Автор:
Этот адрес электронной почты защищён от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра. — аспирант кафедры международных отношений факультета международных отношений Белорусского государственного университета

Рецензенты:
Челядинский Александр Александрович — доктор исторических наук, профессор кафедры международных отношений факультета международных отношений Белорусского государственного университета
Семёнова Людмила Николаевна — кандидат исторических наук, доцент, профессор кафедры политологии и гуманитарных дисциплин Института парламентаризма и предпринимательства 

Ближневосточный регион является одним из самых напряженных в мире: здесь сталкиваются интересы как крупных мировых держав, так и ведущих региональных. Выгодное геополитическое положение, значительные запасы природных ресурсов и богатое культурное наследие способствует стремлению ведущих держав доминировать на Ближнем Востоке и влиять на политические процессы, происходящие в странах этого региона. Особое место в системе региональных отношений занимает Ливан, который является своеобразным местом столкновения интересов государств ближневосточного региона, прежде всего, Сирии, Израиля, Саудовской Аравии и Египта, а также ряда западных стран. Ливан, как точно подметил английский историк-международник П. Кальвокоресси, — это «ближневосточная Швейцария», поскольку «во-первых, ливанцы были весьма искусными торговцами и банкирами, умевшими делать деньги, и были богаче соседей...; а во-вторых, страна представляла собой "лоскутное одеяло" из общин, уживавшихся друг с другом благодаря политическому искусству и терпимости, поставленным на службу ее материальным интересам» [7, с. 502—503].

Исследования, посвященные месту Ливана в региональной политике Ближнего Востока, достаточно многочисленны, однако затрагивают, прежде всего, проблему гражданской войны в этой стране, ее причины и последствия, тогда как взаимодействие Бейрута и Дамаска в период 1989—2003 гг. остается на периферии внимания как отечественных, так и зарубежных ученых. Тем не менее, проблема сирийско-ливанских отношений нашла отражение в научных работах российских исследователей: В. М. Ахмедова [2], А. А. Воловича [4; 5], И. А. Матвеева [8], Е. М. Примакова [9], В. П. Юрченко [14; 15]. В указанных работах рассматриваются некоторые аспекты военного и политического присутствия Сирии в Ливане. Западные исследователи также не обошли вниманием тему сирийско-ливанских отношений. В работах зарубежных специалистов по Ближнему Востоку П. Сила [10; 11], Л. Биттерлена [16] подчеркивается положительная роль Дамаска в дипломатических и военных усилиях по стабилизации политической ситуации в Ливане. Тем не менее, в отношении мотивов поведения Сирии существуют некоторые расхождения. Например, израильский исследователь Э. Зиссер склонен рассматривать военное присутствие Сирии в Ливане как навязанное, вопреки воле ливанского народа [6; 20]. Более пристальное внимание взаимоотношениям Сирии с Ливаном и Палестиной уделяет французский историк, президент Ассоциации франко-арабской солидарности Л. Биттерлен, который рассмотрел события, происходившие в регионе в течение последних 10 лет [16].

Целью настоящей статьи является исследование сирийско-ливанских отношений после заключения Таифского соглашения 1989 г. и до начала военной операции против Ирака в 2003 г., которая нанесла удар по позициям Ирака как геополитического противника Сирии в ближневосточном регионе. Особое внимание уделяется отношениям Сирии и Ливана в контексте региональной безопасности.

Ливан является ближайшим союзником Сирии, что обусловлено рядом обстоятельств. Во-первых, эти две страны долгое время находились в составе единого государственного образования и связаны общностью исторического, культурного, религиозного и экономического развития народов. Во-вторых, дружественные отношения с Ливаном входят в число приоритетных направлений сирийской внешней политики, их объединяет особый характер межгосударственных отношений, охватывающих внешнеполитическую, военную, сферу безопасности, образования и экономики, а также информационную сферу. У Сирии и Ливана единые подходы к решению международных, региональных, межарабских проблем, в том числе и проблемы ближневосточного урегулирования. Вместе с тем, со времен правления Х. Асада сирийско-ливанские отношения развивались по формуле «две независимые страны — одна нация».

Ливан стал одним из главных центров сирийской политики во второй половине 1970-х гг., что было связано с началом гражданской войны 1975 г. в этой стране. Дамаск начал все более активно вмешиваться в ливанские дела и летом 1976 г. ввел свои войска на территорию Ливана для урегулирования внутриполитического конфликта в соседней стране. В 1980-е гг. Сирия оказывала огромное влияние на политические процессы в Ливане, стремясь играть роль главного посредника в ливанском урегулировании, преследуя помимо политических еще и военно-политические цели. Ведь в случае войны с Израилем ливанская территория могла стать важным плацдармом для ведения боевых действий. В то же время у сирийского командования имелись опасения того, что силы ЦАХАЛ могут совершить прорыв в северные и приморские районы САР через долину Бекаа и прибрежную полосу Ливана. В июне 1982 г. израильские войска вторглись на территорию Ливана, окружили Западный Бейрут и начали бомбардировку ливанской столицы. В этих условиях Совет Безопасности ООН потребовал от Израиля прекратить военные действия и «вывести войска за пределы международно признанных границ Ливана» [9, с. 206]. В этом же году на территории Ливана была создана радикальная организация «Хезболла», которая заняла антиизраильскую позицию.

В 1983—1984 гг. Дамаск поддерживал и направлял действия ливанских национально-патриотических сил в борьбе за отмену ущемлявшего суверенитет страны и ослаблявшего сирийские позиции в Ливане мирного соглашения с Израилем от 17 мая 1983 г. В результате уже в марте 1984 г. оно было денонсировано ливанским президентом [15, с. 131].

В апреле 1987 г. сирийские войска были введены в Западный Бейрут для разъединения вооруженных формирований движения «Амаль» и «левых» сил (Прогрессивной социалистической партии и ливанской компартии). Под контролем сирийцев оказались международный аэропорт, ключевые районы столицы Ливана, иностранные посольства и государственные учреждения.

Из-за политических разногласий на выборах президента в сентябре 1988 г. начались вооруженные столкновения между сторонниками командующего ливанской армией генерала М. Ауна и отрядами Национально-патриотических сил, которые поддерживали премьер-министра С. Хосса. Фактически в Ливане установилось двоевластие – христианские анклавы выступили на стороне М. Ауна, а мусульманские – на стороне С. Хосса. Ситуация резко осложнилась в марте 1989 г., когда М. Аун объявил «освободительную войну» против Сирии.

Только ценой больших усилий и при посредничестве Лиги Арабских Государств, Саудовской Аравии, а также Сирии 22 октября 1989 г. в саудовском городе Эт-Таиф был подписан компромиссный документ — Хартия национального согласия. Реформы, предусмотренные Хартией, должны были решить три задачи:

1) модернизировать, основанную на конфессиональном принципе, систему распределения постов в высших органах государственной власти;

2) решить проблему сирийского военного присутствия в Ливане;

3) обеспечить безопасность страны и ее населения [19].

В сложившейся ситуации в Ливане документ наметил единственно приемлемый путь по выходу страны из тупика. Заключенное в 1989 г. Таифское соглашение являлось признанием особой роли Дамаска в Ливане, в результате чего Сирия после длительной борьбы с различными ливанскими оппозиционными силами все же сумела укрепить свои позиции на территории соседнего государства.

На основе данных соглашений 24 ноября 1989 г. был избран новый президент Э. Храуи, который назначил просирийское правительство во главе с С. Хоссом. Новое ливанское правительство, сформированное под контролем Сирии и на основе таифских соглашений, получило не только межарабское, но и международное признание.

Изменение международной обстановки в начале 1990-х гг. повлекло за собой изменение обстановки в ближневосточном регионе. В начале 1990-х гг. Ливан стал ареной столкновения не только ближневосточных государств, но и ряда западных стран. В этих условиях Дамаск старался сохранить и упрочить свои позиции в Ливане. 22 мая 1991 г. между Сирией и Ливаном был заключен Договор о дружбе, сотрудничестве и координации, который предусматривал расширение связей во внешней политике, обороне, безопасности и экономике. Так, в предисловии к договору указывалось, что Сирия и Ливан имеют особые братские отношения, основывающиеся на «географическом соседстве, сходной истории, общем происхождении, одинаковой судьбе и общих интересах», поэтому безопасность этих стран находится во взаимозависимости [18]. Следовательно, согласно статье 3 указанного договора, «Ливан не должен ни при каких обстоятельствах быть источником угрозы безопасности Сирии или Сирия безопасности Ливана. Соответственно, Ливан не предоставит проход и не будет служить основой для любых сил, государств или организаций, стремящихся к ущемлению его безопасности или безопасности Сирии, а Сирия, желая обеспечить безопасность, независимость и единство Ливана и гармонию среди своих граждан, не должна допускать каких-либо действий, угрожающих безопасности, независимости и суверенитету Ливан» [18]. Более того, договор определял в деталях исполнительный механизм, посредством которого эти «особые отношения» должны организовываться и развиваться. Статья 6 Договора о дружбе, сотрудничестве и координации предусматривала создание пяти совместных советов, которые должны были регулярно собираться для координации и выполнения политических действий, затрагивающих интересы двух стран. Так, целью Верховного Совета являлась разработка общей политики в области координации и сотрудничества между двумя государствами в политической, экономической, безопасности, военной и других областях и контроль за их исполнением. Основной функцией Координационного Совета было осуществление контроля за исполнением решений Верховного Совета. Комитет по иностранным делам, Экономический и социальный комитет, Комитет обороны и безопасности координировали деятельность двух государств в соответствующей области [18].

Создание нового регионального порядка на Ближнем Востоке основывалось на различных интересах, включая разнообразные геополитические концепции и подходы, и Сирия занимала достойное место в этих процессах. Благодаря ряду соглашений с Ливаном, Дамаск сумел укрепить свои позиции в соседней стране.

1 сентября 1991 г. Дамаск и Бейрут подписали соглашение по вопросам безопасности и обороны, предусматривающее координацию действий в сфере безопасности, обмен разведывательной информацией и взаимную выдачу уголовных преступников [17].

Подписанные соглашения стали основой сирийско-ливанских отношений, закрепив их особый характер, т. е. ливанское правительство выстраивало свою внешнюю политику с учетом интересов Сирии. В арабских средствах массовой информации отмечалось, что «особые отношения Сирии и Ливана характеризуются, прежде всего, отношениями безопасности... Договор не позволит, чтобы Ливан давал возможность пропуска сил какой-либо стране, организации... против Сирии, а Сирия, в свою очередь, заинтересована в безопасности, независимости и суверенитете Ливана» [3, с. 9]. Эти соглашения создали правовую базу для пребывания сирийских войск в Ливане и закрепили особый характер отношений двух стран.

После окончания в октябре 1990 г. гражданской войны в Ливане Сирия оказала большую помощь в восстановлении порядка в стране, разоружении военизированных формирований и укреплении ливанской правительственной армии в соответствии с обязательствами по Таифскому соглашению.

Непросто для Сирии складывалась ситуация на юге Ливана, где боевую и диверсионно-террористическую деятельность против Израиля и его союзника — «Армии Южного Ливана» вели боевики экстремистской организации «Хезболла». Сирия в 1990-е гг. рассматривала ее как важный элемент давления на Израиль в своих планах возврата Голанских высот. В то же время «Хезболла» всегда создавала проблемы для Сирии во внешнеполитической и в идеологической сферах. Спецслужбы Сирии внимательно следили за действиями «Хезболла» и стремились их регулировать.

В апреле 1996 г. Израиль провел крупномасштабную операцию «Гроздья гнева» по подавлению сил «Хезболлы». Операция также преследовала цель заставить Дамаск и Бейрут еще жестче контролировать ливанских фундаменталистов. Более двух недель продолжались бомбардировки не только объектов «Хезболлы», но и гражданских объектов. В результате операции потери боевиков были незначительными, но 400 тыс. мирных жителей были вынуждены покинуть юг Ливана.

В конце апреля было подписано соглашение между Израилем и представителями «Хезболлы» (через Сирию и правительство Ливана), по которому стороны в очередной раз обязались не наносить удары по гражданским объектам. Контролировать выполнение соглашения должна была международная комиссия в составе представителей США, Франции, Израиля, Сирии и Ливана. Но положения достигнутого соглашения вскоре были нарушены обеими сторонами и боевые операции на юге Ливана возобновились. В августе 1996 г. некоторые части сирийской армии были передислоцированы из Бейрута в район долины Бекаа.

Однако в конце 1990-х гг. стала наблюдаться тенденция к определенному ослаблению традиционного сирийского влияния на внутриполитическую ситуацию в Ливане, что происходило в контексте общего ослабления арабского единства.

Весной 2000 г. правительство Э. Барака заявило о готовности вывести израильские войска из южного Ливана, что и было сделано в мае. Израильские войска остались лишь в районе Шебаа, расположенном на стыке территорий Израиля, Сирии и Ливана. В отличие от экспертов ООН, которые относят этот район к Сирии и считают, что Израиль полностью вывел свои
войска из Ливана, в Дамаске и Бейруте признают район Шебаа ливанским.

Вывод израильских войск с юга Ливана поставил перед Сирией ряд проблем: она уже не могла, как прежде, использовать действия исламистских боевиков для оказания давления на Израиль; уход израильтян из Ливана был расценен в арабском мире как доказательство того, что с Израилем можно успешно бороться методами силового давления и террора. Наконец, в Ливане усилились антисирийские настроения, требования вывода и сирийских войск.

В начале 2000 г. Б. Асад возглавил сирийско-ливанское направление во внешней политике, что способствовало определенной корректировке сирийско-ливанских отношений, направленной на предоставление Бейруту большей самостоятельности. Это было связано с тем, что определенная часть ливанского населения (преимущественно христианского) проявляла все возрастающее недовольство значительной зависимостью внутренней и внешней политики Ливана от правящего режима в Сирии и особенно длительным пребыванием сирийских войск на территории Ливана. Тем не менее, некоторые политические и общественные деятели считали положительным присутствие сирийский войск в Ливане. Так, известный в арабском мире египетский журналист М. Хэйкал в интервью телекомпании «Би-би-си» отмечал: «Сирийское присутствие в Ливане представляет собой необходимую стратегию для обеих стран. Мы не должны игнорировать то, что все элементы и силы, которые были причиной гражданской войны в Ливане, еще существуют. В данный момент ливанская армия не в состоянии сохранить внутреннюю безопасность страны и не стоит проверять эту способность армии. Конечно, наблюдаются нарушения со стороны сирийских войск, например сирийские войска контролируют Ливан посредством разведки, хотя было бы лучше, если бы это происходило посредством политического диалога» [13].

В ливанской прессе, особенно в газете «Аль-Нагар», часто публиковались материалы, в которых сирийский режим изображался как тоталитарный. В частности, выходили материалы о таких сирийских правозащитниках, как Рияд ат-Тюрк, Назар Нейоф и др. Значительный резонанс в начале марта 2000 г. приобрело открытое письмо редактора газеты «Аль-Нагар» Джубрана Твейни к Б. Асаду, курировавшему в то время сирийско-ливанские отношения: «Вы должны знать, — обращался Дж. Твейни к Б. Асаду, — что многие ливанцы недовольны сирийской политикой и присутствием сирийских войск в Ливане. Это не означает, что эти люди предатели или агенты Израиля, это означает приверженность принципам суверенитета и независимости, а также то, что ливанцы возмущены сирийским отношением к Ливану и они хотят отказаться от такого отношения. Мы должны быть уверены в том, что отношения Сирии с Ливаном основаны не на менталитете победителя и побежденного или на менталитете зависимости. Передача ливанского дела Вам и изменения на ливанском направлении способствовали переходу от позиции вражды к положительным ожиданиям и, возможно, послужат первым шагом для желаемого пути изменения» [12].

В письме он также выразил беспокойство всего ливанского народа о судьбе родины. Это письмо стало беспрецедентным в истории сирийско-ливанских отношений, поскольку по своему содержанию явилось одним из первых проявлений открытой критики сирийской политики со стороны ведущей ливанской газеты. Смерть Х. Асада в июне 2000 г. и приход к власти его сына Б. Асада на некоторое время приглушили развитие негативных тенденций в сирийско-ливанских отношениях: все заняли выжидательную позицию по отношению к дальнейшим шагам молодого сирийского президента.

Пытаясь снять остроту вопроса, Б. Асад в конце июня 2001 г. приказал вывести сирийские войска из Бейрута и призвал к «укреплению равноправных братских связей между обеими странами в рамках независимости и суверенитета каждой из них». Однако сирийский президент вынужден был прибегнуть к этому шагу, главным образом, с целью создания благоприятных условий для осуществления своего первого визита в Париж в конце июня 2001 г.

3 марта 2002 г. состоялся исторический визит президента Сирии Б. Асада в Ливан, что свидетельствовало о реальном признании Дамаском независимости и суверенитета Ливана и стало началом качественно нового этапа в развитии двусторонних связей. «Историчность» этого визита заключалась также в том, что он был первым визитом Б. Асада и третьим визитом президента Сирии в Ливан за последние 55 лет.

Вывод части сирийских войск в течение 2000—2003 гг. способствовал ослаблению напряженности в отношениях с ливанским населением. Сирийский президент стремился к тесным отношениям с Ливаном в политической, экономической и культурной сферах на всех уровнях. Тем не менее, в правящих кругах Сирии до сих пор существуют разногласия по поводу отношений с Ливаном. По словам британского исследователя П. Сила, «одна группа хочет сохранить тотальный контроль над Ливаном, а другая группа (в том числе Б. Асад) хочет улучшить отношения на основе общих интересов, согласия, свободы выражения мнения, сохраняя арабские, сирийские интересы и учитывая продолжающийся конфликт с Израилем» [10, с. 9]. В интервью египетской газете «Аль-Ахрам», отвечая на вопрос о сирийском присутствии в Ливане, министр обороны Сирии М. Тлас заметил: «Мы вошли в Ливан по решению и просьбе ливанского правительства, соглашение было подписано президентом и премьер-министром. Если братья в Ливане попросят вывести войска, мы готовы вывести их немедленно, у нас нет никакой необходимости оставаться там навсегда. Мы говорим, что наше присутствие – это страховка для всех» [1].

Таким образом, несмотря на наличие разных подходов к выстраиванию отношений Сирии с Ливаном, Дамаск все же пытается сохранить доминирующее положение в этой соседней стране. После начала гражданской войны в 1975 г. в Ливане и ввода войск на территорию соседнего государства Дамаск постоянно подозревался во вмешательстве во внутренние дела страны. Ведь Ливан — это страна, которая всегда привлекала региональные и политические силы, поэтому формирование правительства и политическое решение находятся в «чужих» руках. Для Сирии же потеря Ливана как одного из немногих союзников в антиамериканской коалиции на Ближнем Востоке была бы чрезвычайно нежелательна. Кроме того, учитывая практически не отрицаемую даже Сирией связь с «Хезболлой», представляется маловероятным действие последней по дестабилизации работы правительства без одобрения или даже подсказки Сирийского правительства. Правительство в Ливане не преодолело кризиса не потому, что нет соглашений между такими главными политическими силами, как партия генерала М. Ауна, «Амаль», «Хезболла» и «Мустакбаль», а по причине отсутствия договора между странами, заинтересованными в Ливане, — США и Сирией.

Следует отметить, что после прихода к власти Б. Асада произошла определенная корректировка сирийско-ливанских отношений, что выразилось в предоставлении Бейруту большей самостоятельности и выводе части сирийских войск с территории Ливана.