.

Исходя из данного примера можно отметить, что в случае отсутствия барьеров для редистрибьюции (параллельного импорта) на розничном рынке перераспределением товаров будет затронуто примерно 23,5 % ассортимента, а в сегменте государственных закупок — 88 % [2]. Сокращение нацелено на усиление конкуренции между производителями, соответствующее снижение цен путем редистрибьюции лекарственных средств из стран, где цены на подобные лекарства ниже, в страны, где такие цены выше (до формирования единого рынка разница цен одних и тех же лекарств могла составлять до 10 раз). Все мероприятия в данном направлении приводят к выравниванию цен и развитию параллельного импорта [1]. Стоит отметить, что при сокращении стоимостного объема рынка он будет расти в натуральном объеме: ожидается увеличение объема рынка в натуральном выражении на 2 % [1].

Ограничением остается разница уровней ставок НДС на лекарственные средства в странах ЕАЭС: при более низком НДС относительно других стран и усредненных ценах в союзе дистрибьюторы получают большую маржу и заинтересованность в продажах. Снижение же ставок НДС приведет к уменьшению конкурентоспособности продукции местных производителей (если по сравнению с другими производителями союза она подорожает). На основе анализа цен на рынке лекарств было установлено, что белорусские и казахстанские лекарственные средства являются более дешевыми по сравнению с российскими [1]. Данная ситуация свидетельствует о снижении конкурентоспособности импортной фармацевтической продукции «третьих стран», а также продукции российских фармацевтических компаний.

Цель согласованной политики трудовых ресурсов в ЕАЭС — создание условий для роста занятости, обеспечение свободного перемещения трудовых мигрантов без специального разрешения на осуществление трудовой деятельности. В числе условий роста занятости — предоставление социального обеспечения и медицинского обслуживания для трудящихся-мигрантов, уплата ими подоходного налога по ставке резидентов. В рамках законодательства ЕАЭС обеспечивается взаимное признание дипломов и квалификаций по большинству специальностей, кроме деятельности в юридической, медицинской, фармацевтической, а также в педагогической сферах, например требуется дополнительное признание ученых степеней и званий [24, с. 10].

Таким образом, ЕАЭС является одним из стремительно развивающихся интеграционных проектов в регионе. В наибольшей степени усилению экономической интеграции противоречит наличие препятствий взаимной торговли (изъятий, барьеров, ограничений), что мешает выстраивать прозрачные и стабильные отношения также и с «третьими странами». Для экономики ЕАЭС очевидной является важность внешней торговли с ЕС, как и с Китаем, несмотря на сложности восприятия ЕАЭС как единого субъекта международных экономических отношений. Ожидания увеличения доли союза в мировой торговле строятся на активной позиции ЕАЭС по заключению торговых соглашений с «третьими странами» (Вьетнамом, Китаем, Ираном, Сербией). Создание единых рынков внутри ЕАЭС также должно снижать ограничения во внутренней торговле (до их полного устранения), однако на примере единого рынка лекарственных средств видно, что одновременно с конкурентными преимуществами возникают и причины спекуляций. Для эффективного сотрудничества с внешним миром ЕАЭС следует унифицировать и гармонизировать технические регламенты и стандарты внутри союза (основу создания общих и единых рынков). Кроме того, выравнивание налоговых ставок между странами, устранение изъятий в таможенном тарифе для некоторых стран либо сведение их к минимуму окажут значительное влияние на конкуренцию внутри союза и создание общесоюзного рынка для товаров из «третьих стран». Основным сформированным фактором, важным для успешного функционирования ЕАЭС на мировом рынке как единого актора, является формирование наднационального законодательства ЕАЭС с учетом норм и принципов ВТО, что способствовало бы развитию международных экономических отношений между ЕАЭС и другими странами. Так, соглашения о либерализации торговли ЕАЭС с «третьими странами» продиктованы необходимостью диверсификации внешнеэкономических отношений, без выделения приоритетного западного или восточного направления сотрудничества. Вместе с тем развитие более тесного сотрудничества ЕАЭС с внешним миром возможно лишь при более сильной степени интеграции и взаимозависимости между государствами — членами союза, функционировании интеграции на паритетной основе.

Список использованных источников

1. Анализ запуска единого рынка лекарств в ЕАЭС [Электронный ресурс] // Новости GMP. — 14.04.2017. — Режим доступа: <https://gmpnews.ru/2017/04/analiz-zapuska-edinogo-rynka-lekarstv-a-eaes/>. — Дата доступа: 17.03.2019.
2. В ЕАЭС стартует единый рынок лекарственных средств [Электронный ресурс] // Евразийская экономическая комиссия. — 05.05.2017. — Режим доступа: <http://www.eurasiancommission.org/ru/nae/news/Pages/5-05-2017.aspx>. — Дата доступа: 17.03.2019.
3. Винокуров, Е. Б. ЕС и ЕАЭС: вектор развития отношений / Е. Б. Винокуров [Электронный ресурс] // Regnum. — Режим доступа: <https://regnum.ru/news/economy/2173129.html/>. — Дата доступа: 20.02.2019.
4. Внешняя торговля России в 2018 году [Электронный ресурс] // Обзоры внешней торговли России. — Режим доступа: <https://russian-trade.com/reports-and-reviews/2019-02/vneshnyaya-torgovlya-rossii-v-2018-godu/>. — Дата доступа: 17.03.2019.
5. Внешняя торговля России в 2017 году [Электронный ресурс] // Обзоры внешней торговли России. — Режим доступа: <https://russian-trade.com/reports-and-reviews/2018-03/vneshnyaya-torgovlya-rossii-v-2017-godu/>. — Дата доступа: 17.03.2019.
6. Воротынцева, Т. М. Институциональные рамки торговли товарами в евразийском экономическом союзе / Т. М. Воротынцева, Т. Н. Сауренко // Вестн. РУДН. Серия: Экономика. — 2018. — Т. 26, № 1. — С. 38—46.
7. Временное соглашение, ведущее к образованию зоны свободной торговли между Евразийским экономическим союзом и его государствами-членами, с одной стороны, и Исламской Республикой Иран, с другой стороны [Электронный ресурс] // КонсультантПлюс. — Режим доступа: <http://static.consultant.ru/obj/file/doc/ees_sogl_291019.pdf>. — Дата доступа: 10.12.2019.
8. Договор о Евразийском экономическом союзе [Электронный ресурс] // Национальный правовой интернет-портал Республики Беларусь. — Режим доступа: <https://pravo.by/document/?guid=3871&p0=F01400176>. — Дата доступа: 10.10.2019.
9. ЕАЭС и Сербия подписали Соглашение о свободной торговле [Электронный ресурс] // Евразийская экономическая комиссия. — 25.10.2019. — Режим доступа: <http://www.eurasiancommission.org/ru/nae/news/Pages/25-10-2019-6.aspx/>. — Дата доступа: 20.02.2019.
10. Евразийский экономический союз. Вопросы и ответы. Цифры и факты. — М.: Евраз. экон. комиссия, 2014. — 216 с.
11. Евразийский экономический союз. — СПб.: ЦИИ ЕАБР, 2017. — 296 с.
12. Мендкович, Н. Стратегия и идеология в проекте ЕС «Восточное партнерство» / Н. Мендкович [Электронный ресурс] // Внешняя политика. — 14.03.2014. — Режим доступа: <http://www.foreignpolicy.ru/analyses/eu-eastern-partnership/>. — Дата доступа: 10.10.2018.
13. Об итогах внешней торговли товарами Евразийского экономического союза. Январь—декабрь 2019 г.: аналит. обзор от 5 февр. 2020 г. [Электронный ресурс] // Евразийская экономическая комиссия. — Режим доступа: <http://www.eurasiancommission.org/ru/act/integr_i_makroec/dep_stat/tradestat/analytics/Documents/2019/Analytics_E_201912.pdf>. — Дата доступа: 29.06.2020.
14. Об утверждении перечня секторов (подсекторов) услуг, по которым формирование единого рынка услуг в рамках Евразийского экономического союза будет осуществлено в соответствии с планами либерализации (в течение переходного периода): решение Высш. Евраз. экон. совета от 16 окт. 2015 г. № 30 [Электронный ресурс] // Евразийская экономическая комиссия. — Режим доступа: <https://docs.eaeunion.org/Pages/DisplayDocument.aspx?s={e1f13d1d-5914-465c-835f-2aa3762eddda}&w=9260b414-defe-45cc-88a3-eb5c73238076&l={8a412e96-924f-4b3c-8321-0d5e767e5f91}&EntityID=8767>. — Дата доступа: 10.02.2018.
15. О ситуации по устранению препятствующих функционированию внутреннего рынка Евразийского экономического союза барьеров для взаимного доступа, а также изъятий и ограничений в отношении движения товаров, услуг, капитала и рабочей силы: аналит. докл. Евраз. экон. комиссии. — М.: ЕЭК, 2015. — 106 с.
16. О состоянии внешней торговли в 2019 году [Электронный ресурс] // Федеральная служба государственной статистики. — Режим доступа: <https://www.gks.ru/bgd/free/b04_03/IssWWW.exe/Stg/d05/35.htm>. — Дата доступа: 29.06.2020.
17. О состоянии внешней торговли в 2016 году [Электронный ресурс] // Федеральная служба государственной статистики. — Режим доступа: <http://www.gks.ru/bgd/free/b04_03/IssWWW.exe/Stg/d01/35.htm>. — Дата доступа: 17.03.2019.
18. Отчет о внешней торговле России с Казахстаном в 2019 году: товарооборот, экспорт, импорт, структура, товары, динамика [Электронный ресурс] // Внешняя торговля России. — Режим доступа: <https://russian-trade.com/reports-and-reviews/2020-02/torgovlya-mezhdu-rossiey-i-kazahstanom-v-2019-g/>. — Дата доступа: 16.12.2019.
19. Переговоры о зонах свободной торговли [Электронный ресурс] // Министерство экономики Республики Беларусь. — Режим доступа: <http://www.economy.gov.by/ru/zst-pergovory-ru/>. — Дата доступа: 20.02.2019.
20. Подписано Соглашение о торгово-экономическом сотрудничестве между ЕАЭС и КНР [Электронный ресурс] // Евразийская экономическая комиссия. — 17.05.2018. — Режим доступа: <http://www.eurasiancommission.org/ru/nae/news/Pages/17-05-2018-5.aspx>. — Дата доступа: 20.02.2019.
21. Румянцев, В. Техническое регулирование в рамках ЕАЭС как инструмент развития внешней торговли Беларуси / В. Румянцев // Наука и инновации. — 2017. — № 3 (169). — С. 42—46.
22. Скирко, Н. И. Современные тенденции развития внешней торговли Республики Беларусь / Н. И. Скирко // Беларусь в современном мире: материалы XVII Междунар. науч. конф., посвящ. 97-летию образования Белорус. гос. ун-та, Минск, 26 окт. 2018 г. / редкол.: В. Г. Шадурский (пред.) [и др.]. — Минск: БГУ, 2018. — С. 304—306.
23. Шустов, А. Почему внешняя торговля в ЕАЭС растет быстрее внутренней / А. Шустов [Электронный ресурс] // Евразия Эксперт. — 03.02.2019. — Режим доступа: <http://eurasia.expert/pochemu-vneshnyaya-torgovlya-v-eaes-rastet-bystree-vnutrenney/?fbclid=IwAR0rdoLKhF73ttWqXqBg-f6ew73Q8Vd1zRNEHG4_3mprfmhgI58MuVGAVJ8>. — Дата доступа: 20.02.2019.
24. Шухно, С. С. Два года Евразийскому экономическому союзу: основные достижения и перспективы развития / С. С. Шухно // Рос. внешнеэкон. вестн. — 2017. — № 6. — С. 3—14.
25. A Strong European Neighbourhood Policy: communication from the commission: Doc. COM (2007) 774 final. Brussels, 05.12.2007 [Electronic resource] // EUR-Lex: Access to European Union law. — Mode of access: <https://eur-lex.europa.eu/LexUriServ/LexUriServ.do?uri=COM:2007:0774:FIN:EN:PDF>. — Date of access: 14.03.2019.
26. Averre, D. Competing Rationalities / D. Averre // The European Union, Russia and the Shared Neighbourhood / ed by J. Gower, G. Timmins. — New York: Routledge, 2011. — P. 5—30.
27. Averre, D. Russia and the European Union: Convergence or Divergence? / D. Averre // Journal European Security. — 2005. — Vol. 14, N 2. — Р. 175—202.
28. Czerewacz-Filipowicz, K. The Russian Federation RTAs in the Light of Global Value Chains / K. Czerewacz-Filipowicz // Procedia Engineering. — 2017. — Vol. 182. — Р. 120—126.
29. Dragneva, R. Russia, the Eurasian Customs Union and the EU: Cooperation, Stagnation or Rivalry?: Chatham house briefing paper REP BP - 2012/01 / R. Dragneva, K. Wolczuk [Electronic resource] // SSRN. — Mode of access: <https://papers.ssrn.com/sol3/papers.cfm?abstract_id=2125913>. — Date of access: 04.12.2019.
30. Dragneva, R. The Eurasian Economic Union: Deals, Rules and the Exercise of Power: Chatham house research paper, May 2017 / R. Dragneva, K. Wolczuk [Electronic resource] // SemanticScholar. — Mode of access: <https://pdfs.semanticscholar.org/2485/b4fc2b8f0b1964fa20d85a01be91aef22b54.pdf?_ga=2.216604374.1315120071.1593885359-844590467.1593885359>. — Date of access: 05.12.2018.
31. Gabel, M. J. The Endurance of Supranational Governance. A Consociational Interpretation of the European Union / M. J. Gabel // Comparative Politics. — 1998. — Vol. 30, N 4. — Р. 463—475.
32. Korosteleva, E. EU—Russia relations in the context of the eastern neighbourhood / E. Korosteleva [Electronic resource] // Bertlesmann Stitfung. — May, 2015. — Mode of access: <https://www.bertelsmann-stiftung.de/fileadmin/files/user_upload/EZ_PolicyBrief_4_1505_EN.pdf>. — Date of access: 12.12.2019.
33. Krastev, I. The New European Disorder / I. Krastev, M. Leonard [Electronic resource] // European Council on Foreign Relations. — Nov. 2014. — Mode of access: <https://www.ecfr.eu/page/-/ECFR117_TheNewEuropeanDisorder_ESSAY.pdf>. — Date of access: 29.04.2020.
34. Lock, T. Why the European Union is not a State. Some Critical Remarks / T. Lock // European Constitutional Law Review. — 2009. — Vol. 5, N 3 — Р. 407—420.
35. Manners, I. The normative ethics of the European Union / I. Manners // Oxford University Press. — 2008. — Vol. 84, N 1. — Р. 45—60.
36. Russia-EU — international trade in goods statistics [Electronic resource] // Eurostat. — Mode of access: <https://ec.europa.eu/eurostat/statistics-explained/index.php?title=Russia-EU_%E2%80%93_international_trade_in_goods_statistics>. — Date of access: 29.06.2020.
37. The Eurasian Economic Union — Power, Politics and Trade: Europe and Central Asia Report N 240. — Brussels: International Crisis Group, 2016. — 30 p.
38. The European Union and Russia: Perception and Interest in the Shaping of Relations / A. Gerrits [et al.]: Clingendael European Papers. — 2008. — N 4. — 98 p. [Electronic resource] // Netherlnds Institute of International Relations, Clingendael. — Mode of access: <https://www.clingendael.org/sites/default/files/pdfs/20081101_paper_gerrits_eu_russia.pdf>. — Date of access: 12.12.2019.
39. Vinokurov, E. В. Eurasian Economic Union: Current state and preliminary results / E. В. Vinokurov // Russian Journal of Economics. — 2017. — N 3. — Р. 54—70.

Статья поступила в редакцию в декабре 2019 г., доработана в июне 2020 г.