журнал международного права и международных отношений 2012 — № 3

международное право — международное частное право

Современные тенденции развития типологии коллизионных норм

Елена Бабкина

Автор:
Этот адрес электронной почты защищён от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра. — кандидат юридических наук, доцент, заведующая кафедрой международного частного и европейского права факультета международных отношений Белорусского государственного университета

Рецензенты:
Данилевич Александр Станиславович — кандидат юридических наук, доцент кафедры международного частного и европейского права факультета международных отношений Белорусского государственного университета
Михалёва Татьяна Николаевна — кандидат юридических наук, начальник отделения исследований в области международных отношений Института правовых исследований Национального центра законодательства и правовых исследований Республики Беларусь

Современной тенденцией развития международного частного права является усложнение классической структуры коллизионных норм посредством дифференциации объемов, множественности привязок, появления новых видов гибких коллизионных норм. Причины данного явления очевидны: нормы международного частного права не должны быть «слепыми», но содержать возможность учета конкретных фактических обстоятельств. Поскольку основным назначением коллизионных норм является выбор эффективного и справедливого решения, они не могут быть незыблемыми. Коллизионное право не должно стоять на месте, оно призвано чутко реагировать на изменения, происходящие в общественных отношениях, в коммерческом обороте, под воздействием влияния научно-технического прогресса. В этой связи выявление актуальных мировых тенденций развития типологии коллизионных норм в целях усовершенствования отечественного международного частного права представляется весьма актуальной задачей.

Названная проблематика нашла в той или иной мере отражение в научных публикациях Л. П. Ануфриевой [1], А. В. Асоскова [2], М. А. Ахрименко [3], И. В. Гетьман-Павловой [4], В. П. Звекова [6], Е. В. Кабатовой [7], В. В. Кудашкина [11], Е. Б. Леанович [12], Ю. Э. Монастырского [13], В. Л. Толстых [18] и др.

Коллизионные нормы делятся на виды по различным критериям. Некоторые критерии аналогичны основаниям классификации правовых норм в целом:

1) источник закрепления норм;

2) способ правового регулирования.

Согласно критерию источника закрепления правовых норм, коллизионные нормы разделяются на: национальные (внутренние) коллизионные нормы, содержащиеся в источниках национального права (в частности, Гражданском кодексе, Кодексе о браке и семье, Трудовом кодексе, Кодексе торгового мореплавания Республики Беларусь), и международные (унифицированные), закрепленные в международных договорах.

Императивные и диспозитивные коллизионные нормы

По способу правового регулирования коллизионные нормы подразделяются на императивные и диспозитивные. Стороны не могут по собственной воле отойти от применения императивных норм, обладающих властно-категорическим характером. Императивные нормы — это нормы-предписания. Нарушение предписаний коллизионной нормы влечет негативные правовые последствия, которые могут выражаться в виде санкций. Так, в соответствии с пунктом 2 статьи 1116 Гражданского кодекса Республики Беларусь: «Внешнеэкономическая сделка, хотя бы одним из участников которой является юридическое лицо Республики Беларусь или гражданин Республики Беларусь, совершается независимо от места заключения сделки в письменной форме» [5]. Подавляющее большинство отечественных коллизионных норм представляет собой императивные нормы. Диспозитивные нормы, напротив, применяются постольку, поскольку нет соглашения сторон, указывающего на выбор компетентного правопорядка. Примером может служить норма пункта 4 статьи 1125 Гражданского кодекса Республики Беларусь: «К договорам, не перечисленным в пунктах 1—3 настоящей статьи, при отсутствии соглашения сторон о подлежащем применению праве применяется право страны, где имеет основное место деятельности сторона, которая осуществляет исполнение, имеющее решающее значение для содержания такого договора» [5]. Диспозитивность таких норм выражается в следующих формулировках: «если иное не установлено соглашением сторон», «в случае отсутствия выбора права», «стороны могут избрать» и др. Современное международное частное право идет по пути установления диспозитивных правил правового регулирования договорных и связанных с ними отношений (право, применимое к договору (ст. 1125 Гражданского кодекса Республики Беларусь); право, применимое к возникновению и прекращению права собственности по сделке (п. 1 ст. 1120 Гражданского кодекса Республики Беларусь); право, применимое к праву собственности и иным вещным правам на движимое имущество в пути (ст. 1122 Гражданского кодекса Республики Беларусь) [5]), а также в некоторых государствах — деликтных обязательств (ст. 132 Федерального закона о международном частном праве Швейцарии [22], п. 3 ст. 1219 Гражданского кодекса Российской Федерации, ст. 14 Регламента № 864/2007 Европарламента и Совета ЕС о праве, применимом к внедоговорным обязательствам, от 11 июля 2007 г. (далее — Регламент ЕС Рим II) [15]) и ст. 11 Регламента № 593/2008 Европарламента и Совета ЕС о праве, применимом к договорным обязательствам, от 17 июня 2008 г. (далее — Регламент ЕС Рим I) [16]).

Кроме указанных выше критериев коллизионные нормы классифицируются по специфическим основаниям:

1) форма коллизионной привязки;

2) структура коллизионной нормы;

3) территориальный признак;

4) четкость формулирования привязки.

Односторонние и двусторонние коллизионные нормы

По форме привязки коллизионные нормы разделяются на одно- и двусторонние.

Односторонняя коллизионная норма может указывать на то, что определенный круг отношений подпадает под действие законов только одного конкретного государства. Как правило, устанавливается, что подлежит применению собственный закон государства или, как мы установили выше, нормы определенного международного договора, унифицирующего коллизионные правила. В соответствии с пунктом 3 статьи 1116 Гражданского кодекса Республики Беларусь: «Форма сделки в отношении недвижимого имущества подчиняется праву страны, где находится это имущество, а в отношении недвижимого имущества, которое зарегистрировано в Республике Беларусь, — праву Республики Беларусь» [5].

Двусторонней называется такая коллизионная норма, привязка которой указывает на признак (общий принцип), по которому можно определить, законы какого государства подлежат применению к данному правоотношению. Такой признак направлен на выбор определенной правовой системы из неопределенного круга правовых систем. Согласно пункту 1 статьи 1119 Гражданского кодекса Республики Беларусь: «Право собственности и другие вещные права на недвижимое и движимое имущество определяются по праву страны, где это имущество находится, если иное не предусмотрено законодательными актами» [5]. Данная норма указывает на возможность применения как отечественного, так и иностранного права.

Судебная практика часто выводит в порядке толкования из односторонних коллизионных норм двусторонние коллизионные правила. Такой подход особенно характерен для коллизионного права Франции. К примеру, из односторонней коллизионной нормы статьи 3 Гражданского кодекса Франции «недвижимость, даже принадлежащая иностранцам, подчиняется французскому праву» французская судебная практика вывела общее правило вещного статута недвижимости — право страны местонахождения недвижимого имущества [20].

Законодательное развитие международного частного права идет по пути замены односторонних коллизионных норм двусторонними. Отечественное гражданское законодательство, изменив прежние подходы, содержит разумный лимит односторонних коллизионных норм. Упразднить все односторонние правовые нормы невозможно — они упрощают правовое регулирование отношений, имеющих прочную, максимально устойчивую связь с данным государством (форма сделки в отношении недвижимого имущества, право собственности на имущество, подлежащее регистрации, а также наследование такого имущества). Вместе с тем, коллизионное регулирование брачно-семейных отношений в Республике Беларусь, безусловно, требует корректировки и замены устаревших норм более современными и дифференцированными правилами: односторонние нормы части 1 статей 229, 231, 232 Кодекса о браке и семье Республики Беларусь [8] требуют замены двусторонними.

Привязка двусторонней коллизионной нормы называется формулой прикрепления. В ней содержится указание на подлежащую применению правовую систему, выраженное общим образом в качестве известного коллизионного принципа.

Сложные коллизионные нормы

По структуре коллизионные нормы разделяются на простые и сложные. Структура простой нормы строится по схеме «объем—привязка». Сложные коллизионные нормы характеризуются дифференцированным объемом или множественностью привязок.

Дифференциация объема коллизионной нормы, именуемая некоторыми авторами множественностью привязок в широком смысле [11], позволяет минимизировать главный недостаток коллизионной нормы, заключающийся в том, что «коллизионная норма слепа». Норма с дифференцированным объемом позволяет учитывать конкретные фактические обстоятельства правоотношения и, как следствие, принимать более справедливые решения. Существуют два пути дифференциации:

1) посредством построения коллизионной нормы по схеме «общая норма — изъятие».

Так, в области деликтных отношений действует специальный принцип lex domicilii — закон страны места совершения деликта. Однако обращение к этому правилу в том случае, когда сторонами деликтного правоотношения выступают граждане одного государства, нелогично, поэтому современное международное частное право большинства государств устанавливает, что права и обязанности сторон при таких условиях будут регулироваться общим личным законом деликвента и потерпевшего (ст. 1129 Гражданского кодекса Республики Беларусь). Подчинение отношения такого рода новой коллизионной привязке как бы отнимает у объема «обязательства из причинения вреда» часть («общее гражданство» или «общее место жительства») и выводит для этого частного случая особое, более обоснованное, коллизионное правило, приводя к появлению сочетания общей коллизионной нормы — принципа и частной нормы — изъятия. Представляется, что общие правила формируют специальные принципы международного частного права;

2) посредством разделения правового регулирования отдельных сфер однородного отношения разными нормами — «расщепление, или расчленение, статута правоотношения».

К примеру, коллизионное правовое регулирование отношений наследования дифференцируется на регулирование по отдельности наследования движимого и недвижимого имущества. Так, статьи 1133, 1134 Гражданского кодекса Республики Беларусь предусматривают расщепление наследственного статута: наследование движимого имущества регулируется правом последнего места жительства наследодателя, а наследование недвижимого имущества — правом по месту нахождения такого недвижимого имущества.

Множественность привязок в «узком» смысле слова охватывает только такие ситуации, когда для определения применимого права к одному отношению (или отдельному его аспекту) законодатель формулирует сразу несколько конкурирующих или дополняющих друг друга коллизионных привязок [2]. Коллизионные нормы с множественностью привязок можно разделить на альтернативные и кумулятивные.

Альтернативные коллизионные нормы устанавливают право сторон (стороны) правоотношения или правоприменителя сделать выбор из нескольких законодательно сформулированных правил.

В связи с разнообразием норм данной группы западная доктрина полагает необходимым использовать разделение альтернативных коллизионных норм на подвиды. В один из подвидов выделяют альтернативные нормы, в которых законодателем четко задан желательный материально-правовой результат, на предмет соответствия которому проверяется каждый из правопорядков, к которому отсылают альтернативные привязки: «класс законов о действительности и недействительности» (classe de la loi validante ou invalidante) или альтернативные нормы, имеющие «закрытый состав» (geschlossenen Tatbestand) [2]. Примером такого рода норм могут служить положения пункта 2 статьи 11 Регламента ЕС Рим I о формальной действительности договоров: «Договор, заключенный между лицами или их представителями, которые в момент его заключения находятся в разных странах, является действительным по форме, если он отвечает условиям в отношении формы, предусмотренным правом, которое регулирует его по существу согласно настоящему Регламенту, или правом страны, где в момент его заключения находится любая из сторон или ее представитель, или правом страны, где в этот момент имела свое обычное место нахождения любая из сторон» [16]. Аналогичный подход закреплен и в большинстве национальных кодифицированных актов (п. 2 ст. 11 Вводного закона от 18 августа 1896 г. к Германскому гражданскому уложению (в редакции закона от 21 сентября 1994 г. с изменениями от 23 мая 2011 г. [21]). О необходимости совершенствования правил определения права, применимого к форме сделки, заявлено и в Концепции развития гражданского законодательства Российской Федерации, одобренной решением Совета при Президенте Российской Федерации по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства от 7 октября 2009 г.: «С учетом широко распространенного международного подхода предлагается использовать в качестве дополнительной альтернативной коллизионной привязки отсылку к праву, регулирующему существо обязательства (lex causae)» [10]. Процессы глобализации и гармонизации права требуют и от Беларуси пересмотра концептуальных подходов к определению права, устанавливающего формальную действительность сделки.

Альтернативные нормы могут предусматривать иерархический порядок предлагаемых альтернатив или не иметь иерархии. В качестве примера альтернативных норм со строгой иерархией можно привести положения пунктов 2—3 статьи 8 Регламента ЕС Рим I: «2. При отсутствии выбора сторонами подлежащего применению права индивидуальный трудовой договор регулируется правом страны, в которой, или, при отсутствии таковой, из которой, работник во исполнение договора обычно выполняет свою работу. Страна, в которой обычно выполняется работа, не считается изменившейся, если работник временно выполняет свою работу в другой стране.

3. Если подлежащее применению право не может быть определено на основании пункта 2, то договор регулируется правом страны, где находится место постоянного осуществления деятельности стороны, которая наняла работника» [16].

В таких нормах выделяют генеральную (основную) и субсидиарную (дополнительную) коллизионную привязку, которая действует, если применение генерального правила оказалось невозможным.

Примером альтернативных норм без строгой иерархии выступает статья 1130 Гражданского кодекса Республики Беларусь: «К требованию о возмещении ущерба, возникшего у потребителя в связи с покупкой товара или оказанием услуги, по выбору потребителя применяется право страны, где:

1)находится место жительства потребителя;

2) находится место жительства или место нахождения производителя или лица, оказавшего услугу;

3) потребитель приобрел товар или ему была оказана услуга» [5].

Альтернативные коллизионные нормы могут предлагать выбор из имеющихся альтернатив суду, но, как правило, правом выбора наделяется заинтересованное лицо (заявитель, потребитель). В белорусском коллизионном праве кроме вышеназванной статьи 1130 Гражданского кодекса альтернативные нормы с правом выбора заинтересованного лица закреплены в статьях 1123 и 1135 Гражданского кодекса
Республики Беларусь [5].

К альтернативным нормам относится и привязка «закон, наиболее благоприятный для стороны правоотношения». Так, согласно пункту 3 статьи 1109 Гражданского кодекса Республики Беларусь: «Правоотношения между опекуном (попечителем) и лицом, находящимся под опекой (попечительством), определяются по праву страны, учреждение которой назначило опекуна (попечителя). Однако если лицо, находящееся под опекой (попечительством), проживает в Республике Беларусь, применяется право Республики Беларусь, если оно более благоприятно для этого лица» [5].

Следует отметить, что поиск закона, наиболее благоприятного для потенциально более слабой стороны правоотношения, — довольно сложно реализуемая на практике задача, несмотря на гуманность цели, на которую она направлена. Как следует поступить суду, если один из альтернативных правопорядков имеет более благоприятную норму об учете мнения ребенка, а другой предусматривает более узкие полномочия опекуна по совершению сделок, влекущих уменьшение имущества подопечного? Трудно согласиться с высказанным доктриной предложением отдать данные вопросы на усмотрение не суда, а заинтересованной стороны [2], поскольку такое решение однозначно не способствует защите прав слабой стороны в некоторых правоотношениях, например в вышеприведенном примере с опекой. По нашему мнению, оценка правопорядка на предмет его благоприятности в комплексе должна все же осуществляться судом ex officio, поскольку на него возлагается задача выбора эффективного и справедливого решения.

Кумулятивные коллизионные нормы делают необходимым применение при разрешении коллизионной проблемы законодательства нескольких государств. Так, согласно подходу, признанному в настоящее время в большинстве государств, в том числе в Российской Федерации, условия заключения брака определяются по праву государств, гражданами которых лица, вступающие в брак, являются, при условии соблюдения требования законодательства места заключения брака относительно препятствий для заключения брака (п. 2 ст. 156 Семейного кодекса Российской Федерации [17]). Отсутствие кумуляции в белорусской норме о праве, применимом к условиям брака, заключенного на территории Республики Беларусь, имеет негативные правовые последствия, которые могут привести к возникновению «хромающих браков», действительных в Беларуси, но недействительных по личному закону одного или обоих супругов. В доктрине нет однозначного мнения относительно отнесения к кумулятивным нормы о форме сделки. Пункт 1 статьи 1116 Гражданского кодекса Республики Беларусь устанавливает: «Форма сделки подчиняется праву места ее совершения. Однако сделка, совершенная за границей, не может быть признана недействительной вследствие несоблюдения формы, если соблюдены требования права Республики Беларусь» [5]. Аналогичное правило действует в отношении формы и срока действия доверенности (ст. 1117 Гражданского кодекса Республики Беларусь) и в отношении признания действия или иного обстоятельства, служащего основанием для требования о возмещении вреда, противоправным (п. 3 ст. 1129 Гражданского кодекса Республики Беларусь) [5]. Российский юрист Ю. Э. Монастырский полагает, что в данном случае речь идет не об одновременном, а о последовательном применении разнонациональных правовых норм, поскольку на первом этапе выясняется, соблюдена ли форма сделки по иностранному праву, и только в случае отрицательного ответа на данный вопрос начинается второй этап — проверка действительности сделки по форме, согласно отечественному праву [13]. По нашему мнению, такого рода нормы следует относить к кумулятивным, выделяя внутри данного вида коллизионных норм два подвида: кумуляция одновременно действующих привязок и кумуляция последовательно действующих привязок. В последнем случае можно выделить генеральное и субсидиарное правило.

По территории действия коллизионные нормы разделяются на межгосударственные и межобластные. Понятие «межгосударственные коллизионные нормы» не синонимично понятию «международные коллизионные нормы»; первые содержат правила регулирования отношений, имеющих трансграничный характер, выходящих за пределы одного государства. Безусловно, большинство коллизионных норм представляет собой именно межгосударственные нормы. Существование межобластных коллизионных норм характерно только для государств с федеративным устройством (США, Канада др.) и только в том случае, когда субъекты федерации обладают конституционным правом иметь собственные правовые системы (Гражданский кодекс Квебека 1991 г. [19]). Так, субъекты Российской Федерации не имеют законотворческих полномочий в сфере коллизионного регулирования, так как, согласно пунктам «о» и «п» статьи 71 Конституции Российской Федерации, гражданское законодательство и федеральное коллизионное право относятся к ведению Российской Федерации [9]. Возможность устанавливать собственное правовое регулирование в сфере трудовых, семейных и земельных отношений при условии отсутствия соответствующего федерального закона не реализуется по причине существования специального законодательного регулирования таких отношений на федеральном уровне — Трудового, Семейного и Земельного кодексов.

Жесткие и гибкие коллизионные нормы

Критерий «четкость формулирования привязки» разделяет коллизионные нормы на жесткие и гибкие. Жесткие коллизионные нормы непосредственно формулируют правило определения применимого права, адресованное правоприменителю. Полагая, что данное правило не будет эффективно и справедливо регулировать конкретный фактический состав в силу его отличия от общего правила, составляющего специальный коллизионный принцип, правоприменитель не может изменить данное правило по своей воле. Большинство коллизионных норм представляют собой жесткие нормы, поскольку законодательно регулируют порядок определения применимого права. Напротив, гибкая коллизионная норма не содержит заранее установленного регулятора правоотношения, выходящего за рамки одного государства. Она предоставляет правоприменителю полную свободу усмотрения в вопросе выбора права, применимого к определенному правоотношению, и представлена нормой, которая формулируется как «закон наиболее тесной связи». Распространение гибких коллизионных норм в законодательстве различных государств представляет собой современную тенденцию международного частного права. Чаще всего они выступают в качестве субсидиарного правила. Например, в силу пункта 4 статьи 1125 Гражданского кодекса Республики Беларусь: «При невозможности определить исполнение, имеющее решающее значение для содержания договора, применяется право страны, с которой договор наиболее тесно связан» [5]. Аналогичное регулирование имеет место в европейском коллизионном праве (п. 3 ст. 4 Регламента ЕС Рим I) [16]. Вместе с тем, законодательные акты некоторых государств наделяют гибкие коллизионные нормы статусом генерального правила, которое, однако, конкретизируется законодателем. Так, согласно частям 2—3 статьи 32 Закона о международном частном праве Украины 2005 г.: «2. В случае отсутствия выбора права к содержанию сделки применяется право, которое имеет наиболее тесную связь со сделкой.

3. Если иное не предусмотрено или не вытекает из условий сути сделки или совокупности обстоятельств дела, то сделка более тесно связана с правом государства, в котором сторона, которая должна выполнить обязательство, имеющее решающее значение для содержания сделки, имеет свое местожительство или местонахождение» [14].

Указанные тенденции также должны найти более широкое применение в законодательной практике Республики Беларусь в целях наделения судебных органов полномочиями по обеспечению наиболее эффективной защиты прав и интересов сторон правоотношения, учета конкретных фактических обстоятельств дела, преодоления проблемы «слепоты» коллизионной нормы.

Литература

1. Ануфриева, Л. П. Международное частное право: учебник. В 3 т. Т. 2: Особенная часть / Л. П. Ануфриева. — 2-е изд., перер. и доп. — М.: БЕК, 2002. — 644 с.
2. Асосков, А. В. Понятие и классификация коллизионных норм с множественностью привязок / А. В. Асосков [Электронный ресурс] // КонсультантПлюс: Версия Проф. Технология 3000 / ООО «ЮрСпектр». — М., 2012.
3. Ахрименко, М. А. Коллизионный метод регулирования договорных обязательств: основные цели, задачи и функции / М. А. Ахрименко [Электронный ресурс] // Там же.
4. Гетьман-Павлова, И. В. Международное частное право: учебник / И. В. Гетьман-Павлова. — М.: Эксмо, 2005. — 752 с.
5. Гражданский кодекс Республики Беларусь: Кодекс Респ. Беларусь, 7 дек. 1998 г., № 218-З: принят Палатой представителей 28 окт. 1998 г.: одобр. Советом Респ. 19 нояб. 1998 г.: текст по сост. на 15 сент. 2012 г. [Электронный ресурс] // КонсультантПлюс: Беларусь. Технология 3000 / ООО «ЮрСпектр», Нац. центр правовой информ. Респ. Беларусь. — Минск, 2012.
6. Звеков, В. П. Коллизии законов в международном частном праве / В. П. Звеков. — М.: Волтерс Клувер, 2007. — 416 с.
7. Кабатова, Е. В. Отдельные соображения о развитии современного международного частного права / Е. В. Кабатова // Актуальные проблемы международного частного и гражданского права. — М.: Статут, 2006. — С. 95—102.
8. Кодекс Республики Беларусь о браке и семье: Кодекс Респ. Беларусь, 9 июля 1999 г., № 278-З: принят Палатой представителей 3 июня 1999 г.; одобр. Советом Респ. 24 июня 1999 г.: текст по сост. на 15 сент. 2012 г. [Электронный ресурс] // КонсультантПлюс: Беларусь. Технология 3000 / ООО «ЮрСпектр», Нац. центр правовой информ. Респ. Беларусь. — Минск, 2012.
9. Конституция Российской Федерации [Электронный ресурс]. — Режим доступа: <http://www.constitution.ru/>. — Дата доступа: 15.09.2012.
10. Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации: одобр. решением Совета при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства от 7 октября 2009 г. [Электронный ресурс] // КонсультантПлюс: Версия Проф. Технология 3000 / ООО «ЮрСпектр». — М., 2012.
11. Кудашкин, В. В. Закономерности правового регулирования международных частных отношений / В. В. Кудашкин [Электронный ресурс] //Там же.
12. Леанович, Е. Б. Международное частное право: учеб. пособие для учеб. заведений по юрид. специальностям / Е. Б. Леанович. — Минск: ИВЦ Минфина, 2008. — 360 с.
13. Монастырский, Ю. Э. Коллизионная норма — цель, структура, виды / Ю. Э. Монастырский // Международное частное право: учебник. В 2 т. Т. 1: Общая часть / отв. ред. С. Н. Лебедев, Е. В. Кабатова. — М.: Статут, 2011. — С. 214—228.
14. О международном частном праве: Закон Украины от 23 июня 2005 г. № 2709-IV [Электронный ресурс] // Законодательство стран СНГ / СоюзПравоИнформ. — М., 2012.
15. О праве, подлежащем применению к внедоговорным обязательствам («Рим II»): Регламент № 864/2007 Европейского парламента и Совета Европейского союза от 11 июля 2007 г. [Электронный ресурс] // КонсультантПлюс: Версия Проф. Технология 3000 / ООО «ЮрСпектр». — М., 2012.
16. О праве, подлежащем применению к договорным обязательствам («Рим I»): Регламент № 593/2008 Европейского парламента и Совета Европейского союза от 17 июня 2008 г. [Электронный ресурс] // Там же.
17. Семейный кодекс Российской Федерации: принят Гос. Думой 8 дек. 1995 г. [Электронный ресурс] // Там же.
18. Толстых, В. Л. Международное частное право: коллизионное регулирование / В. Л. Толстых. — СПб.: Юрид. центр Пресс, 2004. — 526 с.
19. Code civil du Québec annoté [Electronic resource] // Lexum. — Mode of access: <http://ccq.lexum.org/ccq/>. — Date of access: 12.09.2012.
20. Code civil: version consolidée au 2 juin 2012 [Electronic resource] // Legifrance.gouvr.fr: Le service public de la diffusion du droit. — Mode of access: <http://www.legifrance.gouv.fr/affichCode.do;jsessionid=2D9A94DC25E5EB57AC2AE05E35F1C8B2.tpdjo07v_3?idSectionTA=LEGISCTA000006089696&cidTexte=LEGITEXT000006070721&dateTexte=20111215>. — Date of access: 05.09.2012.
21. Introductory act to the Civil code [Электронный ресурс] // Научно-учебная группа «Современная конструкция международного частного права». — Режим доступа: <http://www.pravo.hse.ru/intprilaw/doc/040402>. — Дата доступа: 12.09.2012.
22. Switzerland's Federal Code on Private International Law (CPIL) of December 18, 1987 [Electronic resource] // Umbricht Attorneys at Law. — Mode of access: <http://www.umbricht.ch/pdf/SwissPIL.pdf>. — Date of access: 02.09.2012.