журнал международного права и международных отношений 2006 — № 2

международные отношения — трибуна молодых

Политика мультикультурализма как политика интеграции иммигрантов в национальное социальное государство

Илья Корогодов

Автор:
Корогодов Илья Геннадьевич — студент факультета международных отношений Белорусского государственного университета, победитель конкурса студенческих работ по вопросам беженцев, миграции, безгражданства и толерантности

Глобализация и ее последствия экономического, политического, социального, культурного характера потребовали поиска новых интерпретаций миграционных процессов и места в них государства. Американский политолог Ч. Капхен видит в трансформации национального государства в иной политический организм объективный результат наступления новой «цифровой эры» [6, c. 564—572]. Другой американский ученый С. Хантингтон подчеркивает необходимость сохранения национальной идентичности территориального сообщества, базирующейся на единой культуре, видя в мультикультурализме деструктивное начало [14, c. 501—505]. Социолог М. Уолцер анализирует способы принятия различий, приводит классификацию толерантных режимов и приходит к выводу о том, что суть мультикультурализма «в обучении детей культурам друг друга, в привнесении в образовательный процесс плюрализма иммигрантского общества» [13, c. 89]. Немецкий ученый Ф.-О. Радтке на примере Германии доказывает, что политика мультикультурализма есть попытка социального государства решить проблему институциональной дискриминации иммигрантов через символическое признание разнообразия и равноправия культур [11]. Немецкий социолог Р. Гайслер подчеркивает необходимость учитывать особенности развития отдельного сообщества при проведении политики мультикультурализма [18].

В последнее десятилетие в России также идет активная дискуссия вокруг вопроса о формировании в стране мультикультурного общества. С одной стороны, В. Малахов, В. Тишков, О. Щедрина предлагают строительство мультикультурного общества в России как оптимальное решение проблем сепаратизма, расизма, ксенофобии, интеграции иммигрантов в российское общество [10; 12; c.104—121; 16, c. 67—74]. С другой стороны, А. Кольев предлагает строить национальные отношения в России по образцу империи, в которой все этносы находятся в строгой иерархии, с целью сохранения цельности и успешного развития страны [7, c. 301—332].

Исходя из актуальности темы, а также степени ее изученности формулируем задачу статьи: дать оценку эффективности политики мультикультурализма как политики интеграции иммигрантов, проводимой национальным социальным государством.

Вызовы западноевропейскому национальному социальному государству. Современное европейское государство исторически сложилось как национальное социальное государство. Чтобы добиться лояльности и послушания населения, обеспечить и закрепить свою политическую легитимность, государство, с одной стороны, придерживалось стратегии формирования у населения унитарной национальной идентичности посредством привития ему определенной культуры, идеологии [13, c. 88], а с другой — предоставляло коренным жителям и иммигрантам социальную помощь с целью включения их в функциональные системы общества [2].

В 90-е гг. XX в. наметился кризис западноевропейского национального социального государства, который поднял на политический уровень проблему интеграции иммигрантов. Этот кризис проявляется в несостоятельности традиционной формулы «нациестроительства», ослаблении функций социального государства и обусловлен рядом факторов, среди которых можно назвать следующие:

— культурная плюрализация национального сообщества. Современные миграционные процессы способствовали превращению традиционно гомогенных в культурном плане национальных государств Европы в гетерогенные, мультикультурные общества. Во многом это было вызвано появлением посредством иммиграции так называемых видимых меньшинств (в нашем случае неевропейцев). Доля видимых этнических меньшинств в некоторых наиболее развитых странах следующая: Дания — 5,8 %, Швейцария — 6, Австралия — 6, Франция — 8, Германия — 8,5, Нидерланды — 8,7, Великобритания — 8,7, Бельгия — 10, Канада — 13,4, США — 28,1 % (из них 12 % — испаноговорящие) [3, c. 35]. Неудачи интеграции иммигрантов были также связаны с появлением трансмиграции: расширение доступа в Интернет и низкая стоимость авиаперевозок позволили большему количеству иммигрантов поддерживать тесные связи со странами, где они родились, конституируя новые сообщества, особым образом связанные с существующими национальными государствами и их территориями — транслокальности [5];

— ухудшение макроэкономических показателей развития западноевропейских государств. Укрепившиеся после Второй мировой войны социальные государства Западной Европы обладали достаточными возможностями для того, чтобы предоставить мигрантам шансы на участие в общественной жизни вне зависимости от их этнической или национальной принадлежности. С началом 1990-х гг. способность национальных социальных государств к выполнению функции социального включения ослабла, что было обусловлено экономическим спадом, увеличением безработицы [2].

В новых условиях правительствам государств Западной Европы необходимо решить следующие задачи: ответить на вызовы культурной плюрализации ранее относительно гомогенных национальных сообществ, не допустить разжигания ненависти на расовой, этнической, религиозной почве, «решить дилемму социального государства, которое обещает равенство для всех и одновременно исключает мигрантов из сообщества равных через символическое признание разнообразия и равноправия культур» [2] или таким же образом поступает со своими гражданами, отказываясь фокусировать свою политику на отношения общности, опирающейся на идею национальной солидарности и равенства [11].

Идеология и политика мультикультурализма. Политика мультикультурализма стала одним из вариантов решения поставленных задач.

Мультикультурализм как официальная политическая идеология был принят в Канаде в 1971 г. Основными принципами данной идеологии являются:

— позитивное отношение к этнокультурным различиям. Признание того факта, что культурное многообразие обогащает данное общество, делает его более жизнеспособным;

— право на культурное отличие. Все члены и группы сообщества имеют право на сохранение и поддержание своих культурных особенностей;

— культурная равноценность и взаимная толерантность;

— иерархически структурированная двойная (множественная) идентичность. Каждый индивид по своему выбору может одновременно быть частью нескольких множеств, что делает их пересекающимися. Идентификация себя с государством (гражданская идентификация) является первичной, с той или иной группой — вторичной;

— единство во множественности. Культурная автономия той или иной группы признается в той мере, в какой она не противоречит общим базисным ценностям большинства, с которым идентифицирует себя государство (селективное сохранение культур);

— идентификация индивида с той или иной этнокультурной группой формирует у него устойчивое самосознание, содействует его психологической защищенности, тем самым создавая предпосылки для открытости индивида по отношению к другим этнокультурным группам и воспитания в нем терпимости;

— право на равные шансы. Культурные различия дополняются принципом недискриминации и равенства в социальной сфере;

— политическая управляемость. Мультикультурализм не есть саморазвивающийся феномен, для его формирования и развития необходима политическая воля и поддержка [18].

Реализация мультикультурной модели интеграции иммигрантов предполагает:

— внедрение программ по адаптации иммигрантов (согласно закону о натурализации новоприбывших 1998 г. в Нидерландах иммигранты обязаны посещать языковые курсы, участвовать в социальных программах по адаптации иммигрантов. Ежегодно на данные мероприятия правительство выделяет 150 млн евро [17]);

— проведение позитивных (аффирмативных) мероприятий, обеспечивающих представителям меньшинств льготы при приеме на работу, получении контрактов, поступлении в вузы. Так, со второй половины 1970-х гг. в Великобритании были приняты законы, в соответствии с которыми наиболее эксплуатируемым и наименее защищенным категориям британцев предоставлялось преимущественное право на получение образования, рабочего места, продвижение по службе, финансовые выплаты [8, с. 137];

— официальное признание и содействие в проведении этнических праздников [15, c. 60];

— расширение возможностей для иммигрантов использовать родной язык при обучении и в общественно-политической жизни. Например, во Франции, Германии, Великобритании дети иммигрантов имеют возможность выучить язык родителей благодаря организации специальных школ и курсов в рамках межправительственных соглашений между странами приема и исхода иммигрантов [15, с. 61]. В 1968 и 1974 гг. в США был принят ряд законов о статусе испанского языка и двуязычном образовании; представители испаноязычной общины получили право учиться на родном языке. В 1974 г. Верховный суд США принял решение, согласно которому отсутствие реальной возможности обучаться на национальном языке является неконституционным и может повлечь за собой судебное разбирательство [9, с. 51—52]. В 1970-е гг. в Австралии сложились структуры, на которые была возложена забота об «этнических общинах» (например, Австралийский институт поликультурных отношений), появились специальный телеканал и радиопрограмма, ориентированные на переселенцев, образование в школах перешло на мультикультурную систему и т. д. [10];

— обеспечение толерантных межэтнических отношений (среди европейских стран наиболее развитым законодательством по расовым вопросам обладает Великобритания. Например, закон о запрете дискриминации в общественных местах 1965 г., закон о запрете дискриминации по цвету кожи, признаку расового или этнического происхождения, в области занятости, найма жилищ, предоставления услуг, кредита и др. [8, с. 136]);

— упрощение в предоставлении гражданства (например, ценз оседлости снижен в Австралии с 5 до 2 лет [10], закон о гражданстве в ФРГ в последнее время также был подвержен существенной либерализации);

— признание двойного гражданства (на сегодняшний день около 30 стран признают двойное гражданство [3, c. 105]);

— расширение предоставления не-гражданам избирательных прав на местных выборах (Нидерланды, Норвегия, Швеция и др.);

— создание специализированных институтов, ответственных за предотвращение межэтнических конфликтов, за контроль над исполнением антидискриминационного законодательства (например, Комиссия по расовому равенству в Великобритании), содействующих интеграции иммигрантов (например, Управление Комиссара по миграции берлинского сената, которое проводит пропагандистскую работу в кварталах, где проживает много мигрантов и кампании общественной информации по разъяснению основных принципов миграционной политики; предоставляет рекомендации и юридические консультации на 12 языках, помогая иммигрантам при трудоустройстве и решении проблем дискриминации; содействует наращиванию потенциала иммигрантских организаций; помогает иммигрантам создавать группы взаимопомощи, привлекает к проблемам интеграции внимание СМИ и общественности [3, c. 104]).

Хотя политика мультикультурализма и преследует созидательные цели, однако она одновременно несет и ряд негативных явлений. Среди таковых можно назвать следующие:

— политика, направленная на сохранение и поддержку определенных культур, порождает неравное отношение к гражданам [1, с. 130]. В этом плане примечателен опыт Канады. В этой стране иммигранты подразделяются на ряд групп, среди которых особой опекой окружают «видимое меньшинство» (выходцев из Пакистана, Индии, Китая), пользующееся большими привилегиями, чем «невидимые» меньшинства (граждане европейского происхождения.) При этом игнорируется классовое расслоение групп, которые состоят из лиц с весьма разным имущественным и материальным положением [10];

— политика культурного признания сама продуцирует этнокультурные меньшинства, требующие затем равноправия. В особенности это заметно, когда различия акцентируются для последующего создания привилегий. В таких условиях выгодно быть представителем меньшинства, а, особенно, меньшинства, ранее угнетавшегося [1, с. 130]. Ф.-О. Радтке обращает внимание на то, что политика исключения по национальным (этническим) критериям социальные противоречия не компенсирует, а производит и обостряет их. Государство, следуя логике экономической рентабельности, вводит в политику национальные (этнические) различия, урезает права и привилегии и этнизирует проблему справедливости. Институциональная дискриминация обостряет негативное отношение к иностранцам, которое усиливается средствами массовой информации и проявляется актами насилия на этнической, религиозной почве [11];

— по мнению С. Хантингтона, проведение политики мультикультурализма деструктивно сказывается на западной цивилизации. Отказ от единой западной идентичности, поощрение культурного многообразия ослабит западный мир. «Если США девестернизируются, Запад съежится до размеров Европы и еще нескольких мало населенных европейскими поселенцами заокеанских стран» [14, с. 505].

К тому же построение мультикультурной модели интеграции иммигрантов в национальное государство сталкивается с рядом проблем: 1) недостаточное финансирование соответствующих социальных программ (инвестиции в сферу образования «Зоны с приоритетом образования», где проживает основная масса иммигрантов Франции, составляют всего 1 % бюджета французского Министерства по воспитанию [19, s. 8]); 2) сохранение на практике дискриминационных мер по отношению к иммигрантам (Комитет ООН по ликвидации расовой дискриминации в 2001 г. в своем докладе выразил обеспокоенность по поводу дискриминации этнических меньшинств в сфере здравоохранения, жилища, образования, труда в США [4, с. 71—75]); 3) сохранение и обострение конфликтов на расовой, этнической почве (с началом 1990-х гг. в Великобритании участились столкновения, например между индусами и мусульманами [8, с. 147]).

Таким образом, политика мультикультурализма является ответом национального государства на изменение этнодемографической структуры демоса, что обусловлено характером современных миграционных процессов, а также ответом на ослабление социальной функции государства. Признание культурного плюрализма призвано уменьшить конфликтность на культурной почве, компенсировать сокращение объемов государственной социальной помощи декларированием равенства культур. Эта политика в целом отвечает духу демократии, однако она сопряжена с рядом проблем: мультикультурное общество уязвимо, трудно управляемо, непредсказуемо. Для построения его требуется воспитать в каждом члене общества ответственную, толерантную личность. Но это пока трудно разрешимая задача.

Оценивая политику мультикультурализма как политику интеграции иммигрантов в национальное социальное государство, необходимо отметить, что она фактически ориентирована на недопустимость исключения личности из социальных систем по культурному основанию. Полная интеграция индивида отныне может являться успешной, если он обладает национально-правовым и личностным факторами (является гражданином государства и является конкурентоспособным на рынке труда). Таким образом, вероятность маргинализации представителя коренного населения государства и иммигранта, который в условиях проводимой политики мультикультурализма может по более упрощенной схеме получить гражданство государства пребывания, не говоря уже о детях иммигрантов, рожденных в данном государстве, теоретически примерно равна. На практике же наблюдается этнизация исключения из общественной жизни, что обусловлено историческими, социально-экономическими, национально-правовыми, культурными факторами, оказавшими влияние на особенности развития диаспор. Факт этнизации исключения позволяет определенной части исследователей интерпретировать массовые беспорядки в городах Европы, Северной Америки с участием иммигрантов, как правило, выходцев из стран «третьего мира», их «геттоизацию» в рамках концепции «столкновения цивилизаций».

Итак, реальное включение иммигранта в общественную жизнь во многом теперь зависит от него самого, что обусловлено ослаблением государственной функции социальной защиты и помощи. На современном этапе политика мультикультурализма позволяет лишь создать предпосылки, условия для успешного включения иммигранта в национальное социальное государство.

ЛИТЕРАТУРА  

1. Апресян, Р. Г. Проблема справедливости в перспективе глобализации / Р. Г. Апресян, А. А. Гусейнов, А. В. Прокофьев // Диалог культур в глобализирующемся мире: мировоззренческие аспекты / отв. ред. В. В. Степин, А. А. Гусейнов; Институт философии. М.: Наука, 2005. С. 123—150.
2. Боммес, М. Международная миграция и дерегуляция коллективных форм социальной идентичности в национальных государствах [Электронный ресурс] // Центр независимых социологических исследований. Режим доступа: <http://www.cisr.ru/files/publ/Migr_Bommes.pdf>. Дата доступа: 26.03.2006.
3. Даклад ААН аб чалавечым развiццi, 2004. Культурная свабода ў сучасным разнастайным свеце. Мiнск: Тэхналогiя, 2004.
4. Доклад Комитета по ликвидации расовой дискриминации. Нью-Йорк: ООН, 2001.
5. Кайзер, М. Транснационализм и транслокальность (комментарии к терминологии) / М. Кайзер, О. Бредникова [Электронный ресурс] // Центр независимых социологических исследований. Режим доступа: <http://www.cisr.ru/files/publ/Migr_Kaiser_Brednikova.pdf>. Дата доступа: 27.03.2006.
6. Капхен, Ч. Закат Америки: уже скоро. М.: Издательство АСТ, Люкс, 2004.
7. Кольев, А. Н. Нация и государство. Теория консервативной реконструкции. М.: Логос, 2005.
8. Котин, И. Ю. Под знаком Брэдфорда. Конец политики мультикультурализма в Британии // Этнографич. обозрение. 2005. № 2. С. 135—151.
9. Латиноамериканские диаспоры в США / отв. ред. Б. И. Коваль. М.: Наука, 2003.
10. Малахов, В. Вызов национальному государству [Электронный ресурс] // Pro et Contra. 1998. № 2. Режим доступа: <http://www.carnegie.ru/ru/pubs/procontra/55682.htm>. Дата доступа: 23.11.2005.
11. Радтке, Ф.-О. Дилемма немецкого социального государства в обращении с иммиграцией [Электронный ресурс] // Центр независимых социологических исследований. Режим доступа: <http://www.cisr.ru/files/publ/Migr_Radtke.pdf>. Дата доступа: 26.03.2006.
12. Тишков, В. А. Этнология и политика. Научная публицистика. М.: Наука, 2001.
13. Уолцер, М. О терпимости. М.: Идея-Пресс, Дом интеллектуальной книги, 2000.
14. Хантингтон, С. Столкновение цивилизаций. М.: АСТ, 2004.
15. Цапенко, И. Социально-политические последствия международной миграции населения // Мировая экономика и международные отношения. 1999. № 3. С. 52—58.
16. Щедрина, О. В. Возможна ли мультикультурная модель интеграции мигрантов в России? // СОЦИС. 2004. № 11. С. 67—74.
17. Entzinger, H. Einwanderung in den Niederlanden: Vom Multikulturalismus zur Integration [Elektronische Ressource] // Bibliothek der Friedrich Ebert Stiftung. Regime des Zugangs: <http://www.library.fes.de/fulltext/asfo/010111003.html>. Datum des Zugangs: 02.02.2006.
18. Geißler, R. Multikulturalismus in Kanada — Modell fuer Deutschland? [Elektronische Ressource] // Bundeszentrale fuer politische Bildung. Regime des Zugangs: <http://www.bpb.de/publikationen/XPXZV2.html>. Datum des Zugangs: 26.03.2006.
19. Walther, R. «Wir haben nichts zu verlieren…» (Jugendkrawalle in den franzoesischen Aufstand) // E&W. 2006. № 1. S. 6—9.