журнал международного права и международных отношений 2010 — № 1
международное право — право международной безопасности
Критерии необходимости и соразмерности (пропорциональности) при реализации права на самооборону
Юлия Синицына
Автор:
Этот адрес электронной почты защищён от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра. — аспирант кафедры международного права факультета международных отношений Белорусского государственного университета
Рецензенты:
Барбук Алексей Владимирович — кандидат юридических наук, первый секретарь Посольства Республики Беларусь в Сирийской Арабской Республике
Мелешко Валерий Владимирович — кандидат юридических наук, доцент, профессор кафедры уголовного процесса Академии Министерства внутренних дел Республики Беларусь
Правомерность реализации права на самооборону обусловлена соблюдением критериев необходимости и пропорциональности (соразмерности). В своем развитии они прошли длинный путь, и их появление относится к классическому периоду международного права. Однако на сегодняшний день и в доктрине, и в практике существуют разногласия в понимании и трактовке этих критериев, что влечет за собой злоупотребления в использовании права на самооборону.
Цель настоящей статьи — раскрыть содержание критериев необходимости и пропорциональности с учетом положений статьи 51 Устава ООН и решений Международного суда ООН. Для этого следует проследить процесс формирования и изменений в понимании вышеназванных принципов.
Статья основывается на анализе различных международно-правовых актов, судебных решений и существующей практике государств, а также теоретических положений российских и зарубежных авторов. При написании статьи использовались положения, изложенные в трудах зарубежных исследователей, таких как: Г. Гроций [1], Д. Боуэтт [12], А. Кассезе [16], И. Динштейн [17], российских ученых: Ф. Ф. Мартенс [5], А. С. Орбелян [6], Б. Р. Тузмухамедов [9; 10].
Еще Гуго Гроций в своем трактате «О праве войны и мира» (1625) отмечал, что «для того, чтобы самозащита была справедливой, она должна быть необходимой». По его мнению, это имеет место, когда не только явно существует угроза мощи, но и с высокой степенью достоверности известно о противоправном намерении соседнего государства (соседей). При этом он подчеркивает, что «соображения пользы не создают такого же права, как необходимость» [1, c. 528]. У Г. Гроция понятие необходимости тесно переплетено с понятием целесообразности, справедливости, справедливой войны, для которой он определил три справедливые причины: самозащита, возмещение убытков и наказание за правонарушение [1, c. 187]. Таким образом, под необходимостью Г. Гроций понимает целесообразность использования оружия в конкретном случае. Так, он указывает на то, что применение силы нецелесообразно, несправедливо во избежание лишь возможного насилия. Свои аргументы Г. Гроций подтверждает изречениями по этому поводу Аристотеля, Августина, Цицерона, которые говорили о справедливости (необходимости) начала войны [1, c. 527—528].
В отношении пропорциональности он отмечает, что все действия должны быть соразмерны действиям противоположной стороны. Так, «если сосед строит на границе крепость, могущую причинить ущерб другому соседу, то нужно прибегать к ответным сооружениям» [1, c. 528]. Следовательно, под пропорциональностью Г. Гроций понимает тождество ответных мер второй стороны (соседа) действиям, предпринятым первой стороной (соседом), т. е. ответные меры не должны носить более серьезный характер, чем первоначальные действия. Кроме этого, согласно Г. Гроцию, войны ведутся «ради заключения мира» [1, c. 39].
В отличие от Г. Гроция Ф. Мартенс справедливой считает самозащиту не только против нападающих, но и против неминуемо грозящей опасности. Следовательно, необходимыми, согласно Ф. Мартенсу, являются не только действия нужные для отражения нападения, но и действия направленные на предотвращение неминуемой угрозы нападения [5, c. 226—227]. Из права самосохранения Ф. Мартенс выводит необходимость для государства иметь средства для своей защиты. Однако при этом Ф. Мартенс ограничивает меры, необходимые для самосохранения, соразмерностью (пропорциональностью) ответных действий, говоря о том, что их действие и продолжительность определяется продолжительностью самого нападения или опасности. Кроме этого, он устанавливает и иные ограничения для мер, предпринимаемых в рамках самосохранения:
1) они не должны быть направлены на уничтожение самостоятельности другого государства или нарушение его основных условий жизни;
2) самооборона должна начинаться с момента действительного нападения или с момента явной угрожающей опасности;
3) меры самосохранения при этом могут быть приняты как на своей территории, так и за ее пределами [5, c. 226—227].
Критерии необходимости и соразмерности получили отражение и в практике государств. Примером может служить дело «Каролины» (1837), когда в Канаде, находившейся в то время под управлением Великобритании, произошло восстание. Повстанцы расположились по обе стороны реки Ниагары и с целью сообщения между лагерями зафрахтовали американское судно «Каролина». Узнав об этом, правительство Канады 29 декабря 1837 г. послало в американский порт Шлоссер британский вооруженный отряд, который захватил «Каролину», поджег ее и спустил вниз по Ниагарскому водопаду. Во время нападения погибли два американца. Великобритания заявила, что она действовала в порядке самосохранения и необходимой обороны [13, p. 1254]. Госсекретарь США Д. Уэбстер в письме (1842) своему британскому коллеге лорду Эшбертону предложил сослаться на то, что необходимость такой самообороны была неотложной и непреодолимой, не оставляющей ни возможности выбора средств, ни времени на размышление [см.: 10]. Британцы в ответ обосновали свои действия в категориях, предложенных Д. Уэбстером, косвенно согласившись, таким образом, с «тестом Caroline» [10]. По нашему мнению, госсекретарь США не выступал за упреждающее применение силы против собственной страны, а сделал ставшую прецедентом попытку установить рамки существовавшему в то время обычному праву на самооборону.
Вышеупомянутое дело, на которое широко ссылаются как на источник и характерный пример применения норм обычного права, относящихся к данному вопросу, позволило вывести ряд критериев, одним из которых является утверждение, что должна существовать «необходимость в самообороне — безотлагательная, непреодолимая, не оставляющая ни выбора средств, ни времени на размышление». Таким образом, действие, оправдываемое необходимой обороной, не должно выходить за рамки этой необходимости. Кроме этого, очень редко приводятся положения из послания президента США Дж. Тайлера Конгрессу от 7 декабря 1841 г. и ноты лорда Эшбертона Д. Уэбстеру от 28 июля 1842 г. Дж. Тайлер допускал, что государство, с территории которого исходит угроза другому государству, но которую первое не в силах контролировать, может признать свою беспомощность и допустить вторжение иностранных военных формирований на свою территорию «в случае крайней и неотложной необходимости». А в ноте лорда Эшбертона говорится о ситуации, когда «сильная и непреодолимая необходимость» может заставить воздержаться от того, чтобы применить «великий принцип, предписывающий взаимно уважать независимость территории», составляющий «наиболее существенную основу цивилизации». Таким образом, применение вооруженной силы «может длиться лишь в течение кратчайшего периода времени, пока продолжается признанная господствующая необходимость, и быть строго сведено к самым узким пределам этой необходимости» [см.: 10; 18, p. 420]. В вышеназванном послании президента США Дж. Тайлера также указывались и другие пределы выбора ответных мер: применение вооруженной силы не должно быть необоснованным или чрезмерным, должно быть соразмерно угрозе; силовым действиям непременно предшествуют настойчивые попытки мирного урегулирования, пока они не обнаружат свою полную бесполезность и нецелесообразность; необходимо предпринять все меры для сохранения жизни и безопасности невинных; виновных же нельзя уничтожать без разбору, щадя раненых и безоружных [см.: 9].
Дальнейшее подтверждение критерии необходимости и пропорциональности (соразмерности) получили в деле «Вирджинии» 1873 г. В открытом море испанцами был задержан корабль «Вирджиния», плавающий под американским флагом, а команда корабля была повешена. Свои действия испанцы обосновывали тем, что захваченный корабль был нанят восставшими кубинцами для поставки оружия. В результате было доказано, что действия в порядке самообороны были необходимы, а судно не имело право поднимать американский флаг [см.: 5, с. 229].
Из вышесказанного видно, что зарождение и первоначальное формирование критерии необходимости и соразмерности начали еще в период раннего классического права, а затем в ходе дипломатического урегулирования инцидента с «Каролиной» приобрели более четкие формулировки. В последующем эти критерии получили свое развитие в современном международном праве.
Начало современного этапа развития международного права ознаменовалось подписанием Устава ООН. Однако последний, в частности статья 51, не содержит требований, касающихся характера действий при самообороне. Тем не менее, вышеназванные критерии получили свое дальнейшее развитие в международно-правовых актах и решениях международного суда [11].
Так, Международный суд ООН ссылался на них при разрешении следующих дел: «о военных и полувоенных действиях на территории и против Никарагуа» (Никарагуа против Соединенных Штатов Америки) (1986) [14], «Дело о нефтяных платформах» (Исламская Республика Иран против Соединенных Штатов Америки) (1996) [15], а также в консультативном заключении о законности применения ядерного оружия (1996) [19]. В деле Никарагуа Суд указал, что нормы обычного международного права накладывают дополнительные требования для обоснования правомерности самообороны, а именно соблюдение требований необходимости и соразмерности. Суд также установил порог интенсивности применения военной силы на уровне «простого пограничного инцидента» [14], превышение которого позволяет говорить о вооруженном нападении в смысле статьи 51 Устава ООН.
Международный суд ООН в своем консультативном заключении относительно законности угрозы ядерным оружием или его применения 1996 г. подтвердил, что самооборона должна быть пропорциональной и это должно учитываться при выборе оружия самообороны [19]. Для того чтобы вписаться в требование пропорциональности, применение ядерного оружия должно отвечать законам войны и положениям международного гуманитарного права. Однако это означает, что ядерное оружие должно перестать быть оружием массового уничтожения, что, исходя из его характеристик, невозможно. Химическое и бактериологическое оружие запрещено международным правом и, соответственно, не может быть правомерно использовано, в том числе в чрезвычайных обстоятельствах самообороны.
Вклад в понимание критериев необходимости и соразмерности был внесен делом «о нефтяных платформах» (1996). Чтобы защититься от нападений Ирана, в конце 1986 — начале 1987 гг. Кувейт зафрахтовал несколько кораблей у СССР и зарегистрировал их под флагами США и Великобритании, а в июле 1987 г. США начали операцию «Решительная воля», предоставив эскорт всем судам, курсировавшим по заливу под флагом США. Несмотря на это, с 1987 г. до конца ирано-иракского конфликта (лето 1988 г.) несколько кораблей подверглись вооруженному нападению или наткнулись на мины в заливе. Особый интерес вызывают два нападения.
16 октября 1987 г. кувейтский танкер «Sea Isle City» под флагом США был поражен ракетой недалеко от Кувейта. США обвинили в этом нападении Иран и 19 октября 1987 г., сославшись на свое право на самооборону, разрушили находившиеся вне территориального моря Ирана платформы Р-7 и Р-4 комплекса «Решадат», который, правда, к тому времени уже не добывал нефть из-за ущерба, причиненного ему ранее атаками Ирака. 14 апреля 1988 г. американский военный корабль «Сэмюэл Б. Робертс», возвращавшийся после сопровождения танкера, наткнулся на мину в международных водах недалеко от Бахрейна. В ответ на это США, вновь используя «право на самооборону», уничтожили находившиеся вне территориального моря Ирана комплексы «Наср» и «Салман». В результате тяжело пострадала производственная инфраструктура платформ, их деятельность была приостановлена на четыре года. По делу «о нефтяных платформах» (1996) в числе других суд рассматривал вопрос: были ли действия США необходимы для защиты жизненных интересов США и соразмерны? Правомерность отпора данной вооруженной агрессии зависит от соблюдения критериев необходимости и соразмерности мер, принятых в порядке самообороны. Одним из составляющих при оценке вышеназванных критериев является природа мишени, к которой применяется сила в порядке самообороны. В данном случае США считали, что нефтяные платформы являются правомерной целью для применения мер самообороны [16]. Однако, согласно Дополнительному протоколу I 1977 г. к Женевским конвенциям 1949 г. установки для добычи нефти не являются законной целью, поскольку их разрушение не дает конкретного и прямого военного преимущества (ст. 52). Нападения с целью ослабления экономики противника или оказания влияния на дух населения также запрещены [4, c. 761—762]. В результате Суд постановил 14 голосами против 2, что действия США против иранских платформ не являются правомерными мерами, необходимыми для защиты жизненных интересов США в области безопасности в смысле пункта d части 1 статьи XX Договора, а также не соответствуют критериям соразмерности [см.: 16].
Среди международно-правовых актов, следует выделить «Руководство Сан-Ремо по международному праву, применимому к вооруженным конфликтам на море» (1994). В данном документе отмечается, что «осуществление права на индивидуальную или коллективную самооборону, признаваемого статьей 51 Устава ООН, возможно лишь при соблюдении условий и ограничений, указанных в Уставе и вытекающих из общего международного права, в том числе принципов необходимости и соразмерности. Принципы необходимости и соразмерности применяются в равной мере к вооруженному конфликту на море и требуют, чтобы боевые действия, осуществляемые государством, не превышали степени и вида силы, которая не запрещена иным образом правом вооруженного конфликта и необходима для отражения вооруженного нападения на него и восстановления его безопасности. Оправданность военных действий государства по отношению к противнику зависит от интенсивности и масштаба вооруженного нападения, ответственность за которое несет противник, и серьезности создавшейся угрозы»
(ст.ст. 3—6) [7].
Для понимания данного принципа основополагающее значение имеет отграничение права на самооборону от крайней необходимости (ст. 25 проекта статей Комиссии международного права «Ответственность государств за международно-противоправные деяния» 2001 г.). Поскольку и крайнюю необходимость, и самооборону в определенных случаях можно применять в достаточно похожих условиях, что ведет к сложностям в их разграничении. В статье 51 проекта, касающейся пропорциональности, предусмотрено, что: «Контрмеры должны быть соразмерны причиненному вреду с учетом тяжести международно-противоправного деяния и затронутых прав». Однако это не означает полного соответствия между ущербом, причиненным нарушением, и последствиями применения контрмер для государства-правонарушителя. Условия необходимости и соразмерности (пропорциональности) должны быть учтены и при реализации права на самооборону, предусмотренного статьей 51 Устава ООН. И хотя данный проект статей не имеет юридической силы, он имеет важное значение, поскольку его положения были признаны Международным судом ООН нормами обычного права [4].
Важное значение для трактовки указанных критериев имеет Доклад Группы высокого уровня по угрозам, вызовам и переменам, представленный Генеральному секретарю ООН 1 декабря 2004 г., который определяет программу реформирования ООН. В докладе содержатся пять критериев легитимности (руководящих принципов), которые всегда должны учитываться потерпевшим государством или Советом Безопасности при принятии решения о применении или одобрении, санкционировании применения вооруженной силы в ответ на совершенное нападение или угрозу международному миру и безопасности, а именно:
1) серьезность угрозы. Следует учитывать, носит ли угроза причинения ущерба безопасности государства или человека такой характер и является ли она в достаточной мере ясной и серьезной, чтобы оправдать применение военной силы?
2) правильная цель. Является ли очевидным, что главная цель предполагаемых военных действий состоит в том, чтобы нейтрализовать или предотвратить данную угрозу, какие бы другие цели или мотивы ни существовали при этом?
3) крайнее средство. Были ли изучены все невоенные варианты отражения данной угрозы и существуют ли разумные основания предполагать, что другие меры окажутся безуспешными?
4) соразмерность средств. Являются ли предполагаемые военные действия по своим масштабам, продолжительности и интенсивности минимальным необходимым средством для отражения данной угрозы?
5) сбалансированный учет последствий. Существует ли разумная надежда рассчитывать на то, что при успешном осуществлении военных действий по отражению данной угрозы действия не вызовут худших последствий, нежели сама угроза? [2].
Кроме этого, в доктрине международного права превалирует мнение относительно обязательности соблюдения принципов необходимости и пропорциональности при осуществлении права на самооборону [10; 12; 17, p. 207—222]. Вместе с тем, в большинстве случаев не раскрывается точное содержание вышеназванных принципов. Более того, ряд авторов (Д. Боуэтт, Т. Л. МакКорнак, Е. Динштейн), сторонников концепции упреждающей самообороны, рассматривают содержание требования необходимости отдельно для самообороны в ответ на свершившееся вооруженное нападение и отдельно для самообороны в отношении неминуемой угрозы [12; 17; 20]. По нашему мнению, с такой постановкой вопроса согласиться нельзя, поскольку применение силы в порядке упреждения неправомерно [8], а формула Д. Уэбстера была направлена не на фиксирование легитимности упреждающего использования вооруженной силы, а на попытку ограничения самообороны. Это подтверждается тем фактом, что действия американцев не носили характер упреждения, а были актом самообороны в ответ на участие экипажа шхуны в помощи повстанцам. Это по сути было невозможно без помощи американских властей, что по меркам современного международного права является косвенной агрессией. Нельзя согласиться и с утверждением А. С. Орбеляна о том, что «применение любых ответных мер per se является необходимым» [6, c. 27—28]. Поскольку применение вооруженных мер оправдано не в каждом случае.
В доктрине международного права отсутствует определение пропорциональности. При этом существует ряд сложностей точного определения ее содержания. В данном случае следует согласиться с А. С. Орбеляном, указывающим на проблему смешения требования соразмерности как критерия правомерности самообороны с соразмерностью как принципом международного гуманитарного права (см. например Дополнительный протокол I 1977 г. к Женевским конвенциям 1949 г., ст. 51.5 b) [6, c. 27—28]. Кроме этого, на основе вышесказанного можно выделить два способа определения соразмерности. Первый подход соответствует определению соразмерности в классическом международном праве: обязанность предпринять меры, соразмерные с нарушением, что подразумевает сравнение вооруженного ответа в самообороне с вооруженным нападением. Этот подход не нашел поддержки мирового сообщества. Второй подход к определению соразмерности заключается в оценке мер, предпринятых в рамках самообороны с целью прекращения вооруженного нападения. Следовательно, соразмерность определяется, исходя из целей самообороны. Предпринятые в рамках самообороны меры должны соответствовать прекращению вооруженного нападения, т. е. могут быть использованы только те меры, которые минимально необходимы для устранения вооруженного нападения и восстановления безопасности. Вышесказанное, однако, не означает, что меры, предпринятые в рамках самообороны, должны быть ограничены рамками собственной территории. Соразмерными будут также действия на территории нападавшего государства при условии, что они направлены на окончание вооруженного нападения. Однако такие действия не должны принимать форму запрещенных международным правом репрессалий.
Из проведенного анализа видно, как формировались и дополнялись критерии необходимости и соразмерности. Таким образом, на основе вышесказанного, с учетом требований Устава ООН, можно сделать вывод о том, что критерий необходимости представляет собой целесообразность в каждом конкретном случае использования вооруженной силы, необходимой для защиты жизненных интересов государства, восстановления его безопасности и отражения вооруженного нападения в том случае, когда нет или не осталось никаких других приемлемых вариантов пресечения вооруженного нападения. Порогом необходимости является пограничный инцидент. Необходимость применения силы признается при условии, что все альтернативные, мирные средства исчерпаны, отсутствуют или окажутся неэффективными по отношению к ожидаемой угрозе. Таким образом, принцип необходимости связан с общим принципом, в соответствии с которым государства прибегают к военной силе только как к последнему средству. Аналогичным образом, если вооруженные меры применяются в ответ на крупномасштабное террористическое нападение и связаны с вторжением на территорию другого государства, то у этого государства должна отсутствовать возможность или желание предотвратить или прекратить нападение в адрес пострадавшего государства со стороны террористов.
На основании вышесказанного под критерием соразмерности (пропорциональности) следует понимать оценку того, на сколько ответные вооруженные действия соответствуют цели самообороны — прекращению вооруженного нападения и восстановлению безопасности.
Для проведения правильной оценки следует учитывать:
1) природу мишени, выбранной для ответных вооруженных мер;
2) вид оружия, который не должен превышать степень и вид силы (оружия), не запрещенные международным правом;
3) интенсивность и масштабность вооруженного нападения;
4) временные рамки вооруженного нападения.
Таким образом, для признания самообороны правомерной следует учитывать в совокупности критерии необходимости и соразмерности. В противном случае нельзя говорить о законности единоличного применения вооруженной силы. Из этого следует и неправомерность упреждающего применения силы, поскольку если критерий необходимости еще можно применить к угрозе силой, то критерий соразмерности применить невозможно, так как оценить предполагаемую силу удара точно, а следовательно, рассчитать ответные меры не представляется возможным. Данные критерии также служат для отграничения самообороны от запрещенных вооруженных репрессалий и позволяют избежать эскалации конфликта и не допустить неоправданных жертв среди мирного населения. Из критерия необходимости (и соразмерности) следует, что оборона оправдана лишь тогда, когда объекты оборонительных действий ясно установлены и их вклад в рассматриваемую угрозу может быть должным образом оценен.
Литература
1. Гроций, Г. О. О праве войны и мира / Г. О. Гроций; пер. с лат. Л. А. Санетти. [Репр. с изд. 1956]. М.: Ладомир, 1994.
2. Доклад Группы высокого уровня по угрозам, вызовам и переменам: док. ООН А/59/565 + Corr. 1 [Электронный ресурс] // Организация Объединенных Наций. Режим доступа: <http://www.un.org/russian/secureworld/report.htm>. Дата доступа: 29.08.2009.
3. Доклад Комиссии международного права: док. ООН A/56/10 [Электронный ресурс] // Организация Объединенных Наций. Режим доступа: <http://www.un.org/russian/law/ilc/responsibility.pdf>. Дата доступа: 30.08.2009.
4. Дополнительный протокол I 1977 г. к Женевским конвенциям 1949 г. // Действующее международное право: в 3 т. Т. 2 / сост.: Ю. М. Колосов, Э. С. Кривчикова. М.: Изд-во Москов. независим. ин-та междунар. права, 1997. C. 731—792.
5. Мартенс, Ф. Ф. Современное международное право цивилизованных народов: в 2 т. Т. 1 / Ф. Ф. Мартенс. М.: Зерцало, 2008.
6. Орбелян, А. С. Право государств на применение вооруженной силы в условиях современных международных отношений: автореф. ... дис. канд. юрид. наук: 12.00.10 / А. С. Орбелян; Москов. гос. ин-т. междунар. отношений. М., 2008.
7. Руководство Сан-Ремо по международному праву, применимому к вооруженным конфликтам на море [Электронный ресурс] // Международный институт гуманитарного права. Режим доступа: <http://www.lawmix.ru/abro.php?id=8258>. Дата доступа: 29.08.2009.
8. Синицына, Ю. В. Превентивная и упреждающая самооборона: отличия. Правомерность применения / Ю. В. Синицына // Журн. междунар. права и междунар. отношений. 2009. № 1. С. 9—15.
9. Тузмухамедов, Б. Р. Пределы самообороны. Насколько эластично международное право в условиях глобальной войны с терроризмом / Б. Р. Тузмухамедов // Независим. газ. 2004. 29 сент.
10. Тузмухамедов, Б. Р. Упреждение силой: «Каролина» и современность / Б. Р. Тузмухамедов [Электронный ресурс] // Россия в глобальной политике. 2006. № 2. Режим доступа: <http://www.globalaffairs.ru/numbers/19/5550.html>. Дата доступа: 02.09.2009.
11. Устав Организации Объединенных Наций // Действующее международное право: в 3 т. Т. 1 / сост.: Ю. М. Колосов, Э. С. Кривчикова. М.: Изд-во Москов. независим. ин-та междунар. права, 1996. С. 7—33.
12. Bowett, D. W. Self-defence in international law / D.W. Bowett. Manhester: Manhester University Press, 1958.
13. Caroline Case [Correspondence between Great Britain and the United States of America. The Destruction of the Steamboat Caroline]. Correspondence of March—April 1841 — July—August 1842 // Landmark cases in Public International Law / ed. by E. Heinze, M. Fizmaurice. London: Kluwer Law International, 1998. P. 1245—1265.
14. Case concerning Military and Paramilitary Activities in and against Nicaragua (1986) [Electronic resource] // International court of Justice. Mode of access: <http://www.icj-cij.org/docket/files/70/6503.pdf>. Date of access: 28.08.2009.
15. Case concerning oil platforms (Iran v. United States of America) (1996) [Electronic resource] // International court of Justice. Mode of access: <http://www.icj-cij.org/docket/files/90/7287.pdf>. Date of access: 29.08.2009.
16. Cassese, A. Terrorism is also disrupting some crucial legal categories of international law / A. Cassese // European Journal of International Law. 2001. V. 12. N 5. P. 993—1001.
17. Dinstein, Y. War, aggression and self-defence / Y. Dinstein. Cambridge: Grotius Publications, 2001.
18. Jennings, R. Oppenheim's International Law / R. Jennings, A. Watts. London: Longman Group UK Limited, 1993.
19. Legality of the Threat or Use of Nuclear Weapons, Advisory Opinion (1996) [Electronic resource] // International court of Justice. Mode of access: <http://www.icj-cij.org/docket/files/95/7495.pdf>. Date of access: 29.08.2009.
20. Mccormack, T. L. Self-defence in international law: the Israel raid on the Iraqi nuclear reactor / T. L. McCornack. Jerusalem: The Magness Press, 1996.