Белорусский журнал международного права и международных отношений 2000 — № 4


международное право — право международных договоров

КОДИФИКАЦИЯ И ПРОГРЕССИВНОЕ РАЗВИТИЕ ИНСТИТУТА ОГОВОРОК К МЕЖДУНАРОДНЫМ ДОГОВОРАМ

Александр Жарский

Жарский Александр Валерьевич — аспирант кафедры международного права факультета международных отношений Белорусского государственного университета

1.Первый этап кодификации института оговорок

Институт оговорок к международным договорам, несмотря на сравнительно недолгую историю существования, претерпел радикальные изменения в международно-правовой регламентации. В течение этого времени в рамках различных международных организаций предпринимались попытки упорядочения и кодификации данного института. Представляется возможным выделить два этапа в кодификационном процессе.

Началом первого этапа следует считать принятие в 1928 г. на VI международной конференции американских государств в Гаванне Конвенции о договорах. Эта Конвенция, наряду с подтверждением права государств заявлять оговорки к международным договорам (ст. 7)1, содержала некоторые положения о юридических последствиях оговорок, сделанных при ратификации.

Во-первых, в Конвенции презюмировалось, что оговорка при ратификации должна быть принята другими участниками соглашения, и говорилось, что принятие оговорки может быть определенно выраженным или молчаливым. Эти положения сформулированы в параграфе 2 статьи 6 следующим образом: "Если государство при ратификации сделает оговорку к договору, последний вступит в силу, как только другая договаривающаяся сторона, будучи оповещена об этих оговорках, определенно их примет или, не отвергнув их формально, будет совершать действия, предполагающие принятие договора"2.

Во-вторых, в Конвенции было сформулировано правило об объеме действия оговорки (пар. 3 ст. 6). В международном договоре, заключенном между несколькими государствами, оговорка, сделанная одним из них в акте ратификации, была действительна лишь в применении к соответствующей статье договора в отношении других государств с государством, сделавшим оговорку.

Таким образом, Конвенция о договорах впервые подтверждала право государства заявлять оговорки к международным договорам, а также устанавливала, что оговорки при ратификации должны быть приняты другими сторонами (этим обусловлено вступление договора в силу).

Положения Конвенции не давали исчерпывающего ответа на все вопросы, возникающие в связи с заявлением оговорок государствами, оставляя место для двусмысленного толкования многих ее положений. Конвенция, например, не давала четкого ответа на вопрос, каково будет положение сторон в договоре в случае, если одно государство делает оговорку при ратификации, а второе заявляет о неприемлемости для него этой оговорки. "Складывается такое впечатление, что положения параграфов 2—3 статьи 6 были рассчитаны лишь на применение их к двусторонним договорам"3. Кроме того, ратификация Конвенции только 10 американскими государствами4 свидетельствует о том, что ее нормы не получили широкого распространения и не обеспечили единого международно-правового режима регулирования оговорок.

Другая попытка научной кодификации права международных договоров, в том числе и института оговорок, была предпринята Гарвардской школой права, подготовившей в 1935 г. проект конвенции о международных договорах5, который так и остался проектом, но, тем не менее, оказал влияние на дальнейшее развитие данного института.

Третья, и успешная, попытка кодификации оговорки была осуществлена в рамках ООН. Начало этой попытке положила дискуссия в связи с оговорками к Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него 1948 г. (в дальнейшем Конвенция о геноциде).

9 декабря 1948 г. Генеральная Ассамблея ООН приняла Конвенцию о геноциде. При подписании Конвенции рядом государств, в том числе СССР, БССР, УССР, были сделаны оговорки к статьям 9 и 12 Конвенции. Оговорка СССР касалась непризнания обязательной процедуры разрешения споров посредством их передачи на рассмотрение Международному суду ООН по требованию любой из сторон в споре. Генеральный секретарь ООН послал уведомление об этих оговорках всем государствам — участникам Конвенции. Большинство государств молчаливо согласились с ними, но три государства (Эквадор, Гватемала, Великобритания) заявили возражения.

Согласно статье 13 Конвенции о геноциде, она вступала в силу на 90-й день со дня депонирования двадцатой ратификационной грамоты. У Генерального секретаря возникли сомнения, относятся ли к числу необходимых для вступления Конвенции в силу грамоты тех государств, против чьих оговорок были заявлены возражения.

Следуя практике Лиги Наций по вопросу оговорок, государства, против чьих оговорок были заявлены возражения, не могли рассматриваться в качестве участников Конвенции и для них договор не вступал в силу. Для практики Лиги Наций был характерен принцип: ратификационная грамота или документ о присоединении, где содержались какие-либо оговорки, не считались Секретариатом Лиги Наций окончательно депонированными, пока эти оговорки не были сообщены государствам, подписавшим договор или участвующим в нем, и всеми этими государствами не были приняты (так называемый принцип общего согласия с оговорками). Этот принцип строго соблюдался Секретариатом Лиги Наций во многих случаях6.

Иная позиция была характерна для Организации американских государств. "Договор имеет силу между государством, сделавшим оговорку, и теми государствами, которые эту оговорку приняли, в той форме, которую этот договор приобретает в результате внесенных оговоркой изменений. Он не имеет силы между государством, сделавшим оговорку, и теми государствами, которые против этой оговорки возразили"7.

Особая позиция была характерна для советской доктрины международного права. Считалось, что "каждое государство, исходя из начала суверенитета, имеет неотъемлемое право заявить оговорку к любому договору"8.

Из-за отсутствия единой точки зрения на проблему возникла неопределенность в том, какие государства являются участником Конвенции о геноциде. По инициативе Генерального секретаря вопрос об оговорках к многосторонним договорам был поднят на V сессии Генеральной Ассамблеи. 26 сентября 1950 г. Генеральная Ассамблея постановила передать этот вопрос на рассмотрение в Юридический комитет (VI комитет). Вопрос об оговорках обсуждался VI комитетом в октябре 1950 г. Срочность рассмотрения этого вопроса отпала ввиду сдачи новых ратификационных грамот, не содержащих оговорок (их число превысило 20). Возникла необходимость выработки общих, принципиальных правил. По предложению Комитета Генеральная Ассамблея приняла резолюцию 478 (V) с просьбой к Международному суду ООН дать консультативное заключение по ряду вопросов, возникших в отношении Конвенции о геноциде. Комиссии международного права было поручено исследовать вопрос об оговорках9.

28 мая 1951 г. Международный суд постановлением, принятым семью голосами против пяти, дал консультативное заключение10, в котором содержались ответы на поставленные вопросы. Позиция Международного суда заключается в следующем: государство, сделавшее оговорку, против которой возражают одно или несколько участников Конвенции, может считаться участником Конвенции, если оговорка соответствует предмету и цели Конвенции, иначе это государство не может считаться участником Конвенции.

Основными моментами в этом заключении являлись следующие:

1) Международный суд не признал практику Лиги Наций в качестве приемлемой для применения ее в дальнейшем;

2) Международный суд посчитал, что роль Генерального секретаря ООН, как депозитария Конвенции должна быть пассивной;

3) Международный суд ввел новый критерий, ранее отсутствующий в теории международного права и практике государств, — соответствие оговорки объекту и цели международного договора.

Комиссия международного права пришла к иным выводам11. По существу, она высказалась за признание правила, что оговорка должна быть принята всеми без исключения государствами, таким образом поддержав практику Лиги Наций.

VI комитет после вторичного обсуждения в ноябре 1951 г. вопроса об оговорках с учетом мнений Международного суда и Комиссии международного права дал свое заключение, которое было воспроизведено в резолюции 598 (VI), принятой Генеральной Ассамблеей ООН 12 января 1952 г.12

"Генеральная Ассамблея, принимая к сведению консультативное заключение Международного суда от 28 мая 1951 г. и доклад Комиссии международного права:

1. Рекомендует, чтобы органы Объединенных Наций, государства при составлении многосторонних конвенций учитывали возможность включения в такие конвенции постановлений, определяющих допустимость и недопустимость оговорок.

2. Рекомендует всем государствам в отношении Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него 1948 г. руководствоваться консультативным заключением Международного суда от 28 мая 1951 г.

3. Предлагает Генеральному секретарю:

а) в отношении оговорок к Конвенции о геноциде согласовать свою практику с консультативным заключением Международного суда;

b) в отношении конвенций, которые в будущем будут заключены по инициативе ООН и для которых он будет выполнять функции депозитария:

— продолжать выполнять функции депозитария, не решая вопрос о юридических значениях этих документов;

— сообщать государствам текст указанных документов, относящихся к оговоркам :предоставляя каждому государству делать из этого:выводы юридического характера".

В дальнейшем, в 60—80-е гг., проблема оговорок к международным договорам рассматривалась в рамках ООН Комиссией международного права при обсуждении трех вопросов:

— международных договоров государств;

— правопреемства государств в отношении договоров;

международных договоров, заключаемых между государствами и международными организациями или между двумя и более международными организациями.

Результатом работы Комиссии было принятие трех конвенций: Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г., Конвенции о правопреемстве государств в отношении договоров 1978 г., Конвенции о праве международных договоров между государствами и международными организациями или между международными организациями 1986 г. Каждая конвенция содержит положения, касающиеся оговорок.

При разработке положений Венской конвенции 1969 г. выдвигалось несколько возможных вариантов регламентации правового режима оговорок. Выбор был между принципом единогласия, характерным для практики Лиги Наций, и гибким режимом оговорок. Сторонники принципа общего согласия с оговоркой основывали свою позицию на том, что, во-первых, оговорка к международному договору сходна с контр-офертой к контракту в гражданском праве и потому требует ее принятия всеми участниками договора13. Во-вторых, и это более весомый аргумент, утверждалось, что гибкая система оговорок, если она будет принята, создаст угрозу целостности международного договора и тем самым поставит под вопрос его эффективное осуществление, чего можно избежать, восприняв принцип единогласия.

Сторонники гибкого режима, а к ним относились и представители СССР, утверждали, что возможность заявлять оговорки способствует универсальному участию государств в договоре, что является более важным в современных условиях, когда существует необходимость международно-правового регулирования многих вопросов посредством договоров при большом количестве договаривающихся сторон. В качестве теоретического обоснования этого подхода указывалось либо на суверенное право государств заявлять оговорки (доктрина СССР), либо на согласительный характер оговорок (согласие хотя бы одного государства), существовавший на тот момент в практике американских государств.

Значительную роль в разработке Венской конвенции 1969 г. сыграли подготовленные специальными докладчиками Комиссии доклады, которые отражали взгляды и позиции по вопросу оговорок. Последовательно этими докладчиками были английские юристы Дж. Брайерли, Х. Лаутерпахт, Д. Фицморис и Х. Уолдок. Первые три докладчика отстаивали принцип единогласия, однако после первого доклада Х. Уолдока в 1962 г.14 Комиссия отошла от правила единогласия, которого она придерживалась до сих пор, и высказалась в пользу гибкого режима15. Следует отметить, что Международный суд в консультативном заключении 1951 г. также исходил из гибкого режима оговорок. Таким образом, нормы Венской конвенции 1969 г. (стст. 19—23) явились результатом достигнутого в ходе разработки Конвенции компромисса между позицией СССР, предусматривавшей практически неограниченное право государств делать оговорки, позицией американских государств, отстаивающей гибкий режим оговорок, и более строгой западной позицией.

Положения Венской конвенции 1969 г. свидетельствуют о все большем утверждении права государств формулировать оговорки, но, вместе с тем, предусматривают такой критерий допустимости оговорок, как их совместимость с объектом и целью международного договора16.

Положения Венской конвенции 1969 г. явились отправной точкой в регулировании института оговорок. С одной стороны, Конвенция отразила изменения, которые уже вполне ощутимо проявились в регламентации оговорок к международным договорам, особенно в межамериканской практике и в консультативном заключении Международного суда. С другой стороны, положения об оговорках в Венской конвенции нельзя рассматривать лишь как кодификацию уже существующих норм. Они в большей степени были связаны с прогрессивным развитием международного права.

Можно утверждать, что положения Венской конвенции, принятые государствами почти единодушно, соответствовали состоянию договорной практики международного сообщества на момент их принятия и вписывались в общую тенденцию, направленную на придание большей гибкости и открытости многосторонним конвенциям. Эти соображения побудили государства руководствоваться положениями Конвенции 1969 г., независимо от того, ратифицировали они ее или нет17. Как свидетельствует практика, не только международные судебные и арбитражные органы, но и другие контрольные органы ссылаются на ее положения18.

Разработка Комиссией международного права Конвенции о правопреемстве государств в отношении договоров 1978 г., а именно статьи 20, посвященной оговоркам, почти не вызвала споров. Положения статьи 20 в краткой форме излагают нормы о правопреемстве государств в отношении оговорок. "Когда новое независимое государство устанавливает свой статус в качестве договаривающегося государства или участника многостороннего договора19 посредством уведомления о правопреемстве: оно рассматривается как сохраняющее любую оговорку к этому договору: за исключением тех случаев, когда, делая уведомление о правопреемстве, оно выражает противоположное намерение или формулирует оговорку, относящуюся к тому же вопросу, что и вышеуказанная оговорка". Как видно, не затрагивается вопрос о возражениях против оговорок, сформулированных государством-предшественником. В остальном положения статьи 20 ограничиваются ссылкой к статьям 19—23 Венской конвенции 1969 г., что подтверждает, таким образом, значение этих норм.

Что касается Конвенции о праве международных договоров между государствами и международными организациями или между международными организациями 1986 г., то ее разработка вызвала острые дискуссии между делегациями различных стран. Наибольшие споры возникли вокруг вопроса о том, можно ли нормы Венской конвенции 1969 г. распространить на договоры с участием международных организаций. Высказывались различные точки зрения о путях его решения, менялась позиция как специального докладчика, так и самой комиссии. Утверждалось, и это мнение поддерживалось представителем СССР20, что право международных организаций заявлять оговорки (и возражать против них) существенно отличается от того же права государств. У государств — это суверенное право заявлять оговорки. У международных организаций такого суверенного права нет. Их право на оговорки зависит от характера осуществляемых ими функций и от объекта и целей заключаемого договора.

Основываясь на таком подходе, СССР предлагал поправку, которая так и не была принята, предусматривающую, что международные организации не вправе делать оговорки не только тогда, когда они противоречат объекту и цели договора, но и в случаях, когда оговорки несовместимы с учредительным актом международной организации. СССР также активно выступал против того, чтобы международные организации обладали правом молчаливого согласия с оговорками. "Любые действия международной организации по отношению к договору, участником которого она является, должны быть явно и недвусмысленно выражены действиями ее компетентного органа"21.

Несмотря на попытки разработчиков Конвенции предусмотреть разные ситуации, которые могут возникнуть при заключении договора с участием международной организации, они не достигли цели. Положения Конвенции усложняли решение многих вопросов, были громоздкими и расплывчатыми, и в то же время не смогли охватить все возможные случаи. В сложившихся условиях, не видя иного выхода, Комиссия международного права приняла решение распространить на международные организации и государства одинаковый режим формулирования оговорок.

Таким образом, три Венские конвенции, регулируя вопрос заявления и принятия оговорок, представляют собой итог давно начавшейся эволюции, направленной на то, чтобы максимально обеспечить участие государств в многосторонних договорах при сохранении цели и объекта этих соглашений. Вместе с тем, конвенции способствовали формированию разнообразной и не всегда стройной практики государств.

2.Второй этап кодификации и прогрессивного развития института оговорок

С принятием Венской конвенции 1969 г. споры по вопросу оговорок не утихли. Нормы Конвенции не явились окончательным решением этой проблемы, они сами наметили будущее развитие института оговорок.

Принятие Конвенции явилось отправной точкой новой практики государств, которая не является согласованной и в настоящее время. Несогласованность проявляется как в противоречии нормам Конвенции, так и в противоречии практики различных государств22. Как отмечается в исследовании итальянского профессора международного права Дж. Гаджа23, в практике государств есть случаи формулирования государствами оговорок после официальной ратификации договора, что является нарушением требования о моменте заявления оговорки24. Для государств характерно безразличие, проявляемое в отношении пункта (с) статьи 19 о необходимости соответствия оговорки объекту и цели договора, а также разнообразие практики при заявлении возражений против однотипных оговорок, сформулированных разными государствами-участниками.

Противоречивость практики во многом обусловлена двумя факторами: 1) нечеткостью правового регулирования института оговорок, проявляющегося в двусмысленности многих положений Венской конвенции 1969 г., а также пробелов в регулировании многих иных вопросов; 2) соображениями политической целесообразности и индивидуальным подходом государств при заявлении оговорок и возражений против них. Например, непонятно, каков точный смысл выражения "совместимость с объектом и целью договора" и как должно устанавливаться соответствие оговорки данному критерию, каковы последствия заявления недопустимой (незаконной) оговорки. Венский режим международных договоров, включая теорию оговорок, отражает точное видение международного права с точки зрения великих держав, каким оно сложилось в тот период. Возникает вопрос, насколько соответствует этот режим современным международным отношениям.

Существующие противоречия в международно-правовом регулировании института оговорок, а также несогласованность практики государств вновь привлекли внимание к этому институту Комиссии международного права. Генеральная Ассамблея ООН в своей резолюции 48/31 от 9 декабря 1993 г. одобрила решение Комиссии включить в программу работы своей 46-й сессии (1994) тему "Право и практика, касающаяся оговорок к международным договорам"25. Было отмечено, что эта тема является весьма конкретной, явно отвечает нынешним потребностям международного сообщества, что она предоставляет Комиссии возможность внести прямой вклад в формирование и развитие практики государств26.

Таким образом, с 1993 г. по сегодняшний день Комиссия международного права занимается вопросом кодификации и прогрессивного развития института оговорок к международным договорам, что составляет второй этап в этом процессе27.

Эта тема вызвала особый интерес у членов Комиссии. Наибольшие разногласия возникли в определении круга вопросов, которые должны быть рассмотрены Комиссией, а также в отношении результатов исследования. Специальным докладчиком по этой теме был назначен А. Пелле, который подготовил пять докладов об оговорках к международным договорам. Эти доклады явились предметом обсуждения Комиссии на заседаниях ее сессий28.

Первый доклад о праве и практике, касающейся оговорок к международным договорам29, включает три главы, посвященные предшествующей работе Комиссии в связи с оговорками (гл. I), нерешенным проблемам (гл. II), значению и форме, в которую могут быть облечены результаты будущей работы Комиссии по данной теме (гл. III).

Второй доклад об оговорках к международным договорам30 в большей своей части касался анализа вопроса о единстве и многообразии юридического режима оговорок к международным договорам.

В третьем докладе об оговорках к международным договорам31 специальный докладчик остановился на рассмотрении вопроса об определении оговорок, а также осветил проблему оговорок и заявлений о толковании к двусторонним договорам. Четвертый доклад32 представляет собой дополнение к третьему и посвящен обсуждению вопроса "заявлений о непризнании".

Наконец, пятый доклад33 включает вопросы формулирования и снятия оговорок и заявлений о толковании, их принятия и возражений против них, последствия совершения таких действий государствами и международными организациями.

Специальным докладчиком был разработан предварительный план исследований, который охватывает все вопросы, возникающие при заявлении оговорок. План включает в себя следующие проблемы:

1. Единство или различие юридических режимов оговорок к многосторонним договорам.

2. Определение оговорок.

3. Формулирование или снятие оговорок, их принятие и возражения против них.

4. Последствия оговорок, их принятия или возражений против них.

5. Судьба оговорок, их принятия и возражений против них в случае правопреемства государств.

6. Урегулирование споров, связанных с режимом оговорок.

Что касается результатов исследования, то Комиссия отказалась от разработки проекта протокола или "сводной" конвенции, а высказалась в пользу постатейного комментария к существующим положениям, которые имели бы форму "руководства по практике" государств и международных организаций в области оговорок, одобренного впоследствии резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН. Такое руководство должно включать:

1) напоминание соответствующих положений Венских конвенций 1969, 1978 и 1986 гг. (с комментарием к этим положениям, в которых раскрывается их смысл, указываются неопределенности и пробелы);

2) проект статей, направленный на заполнение пробелов и устранение неопределенностей (с комментарием);

3) типовые положения, которые могут в случае необходимости включаться в конкретные договоры и которые отступают от проекта статей (с комментарием).

В своей деятельности Комиссия уже достигла определенных результатов. На основании докладов специального докладчика на 49-й сессии в 1997 г. были приняты Предварительные выводы по вопросу об оговорках к нормативным многосторонним договорам, включая договоры о правах человека34. Отмечается, что благодаря своей гибкости Венский режим отвечает требованиям всех международных договоров, включая договоры о правах человека, вне зависимости от их объекта или характера, обеспечивает приемлемый баланс между целями сохранения целостности таких международных договоров и универсальностью участия в них. Указывается также на особую роль, которую играют и должны играть наблюдательные (контрольные) органы, учрежденные в соответствии с многими конвенциями по правам человека, в деле определения допустимости оговорок и последствий их заявления.

Высказывается точка зрения, что эти наблюдательные органы обладают компетенцией делать замечания и выносить рекомендации в отношении допустимости оговорок и их совместимости с объектом и целью договора. Подчеркивается, что юридическая сила заключений, сделанных наблюдательными органами при осуществлении ими полномочий в отношении оговорок, не может преобладать над юридической силой заключений, сделанных ими при осуществлении своей непосредственной компетенции. Комиссия международного права призывает государства сотрудничать с наблюдательными органами и надлежащим образом учитывать их любые рекомендации.

На 50-й и 51-й сессиях Комиссии была принята в первом чтении часть проекта Руководства по практике государств, посвященная определению оговорки35. В проекте дается определение оговорки, по форме и содержанию идентичное определениям Венских конвенций 1969, 1978 и 1986 гг. В комментарии к определению приводятся уточнения, что односторонний характер оговорки не препятствует их совместному формулированию несколькими государствами или международными организациями. Указывается, что оговорка может быть направлена на исключение или изменение юридического действия не только определенных положений договора, но и договора в целом в отношении определенных конкретных аспектов36, т. е. подтверждается практика сквозных оговорок. В отношении момента формулирования оговорок отмечается, что они могут быть заявлены тогда, когда государство или международная организация выражает свое согласие на обязательность для них договора всеми способами, упомянутыми в статье 11 Венских конвенций о праве международных договоров 1969 и 1986 гг. В руководстве также прямо указывается, что оговорками являются односторонние заявления о территориальном применении договора (пп. 1.1.3—1.1.4).

Особого внимания заслуживает раздел 1.5 Руководства, имеющий название "Односторонние заявления в связи с двусторонними договорами". Вопрос об оговорках к двусторонним договорам рассматривался на 50-й и 51-й сессиях Комиссии международного права в рамках обсуждения Третьего доклада по вопросу оговорок. Как считает профессор И. И. Лукашук, наиболее ценными являются предложения специального докладчика, исключающие возможность заявления оговорок к двусторонним договорам37. В конечном итоге после длительного обсуждения Комиссия приняла следующее положение (п. 1.5.1 Руководства): "Одностороннее заявление в любой формулировке и под любым наименованием, сделанное государством или международной организацией после парафирования или подписания двустороннего договора, но до его вступления в силу, посредством которого это государство или эта организация желают добиться от другой стороны изменения положений договора, в зависимость от которого они ставят свое окончательное согласие на обязательность для себя этого договора, не является оговоркой по смыслу настоящего Руководства по практике".

Оценивая результаты деятельности Комиссии международного права по кодификации и прогрессивному развитию института оговорок, следует отметить, что она следует утвержденному плану исследований, и можно предположить, что эти направления и будут определять дальнейшую ее деятельность по кодификации и прогрессивному развитию данного института. Основная цель, которая стоит как перед Комиссией международного права, так и перед государствами, — это согласование подходов и практики заявления оговорок и возражений против них на основе существующих международно-правовых норм. Неточности и двусмысленности в положениях Венских конвенций, а также пробелы в регулировании определяют спорные вопросы, по которым должен быть выработан единый подход.

Результатом совместных усилий должно стать принятие Комиссией международного права Руководства по практике государств и международных организаций в области оговорок. Начало этому процессу уже положено, о том, каков будет конечный результат, пока можно только догадываться. Бесспорно одно — именно деятельность Комиссии международного права определит направления дальнейшего развития института оговорок к международным договорам в современном международном праве.

1 Статья 7 Конвенции гласит: "Отказ в ратификации или заявление оговорки — неотъемлемые акты национального суверенитета и как таковые являются осуществлением права, не нарушающим никакого международного права:" // Treaties and Conventions Signed at the Sixth International Conference of American States. Pan American Union, Washington D. C., 1950. P. 21—24.
2 Ibid. P. 22.
3 Кузнецов С. А. Практика организации американских государств к вопросу об оговорках к международным многосторонним договорам // Советский ежегодник международного права, 1959. М., 1960. С. 378.
4 США подписали, но не ратифицировали Конвенцию.
5 Harvard Research n International Law, Law of Treaties // 29 American Journal of International Law. Supp. 1935. P. 843.
6 Оговорка Кубы 1931 г. к Протоколу о пересмотре Статута Постоянной палаты международного правосудия 1929 г., против которой ряд государств заявили свои возражения. Чтобы стать участником Протокола, правительство Кубы было вынуждено взять оговорку назад и представить новую ратификационную грамоту, без оговорки.
7 Дурденевский В. Н. К вопросу об оговорках к международным договорам // Советское государство и право. 1956. № 4. С. 99.
8 Борисов С. Суверенное право государств — участников многосторонних договоров заявлять оговорки // Советское государство и право. 1952. № 2. С. 68.
9 Текст резолюции см.: Организация Объединенных Наций. Генеральная Ассамблея. Официальные отчеты: пятая сессия. Док. А/1494. С. 18—20.
10 Текст консультативного заключения см.: Reservations to the Convention on Genocide. Advisory Opinion. ICJ Reports 1951. P. 15—69.
11 См.: Организация Объединенных Наций. Генеральная Ассамблея. Официальные отчеты: шестая сессия. Доп. 9. Док. А/1858. С. 8—9.
12 Организация Объединенных Наций. Генеральная Ассамблея. Официальные отчеты: шестая сессия. Доп. 20. Док. А/2119. С. 89—90.
13 Horn F. Reservations and Interpretative Declarations to Multilateral Treaties. The Hague, 1988. P. 22—32.
14 UN Doc. A/CN.4/144 and Add.1.
15 О работе Комиссии при разработке Венской конвенции 1969 г. см.: Первый доклад А. Пелле о праве и практике, касающейся оговорок к международным договорам. UN Doc. A/CN.4/470.
16 Более подробный анализ положений об оговорках (стст. 19—23) Венской конвенции 1969 г. см:. Жарский А. В. Правовой режим оговорок по Венской конвенции о праве международных договоров // Белорусский журнал международного права и международных отношений. 2000. № 1. С.28—32.
17 Позиция Франции, не являющейся участником этой Конвенции, но ссылающейся на ее нормы в деле Франция/Англия о делимитации континентального шельфа 1977 г.
18 Доклад Европейской комиссии по правам человека в деле Temeltash от 5 мая 1982 г., в котором комиссия сочла, что Конвенция излагает прежде всего нормы, существующие в обычном праве.
19 Речь идет только об оговорках к многосторонним договорам, исключая, таким образом, двусторонние договоры.
20 См.: Талалаев А. Н. Право международных договоров. Договоры с участием международных организаций. М., 1989. С. 136.
21 Там же. С. 134.
22 О практике государств в отношении оговорок см.: Zharskii A.V. Reservations to International Treaties in CIS Practice // Sudebnik. 1999. Vol. 4. Issue 3. P. 519—603.
23 Gaja G. Unruly Treaty Reservations // Le droit international a l'heure de sa condifications. Etudes en l'honneur de Roberto Ago. Giuffra. Milan, 1987. Vol. 1. P. 313—320.
24 Оговорка Швейцарии к Customs Convention 1960 on the Temporary importation of Packing, сформулированная по истечении 2 лет после ратификации этой Конвенции. Эта оговорка не была опротестована ни одним государством.
25 В дальнейшем название темы было изменено на "Оговорки к международным договорам".
26 A/CN.4/457. Par. 433.
27 Вопросами оговорок в настоящее время занимается также Asian-African Legal Consultative Committee (AALCC) и The Council of Europe Committee of Legal Advisers on Public International Law (CAHDI), которые образовали группу специалистов по вопросу оговорок к международным договорам (A/CN.4/491. Par.27—30).
28 ILC Report. UN Doc. A/50/10 (1995); ILC Report. UN Doc. A/51/10 (1996); ILC Report. UN Doc. A/52/10 (1997); ILC Report. UN Doc. A/53/10 (1998); ILC Report. UN Doc. A/54/10 (1999).
29 First Report of the Special Rapporteur, Mr. Alain Pellet (47th session of the ILC (1995)). UN Doc. A/CN.4/470 (and Corr. 1 and 2).
30 Second Report of the Special Rapporteur, Mr. Alain Pellet (48th session of the ILC (1996)). UN Doc. A/CN.4/477and Add1.
31 Third Report of the Special Rapporteur, Mr. Alain Pellet (50th session of the ILC (1998)). UN Doc. A/CN.4/491 and Add. 1—6.
32 Fourth Report of the Special Rapporteur, Mr. Alain Pellet (51st session of the ILC (1999)). UN Doc. A/CN.4/499.
33 Fifth Report of the Special Rapporteur, Mr. Alain Pellet (52nd session of the ILC (2000)). UN Doc. A/CN.4/508.
34 A/52/10. Par. 157.
35 A/54/10. Par. 470.
36 Пункт 1.1.1. Проекта Руководства. См.: A/54/10. Par. 470.
37 Лукашук И. И. 50-я сессия Комиссии международного права ООН // МЖМП. 1999. № 1. С.161.


Если заметили ошибку, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter

Сообщество

  • (029) 3222740
  • Этот адрес электронной почты защищён от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.
© 2025 Международное общественное объединение «Развитие». All Rights Reserved.