журнал международного права и международных отношений 2009 — № 4
международное право — международные организации
Правовой статус Международного олимпийского комитета и Олимпийского движения
Екатерина Кузнецова
Автор:
Этот адрес электронной почты защищён от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра. — старший преподаватель кафедры международного права факультета международных отношений Белорусского государственного университета
Рецензенты:
Старовойтов Олег Михайлович — кандидат юридических наук, заместитель директора по учебной работе юридического колледжа Белорусского государственного университета
Величковский Андрей Владимирович — кандидат юридических наук, главный специалист Белорусской торгово-промышленной палаты
Введение
Нормативное регулирование спорта высоких достижений представляет собой сложную систему норм, содержащихся в национальном законодательстве государств, саморегуляционных нормах спортивных организаций, некоторых международных актах. Международное спортивное право сегодня развивается как отрасль международного частного права, позволяющая в свете специфики предмета регулирования адаптировать положения трудового [13; 22], антимонопольного [19], налогового [4] права к деятельности спортсменов. Некоторые авторы рассматривают автономность sui generis правовой системы спортивного права (Lex Sportiva) [1; 3; 16; 17; 23], отличной и от национального, и от международного правопорядков. В то же время при всей эмпирической значимости спорта и спортивных организаций в международной общественной жизни приходится констатировать серьезный пробел в доктрине международного права, где исследования международных спортивных организаций только начинают появляться [12; 20].
Настоящая статья посвящена рассмотрению статуса Международного олимпийского комитета (далее — МОК) в международном публичном праве. Анализу подвергается как формальный статус МОК в качестве неправительственной организации, зарегистрированной по швейцарскому праву, так и фактическая практика государств, дающая основания признавать за МОК ограниченную международную правосубъектность.
Формальный статус МОК и Олимпийского движения
МОК был основан усилиями барона Пьера де Кубертена и Викеласа Деметриуса 23 июня 1894 г. на Международном атлетическом конгрессе в Париже. В 1981 г. была принята Олимпийская хартия как своеобразный устав МОК и всего Олимпийского движения, которая и сегодня составляет основу нормативного регулирования их деятельности в редакции, принятой 7 июля 2007 г. на 119-й сессии МОК [21]. Согласно статье 15.1 Хартии, МОК — это «международная неправительственная некоммерческая организация, созданная бессрочно, в форме ассоциации со статусом юридического лица, признанная Швейцарским федеральным советом в соответствии с соглашением, заключенным 1 ноября 2000 г.», т. е. соглашением между Швейцарским федеральным советом и МОК [15].
Согласно статье 1 Олимпийской хартии, тремя основными составляющими Олимпийского движения являются МОК, обладающий верховной властью в движении, международные спортивные федерации (МСФ) и национальные олимпийские комитеты (НОК). Кроме того, в Олимпийское движение входят организационные комитеты Олимпийских игр (ОКОИ), национальные ассоциации, клубы и лица, относящиеся к МСФ и НОК, в частности спортсмены, чьи интересы являются фундаментальным элементом деятельности Олимпийского движения, а также судьи/рефери, тренеры и другие лица спортивного персонала. Олимпийское движение включает в себя другие организации и учреждения, признанные МОК. Исходя из статьи 3 Хартии, основным критерием принадлежности к Олимпийскому движению является признание МОК. Согласно статье 1 Хартии, цель Олимпий-ского движения заключается в том, чтобы способствовать построению лучшего мира посредством воспитания молодежи занятиями спортом в соответствии с олимпизмом и его ценностями. Высокая степень абстрактности формулирования цели Олимпийского движения и ценностей олимпизма дает возможность гибкой их интерпретации, адаптации к условиям современности. Некоторые авторы видят за строками Хартии «фундаментальные ценности становления общественной толерантности» [6, с. 137]. В любом случае неоспорима гуманистическая направленность идей олимпизма.
С точки зрения членства, МОК — классическая неправительственная организация. Членство в МОК открыто только для физических лиц. В состав МОК могут быть избраны не более 115 человек по четырем категориям: высокопоставленные представители НОК и МСФ, действующие спортсмены (не более 15 человек от каждой из трех категорий), а также лица, не занимающие особый пост или должность в МОК (не более 70 человек). Специфика формирования МОК, который фактически сам выбирает своих членов, позволяет говорить о нем как о частном клубе; так он был задуман основателями и в несколько модернизированной форме продолжает существовать до сих пор.
Структура органов МОК закреплена в главе 2 Хартии. Органами МОК являются сессия (верховный орган, проводится не менее одного раза в год), Исполком (оперативный орган, состоит из Президента, четырех вице-президентов и десяти других членов, избираемых сессией на четыре года, не более двух сроков подряд) и Президент (персонифицирует организацию, избирается сессией на восемь лет, повторно может переизбираться на четыре года). Президент может создавать постоянные комиссии и рабочие группы. Хартия и официальные разъяснения к ней, в частности, указывают среди необходимых к созданию Комиссию по делам спортсменов, Комиссию по этике, Комиссию по номинациям, Комиссию по олимпийской солидарности, Оценочные комиссии по рассмотрению заявок городов-кандидатов на проведение олимпийских игр.
Следует особо отметить значение постоянно действующих оперативных и распорядительных органов крупных всемирно действующих неправительственных организаций, к которым относится и МОК. Персонал постоянно действующих органов таких организаций можно по аналогии с межправительственными организациями назвать «международными служащими неправительственных организаций». Непосредственную организационную и административную работу в МОК осуществляет штат сотрудников под руководством Генерального директора, который назначается исполкомом по предложению Президента МОК (ст. 19.3 Хартии). Примечательно, что в Хартии практически ничего не говорится о конкретных полномочиях Генерального директора и не упоминается иной персонал МОК, но указывается на возможность делегирования ему части полномочий Президента по организации заседаний Исполкома МОК.
Таким образом, формально МОК является неправительственной организацией, частным юридическим лицом, зарегистрированным по швейцарскому праву. Однако статус МОК по национальному праву модифицирован соглашением со Швейцарией, в котором за МОК признается наличие международной правосубъектности в силу особой роли, которую играет комитет в регулировании важной для всего человечества области.
Олимпийское движение с формальной точки зрения является формой самоорганизации международного спортивного сообщества на основе внутреннего акта МОК — Олимпийской хартии со сложной структурой, объединяющей юридических и физических лиц. Составные части и члены Движения помимо Хартии руководствуются национальными нормами своих государств и внутренними спортивными нормами.
Международная правосубъектность МОК и Олимпийского движения
Принцип автономности в деятельности МОК. Олимпийская хартия прямо закрепляет принцип автономности организаций, входящих в Олимпийское движение, от государственной власти: члены МОК являются его представителями в своих странах, а не делегатами своих стран в МОК (ст. 16, пп. 1.4, 1.5 Хартии). Национальные олимпийские комитеты должны «противостоять давлению любого вида, включая политическое, юридическое, религиозное или экономическое, которое могло бы препятствовать выполнению с их стороны требований Олимпийской хартии» (ст. 28.6 Хартии). Нарушение автономности НОК может стать причиной временного исключения или лишения признания, если «конституция, правовые положения или порядки, действующие в данной стране, или акции со стороны правительственных или иных учреждений препятствуют деятельности НОК или выражению его воли» (ст. 28.9 Хартии). Иными словами, Хартия признает возможность «невиновного» нарушения автономности НОК, что, тем не менее, не отменяет последствия — применение санкций или мер защиты. Более того, Хартия прямо связывает государства, желающие проводить на своей территории Олимпийские игры: «правительство страны, в которой находится город, подающий заявку на проведение Олимпийских игр, долж-но предоставить в МОК официальный документ, в котором данное правительство берет на себя обязательства и гарантирует, что страна и официальные власти будут соблюдать Олимпийскую хартию» (ст. 34.3).
Вместе с тем, автономность НОК по Хартии не предполагает абсолютный запрет на любые контакты с собственным государством, наоборот, «в выполнении своей миссии НОК могут сотрудничать с правительственными органами, строя с ними гармоничные отношения» (ст. 28.5); по своему усмотрению НОК может принять решение об избрании в качестве своих членов представителей публичной власти (ст. 29.4). Практика большинства государств показывает, что данное положение применяется часто, членами НОК избираются представители высших государственных органов, а в монархических странах — члены правящих династий.
Интересным является факт недавнего изменения текста Хартии относительно определения принципов территориальности. Предыдущая редакция Олимпийской хартии исходила из понятия «страна», которое означало «любую страну, государство, территорию или часть территории, которую МОК по своему абсолютному усмотрению считает зоной юрисдикции признанного НОК» (ст. 34.1 Олимпийской хартии в редакции 1990 г.) [8]. Изменения, внесенные в Хартию в 2007 г., пронизаны духом гораздо большего уважения к суверенитету государств: «понятие "страна" в Олимпийской хартии означает независимое государство, признанное международным сообществом» (ст. 31.1).
Принцип автономности в деятельности МОК выражается и в наличии собственной системы мер ответственности. Так, Олимпийская хартия в статье 23 «Меры и санкции» предусматривает возможность принятия санкций, которые применительно к Олимпийскому движению могут выражаться в исключении из программы Олимпийских игр вида спорта, дисциплины или соревнования, лишении признания МСФ. В отношении НОК может быть использовано временное исключение, временное или постоянное лишение признания, лишение права организации Олимпийских игр. Кроме того, МОК может накладывать санкции на официальных лиц, руководителей и других членов любой делегации, судей и членов жюри, а также на индивидуальных участников и команды (лишение допуска или исключение из Олимпийских игр; в таком случае все полученные медали и дипломы должны быть возвращены в МОК).
Практика спортивного движения доказала автономный характер принимаемых МОК решений, что парадоксальным образом подтверждается недовольством государственных чиновников разных стран после применения санкций к спортсменам на любых крупных соревнованиях, смысл которого зачастую сводится к тому, что отсутствуют механизмы влияния на МОК. В то же время МОК сотрудничает с сообществом государств (наиболее ярким примером являлось лишение ЮАР права участия в Олимпийских играх из-за режима апартеида, противоречащего закрепленным в Хартии ценностям олимпизма). Вопрос о том, насколько серьезными должны быть нарушения принципов Хартии, чтобы государство потеряло право на проведение Олимпийских игр, активно обсуждался применительно к кандидатуре Китая как страны, принимавшей Игры в 2008 г. [18; 24].
Таким образом, очевиден автономный характер деятельности МОК и Олимпийского движения на международном уровне: из Олимпийской хартии факт существования государств предусматривается только как территориальный фактор для целей объединения и координации структурных подразделений. В остальном же именно Хартия как акт внутреннего права организации формирует сложную организационную структуру, определяет процедуры деятельности органов и в конечном счете статус МОК и Олимпийского движения в глобальном масштабе.
Договорная правоспособность МОК. Элементы международной правосубъектности МОК очевидным образом проявляются в его договорах. Так, в преамбуле Соглашения между Швейцарией и МОК указывается на всемирный характер деятельности комитета как верховной власти в Олимпийском движении и признается наличие у него элементов международной правосубъектности в силу роли в международных отношениях и заключенных соглашений с международными межправительственными организациями («considering the fact that the universal role of the International Olympic Committee in the vital field of international relations, its global reputation and the cooperation agreements that it has concluded with intergovernmental organizations, bring to the fore features of an international legal personality») [15].
Соглашение гарантирует МОК налоговые, фискальные, иммиграционные и таможенные льготы, содержит классическое положение о защите государственной безопасности Швейцарии и, что наиболее интересно, не определяет применимое право: споры относительно Соглашения разрешаются сторонами путем переговоров. Таким образом, можно предположить, что данное Соглашение заключено в соответствии с международным правом и определяет для Швейцарии и МОК субъективные международные права и обязанности.
Для оценки фактического объема международной правосубъектности МОК важно отметить влияние его актов при регулировании определенных правоотношений вне структуры данной организации. Характерна взаимосвязь Найробского договора об охране олимпийского символа 1981 г. [7] и Олимпийской хартии. Договор — классическое межправительственное соглашение, в котором по состоянию на октябрь 2009 г., участвуют 47 государств [25]. Вместе с тем, его предметом является защита олимпийского символа, и в этой связи статья 1 Договора содержит бланкетную норму, отсылающую к Уставу МОК (т. е. к Олимпийской хартии) за описанием символа. Кроме того, статья 3 Договора ставит его действие racione temporis в прямую зависимость от наличия соглашения о признании между МОК и НОК соответствующего государства. Таким образом, учредительный акт неправительственной организации и основанные на нем действия между МОК и НОК служат юридическим фактом, в зависимость от которого поставлено действие межправительственного договора. В Республике Беларусь постановлением о правопреемстве республики в отношении Найробского договора об охране олимпийского символа [9] министру иностранных дел совместно с Национальным олимпийским комитетом поручалось предпринять все необходимые меры по правопреемству в отношении этого соглашения. Международная конвенция о борьбе с допингом в спорте 2005 г. [10], в которой участвует Республика Беларусь, прямо закрепляет полномочия «антидопинговых организаций» устанавливать правила, касающиеся разработки, осуществления или обеспечения соблюдения любого элемента процесса допинг-контроля и рекомендует государствам руководствоваться в борьбе с допингом Всемирным антидопинговым кодексом 2003 г., принятым Всемирным антидопинговым агентством (ВАДА). Последнее создано МОК в 1999 г. в организационной форме фонда по швейцарскому праву и входит в Олимпийское движение. К антидопинговым организациям Конвенцией отнесены, в частности, МОК и ВАДА. Несомненный интерес с точки зрения международной договорной правоспособности Олимпийского движения, представляет особый порядок принятия поправок в Конвенцию, предусмотренный статьей 34: если ВАДА вносит изменения в Запрещенный список или в Стандарты выдачи разрешений на терапевтическое использование, то такие изменения рассматриваются как предложения о поправке и нотифицируются государствам. Конвенция исходит из презумпции согласия государств с предложениями ВАДА, т. е. государства должны в течение 45 дней отреагировать на нотификацию только в случае возражения. Предложенные поправки считаются принятыми государствами, если 2/3 государств-участников не заявят о своих возражениях. По нашему мнению, данный механизм аналогичен процедуре принятия регламентов Международной организации гражданской авиации, с той разницей, что в данном случае поправка исходит от неправительственной организации.
Немаловажен аспект восприятия ценностей олимпизма, закрепленных в Хартии, в деятельности межправительственных организаций. Так, в пункте 10 Декларации подчеркивается: «Мы настоятельно призываем государства-члены соблюдать "олимпийское перемирие", индивидуально и коллективно, в настоящее время и в будущем, и поддерживать Международный олимпийский комитет в его усилиях по поощрению мира и взаимопонимания между людьми посредством спорта и воплощения олимпийских идеалов» [2].
Кроме того, на своей 64-й сессии Генеральная Ассамблея ООН приняла резолюцию «Утверждение мира и построение более счастливой жизни на планете посредством спорта и воплощения олимпий-
ских идеалов» [14], в которой государства-члены призываются к соблюдению олимпийского перемирия во время XXI зимних Олимпийских игр и X зимних Параолимпийских игр 2010 г. и сотрудничеству с МОК и Международным параолимпийским комитетом в их усилиях, направленных на использование спорта в качестве инструмента поощрения мира, диалога и примирения в районах конфликтов во время Олимпийских игр и после их завершения.
Взаимоотношения МОК с международными межправительственными организациями на институциональном уровне также указывают на фактическое наличие элементов международной правосубъектности. Так, 19 октября 2009 г. Генеральная Ассамблея ООН предоставила МОК статус наблюдателя [11], что подтверждает признание особого статуса МОК, который по формальным основаниям как неправительственная организация по смыслу статьи 71 Устава ООН может претендовать только на консультативный статус при ЭКОСОС ООН.
Таким образом, по нашему мнению, практика международных отношений дает основания констатировать наличие у МОК ограниченной производной международной правосубъектности, которая включает в себя, как минимум, право на участие в международных отношениях от собственного имени и зачатки договорной правоспособности.
В свете обвинений МОК в коррупции в литературе встречаются предложения о создании над МОК, НОК и МСФ «независимой организации, которая бы осуществляла контроль над этими объ-единениями и руководила в целом деятельностью международного спортивного движения» [5, с. 139—140]. Представляется, что такие инициативы не учитывают особенностей автономного Олимпийского движения и системообразующую в нем роль МОК. Недостатки в своей работе МОК пытается корректировать проведением реформ. Среди примеров успешных инициатив — создание ВАДА в 1999 г. и сотрудничество с ЮНЕСКО в борьбе с допингом, изменение ряда положений Хартии в 2007 г. для обеспечения большей прозрачности в системе управления и принятия решений.
Зародившийся как своеобразный частный клуб заинтересованных в развитии спорта энтузиастов, МОК превратил Олимпийские игры в одно из самых популярных и в последнее время коммерче-ски выгодных мероприятий. Несомненно, общественные интересы при проведении спортивных соревнований учитывать надо, но многообразие таких интересов в глобальных мероприятиях огромно. Автономный, независимый характер МОК и наличие у него международной правосубъектности — одна из основных гарантий гармонизации разнообразных интересов и развития спорта в духе олимпизма.
Литература
1. Алексеев, С. В. Международное спортивное право: становление и перспективы развития / С. В. Алексеев // Спорт: экономика, право, управление. 2008. № 3. С. 26—31.
2. Декларация тысячелетия Организации Объединенных Наций [Электронный ресурс] // Организация Объединенных Наций. Режим доступа: <http://www.un.org/russian/documen/declarat/summitdecl.htm>. Дата доступа: 12.09.2009.
3. Захарова, Л. И. Международное спортивное право: понятие, структура, принципы / Л. И. Захарова // Международное право = International Law. 2009. Т. 38. № 2. С. 59—75.
4. Илюшникова, Т. А. Налоговые льготы и преференции, связанные с организацией и проведением Олимпийских и Параолимпийских игр: международный опыт / Т. А. Илюшникова, Г. С. Мардиев // Налоговая политика и практика. 2007. № 11. С. 14—18.
5. Ищенко, С. А. Совершенствование правового статуса неправительственных объединений в международном спортивном движении / С. А. Ищенко // Право и политика. 2001. № 10. С. 139—140.
6. Кашкарев, А. Ю. Олимпизм в становлении социально-культурной гуманности / А. Ю. Кашкарев, В. П. Щенников // Вестник Кузбас. гос. техн. ун-та. 2007. № 2. С. 136—140.
7. Найробский договор об охране олимпийского символа [Электронный ресурс] // Юридический портал LawMix. Режим доступа: <http://www.lawmix.ru/abro.php?id=11320>. Дата доступа: 20.10.2009.
8. Олимпийская хартия (01.01.1990 г.) [Электронный ресурс] // Законодательство Российской Федерации. Режим доступа: <http://infopravo.by.ru/fed1991/ch02/akt12728.shtm>. Дата доступа: 20.10.2009.
9. О правопреемственности Республики Беларусь в отношении Найробского договора об охране олимпийского символа: постановление Совета Министров Респ. Беларусь, 15 марта 1993 г., № 149 // Собрание постановлений Правительства Респ. Беларусь. 1993. № 8. Ст. 132.
10. О присоединении Республики Беларусь к Международной конвенции о борьбе с допингом в спорте: Закон Респ. Беларусь, 16 июля 2008 г., № 401-З // Нац. реестр правовых актов Респ. Беларусь. 2008. № 175. 2/1498.
11. Предоставление Международному олимпийскому комитету статуса наблюдателя в Генеральной Ассамблее: док. ООН A/RES/64/3 [Электронный ресурс] // Организация Объединенных Наций. Режим доступа: <http://daccessdds.un.org/doc/UNDOC/GEN/N09/462/03/PDF/N0946203.pdf?OpenElement>. Дата доступа: 27.10.2009.
12. Сохин, Ю. Г. Международный олимпийский комитет: особый порядок комплектования / Ю. Г. Сохин // Вестник Рос. ун-та дружбы народов. Сер.: Юрид. науки. 2003. № 1. С. 103—107.
13. Томашевский, К. Л. Актуальные вопросы соотношения трудового и спортивного права в Беларуси и России / К. Л. Томашевский // Спорт: экономика, право, управление. 2007. № 3. С. 12—15.
14. Утверждение мира и построение более счастливой жизни на планете посредством спорта и воплощения олимпийских идеалов: док. ООН A/RES/64/4 [Электронный ресурс] // Организация Объединенных Наций. 2009. Режим доступа: <http://daccessdds.un.org/doc/UNDOC/LTD/N09/556/88/PDF/N0955688.pdf?OpenElement>. Дата доступа: 27.10.2009.
15. Agreement between the Swiss Federal Council and the International Olympic Committee [Electronic resource] // ICAAN — Internat Corporation for Assigned Names and Numbers. 2009. Mode of access: <http://www.icann.org/en/psc/annex6.pdf>. Date of access: 20.10.2009.
16. Foster, K. Is There a Global Sports Law? / K. Foster // Entertainment Law. 2003. V. 2. N 1. P. 1—18.
17. Latty, F. Le degre d’autonomie de la «Lex sportiva» a l’egard de l’ordre juridique international / F. Latty // La «Lex sportiva»: recherche sur le droit transnational. Leiden: Nijhoff, 2007. P. 621—694.
18. Liu, J. H. Lighting the Torch of Human Rights: the Olympic Games as a Vehicle for Human Rights Reform / J. H. Liu// Northwestern University Journal of International Human Rights. 2007. V. 5. N 2. P. 213—235.
19. Manville, A. European Court vs Sports Organisations: Who Will Win the Antitrust Competition? / A. Manville // The International Sports Law Journal. 2008. N 3-4. P. 19—26.
20. Mestre, A. M. The law of the Olympic Games / A. M. Mestre. The Hague: T.M.C. Asser Press, 2009.
21. Olympic Charter [Electronic resource] // Official website of the Olympic Movement. Mode of access: <http://multimedia.olympic.org/pdf/en_report_122.pdf>. Date of access: 15.10.2009.
22. Sabat Martinez, J. M. The Employment Bond in the Area of Sports / J. M. Sabat Martinez // The International Sports Law Journal. 2008. N 1-2. P. 77—81.
23. Schultz, T. The Lex Sportiva Turns Up at the Turin Olympics: Supremacy of Non-State Law and Strange Loops / T. Schultz [Electronic resource] // JusLetter 2006. Mode of access: <http://ssrn.com/abstract=896673>. Date of access: 25.10.2009.
24. Tomlinson, A. Olympic Values, Beijing’s Olympic Games, and the Universal Market / A. Tomlinson // Owning the Olympics: Narratives of the New China / Monroe E. Price, Daniel Dayan, ed. Ann Arbor: University of Michigan Press, 2008. P. 67—85.
25. Treaties Statistics: Nairobi Treaty of September 26, 1981 [Electronic resource] // World Intellectual Property Organization. Mode of access: <http://www.wipo.int/treaties/en/statistics/StatsResults.jsp?treaty_id=22&lang=en>. Date of access: 10.10.2009.