Белорусский журнал международного права и международных отношений 2001 — № 1


международные отношения

ВЫБОРЫ В США: ЗАТЯНУВШИЙСЯ "УРОК" ДЕМОКРАТИИ

Юрий Парфиянович

Парфиянович Юрий Витольдович — начальник управления анализа и планирования внешнеполитических мероприятий Министерства иностранных дел Республики Беларусь

Президентские выборы в стране, которую аналитики называют не иначе, как "сверхдержава", "глобальный центр силы", превратились в скандальную долгоиграющую кампанию, в которой, как в зеркале, отразились многие противоречия cовременного американского общества. И противоречия эти в силу уникального статуса Соединенных Штатов Америки недальновидно было бы рассматривать только во внутриcтрановом разрезе. Они — вернее, способ их разрешения и их результат — уже оказывают существенное влияние на весь международный фон.

При огромном резонансе, который имели выборы, при наличии самых разных, порой диаметрально противоположных оценок, комментариев их хода и их "постоянно предварительных" результатов ясно: эти выборы стали по своей напряженности поистине беспрецедентными со времени победы Дж. Картера в 1976 г., когда исход борьбы решился в самый последний момент, причем победитель опередил соперника буквально на несколько голосов выборщиков.

Международные эксперты впервые за всю историю США зафиксировали серьезный сбой в действовавших ранее безупречно классических американских избирательных технологиях, не говоря уже об обветшалости непрямой выборной системы в Америке, когда президент выбирается большинством голосов так называемыми "выборщиками от штатов".

Ряд политологов прогнозировали конституционный кризис в США в ходе напряженной борьбы за кресло в Белом доме. Некоторые всерьез говорили о возможности повторных выборов. И те, и другие прогнозы не оправдались. "Заколдованный круг" судебных тяжб, вышедший на высший судебный орган Америки, был разомкнут. Но сам факт предельно "неловкой" политической ситуации, имевшей место в США, несомненно, заслуживает внимания.

Нельзя не заметить весьма своеобразной "раскладки" штатов за каждым из бывших кандидатов на президентское кресло. Дж. Буш победил, как и ожидалось, в большинстве южных и юго-восточных штатов, большинстве штатов Среднего Запада и в "cвоем" Техасе. А. Гор наибольшее число голосов собрал на северо-востоке и на Западном побережье, сумев закрепить успех в таких ключевых штатах, как Мичиган, Иллинойс и Пенсильвания. Здесь сюрпризов не было. А вот победа Дж. Буша в традиционно "либеральном" Нью-Гемпшире и родном штате своего соперника — Тенесси стала неприятной неожиданностью для А. Гора. Эти результаты стали весьма показательными, можно сказать, модельными с точки зрения возврата американцев к традиционным ценностям умеренного консерватизма и падения влияния неолиберальной идеологии на тех электоральных площадках, где ее доминирование казалось незыблемым.

Впервые за последние пятьдесят лет в США сложилась уникальная ситуация, когда республиканская партия получила контроль над Белым домом, Сенатом и Палатой представителей Конгресса. Действительно, с учетом того, что отдельные президентские инициативы в последнее время отнюдь не получали автоматического одобрения Конгресса, это, бесспорно, весомый козырь в политической колоде Дж. Буша. Но наличие этого козыря не означает, что Дж. Буша не ожидают значительные трудности.

Во-первых, не стоит недооценивать мощь геополитической инерции Соединенных Штатов. При том, что первое лицо США имеет большой "удельный вес", он так или иначе будет скован достаточно жесткими императивами традиционной американской политики, особенно внешней.

Во-вторых, 43-му президенту США уже приходится нелегко в силу того, что он в определенной мере ограничен в политическом маневре: за него проголосовала только половина американского общества, и работать ему приходится с оглядкой на вторую половину. А уж эта вторая половина не преминет напомнить Дж.  Бушу о том, что весьма влиятельные силы в США не готовы мириться со своим поражением. Президенту придется сконцентрироваться на примирении зачастую противоположных интересов. Бывший лидер большинства в Сенате, бывший кандидат в президенты от республиканской партии Б. Доул своеобразно прокомментировал этот парадокс: "Судьба Америки будет находиться в руках проигравшего, так как от содержания и общего настроя обращения потерпевшего поражение к американскому обществу будет зависеть, сможет ли это общество, разодранное кампанией-2000 пополам, прийти к консенсусу"1. Жест "доброй воли" со стороны А. Гора, признавшего свое поражение, был не особенно показателен в этом ключе, с учетом того, что ему практически не удалось "уйти красиво".

43-я президентская кампания в США была предельно персонифицирована. Это в целом характерно для Америки. Но за персоналиями, какими бы колоритными они ни были, в аналитическом разрезе не должны исчезать политические партии с их платформами. Ведь при всех личностных нюансах любой американский президент всегда был в большой степени подконтролен "своей" партии, а точнее — тем силам, которые за ней стоят.

Какую же Америку получил мир в результате 43-х президентских выборов? На этот вопрос невозможно ответить, не дав ответа на вопрос: а какой пришла Америка к ним?

Фактический раскол США (вернее, ее политических и деловых кругов) прошел не по персоналиям, а прежде всего по линии между консервативной (республиканцы) и либеральной (демократы) концепциями развития.

При оценке баланса между исполнительной и законодательной ветвями власти в США нельзя не учитывать тот факт, что размежевание между демократами и республиканцами сохраняет давнишнюю тенденцию к усилению — и проявилась она прежде всего в том, что Конгресс все чаще стал прибегать к праву "вето" на президентские инициативы, как правило, внешнеполитические. Джеймс М.Линдсей, эксперт Института Брукингса, в прошлом начальник отдела глобальных вопросов и международных дел Совета национальной безопасности, отнюдь не случайно отметил в этой связи: "Соединенные Штаты обладают беспрецедентным могуществом на мировой арене, но президентам все труднее обеспечивать поддержку своей внешней политики внутри страны. На практике солидарность двух партий стала в американской внешней политике настоящим дефицитом"2.

Как справедливо отметил Дж. М. Линдсей3, пока шла Первая мировая война, демократы и республиканцы откладывали в сторону свои разногласия и, как правило, выступали единым политическим фронтом (нечто подобное просматривается во время почти всех войн, которые вела Америка, и всех конфликтов, в которые она "оказывалась" втянута). Но всего за месяц до окончания войны после промежуточных выборов в Конгресс демократы оказались в меньшинстве: республиканцы забаллотировали разработанный президентом-демократом В. Вильсоном Версальский договор.

Основы достаточно солидного опыта двухпартийного сотрудничества в области внешней политики были заложены в США еще президентом-демократом Г. Труменом и сенатором-республиканцем А. Ванденбергом, которые совместно плодотворно работали как над Уставом ООН, так и над планом Маршалла и НАТО. Провал во вьетнамской войне стал рубежным событием в традиционной готовности Конгресса поддерживать президента вне зависимости от партийных взглядов. Тогда наследие двухпартийности еще продолжало превалировать, но скорее в силу той самой политической инерции, о которой уже шла речь: большинство конгрессменов опасались, что публичный отпор президенту повредил бы, с одной стороны, стратегическим интересам США на мировой арене, с другой — их личным интересам. Однако с окончанием "холодной войны" эти соображения постепенно исчезали, и к внешней политике стали применяться новые, достаточно амбициозные партийные подходы. Их яркий пример — открытый вызов Б. Клинтону со стороны конгрессменов-республиканцев в отношении косовских событий и Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (ДВЗЯИ). И это при том, что республиканцы сознательно пошли на непопулярные меры — ведь большинство американских граждан разделяли позицию своего президента. Вообще, целый ряд крупных инициатив Б. Клинтона (в частности, в отношении Китая, торговой политики США, "глобального потепления") так и остался на бумаге из-за партийных раздоров на Капитолийском холме.

Как отмечают зарубежные политологи, одной из причин новых партийных подходов стало то, что США больше не озабочены угрозой со стороны Советского Союза. Оставшись в мире единственной сверхдержавой, США могут себе позволить вволю поиграть в разногласия в императивах и средствах внешней политики. Как это ни парадоксально, но реальностью в Америке стала меркнущая значимость внешней политики. В связи с огромным весом США в мире американцы заключили, что за рубежом у них нет весомых противников (характерно, что в американской политической терминологии "противники" все чаще сменяются "оппонентами"), и результатом стало смещение акцентов на внутриполитические проблемы. Как свидетельствуют социологические опросы (проведенные, в частности, в сентябре 2000 г. "Эй-Би-Си"/"Вашингтон пост" и в июле 2000 г. Институтом общественного мнения Гэллапа)4, около 70—75 % населения при определении "своего" кандидата на президентский пост в ходе избирательной кампании ставили во главу угла его отношение к управлению национальной экономикой, проблемам в области здравоохранения, образования и социального обеспечения. Вопросы внешней политики были более чем вторичны. Внимание среднестатистического зажиточного американца сосредоточено сегодня в гораздо большей степени на социальных программах, нежели, к примеру, на отношениях США со странами Ближнего Востока или с Россией.

В силу этого именно на внутриполитической проблематике подчеркнуто играли и Дж. Буш, и А. Гор. Стержнем избирательной кампании первого стали упор на "дальнейшее процветание", сохранение излишков социальных программ страхования и медицинского обслуживания, радикальное сокращение налогов и, естественно, жесткая критика американской администрации за "коррупцию и нерешительность". Второй апеллировал к чувствам среднего класса, используя практически те же аргументы (за исключением коррупции — наоборот, А. Гор акцентировал внимание на том, что почти все, чем гордится нынешняя Америка, — заслуга действующей администрации), но в ином ключе: сохранение экономического процветания, технологический и социальный прогресс, открытость Америки окружающему миру, этническая и религиозная терпимость. Фактически по-другому, но о том же.

Как справедливо отметили отдельные российские аналитики, избирательная гонка превратилась в Америке в некий "референдум по процветанию"5, на котором каждый из претендентов не столько говорил о том, что сделано (это нормально), сколько пытался очертить круг того, что осталось сделать для всеобщего и тотального процветания (а это уже откровенный популизм). И все бы хорошо, вот только круг этот в силу своей глобальности получился каким-то уж очень неубедительным как у одного, так и у другого кандидата.

Весьма характерно, что ни Дж. Буш, ни А. Гор в своих предвыборных кампаниях не уделили должного внимания проблемам внешней политики. Как отмечает Джеймс М. Линдсей, "вице-президент А. Гор изложил свою внешнеполитическую платформу лишь в апреле 2000 г., после того, как завершились внутрипартийные выборы, причем, выступая с речью о своем согласии баллотироваться, он посвятил этой теме всего четыре беглых абзаца"6. По мнению старшего советника А. Гора по внешней политике М. Гинзберга, это закономерно с учетом того, что "в этой президентской кампании американский народ основное внимание уделяет внутренним проблемам страны"7. Справедливое замечание, которое подтверждается характерным фактом: американские СМИ (которые работают прежде всего на собственный рейтинг) весьма скупо освещали внешнеполитические части платформ кандидатов, руководствуясь принципом: что не волнует зрителя — о том и говорить не стоит.

Что касается Дж. Буша, то в его "стартовой" речи на партийном съезде республиканцев внешнеполитический блок был представлен в разрезе исключительно оборонном, а в целом его немногочисленные высказывания по вопросам внешней политики отличались "избыточной риторикой и недостаточной конкретностью"8. Весьма примечателен в этой связи комментарий Р. Армитеджа — старшего советника предвыборного штаба Дж. Буша по внешней политике и обороне, который на вопрос одного из журналистов, насколько весомую роль играет в президентской кампании внешняя политика, ответил: "Если не возникнет какая-нибудь серьезная проблема, не думаю, что внешняя политика будет играть важную роль в этой кампании"9.

И все же Дж. Буш (а скорее, его предвыборный штаб) четче уловил и тоньше использовал тенденцию эффективной и безнаказанной "демонизации" виртуальных внешнеполитических оппонентов, которая превалирует в последние годы в американском обществе. Результат — расширение традиционной электоральной базы республиканцев.

Важную роль в успехе Дж. Буша сыграл и тот факт, что его соперник не смог дистанцироваться от Б. Клинтона, а значит, и связанных с его именем скандалов, и вынужден был нести ответ за все ошибки и промашки уходящей американской администрации, — тогда как Дж. Буш выжал максимум дивидендов из подчеркнуто наступательного характера своей избирательной кампании.

Несмотря на то что в программах кандидатов основной упор делался на внутренние проблемы страны, обе партии — и демократическая, и консервативная — по-прежнему считают важным дальнейшее активное участие США в мировых процессах. Различие в том, как интерпретировали это "участие" республиканец Дж. Буш и демократ А. Гор и какие механизмы предложили для их реализации.

Принципиально их взгляды не совпали прежде всего в вопросах национальной безопасности и обороны. Дж. Буш резко негативно оценил реальное состояние американской обороноспособности. По его мнению, администрация Б. Клинтона за последнее десятилетие фактически разрушила оборону Америки, "экономя на ресурсах, взяв на себя чрезмерные обязательства и не сумев выработать дальновидную военную стратегию"10. Дж. Буш намерен восстановить американскую военную мощь, укрепить боеспособность армии, для чего собирается резко увеличить расходы на реформирование армии в "надлежащие" Вооруженные Силы XXI века. Он не скрывал, что готов как можно быстрее развернуть эффективную национальную противоракетную систему (НПРО): "Империи больше нет, но зло осталось… Мы должны защитить нашу страну и наших союзников от ракет, террора и шантажа"11, — заявил он в одной из своих предвыборных речей. К сожалению, как показали последние события (в частности, жесткое программное выступление Дж. Буша перед студентами Университета Национальной обороны, в котором он изложил намерение США выйти из Договора по ПРО 1972 г. и создать НПРО), в этом он оказался последователен.

Демократы во главе с А. Гором подошли к проблеме более взвешенно и осторожно. А. Гор заявил, что "имеются четыре (!) фактора, которые необходимо тщательно изучить, прежде чем принимать решения"12. Это: техническая целесообразность и осуществимость; объективная оценка существующей угрозы; воздействие, которое развертывание подобной системы (имеется в виду НПРО) окажет на контроль над вооружениями и систему альянсов за рубежом; стоимость системы. "Мы не готовы делать то, за что выступают республиканцы и Дж. Буш, а именно: еще до эффективного определения целесообразности и осуществимости проекта принять решение о расходовании 140 млрд дол. на создание национальной системы противоракетной обороны, поскольку это нанесет непоправимый ущерб нашему бюджету"13, — отметил еще в разгар предвыборной борьбы М. Гинзберг.

Демократы заложили в программу А. Гора ограничение распространения как обычных видов вооружения, так и оружия массового уничтожения, принятие ДВЗЯИ. Это стало еще одним принципиальным расхождением с позицией республиканцев, категорически отказывающихся ратифицировать Договор, который, по мнению Дж. Буша, является "очередным анахронизмом устаревшего стратегического мышления"14 и предлагает "только словесные формулировки, ложные надежды и высокопарные намерения — но никаких гарантий"15. Комментарий Р. Армитеджа был еще более категоричным: "Мы не занимаемся ратификацией договоров, выполнение которых невозможно проверить"16.

Таким образом, апелляция А. Гора к "степенному", уравновешенному гражданину США не сработала. Внешне подкупающие, но весьма размытые формулировки А. Гора оказались американцам менее по душе, нежели радикальные заявления Дж. Буша. То, что Америка не позволила бы себе еще пятнадцать лет назад, пользуется популярностью сегодня. После "Бури в пустыне" и Косово "вьетнамский синдром" практически изжит. Безнаказанность силы, помноженная на внутренний достаток, дает в итоге синдром имперский, который постоянно нуждается в подпитке.

В свете этого вряд ли логично рассматривать победу Дж. Буша преимущественно как следствие его заявлений о намерении ежегодно увеличивать ассигнования на жалование военным в сумме 1 млрд дол. США. Не только и не столько "военный электорат" ограниченных контингентов США за рубежом принес Дж. Бушу желанные очки, как утверждали отдельные западные PR-технологи, сколько неудовлетворенный комплекс величия того же самого "среднестатистического" американца, наблюдающего взрывы ракет в Ираке или в Косово исключительно на экране своего телевизора, — и испытывающего гордость за свою страну.

Отсюда следующий аспект, который обращает на себя внимание во внешнеполитических блоках бывших кандидатов, — стратегический. Дж. Буш трактовал национальную безопасность преимущественно сквозь призму потенциального силового подхода (в том числе включающего военное присутствие). А. Гор же неоднократно сам либо устами своих советников подчеркивал, что связывает национальную безопасность в первую очередь с вопросами внешней торговли, которые равноценны вопросам национальной безопасности. "Американцы не будут чувствовать себя в безопасности в экономическом и военном плане, если мы не используем свое глобальное лидерство для предотвращения конфликтов, подрывающих американскую безопасность и наши финансовые рынки"17, — заявил М. Гинзберг. В программе А. Гора, как в зеркале, отразилось резюме внешней политики уходящей американской администрации: стабильность системы международной торговли — прежде всего. Это костяк, это основа основ американского благосостояния и безопасности США.

В качестве главного способа сохранения процветания Америки А. Гор обозначил контроль за экономической стабильностью в мире, осуществляемый путем оказания союзникам США помощи в преодолении международных финансовых трудностей и самого активного, широкого участия в мировых делах.

Что касается республиканцев, то они, виртуозно и эффективно критикуя демократов за излишнюю приверженность последних большому удельному весу государства в экономике, сделали упор на свободную торговлю "как важного союзника в процессе, который Рональд Рейган называл "действенной стратегией свободы"18 и ее либерализацию. В своей предвыборной программе Дж. Буш обещал в случае его избрания проводить политику, которая опиралась бы на открытые мировые рынки, на стимулирование частной инициативы правительствами. Среди предложений республиканцев — ревизия существующих международных финансовых институтов (прежде всего, МВФ и Всемирного банка) с тем, чтобы они "заново сформулировали свои задачи"19. Естественно, с дальнейшей коррекцией в интересах США.

Можно ли говорить о существенных отличиях между республиканцами и демократами в главном вопросе, по сравнению с которым все остальные являются вопросами второго порядка, — роли Соединенных Штатов в мире?

Дж. Буш не скрывал, что, по его мнению, для укрепления мира нужны крепкие вооруженные силы, прочные альянсы, расширение торговли и решительная дипломатия. При этом для внешней политики Дж. Буша характерна склонность к изоляционизму: "Я никогда не отдам американские войска под командование ООН"20. Республиканцы не случайно подвергались и подвергаются критике за свою неистребимую приверженность к односторонним действиям. "Заложенные в платформе этой партии противоречия свидетельствуют о том, что Дж. Буш, с одной стороны, рассуждает о политике ярко выраженного американского интернационализма, с другой, по двум ключевым вопросам, затрагивающим интересы наших союзников за границей и целостность последних (Договор о всеобъемлющем запрещении испытаний ядерного оружия и Национальная система противоракетной обороны), готов действовать в одностороннем порядке"21, — указал М. Гинзберг.

Демократы же руководствовались так называемой стратегией "опережающего участия"22, предполагающей решение проблем еще на ранней стадии их проявления, еще до того, как они примут характер кризисных явлений ("противодействие угрозам прежде, чем они выйдут из-под контроля" — А. Гор). "Мы живем в век глобализации. Нравится нам это или нет, но мы живем в век, когда наши судьбы все теснее переплетаются с судьбами миллиардов людей на всем земном шаре, когда наши великие внутренние и международные проблемы тоже переплетаются"23, — заявил А. Гор. В свете таких положений лидер демократической партии в своей предвыборной программе декларировал более тесное сотрудничество с Россией, двумя поднимающимися центрами силы — Индией и Китаем, другими влиятельными странами, уделив особое внимание некоторым глобальным проблемам, несущим, по его мнению, угрозу долгосрочным интересам США, таким, как: расползание биологического, химического и ядерного оружия, разрушение мировой экологической системы, глобальные эпидемии, организованная преступность и наркоторговля. А. Гор ратовал за сотрудничество с союзниками в самых крупных масштабах, укрепление международных и региональных институтов.

Отдельные фрагменты политической платформы демократов выглядели весьма неуклюже, если не сказать наивно. Например, их попытки испугать американцев тем, что в результате быстро распространяющегося в Африке СПИДа эта болезнь угрожает "унести целое поколение молодых африканских лидеров, что может ускорить потерю стабильности на этом континенте"24(М. Гинзберг). Столь сложная логическая цепочка не способна была затронуть души американцев, во многом отстраненно наблюдающих за событиями в мире. Этот психологический эффект весьма своеобразно прокомментировал профессор Джорджтаунского университета, специалист по государственному управлению Э. Беннет: "Усталость от проявления сочувствия"25.

Чрезмерно тяжеловесный упреждающий компонент внешнеполитической стратегии А. Гора резко контрастировал с радикальными тактическими взглядами Дж. Буша. Можно сказать, что его одобрила половина американских избирателей, вернее, "выборщиков". Но ведь справедливым будет и другое — он не нашел отклика в сердцах как минимум второй половины, о которой уже шла речь выше. А это определило все.

С учетом высокого профессионализма республиканского предвыборного штаба изначально весьма недальновидно было рассматривать Дж.Буша в экзотическом качестве. Дж.Буш, не скрывающий своих симпатий к ВПК, открыто ратующий за увеличение ассигнований на содержание американских Вооруженных Сил, уже преподнес миру первые действительно весомые малоприятные сюрпризы: заявление Президента США о необходимости "отказаться от стесняющих положений Договора по ПРО 1972 года"26 и создавать национальную НПРО, демонстративный уход Соединенных Штатов из Постоянной консультативной комиссии (ПКК), созданной в 1972 г. в соответствии со статьей XIII Договора и работавшей без перерыва 30 лет. Пожалуй, продолжение последует.

Не разделяя мнения некоторых экспертов, предсказывающих уже сегодня новую "холодную войну", равно как и сибаритское спокойствие отдельных высокопоставленных российских либералов (в ряде случаев показное), позволим себе следующее утверждение: нельзя сбрасывать со счетов опасный сплав импульсивности Дж. Буша и его откровенно радикальных взглядов на глобальное американское превосходство. Республиканец в Белом доме — это жесткая внешняя политика, это изоляционизм, а значит, несомненно более холодные отношения с постсоветским ареалом. Не случайно в первом же своем выступлении новый госсекретарь США К. Пауэлл фактически повторил готовность своего патрона Дж. Буша защищать американские интересы с позиции силы.

Дж. Буш не так прост, как кажется на первый взгляд. Вряд ли его можно отнести к "неофитам в области международных отношений"27 (термин Р. Армитеджа), несмотря на проявленную им в ходе предвыборных теледебатов с А. Гором некомпетентность в отдельных вопросах. Некоторое падение рейтинга Дж. Буша вследствие допущенных им публично ошибок с лихвой компенсировалось удовольствием вышеупомянутого "среднестатистического" американца, позабавленного самим фактом того, что в тот период еще потенциальное высшее лицо самого влиятельного на планете центра силы путается в географии, в названиях народов зарубежных стран и не в состоянии назвать имен политиков (кстати, А. Гор сам помог своему сопернику взять реванш, неприятно удивив избирателей своей позицией по вопросу предоставления гражданства кубинскому мальчику Элиану Гонсалесу). Дж. Буш в буквальном смысле слова оказался находкой для своих имиджмейкеров в их работе по созданию образа "простого техасского парня" — образа, намного более близкого американским избирателям, нежели образ подчеркнуто изысканного, элитного А. Гора. Парадоксально, но залогом успеха Дж. Буша стало то, что, по замыслу демократов, должно было сыграть против него — отсутствие политического опыта. Американцев потянуло на "свежего" кандидата, не отягощенного тридцатилетним опытом работы и интриг в коридорах Белого дома. Что же касается упомянутого опыта, то, как в очередной раз показала американская практика, он отнюдь не является определяющим аргументом в борьбе за кресло в Овальном кабинете, наоборот — достаточно вспомнить в этом разрезе президентские кампании 1992 (Буш-старший — Б. Клинтон), 1980 (Дж. Картер — Р.  Рейган) и 1976 (Дж. Картер — Г. Форд) годов.

Приход к власти Дж. Буша чреват большими сюрпризами для потенциальных соперников (или "оппонентов") США — не только уверенно поднимающейся с колен России, но и крепнущим другим мировым центрам силы. Уже реализуемая Дж. Бушем предвыборная платформа республиканской партии свидетельствует о силовой политике новой администрации, которая из потенциальной перерастает в реальную. Путаница бывшего губернатора Техаса в географии и незнание им имен политических лидеров отнюдь не помешает ему и в дальнейшем (с подачи госсекретаря Колина Пауэлла, советника по вопросам национальной безопасности Кондолиззы Райс, министра обороны Дональда Рамсфельда) "в случае угрозы национальным интересам США" принимать очень жесткие решения. И, как ярко продемонстрировали последние шаги американского президента, трактовка "национальных интересов" Дж. Бушем является весьма широкой, даже слишком широкой.

Возьмемся утверждать, что либеральность А. Гора во внешнеполитических вопросах, приди он к власти, столь же скоро могла уступить место такому же жесткому курсу, как только речь зашла бы о тех же "национальных интересах". При всей "мягкости" (отметим — мягкости только в сравнении с Дж. Бушем) тезисов А. Гора, не стоит покупаться на них с учетом того, что именно "патроном" А. Гора Б. Клинтоном был инициирован косовский сценарий (А. Гор: "Имея дело с Саддамом Хусейном и Слободаном Милошевичем, мы осознали всю важность дипломатии, опирающейся на силу"28).

Ни либеральная, ни консервативная концепции не содержат отказа от статуса США как единственной в мире сверхдержавы. Разница лишь в нюансах — в более или менее "глобалистских" позициях (не случайно ведь М. Гинзберг заявил, что "в новом веке глобализации Соединенные Штаты пользуются во всем мире небывалым авторитетом. У них появились проблемы, которые я назвал бы планетарными"29). В любом случае за ними — распространение американских ценностей и через них — контроль за региональными и мировыми экономическими и политическими процессами.

Поэтому при, казалось бы, существенных программных отличиях не случайна была поразительная схожесть риторики кандидатов по вопросу доминирующей роли США в мире (Дж. Буш: "Америка — сияющий град на холме…"30; "Скромность настоящей силы. Смиренность истинного величия. Это составляет стержень Америки"31; "Мы должны освоить технологию ведения войны — для того, чтобы распространить свое мирное влияние не просто во всем мире, но и на долгие годы"32 (весьма показательно в этой связи название внешнеполитического раздела предвыборной программы Дж. Буша: "Принципиальное американское лидерство"); А. Гор: "На протяжении всей своей профессиональной жизни я полагал, что Америка должна быть мировым лидером"33; "Америка должна иметь непревзойденную военную мощь"34).

Государственная Дума Российской Федерации приняла 15 ноября 2000 г. резолюцию "О президентских выборах в США". В ней говорилось в том числе об изъянах в американском избирательном праве, об устаревших механизмах выборов, которые во многом и привели к скандальной, с таким трудом разрешившейся ситуации. Но самым примечательным фрагментом этого документа является следующий: "Удивляет позиция руководства Бюро по демократическим институтам и правам человека ОБСЕ, отказавшегося принять участие в наблюдении за президентскими выборами в США, видимо, исходя из непогрешимости американской избирательной системы"35.

Трудно не согласиться с российскими парламентариями в их оценке ситуации и особенно в том, что они усомнились в праве США "играть роль "эталона народовластия" и арбитра при оценке качества избирательного законодательства и чистоты проведения выборов в других странах"36.

США априори не признали парламентские выборы в Республике Беларусь, заранее дали им однозначно негативную оценку. 19 октября 2000 г. Конгресс США принял оскорбительную совпадающую резолюцию № 153 (S.Сon.Res.153), по которой оставил за Верховным Советом 13-го созыва статус "легитимного полноправного парламента, который должен продолжать представлять Беларусь в Парламентской ассамблее ОБСЕ"37.

Скандал с огромным количеством недействительных бюллетеней — только в штате Палм-Бич 19 000 (дырочки избиратели, мол, "не там" били); грубые нарушения в процедуре подсчета голосов (в частности, в ряде штатов бюллетени голосовавших не отделялись от чистых бланков, а последние не всегда уничтожались); таинственный рост и не менее таинственное понижение количества голосов в течение одной ночи и, как результат, появление в американской политической лексике такого одиозного термина, как "бюллетени-бабочки"; давление на чернокожих избирателей в ключевом штате Флорида (фактически, расовая дискриминация в ходе президентской кампании); беспрецедентно высокий уровень дотаций в избирательные фонды со стороны "частных пожертвователей" (используя лазейки в устаревшем законодательстве, они оказывали своим кандидатам помощь, на порядок превышающую средства, выделяемые по официальным федеральным каналам) — все это реальность, от которой Америке придется уходить еще долго, несмотря на то, что она избрала-таки своего нового президента.

Если бы Беларусь — "последняя диктатура в Европе"38, страна с "диктаторским режимом"39 (лексика совпадающей резолюции Конгресса США от 19 ноября. — Ю. П.) позволила бы себе хотя бы малую толику тех вопиющих нарушений, которые вскрылись в ходе президентской кампании в США, она была бы буквально похоронена под прессом мощной (в первую очередь американской) пропаганды.

Зачем Госдепартаменту США понадобилось идти на совершенно одиозный прецедент, априори, еще до начала парламентских выборов в Беларуси, признавать их результаты недействительными? Неужели не просчитали американские идеологи (не говоря уже об обслуживающих их мощных аналитических центрах) возможного недоумения со стороны мировой общественности в ответ на этот неуклюжий шаг?

Не то чтобы не просчитали — просто не посчитали достойным для себя заниматься подобными "мелочами". Результат имперского мышления — скандал, который разразился на итоговой конференции представителей Технической оценочной миссии Бюро по демократическим институтам и правам человека (ТОМ БДИПЧ) ОБСЕ, когда ряд, подчеркнем, зарубежных наблюдателей подверг главу миссии Х.-Г.Вика жесткой обструкции. И не за заранее предвзятую оценку выборов, а за то, что их — авторитетных людей — заставили стать участниками именно неуклюже спланированной антибелорусской кампании. Не потому, что большой любовью к Беларуси прониклись — просто возмутились тем фактом, что их пытались вынудить быть замеченными в непрофессионализме, что для любого уважающего себя профессионала — позор, какой бы заданной ни была его позиция.

США — несомненно мощная держава. Но проблема любой сверхдержавы заключается в том, что в определенный момент критическая масса ее постепенно и незаметно накапливающихся минусов перевешивает плюсы. Плюс, бесспорно, заключается в том, что мощь государства, подобного Соединенным Штатам, увеличивается по мере возрастания профицита бюджета, по мере вовлечения в его орбиту стран и даже регионов-сателлитов. Но любая монета имеет свою обратную сторону. Стремительное расширение ареала влияния в один прекрасный момент может привести к доминированию в обществе имперского мышления, ахиллесовой пятой которого являются психологическая консервация нации, переоценка степени собственного влияния, и, как следствие, недооценка веса и, что немаловажно, желаний сателлитов.

Не будем приводить в качестве примера Римскую или Австро-Венгерскую империи. Не будем даже касаться классического, но от этого не менее болезненного примера — распада Советского Союза. Вот пример современный — натянутые, особенно в последнее время, отношения США со своим "сателлитом" — Европой, весьма далекие от любви и полного взаимопонимания. Развернувшаяся в Европе активная дискуссия по поводу европейской безопасности в связи с заявлением Дж. Буша по НПРО, весьма холодные ответные заявления лидеров государств — союзников США по НАТО в этой связи, укрепление контингента мобильных сил быстрого реагирования, практически автономных от НАТО, начало создания объединенного европейского полицейского контингента численностью до 5 тыс. человек — все это, естественно, не вызов США, но подчеркнутое стремление освободиться от их мощного влияния и строить автономную единую Европу, укреплять расширяющийся Евросоюз.

Парадоксально, но США уже давно носят в себе вирус имперского комплекса, реанимации которого так опасаются в России. И чем скорее он будет выявлен, осознан и отвергнут, тем больше шансов у США стать в подсознании тех, кого принято абстрактно именовать "мировой общественностью", не "мировым жандармом", но государством, мнение которого уважают, а не боятся. Ведь говорить о демократии, разрабатывать технологии ее "внедрения" — это одно. А в ключевые, переломные и в силу этого показательные моменты истории самим демонстрировать наличие реальной демократии — совсем иное.

США вступили в новый век с новым президентом. Время уже показывает, насколько точными и обоснованными или, наоборот, наивными и ошибочными оказались те или иные прогнозы в отношении его. Но несомненно одно: для того, чтобы мир не скатился в опасное противостояние, — а сейчас это уже будет более сложная позиционная модель, нежели в период "холодной войны", с учетом укрепляющейся многополярности, — Дж. Бушу и его администрации целесообразно было бы демонстрировать осторожную, выверенную, отточенную политику.

Политику, в которую не должны вписываться такие неуклюжие, резкие движения, как, например, известное заявление Посла Соединенных Штатов в Республике Беларусь М. Козака, давшего подчеркнуто негативную оценку ситуации в стране, еще не вручив тогда свои верительные грамоты ее Президенту.

Политику, не настораживающую народы заявлениями о создании национальной американской ПРО, фактически — о реанимации рейгановских "звездных войн" на качественно новом витке.

Политику, из которой навсегда были бы исключены менторство и геополитическая снисходительность, деление государств мира на "богатые" и "бедные", "демократические" и "недемократические".

Защита национальных интересов — это магистральный принцип американской внешнеполитической стратегии, кто бы ни стоял у руля гигантского лайнера под названием "США". Хотелось бы, чтобы такое мощное государство, как Соединенные Штаты, обладающее полным правом соблюдать свои собственные национальные интересы, не делало это в ущерб интересам других государств. Партнерство всегда более надежно, нежели прямой нажим, кратковременный эффект от которого абсолютно несоизмерим с тем отторжением, которое возникает в результате этого нажима.

1 Цит. по: Шерстина Е., Дунаев В. Можно оспорить легитимность и действующего президента // Независимая газета. 2000. 18 ноября.
2 Линдсей Дж. Новые партийные подходы к американской внешней политике // Электронный журнал Госдепартамента США. Т. 5, № 2. 2000. Cентябрь. С. 5.
3 Там же. С. 5—6.
4 См.: Ричман Э. Проблемы, волнующие американских избирателей: по результатам опросов общественного мнения // Там же. С. 31.
5 Червонная С., Васильев В. Выбор после выборов // Независимая газета. 2000. 9 ноября.
6 Линдсей Дж. Указ. соч. С. 8.
7 Гинзберг М. Взгляд демократа: решение ключевых проблем внешней политики // Электронный журнал Госдепартамента США. Т. 5, № 2. 2000. Cентябрь. С. 14.
8 Линдсей Дж. Указ. соч. С. 8.
9 Армитедж Р. Взгляд республиканца: развитие отношений с Россией, Китаем, Индией // Электронный журнал Госдепартамента США. Т. 5, № 2. 2000. Cентябрь. С. 9.
10 Даннхейссер Р. Предвыборные платформы: как партии формулируют свои политические позиции // Электронный журнал Госдепартамента США. Т. 5, № 2. 2000. Cентябрь. С. 36.
11 Буш Дж. Китай и Россия — державы, находящиеся на переходной стадии развития: Выдержки из выступления кандидата в президенты от республиканской партии Джорджа У. Буша // Электронный журнал Госдепартамента США. Т. 5, № 2. 2000. Cентябрь. С. 40.
12 Цит. по: Гинзберг М. Взгляд демократа: решение ключевых проблем внешней политики // Электронный журнал Госдепартамента США. Т. 5, № 2. 2000. Cентябрь. С. 17.
13 Гинзберг М. Указ. соч. С. 17—18.
14 Цит. по: Даннхейссер Р. Указ. соч. С.36.
15 Буш Дж. Указ. соч. С. 43.
16 Армитедж Р. Указ. соч. С. 11.
17 Гинзберг М. Указ. соч. С. 15.
18 Буш Дж. Указ. соч. С. 42.
19 Даннхейссер Р. Указ. соч. С. 36.
20 Буш Дж. Указ. соч. С. 44.
21 Гинзберг М. Указ. соч. С.14.
22 Гор А. Новая повестка дня в области безопасности в век глобализации: Кандидат в президенты США от демократической партии Эл. Гор // Электронный журнал Госдепартамента США. Т. 5, № 2. 2000. Cентябрь. С. 45.
23 Там же.
24 Гинзберг М. Указ. соч. С. 16.
25 Беннет Э. Внешняя политика в ходе президентской кампании 2000 года: от Косово до Кубы // Электронный журнал Госдепартамента США. Т. 5, № 2. 2000. Cентябрь. С.20.
26 Буш Дж. Выступление перед студентами Университета Национальной обороны // Лента.RU 2001. 2 мая.
27 Армитедж Р. Указ. соч. С. 11.
28 Гор А. Указ. соч. С. 46.
29 Гинзберг М. Указ. соч. С. 14.
30 Цит. по: Армитедж Р. Указ. соч. С. 13.
31 Цит. по: Даннхейссер Р. Указ. соч. С. 35.
32 Буш Дж. Китай и Россия — державы, находящиеся на переходной стадии развития: Выдержки из выступления кандидата в президенты от республиканской партии Джорджа У. Буша. С. 40.
33 Гор А. Указ. соч. С. 45.
34 Там же. С. 46.
35 Резолюция Государственной Думы Российской Федерации "О президентских выборах в США" // Дипломатическая панорама. Интерфакс. 2000. 16 ноября.
36 Там же.
37 Совпадающая резолюция Конгресса США № 153 (S. Con. Res. 153) от 19 ноября 2000 г. Раздел 1. Позиция Конгресса по парламентским выборам в Беларуси. С. 2.
38 Там же. С. 4.
39 Там же. С. 1.


Если заметили ошибку, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter

Сообщество

  • (029) 3222740
  • Этот адрес электронной почты защищён от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.
© 2025 Международное общественное объединение «Развитие». All Rights Reserved.