журнал международного права и международных отношений 2013 — № 2
международные отношения
Основные подходы к деятельности КНР в Латинской Америке
Илья Резников
Автор:
Этот адрес электронной почты защищён от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра. — аспирант кафедры международных отношений факультета международных отношений Белорусского государственного университета
Рецензенты:
Свилас Светлана Францевна — кандидат исторических наук, доцент кафедры международных отношений факультета международных отношений Белорусского государственного университета
Воронович Виталий Валерьевич — кандидат исторических наук, доцент Военной академии Республики Беларусь
В связи с проведением в 2013 г. президентских и парламентских выборов в ряде латиноамериканских государств, а также завершением передачи полномочий в высшем военно-политическом руководстве КНР особое значение в профессиональном дискурсе экспертов в области международных отношений приобрела тема геополитического присутствия Китая в Латинской Америке. В настоящее время наиболее широкое распространение получили три принципиально различных подхода к данной проблематике, анализу которых и посвящена статья. При этом особое внимание уделено фактологической базе каждого из подходов, а также потенциальным последствиям их объективации в виде конкретных внешнеполитических действий соответствующих субъектов и, как следствие, изменений в региональной подсистеме международных отношений в целом.
Политическое, экономическое и военное присутствие Китайской Народной Республики в Латинской Америке является объектом изучения международного научно-экспертного сообщества и широко освещается в СМИ. Общеизвестным фактом является наличие у КНР особых отношений с такими странами, как Бразилия, Венесуэла и Куба. Некоторыми исследователями и политиками, прежде всего латиноамериканскими, данное взаимодействие характеризуется как стратегическое партнерство. В то же время отмечаются обеспокоенность руководства ряда государств региона действиями китайской стороны в торгово-экономической сфере, а также негативная реакция США на интенсификацию внешней политики Пекина на южноамериканском континенте. Увеличению степени актуальности заявленной проблематики способствуют и потенциальные геополитические последствия, к которым могут привести различия в восприятии американскими государствами объективного процесса вовлечения в региональную подсистему международных отношений нового доминирующего субъекта.
Количество русскоязычных публикаций исследовательского характера по теме стратегии Китая в Латинской Америке весьма ограниченно. Из их числа следует отметить статью Э. С. Дабагяна [2], в которой последовательно изложена сущность концептуальных взглядов на китайско-латиноамериканские отношения со стороны экспертного сообщества Российской Федерации, в частности Института Латинской Америки РАН. С точки зрения описательного метода представляют интерес материалы корреспондента ИТАР-ТАСС в Республике Куба И. А. Валюка [1]. Первичный анализ общественно-политических процессов в регионе содержится в статьях обозревателя журнала «Международная жизнь» А. Н. Моисеева [см., напр.: 3]. Более детальную разработку заявленная тема получила в научно-экспертных сообществах США, КНР и латиноамериканских стран. Особенно ценными представляются публикации экспертов, которые были непосредственно вовлечены в процесс принятия политических решений (например, бывшего заместителя Государственного секретаря по вопросам Западного полушария А. Валенсуэлы [23] и руководителя программ по Латинской Америке Международного исследовательского центра им. В. Вильсона, консультанта по вопросам внешней политики при администрациях Дж. Картера и Р. Рейгана С. Арнсон [5]). На этом фоне альтернативным взглядом на затронутую в статье проблематику выделяются китайские исследователи, в частности представители Шанхайского института международных исследований [14], а также латиноамериканские печатные и электронные средства массовой информации.
Однако до настоящего времени в дискурсе международных отношений отсутствует методологически обоснованный анализ стратегии Китая в Латинской Америке, не выработаны универсальные критерии оценки происходящих процессов и, соответственно, отмечается значительное расхождение в подходах к деятельности КНР в указанном регионе. Целью данной статьи являются систематизация наиболее распространенных в настоящее время подходов и исследование степени их влияния на развитие региональной подсистемы международных отношений. В этой связи можно выделить три основные позиции по отмеченному вопросу:
-
первая, наиболее яркими представителями которой являются эксперты и политики из Соединенных Штатов Америки, особенно сторонники Республиканской партии, заключается в придании действиям китайской стороны статуса угрозы национальной безопасности США и подчеркивании их явной антиамериканской направленности;
-
вторая, апологеты которой — политические партии, экспертные сообщества и, в первую очередь, деловые круги таких южноамериканских государств, как Чили, Перу, Аргентина, Уругвай, — указывают на агрессивную экономическую экспансию КНР и призывают национальные правительства защитить своих производителей путем тарифного и нетарифного регулирования импорта из Китая, не возражая при этом против развития сотрудничества в сферах политики и безопасности;
-
третья, выраженная представителями политического руководства и научно-исследовательских центров самой КНР, а также Бразилии, Венесуэлы и Кубы, делает акцент на сотрудничестве с китайской стороной в качестве возможности для латиноамериканских государств увеличить темпы роста экономики, получить необходимые инвестиции и продемонстрировать многовекторность внешней политики.
Обоснованием первой точки зрения служит то обстоятельство, что на протяжении ХХ в. Латинская Америка традиционно являлась бесспорной зоной влияния США, получив в этой связи незавидное наименование «заднего двора Вашингтона». Некоторые государства региона, в частности Куба, Никарагуа и Чили, осуществляли попытки преодолеть сложившуюся зависимость, однако выполнить данную задачу и удержать достигнутые позиции удалось лишь Кубе, установившей тесное политическое и экономическое сотрудничество с СССР.
Прекращение существования Советского Союза привело к широкому распространению в американских политико-академических кругах мнения об отсутствии у США реальных конкурентов, способных предложить государствам Латинской Америки альтернативу геополитической гегемонии Вашингтона. В контексте подобных рассуждений произошло смещение вектора активности Государственного департамента в регионы Восточной Европы, Ближнего и Среднего Востока, Центральной и Восточной Африки, а в настоящее время — в Азиатско-Тихоокеанский регион [15].
Тем временем Китай постепенно заполнял свободные ниши в экономическом пространстве Латинской Америки. На начальном этапе руководство КНР остерегалось вступать в прямое соперничество с американскими компаниями, однако в 2000-х гг. китайскому капиталу удалось практически полностью вытеснить конкурентов из некоторых отраслей экономики государств Южной Америки, а также расширить свое влияние на регион бассейна Карибского моря в непосредственной близости от границ Соединенных Штатов [10, p. 8].
Разумеется, подобное развитие событий вызвало серьезную обеспокоенность среди военно-политического руководства США, что, в свою очередь, обусловило специфику подхода американских исследователей и аналитиков к деятельности КНР [5, p. 3]. Так, некоторые из них, например бывший заместитель Государственного секретаря по вопросам Западного полушария А. Валенсуэла, рассматривают экономическое и военное присутствие КНР в регионе в качестве потенциальной угрозы национальной безопасности США. По мнению А. Валенсуэлы, данная угроза уступает по важности лишь распространению в Латинской Америке сети движения «Хезболла», поддерживаемого Ираном [23].
Следует отметить, что, несмотря на явную ангажированность подобных заявлений, определенные предпосылки для них все же существуют. Действительно, военное присутствие КНР в Латинской Америке выражено в большом количестве визитов официальных делегаций и рабочих групп Народной освободительной армии Китая (НОАК), реализации различных программ по подготовке и обучению личного состава, участии китайских военнослужащих в гуманитарных операциях, продаже КНР странам региона продукции военного и двойного назначения, вооружений, военной техники и т. д. Еще в 2005 г. занимавший в то время должность командующего Объединенным командованием вооруженных сил США в Центральной и Южной Америке генерал Б. Крэддок на слушаниях в Сенате утверждал, что «влияние Китая в Латинской Америке динамично растет и не может больше оставаться незамеченным» [22]. С тех пор отсылки к данной проблематике содержались в большинстве концептуальных документов, регламентирующих внешнюю политику Вашингтона в Западном полушарии. При этом наиболее консервативные члены военно-политического руководства США склонны рассматривать стратегию КНР в регионе как геополитическую экспансию, способную привести к новому варианту дихотомии «Восток—Запад» и возрождению биполярной системы международных отношений. Аналогичные выводы содержатся в докладах некоторых американских научно-исследовательских центров, например в опубликованном 28 августа 2011 г. докладе Института стратегических исследований вооруженных сил США [6, p. iv].
Однако при более тщательном и объективном анализе становится очевидным, что военная и гуманитарная политика КНР в регионе нацелена исключительно на обеспечение доступа к ресурсной базе и расширение рынков сбыта, т. е. осуществляется в фарватере торгово-экономической стратегии.
Вышеприведенное утверждение является одним из ключевых постулатов второго подхода к деятельности КНР в Латинской Америке. Сторонники данной точки зрения отмечают, что Китай является третьим по важности торговым партнером для региона Латинской Америки, а для таких стран, как Бразилия и Чили, занимает первое место. В течение 2011 г. объем товарооборота КНР с регионом вырос на 31 %, что значительно увеличило долю китайских производителей на внутренних рынках латиноамериканских государств. Обусловленный этими процессами резкий рост конкуренции вызвал обеспокоенность местных производителей, не способных противостоять китайской экспансии. Особенно тяжелые последствия расширение связей с КНР имеет для предприятий текстильной и химической промышленности. Так, с 2010 г. доля легкой промышленности в ВВП Бразилии уменьшилась на 3 %, Колумбии — на 2 % [4].
В этой связи в течение 2011—2012 гг. имидж Китая в регионе ухудшился, в отдельных странах профсоюзами были организованы акции протеста против засилья китайских товаров. Среди латиноамериканцев распространились опасения относительно превращения своих стран в сырьевые придатки китайской экономики. В качестве реакции на недовольство населения правительства Бразилии и Аргентины ввели ограничительные меры против ряда китайских компаний, а также убедили партнеров по МЕРКОСУР ввести максимальный предусмотренный тариф в 35 % на импорт товаров из КНР [27].
Вероятно, именно протекционистские меры и негативная реакция широких слоев населения латиноамериканских стран вынудили руководство Китая внести изменения в проводимую политику с целью повышения уровня доверия к инициативам Пекина. Одним из принятых шагов можно считать переориентацию стратегии Китая на сотрудничество с государствами Южной Америки через механизмы региональных международных организаций, прежде всего, в экономической сфере. В свою очередь, дальнейшее развитие двусторонних отношений было в большей степени направлено на проекты социально-гуманитарного характера, а также на сотрудничество в области безопасности [9].
Как уже было отмечено, за последние несколько лет КНР значительно увеличила свое военное присутствие в Латинской Америке. Пропорционально возросло количество визитов высших должностных лиц НОАК в государства региона. Основной целью данных мероприятий является установление устойчивых связей с военно-политическим руководством стран континента, а также подготовка своих военных специалистов к взаимодействию с военнослужащими других государств [21]. Ярким примером такой деятельности стало участие Китая с 2004 г. в миротворческой миссии ООН на Гаити. При этом восемь военнослужащих НОАК погибли во время землетрясения в островном государстве в январе 2010 г. Участие в гуманитарных миссиях рассматривается Пекином в качестве действенного механизма, способствующего получению опыта по взаимодействию с гражданским населением и военными контингентами латиноамериканских государств, повышению общего уровня подготовки и слаженности подразделений НОАК. Однако, с точки зрения стратегии КНР в Латинской Америке, наиболее важным результатом сотрудничества в гуманитарной сфере является улучшение имиджа Китая (в частности, китайских военнослужащих) среди руководства и населения стран, получающих помощь в результате данных миссий [7]. Кроме того, кредиты и инвестиции на преодоление последствий природных катастроф также широко выделяются китайской стороной наряду с безвозмездной гуманитарной помощью.
Подобные действия Пекина косвенно подтверждают правомерность подхода к деятельности КНР в Латинской Америке преимущественно с точки зрения двустороннего экономического сотрудничества и сопутствующих последствий для стран региона. Однако подход, основанный на примате экономической сферы и применимый к Мексике, Чили, Перу, Уругваю, не позволяет адекватно проанализировать весь комплекс отношений Китая с Бразилией, Венесуэлой и Кубой.
Представители научно-экспертного сообщества Бразилии склонны рассматривать КНР, в первую очередь, как основного конкурента США на международной арене и наиболее влиятельное государство — член БРИКС [11]. Действующее руководство регионального лидера Латинской Америки придает первостепенное значение развитию отношений стратегического партнерства с Китаем, так как от их состояния во многом зависит эффективность проводимого экономического курса [2, c. 87]. Особую важность для Д. Руссефф данное обстоятельство приобретает в свете предстоящих в 2014 г. президентских выборов.
В этой связи в последнее время отмечена активизация двусторонних отношений. В частности, в июне 2012 г. Бразилию посетил премьер Государственного совета КНР Вэнь Цзябао. Наиболее значительным результатом переговоров китайской делегации с высшим политическим руководством Бразилии стало заключение сделки своп на сумму до 30 млрд дол. США в национальных валютах обоих государств. Очевидно, что указанная сделка является частью более широкого соглашения стран — членов БРИКС, нацеленного на минимизацию последствий глобальных экономических кризисов. Кроме того, Китай и Бразилия обязались представлять друг другу более подробную финансовую информацию и увеличить поток инвестиций в аэрокосмическую сферу. По данным за 2011 г., товарооборот между двумя странами составил около 60 млрд дол. США [8]. В целом китайско-бразильское партнерство, по мнению политолога Ню Хайбина из Шанхайского института международных исследований, может служить примером парадигмы международных отношений «Юг—Юг» [14, p. 241].
Не менее важную роль партнерство с Китаем играет в обеспечении устойчивого экономического развития и политической стабильности венесуэльского государства. Особое место в отношениях между КНР и Венесуэлой занимает сотрудничество в энергетической сфере, в частности в области добычи и переработки нефти. Как отметил министр нефтяной промышленности Венесуэлы Р. Рамирес, объем товарооборота между двумя странами по итогам 2012 г. составил около 23 млрд дол. США (в 2001 г. — 518 млн дол. США). Министр заявил, что сотрудничество в нефтяной отрасли с Китаем принесло Венесуэле 36 млрд дол. прибыли, использованной на развитие инфраструктуры страны. Объемы двустороннего кредитования стран превысили 40 млрд дол. США [26].
В начале 2012 г. Китай и Венесуэла заключили соглашения в различных сферах на общую сумму 10 млрд дол. США, из которых 4 млрд дол. инвестированы в увеличение добычи нефти.
В первой половине 2012 г. стороны договорились о строительстве в Китае трех нефтеперерабатывающих заводов, загрузка которых будет обеспечиваться сырьем, добываемым на месторождениях пояса Ориноко. Заводы будут находиться в совместной собственности Венесуэлы и КНР. Согласно предварительным расчетам, суммарно они смогут перерабатывать до 800 тыс. баррелей в сутки. В соответствии с достигнутыми договоренностями в мае 2012 г. в южной китайской провинции Гуандун заложено строительство первого нефтеперерабатывающего завода, который должен начать работу в 2015 г. Стоимость проекта оценивается в 8,3 млрд дол. США [12, p. 11].
В ноябре 2012 г. в Пекине состоялось заседание объединенного комитета по двустороннему сотрудничеству Китая и Венесуэлы. Китайскую сторону возглавлял глава Национального комитета по реформам и развитию Чжан Пин. С венесуэльской стороны присутствовали министры нефтяной промышленности, планирования и развития, торговли и другие официальные лица [24].
В ходе заседания комитета был подписан ряд документов, касающихся сотрудничества в сферах нефтяной и химической промышленности, а также электроэнергетики. Основной целью дальнейших экономических отношений между КНР и Венесуэлой было определено увеличение объемов экспорта венесуэльской нефти в Китай с доведением соответствующего показателя к 2015 г. до 1 млн баррелей в сутки. В настоящее время объемы указанных поставок не превышают 500 тыс. баррелей в сутки [24].
Сообщается также, что страны подписали соглашения о разведке новых месторождений нефти, включая проект Южный Хунин-10 на поясе Ориноко, о развитии проектов совместного предприятия Petrosinovensa и строительства электростанции мощностью 900 МВт на нефтяном коксе и угле [25].
При этом следует особо отметить, что наряду с экономическим значением отношения между Венесуэлой и КНР носят ярко выраженный политический характер. Так, представители обеих стран неоднократно подчеркивали, что расширение сотрудничества в энергетической сфере соответствует политике руководства двух государств, направленной на создание многополярного мира и диверсификацию рынков нефтепродуктов [см., напр.: 13; 17].
Руководством Республики Куба сотрудничество с Китайской Народной Республикой рассматривается не только как возможность привлечения крупных инвестиций, но и как своего рода гарантия стабильного развития кубинского государства в противовес враждебной политике Вашингтона. Столкнувшись с серьезными социально-экономическими трудностями ввиду прекращения помощи со стороны СССР, известными как «особый период», Куба начала диверсифицировать свою внешнюю политику в поисках новых союзников [3, с. 139]. С приходом к власти У. Чавеса таким стратегическим партнером стала Венесуэла. Однако учитывая обострившуюся в последнее время внутриполитическую ситуацию в этой стране, правительство Р. Кастро придает все возрастающее значение развитию сотрудничества с Китаем [18].
Важной вехой китайско-кубинских отношений на современном этапе представляются визиты в Гавану председателя КНР Ху Цзиньтао в ноябре 2008 г. и его заместителя (а в последующем, как известно, и преемника) Си Цзиньпина в июне 2011 г. По итогам переговоров было подписано около десятка соглашений, основными из которых являлись договоренности об участии Китая в модернизации нефтеперерабатывающего завода в г. Сьенфуэгос и открытии новой кредитной линии. Кроме того, в августе 2010 г. в рамках торжественных мероприятий, посвященных 50-летию установления дипломатических отношений между этими государствами, состоялся визит министра иностранных дел КНР Яна Цзечи, в декабре 2010 г. — визит заместителя начальника генерального штаба, генерал-полковника Ма Сяотяня, в мае 2011 г. — визит партийной делегации из Китая [19].
Со своей стороны Пекин заинтересован в укреплении связей с Кубой по причине, прежде всего, уникального геополитического положения этого островного государства. Отмечая важность внутриполитических процессов на Кубе, представители руководства КНР неоднократно заявляли о поддержке инициированных Р. Кастро и одобренных VI съездом Коммунистической партии Кубы в апреле 2011 г. экономических и политических преобразований, во многом основанных на модели китайского «рыночного социализма» [18].
Для таких стран, как Бразилия, Венесуэла и Куба, общим в подходах к построению отношений с КНР является наличие существенной политической мотивации (будь то поддержка в рамках БРИКС [20], уравновешивание давления со стороны США [1] или содействие в государственном строительстве), порой не менее важной, чем экономическая.
В результате анализа основных концептуальных подходов к деятельности КНР в Латинской Америке можно прийти к выводу о наличии тенденции к вычленению заинтересованной группой политиков и экспертов одной из составных частей объективного комплексного процесса и приданию ей вида основополагающего атрибута. При этом в соответствии с преследуемыми акторами международных отношений целями происходит формирование ситуационных коалиций, участники которых объединяются по критерию отношения к вовлечению Китая в региональные процессы. В качестве примера можно привести схожие позиции руководства Перу, Чили и Уругвая к формированию китайского вектора внешней политики, продиктованные стремлением защитить национальных производителей. Примечательно, что в зависимости от государственной идеологии стратегия КНР в регионе вызывает диаметрально противоположные реакции: от одобрения и содействия со стороны Бразилии, Венесуэлы и Кубы до категорического неприятия со стороны Соединенных Штатов.
Одним из потенциальных последствий подобного теоретико-концептуального размежевания, получившего продолжение в реальных действиях субъектов международных отношений, может стать появление новых зон влияния на континенте. Так, в рамках противодействия китайской экспансии США, вероятно, сосредоточат особое внимание на развитии отношений с государствами, расположенными на тихоокеанском побережье Латинской Америки. Данное намерение неоднократно подтверждалось заявлениями и действиями должностных лиц администрации Б. Обамы [16]. При этом такие страны, как Аргентина и Бразилия, останутся не-
охваченными политической и экономической активностью Соединенных Штатов и продолжат углубление сотрудничества с КНР. Реализация подобного сценария способна повлечь за собой разделение континента по критерию основного внешнеполитического партнера: ориентированная на отношения с США тихоокеанская часть (Мексика, Колумбия, Перу, Чили) и более тесно связанная с Китаем атлантическая часть (Аргентина, Бразилия, Венесуэла и Куба). Формирование указанных зон влияния, в свою очередь, способно увеличить конфликтный потенциал Латинской Америки, а также поставить под угрозу процессы региональной интеграции.
Литература
1. Валюк, И. А. Куба: «актуализация» социалистической модели / И. А. Валюк // Компас. — 2012. — № 4. — C. 66—73.
2. Дабагян, Э. С. Китайский прорыв в Латинскую Америку / Э. С. Дабагян // Мировая экономика и междунар. отношения. — 2012. — № 10. — C. 84—91.
3. Моисеев, А. Н. «Актуализация» — модернизация по-кубински / А. Н. Моисеев // Междунар. жизнь. — 2011. — № 3. — C. 138—143.
4. América Latina no debe contar con su industria para librarse de China [Electronic resource] // AFP. — Mode of access: <http://wvw.elfinancierocr.com/ef_archivo/2011/septiembre/04/economia2896056.html>. — Date of access: 22.10.2011.
5. Arnson, C. J. China, Latin America and the United States: the New Triangle / C. J. Arnson, J. Davidow (ed.). — Woodrow Wilson International Center for Scholars, 2011. — 16 p.
6. China—Latin America Military Engagement [Electronic resource] // SSI. — Mode of access: <http://www.strategicstudiesinstitute.army.mil/pdffiles/PUB1077.pdf>. — Date of access: 16.10.2011.
7. Chu Jiwang. Impressions of Argentina / Chu Jiwang // China Pictorial. — January, 2013. — V. 775. — P. 56—57.
8. Delegación china llegó a Brasil [Electronic resource] // El sitio oficial de la Embajada de la República Popular de China en Venezuela. — Mode of access: <http://ve.china-embassy.org/esp/zgxw/t944676.htm>. — Date of access: 30.07.2012.
9. Du, L. Chile y China pasarán de la cooperación integral a la estratégica / L. Du [Electronic resource] // Spanish China. — Mode of access: <http://spanish.china.org.cn/china/txt/2012-06/21/content_25709266.htm>. — Date of access: 12.08.2012.
10. Evan Ellis, R. U.S. National Security Implications of Chinese Involvement in Latin America / R. Evan Ellis. — Carlisle: SSI, 2005. — 44 p.
11. Faraga, J. Everyone wants to talk to Brazil's President Rousseff, except Obama / J. Faraga [Electronic resource] // The Guardian. — Mode of access: <http://www.guardian.co.uk/commentisfree/cifamerica/2012/apr/11/brazil-president-rousseff-obama-washington>. — Date of access: 16.04.2012.
12. Ferchen, M. China and Venezuela: Equity Oil and Political Risk / M. Ferchen // China Brief. — 2013. — Vol. XIII, February. — P. 9—13.
13. Hu Jintao Holds Talks with Venezuelan President Chavez [Electronic resource] // Ministry of Foreign Affairs of the People’s Republic of China. — Mode of access: <http://www.fmprc.gov.cn/eng/wjb/zzjg/ldmzs/gjlb/3538/3540/t269673.shtml>. — Date of access: 21.07.2012.
14. Klemm, B. China, the EU and Latin America: Current Issues and Future Cooperation / B. Klemm, N. Haibin. — Shanghai: SIIS, Friedrich Ebert Stiftung, 2011. — 438 p.
15. National Security Strategy of the United States [Electronic resource] // The White House. — Mode of access: <http://www.whitehouse.gov/sites/default/files/rss_viewer/national_security_strategy.pdf>. — Date of access: 25.07.2012.
16. Pellerin, Ch. Panetta: Western Hemisphere Nations Face Threats in Common / Ch. Pellerin [Electronic resource] // Department of Defense. — Mode of access: <http://www.defense.gov/news/newsarticle.aspx?id=118136>. — Date of access: 07.12.2012.
17. Presidente Chávez suscribe acuerdos de cooperación con China en materia de minería y vivienda [Electronic resource] // Noticiero Venevisión. — Mode of access: <http://www.youtube.com/watch?v=YpWOBGZARKo>. — Date of access: 10.11.2012.
18. Rainsford, S. Cuba looks to China for inspiration / S. Rainsford [Electronic resource] // BBC News. — Mode of access: <http://www.bbc.co.uk/news/business-18735790>. — Date of access: 10.09.2012.
19. Ratifican excelencia de nexos entre Cuba y China [Electronic resource] // Granma Internacional. — Mode of access: <http://www.granma.cu/espanol/2010/mayo/mar4/retifican.html>. — Date of access: 14.04.2012.
20. Relations with China from the Perspectives of Brazil and U.S. Global Businesses [Electronic resource] // Woodrow Wilson International Center for Scholars. — Mode of access: <http://www.wilsoncenter.org/event/relations-china-the-perspectives-brazil-and-us-global-businesses>. — Date of access: 15.11.2012.
21. Sabatini, Ch. China’s geostrategic designs on Latin America / Ch. Sabatini [Electronic resource] // Fox News. — Mode of access: <http://latino.foxnews.com/latino/news/2012/01/27/christopher-sabatini-chinas-geostrategic-designs-on-latin-america/>. — Date of access: 12.02.2012.
22. Statement of General Bantz J. Craddock, Commander, United States Army, House Armed Services Committee [Electronic resource] // Congressional Testimony. — Mode of access: <http://usregsec.sdsu.edu/docs/GeneralCraddockMarch2006.pdf>. — Date of access: 13.03.2011.
23. Valenzuela: Priorities for the U.S. in Latin America [Electronic resource] // WordPress. — Mode of access: <http://mb50.wordpress.com/2011/05/08/valenzuela-priorities-for-the-u-s-in-latin-america/>. — Date of access: 09.12.2011.
24. Venezuela seeks to fuel oil links [Electronic resource] // China Daily. — Mode of access: <http://www.china.org.cn/business/2012-12/02/content_27287270.htm>. — Date of access: 06.01.2013.
25. VLCC project binds China-Venezuela oil ties [Electronic resource] // Interfax China. — Mode of access: <http://www.interfax.cn/news/21101>. — Date of access: 04.12.2012.
26. Weisbrot, M. Disinformation still clouds the US debate on Chávez's legacy in Venezuela / M. Weisbrot [Electronic resource] // The Guardian. — Mode of access: <http://www.guardian.co.uk/commentisfree/2013/jan/09/us-debate-chavez-venezuela-legacy>. — Date of access: 10.01.2013.
27. Wen Jiabao Llega a Buenos Aires Para Realizar Una Visita Oficial a Argentina [Electronic resource] // Clarín. — Mode of access: <http://www.clarin.com/politica/primer-ministro-chino-visita-clave_0_717528274.html>. — Date of access: 28.07.2012.