журнал международного права и международных отношений 2015 — № 2
международное право — медународное частное право
Коллизионное регулирование брачного договора
Ирина Басалыга
Автор:
Этот адрес электронной почты защищён от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра. — аспирант кафедры международного частного и европейского права факультета международных отношений Белорусского государственного университета
Рецензенты:
Данилевич Александр Станиславович — кандидат юридических наук, доцент кафедры международного частного и европейского права факультета международных отношений Белорусского государственного университета
Шакель Надежда Валентиновна — кандидат юридических наук, заместитель начальника организационно-инспекторского управления координации служебной деятельности Государственного комитета служебных экспертиз Республики Беларусь
В статье исследуются вопросы коллизионного регулирования института брачного договора. Особое внимание уделяется выявлению оптимальных подходов коллизионного регулирования брачного договора путем анализа национального законодательства государств — участников СНГ, европейских государств (Бельгии, Германии, Нидерландов, Польши, Франции), а также международных договоров, регламентирующих данный вопрос. В статье сформулированы предложения по совершенствованию законодательства Республики Беларусь о браке и семье, осложненного иностранным элементом.
Наличие в брачном договоре иностранного элемента, выраженного в субъектном составе (различная национальная принадлежность супругов), и (или) объекте (нахождение за границей имущества, которое является предметом договора), и (или) месте осуществления юридического факта (заключение брачного договора за границей), влечет объективную необходимость его регламентации в международном частном праве. В национальном законодательстве Республики Беларусь, несмотря на детальную правовую регламентацию института брачного договора в Кодексе Республики Беларусь о браке и семье [11] (ст.ст. 13—13¹; далее — КоБС), отсутствует его специальное коллизионное регулирование.
На основании части 2 статьи 7 КоБС и части 5 пункта 1 статьи 1 Гражданского кодекса [4] (далее — ГК) Республики Беларусь можно сделать вывод, что договорные обязательства межотраслевого характера, осложненные иностранным элементом, могут регулироваться гражданским законодательством. Следовательно, к брачному договору с иностранным элементом возможно применение общих коллизионных норм, регулирующих договорные отношения: статья 1116 (форма), статья 1124 (автономия воли), статья 1125 ГК (содержание). На наш взгляд, целесообразнее было бы разработать специальное коллизионное регулирование для брачного договора в силу следующих аргументов. Во-первых, в Республике Беларусь брачный договор может регулировать личные неимущественные отношения между супругами, что не позволяет отождествлять его с обычными сделками. Во-вторых, вопрос о допустимости распространения автономии воли на отношения, опосредуемые брачным договором, нуждается в детальном изучении и анализе. В-третьих, в брачном договоре проблематично определить сторону, которая осуществляет исполнение, имеющее решающее значение для содержания договора, поскольку брачный договор может содержать условия, сходные с отношениями дарения, мены, займа и др.
На сегодняшний день коллизионные нормы в области брачно-семейных отношений закреплены в разделе VI КоБС Республики Беларусь. Поэтому представляется целесообразным разработать и ввести специальные нормы, регламентирующие брачный договор с иностранным элементом, непосредственно в указанный нормативный правовой акт. Однако в случае принятия в Республике Беларусь Закона о международном частном праве (концепция которого разрабатывается сотрудниками Института правовых исследований Национального центра законодательства и правовых исследований Республики Беларусь [1, с. 15]), считаем рациональным поместить соответствующие нормы в данный закон. Наличие вышеназванных проблемных вопросов свидетельствует об актуальности проводимого исследования.
В белорусской доктрине коллизионное регулирование брачного договора рассматривается в работах Е. В. Бабкиной и Н. С. Байбороши (Анцух) [3], Е. Б. Леанович [15]. В первом случае предметом исследования авторов выступает унификация коллизионных норм в сфере брачно-семейных отношений в рамках Содружества Независимых Государств (далее — СНГ); во втором — исследуются проблемы брачного договора в международном частном праве Республики Беларусь, предлагаются варианты развития коллизионного регулирования брачного договора.
Среди российских авторов, освещающих в той или иной мере проблематику брачного договора в международном частном праве, следует назвать О. Ю. Малкина [17], Н. И. Марышеву и О. В. Муратову [18], И. Г. Медведева [19; 20], О. Н. Низамиеву [22], Е. В. Смирнову [32]. Как правило, коллизионные вопросы брачного договора рассматриваются авторами через призму анализа положений международных договоров, актов национального законодательства различных государств, регулирующих имущественные правоотношения (режимы имущества) супругов с участием иностранного элемента с целью последующего их сопоставления с законодательством Российской Федерации. Исследователи дальнего зарубежья также уделяют внимание рассмотрению указанного вопроса на примере отдельных европейских государств [40; 42; 44; 45].
Цель настоящей статьи состоит в выявлении оптимальных подходов коллизионного регулирования брачного договора посредством анализа современных национальных актов европейских государств (Бельгии, Германии, Нидерландов, Польши, Франции), государств — участников СНГ, а также международных актов, регламентирующих данный вопрос; формулировании предложений по совершенствованию норм законодательства Республики Беларусь о браке и семье.
Прежде чем перейти к коллизионным вопросам брачного договора, следует отметить, что в мировой практике выделяют два подхода к регулированию его содержания [16, с. 287]. Согласно первому подходу, предмет брачного договора могут составлять как имущественные, так и личные неимущественные правоотношения между супругами (воспринят законодательствами стран англо-американской системы права; среди государств — участников СНГ — Республикой Беларусь); в соответствии со вторым подходом — только имущественные правоотношения между супругами (нашел свое закрепление в законодательстве большинства европейских государств, а также государств — участников СНГ).
В ряде европейских государств, принадлежащих к континентальной системе права, целью заключения брачного договора является отмена или изменение установленного законом режима имущества супругов [19, с. 14; 36; 45]. Включение в брачный договор иных условий, например условия о предоставлении содержания (алиментов) супругу в период брака или в случае развода, как правило, не допускается [45].
Общее определение понятий «режим имущества супругов» и «брачный договор» можно найти в проекте регламента Европейского союза (далее — ЕС) «О юрисдикции, применимом праве, признании и приведении в исполнение решений по делам о режиме имущества супругов» [43] (одобрен Европейским экономическим и социальным комитетом в 2011 г., в настоящее время рассматривается в Европейском парламенте и Совете; далее — Проект). Согласно статье 2 (a, b) Проекта, режим имущества супругов — это совокупность норм, регулирующих имущественные правоотношения между супругами, а также между супругами и третьими лицами; брачный договор — это соглашение, посредством которого супруги регламентируют их имущественные правоотношения между собой, а также с третьими лицами [43].
На сегодняшний день в международном частном праве наблюдается тенденция распространения принципа автономии воли (lex voluntatis) на брачно-семейные отношения, что выражается, в частности, в возможности выбора супругами (лицами, вступающими в брак) права, применимого для определения их прав и обязанностей по брачному договору. По мнению Г. Ю. Федосеевой, принцип автономии воли, благодаря своей вариантности, способен обеспечить более адекватное правовое регулирование, так как позволяет учитывать конкретные фактические обстоятельства [35, с. 122]. И. Г. Медведев отмечает, что безусловным достоинством выбора применимого права к брачному договору самими супругами является «фиксация их имущественных правоотношений во времени и пространстве, а значит, невозможность их произвольного изменения при смене места жительства или получении другого гражданства» [19, с. 13].
В законодательстве ряда государств закреплены специальные коллизионные нормы о брачном договоре (например, к таковым относится Польша, большинство государств — участников СНГ, за исключением Республики Беларусь, Республики Казахстан и Республики Узбекистан).
В зависимости от степени свободы сторон брачного договора можно выделить государства, придерживающиеся концепции абсолютной (Азербайджанская Республика, Республика Армения, Кыргызская Республика, Российская Федерация, Республика Таджикистан, Туркменистан) и ограниченной (Бельгия, Германия, Молдова, Нидерланды, Польша, Украина, Франция) автономии воли сторон.
В рамках первой группы стран автономия воли может иметь место при условии отсутствия у супругов общего гражданства или совместного места жительства (ч. 2 ст. 151 Семейного кодекса (далее — СК) Азербайджанской Республики [24], ч. 2 ст. 168 СК Кыргызской Республики [25], ч. 2 ст. 146 СК Республики Армения [26], ч. 2 ст. 172 СК Республики Таджикистан [28], ч. 2 ст. 161 СК Российской Федерации [29], ч. 2 ст. 200 СК Туркменистана [30]). Поскольку ограничения касаются субъектного состава, а не применимого права, полагаем, что в данном случае речь идет об абсолютной автономии воли сторон применительно к брачному договору.
В Республике Молдова супруги (лица, вступающие в брак) по соглашению между собой могут избрать к брачному договору право государства, в котором проживает один из них (ч. 3 ст. 157 СК [27]). В Польше брачный договор может быть подчинен национальному закону одного из супругов либо праву государства, в котором один из них имеет место проживания или место обычного пребывания (п. 2 ст. 52 Закона «Международное частное право» (далее — Закон «МЧП») [21]); в Бельгии — праву государства первого общего места жительства супругов после вступления в брак или праву государства гражданства или обычного места жительства одного из них на момент выбора права (пар. 2 ст. 49, пар. 1 ст. 53 Кодекса о международном частном праве 2004 г. (далее — Кодекс МЧП) [38]); в Германии [42, p. 159, 192—193] и Украине — личному закону одного из супругов или праву государства, в котором один из них имеет обычное место пребывания, или, относительно недвижимого имущества, праву государства, в котором это имущество находится (п. 2 ст. 15 Вводного закона к Гражданскому уложению Германии 1896 г. (далее — ВЗ ГГУ) [41]; ст. 59, п. 1 ст. 61 Закона Украины «О международном частном праве» (далее — Закон «О МЧП») [23]).
Отметим, что на основании права, применимого к брачному договору, «определяются предмет брачного договора и его ограничения; иные существенные условия брачного договора; вступление брачного договора в силу; порядок изменения, расторжения, признания недействительным брачного договора» [19, с. 14].
Идея ограничения автономии воли сторон брачного договора нашла свое отражение в Конвенции о праве, применимом к режимам имущества супругов от 14 марта 1978 г. (ратифицирована Люксембургом, Нидерландами и Францией; далее — Конвенция 1978 г.) [39], разработанной в рамках Гаагской конференции по международному частному праву (Республика Беларусь является ее членом с 12 июля 2001 г.), а также в Проекте. Данные акты основаны на принципе универсальности — применимым является не только право государства-участника, но и право любой третьей страны (ст. 2 Конвенции 1978 г., ст. 21 Проекта) [39; 43].
Согласно статье 3 Конвенции 1978 г. и статье 16 Проекта, супруги (лица, вступающие в брак) применительно к режиму имущества супругов по брачному договору могут избрать: право страны гражданства или обычного места жительства одного из них на момент выбора применимого права; право страны обычного общего места жительства (Проект); право первой страны, в которой один из них приобретает новое обычное место жительства после вступления в брак (Конвенция 1978 г.); в отношении всего или части недвижимого имущества — право страны местонахождения этого имущества (Конвенция 1978 г.) [39; 43].
Статья 6 Конвенции 1978 г. и статья 18 Проекта предоставляют супругам возможность в любое время в течение брака подчинить режим их имущества иному праву, чем то, которое применялось ранее. Выбор супругов также ограничен правом страны гражданства или обычного места жительства одного из них на момент осуществления выбора. Конвенция 1978 г. дополнительно в отношении всего или части недвижимого имущества позволяет избрать право страны места нахождения такого имущества. При этом изменение супругами ранее избранного права не должно неблагоприятно влиять на права третьих лиц (ст. 8 Конвенции 1978 г., ст. 18 Проекта) [39; 43].
В отличие от Конвенции 1978 г. Проект предусматривает единство имущества супругов (не допускает никаких исключений), т. е. право, избранное сторонами брачного договора, подлежит применению ко всему имуществу супругов (движимому и недвижимому) (ст. 15). Преимущество данного подхода заключается в том, что он позволяет избежать трудностей, которые могут возникнуть при ликвидации режима имущества супругов, поскольку «права и обязанности супругов регулировались бы по разной схеме» [18, с. 341; 39; 43, p. 8]. Отметим, что принцип единства имущества супругов воспринят, например, национальным законодательством Бельгии (пар. 2 ст. 50 Кодекса МЧП) [38], Республики Молдова (ст. 157 СК) [27], Польши (ст. 51, 52 Закона «МЧП») [21].
Концепция ограниченной автономии воли сторон брачного договора поддерживается отечественными (Е. В. Бабкина и Н. С. Байбороша (Анцух)) и российскими правоведами (И. Г. Медведев, Г. Ю. Федосеева). Для придания отношениям супругов правовой определенности, предупреждения обхода закона (в частности, злоупотребления со стороны супругов в отношении кредиторов, детей, рожденных в предыдущих браках) и непризнания брачного договора за границей целесообразно установить пределы автономии воли, в основе которых должен лежать принцип наиболее тесной связи [3, с. 154; 19, с. 13; 34, с. 242]. Исходя из анализа положений национальных актов зарубежных стран, а также Конвенции 1978 г. и Проекта чаще всего связующими факторами являются гражданство и место жительства одного из супругов (лиц, вступающих
в брак).
Таким образом, считаем необходимым закрепить в законодательстве Республики Беларусь ограниченную автономию воли сторон для брачного договора. Супруги (лица, вступающие в брак) вправе избрать для определения своих прав и обязанностей по брачному договору: а) право страны общего места жительства на момент выбора применимого права; б) право страны гражданства одного из них на момент выбора применимого права, или в) право страны, в которой один из них имеет место жительства на момент выбора применимого права.
На наш взгляд, возможность выбора права страны общего места жительства супругов (лиц, вступающих в брак) соответствует современной тенденции мобильности передвижения сторон правоотношений. Данный выбор особенно актуален в случаях, когда супруги (лица, вступающие в брак) в силу своей профессиональной деятельности постоянно или преимущественно проживают на территории иностранного государства, что неизбежно способствует их интеграции в социокультурное и правовое пространство соответствующего государства. Возможность выбора права страны гражданства или места жительства одного из супругов (лиц, вступающих в брак) разрешает проблему определения компетентного правопорядка в случае отсутствия у супругов (лиц, вступающих в брак) на момент выбора применимого права общего гражданства и места жительства. Представленная совокупность альтернативных коллизионных привязок учитывает также тенденцию закрепления принципа единства имущества супругов.
В Республике Беларусь брачный договор обладает определенной спецификой. Предметом договора могут выступать помимо имущественных личные неимущественные отношения супругов. В результате возникает вопрос: должна ли сфера применения автономии воли сторон брачного договора ограничиваться только положениями имущественного характера? На наш взгляд, ответ на данный вопрос можно найти посредством решения другой проблемы: стоит ли, в принципе, предоставлять супругам (лицам, вступающим в брак) возможность выбора применимого права к их личным неимущественным правам и обязанностям?
В большинстве государств — участников СНГ (ст. 275 Кодекса о браке (супружестве) и семье Республики Казахстан [12], ч. 1 ст. 151 СК Азербайджанской Республики [24], ч. 1 ст. 168 СК Кыргызской Республики [25], ч. 1 ст. 146 СК Республики Армения [26], ч. (1), (2) ст. 157 СК Республики Молдова [27], ч. 1 ст. 172 СК Республики Таджикистан [28], ч. 1 ст. 161 СК Российской Федерации [29], ч. 1 ст. 200 СК Туркменистана [30]), а также в Польше (ст. 51 Закона «МЧП» [21]) и Бельгии (ст. 48 Кодекса МЧП [38]), распространение принципа автономии воли на личные неимущественные правоотношения супругов не предусмотрено.
Однако в ряде государств, например в Германии, Нидерландах и Украине, автономия воли применительно к личным неимущественным отношениям супругов допускается. В Германии (ст. 14 ВЗ ГГУ [41]) и Украине (ст. 60 Закона «О МЧП» [23]), несмотря на отсутствие возможности регламентировать личные неимущественные отношения супругов (в нормативных правовых актах данных государств говорится об «общих правовых последствиях брака» [2, с. 55]) в брачном договоре, имеет место отдельное коллизионное регулирование личных неимущественных отношений, которое в особых случаях позволяет выбор применимого права. Согласно пункту (2) статьи 14 ВЗ ГГУ, если один из супругов является гражданином нескольких государств, то супруги могут выбрать в отношении общих последствий брака право одного из этих государств при условии, что другой супруг также является гражданином этого государства [41]. Супруги вправе избрать право государства гражданства одного из них, если они не имеют общего гражданства и (a) ни один из супругов не является гражданином государства, в котором они оба имеют место обычного пребывания, или (б) супруги не имеют места обычного пребывания в одном и том же государстве (п. (3) ст. 14 ВЗ ГГУ) [41]. Схожие положения закреплены в пунктах 2, 3 статьи 60 Закона «О МЧП» Украины [23].
Согласно статье 35 книги 10 ГК Нидерландов [37], супруги (лица, вступающие в брак) могут подчинить их личные неимущественные правоотношения праву страны общего гражданства либо праву страны, в которой они оба имеют обычное место жительства.
Поскольку на сегодняшний день распространение принципа автономии воли применительно к личным неимущественным отношениям не получило широкого признания в национальном законодательстве зарубежных государств, вводить аналогичное правовое регулирование для личных правоотношений супругов (лиц, вступающих в брак) в белорусское законодательство преждевременно. Считаем, что в настоящее время в Республике Беларусь автономия воли сторон в брачном договоре должна быть ограничена вопросами только имущественного характера.
Полагаем, что выбор применимого права должен быть явно выражен в самом брачном договоре или в отдельном соглашении. В Германии (п. 3 ст. 15 и п. 4 ст. 14 ВЗ ГГУ [41]) и Украине (ст. 62 Закона «О МЧП» [23]) такое соглашение составляется в письменной форме и подлежит нотариальному удостоверению. В доктрине данный подход поддерживается [34, с. 127]. На наш взгляд, положительными моментами нотариального удостоверения соглашения о выборе применимого права к брачному договору является то, что, во-первых, супруги (лица, вступающие в брак) могут получить в нотариальной конторе юридическую консультацию относительно возможных последствий их выбора, во-вторых, нотариус может убедиться в добровольности и осознанности сделанного супругами (лицами, вступающими в брак) выбора, а также в наличии реальной связи имущественных правоотношений, опосредуемых брачным договором, с избранным супругами (лицами, вступающими в брак) правопорядком.
Национальное законодательство большинства государств — участников СНГ не содержит указаний относительно формы соглашения о выборе применимого права для определения прав и обязанностей по брачному договору. Следовательно, действуют общие коллизионные правила о форме сделки.
В пункте 3 статьи 52 Закона «МЧП» Польши закреплена специальная коллизионная норма, согласно которой при выборе права, применимого к брачному договору, достаточно соблюдения формы, предусмотренной для брачных договоров выбранным правом либо правом государства места заключения соглашения о применимом праве [21]. В силу статьей 11, 13 Конвенции 1978 г., если выбор применимого права представлен в отдельном соглашении, то такое соглашение должно соответствовать форме, предписанной для брачных договоров, либо внутренним правом, определенным супругами (лицами, вступающими в брак), либо внутренним правом места такого выбора. В любом случае соглашение о выборе применимого права заключается в письменной форме, датируется и подписывается обоими супругами (аналогичные требования предусмотрены в ст. 19 Проекта) [39; 43]. Таким образом, исходя из положений национального законодательства зарубежных стран, а также Конвенции 1978 г. и Проекта, можно выделить тенденцию к установлению нотариальной формы для соглашения о выборе применимого права, что, по нашему мнению, обусловлено спецификой брачного договора.
Считаем целесообразным закрепить в законодательстве Республики Беларусь норму, предусматривающую формальный статут соглашения о выборе применимого права к брачному договору: форма соглашения должна соответствовать требованиям, установленным для брачных договоров выбранным правом либо правом государства места такого выбора. Целесообразно предусмотреть в национальном законодательстве для соглашения о выборе применимого права письменную форму и последующее нотариальное удостоверение.
В отсутствие автономии воли супругов (лиц, вступающих в брак) проблема выбора применимого права к брачному договору в национальном законодательстве зарубежных стран, как правило, решается посредством установления иерархии коллизионных привязок. В зависимости от того, какому критерию отдается предпочтение при определении компетентного правопорядка, можно выделить государства, придерживающиеся территориального критерия (Азербайджанская Республика (ст. 151 СК) [24], Кыргызская Республика (ст. 168 СК) [25], Республика Армения (ст. 146 СК) [26], Республика Молдова (ст. 157 СК) [27], Республика Таджикистан (ст. 172 СК) [28], Российская Федерация (ст. 161 СК) [29], Туркменистан (ст. 200 СК) [30], Франция [36]) Бельгия (ст. 51 Кодекса МЧП) [38]) и критерия гражданства (Германия (п. (1) ст. 15, п. (1) ст. 14 ВЗ ГГУ [42, p. 192—193]), Польша (ст. 51, п. 2 ст. 52 Закона «МЧП» [23]), Украина (ст. 59, п. 1 ст. 60, п. 3 ст. 61 Закона «О МЧП» [21])).
Конвенция 1978 г. (ст. 4) и Проект (ст. 17) при определении объективной коллизионной привязки, используемой в отсутствие соглашения супругов (лиц, вступающих брак) о выборе применимого права к режиму их имущества по брачному договору, отдают предпочтение территориальному критерию (в частности, праву страны, в которой оба супруга приобретают свое первое обычное место жительства после вступления в брак) [39; 43]. Однако, в отличие от Проекта, Конвенция 1978 г. (ч. 2 ст. 4) содержит ряд исключений из общего коллизионного правила в пользу применения права страны общего гражданства супругов, что ведет к чрезмерному усложнению механизма действия Конвенции, затрудняет ее восприятие и применение в целом [20, с. 22]. Представляется, что данное обстоятельство является одной из причин малого количества ратификаций Конвенции. Например, Нидерланды сделали оговорку к Конвенции 1978 г. в пользу применения закона гражданства. Исходя из статьи 43 книги 10 ГК Нидерландов [37] при отсутствии выбора применимого права, согласно положениям Конвенции 1978 г. (кроме случаев, предусмотренных в абз. 2 ст. 5 и ст. 7 Конвенции 1978 г.), законодательство Нидерландов применяется к режиму имущества супругов, каждый из которых на момент вступления в брак имел голландское гражданство. Данное правило не действует, если супруги имеют более одного общего гражданства.
Отметим, что во Франции до вступления в силу Конвенции 1978 г. лица, вступающие в брак, обладали абсолютной автономией воли при выборе применимого права к режиму их имущества по брачному договору [36]. При отсутствии автономии воли компетентный правопорядок в отношении режима имущества супругов, вступивших в брак до 1 сентября 1992 г., определяется исходя из намерения сторон брачного договора (подразумеваемый выбор права). На практике это означает применение права страны первого общего места жительства супругов после вступления в брак [42, p. 85].
В доктрине вопрос относительно приоритета того или иного критерия в сфере имущественных и личных неимущественных правоотношений супругов носит дискуссионный характер [17; 31, с. 388—389; 33].
На наш взгляд, преимущество территориального критерия по сравнению с критерием гражданства заключается в том, что правоотношения супругов всегда имеют более тесную связь с правовой системой государства, где фактически находится центр их имущественных, профессиональных и личных интересов. Кроме того, привязка к праву страны гражданства нецелесообразна при наличии у супругов (лиц, вступающих в брак) более одного общего гражданства. Безусловно, полностью отказываться от критерия гражданства не стоит, поскольку, как показывает опыт зарубежных стран, при отсутствии автономии воли супругов (лиц, вступающих в брак) применительно к брачному договору объективными связующими факторами выступают общее гражданство и место жительства супругов.
В КоБС Республики Беларусь специальное коллизионное регулирование брачного договора не закреплено. Представляется, что выявление позиции белорусского законодателя относительно приоритета того или иного критерия (территориального или гражданства) в случае определения применимого права при отсутствии автономии воли сторон брачного договора возможно посредством анализа коллизионных норм, регламентирующих личные и имущественные правоотношения супругов. Поскольку в КоБС Республики Беларусь данные нормы также отсутствуют, целесообразно обратиться к соответствующим положениям международных договоров (региональных и двусторонних) о правовой помощи, участницей которых является Республика Беларусь. В конвенциях СНГ о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам 1993 г. (п. 1 ст. 27) [13] и 2002 г. (п. 1 ст. 30) [14] (далее — Конвенции 1993 г. и 2002 г.) предпочтение отдается праву государства совместного места жительства супругов (т. е. территориальному критерию). Аналогичное правило закреплено в двусторонних договорах о правовой помощи, заключенных с Литвой [6], Венгрией [8], Кубой [9], Латвией [5], Чехией и Словакией [10]. Исключение составляет договор с Вьетнамом [7]. Очевидность приоритета территориального критерия позволяет сделать вывод о том, что в Республике Беларусь применительно к брачному договору основной субсидиарной формулой прикрепления должна быть привязка к праву страны общего места жительства супругов.
Отметим, что в Конвенциях 1993 г. и 2002 г., а также в двусторонних договорах о правовой помощи, участницей которых является Республика Беларусь, институт брачного договора отсутствует.
Использование принципа наиболее тесной связи (lex connectionis fermitatis) в качестве субсидиарной коллизионной привязки, при отсутствии у супругов общего гражданства и места жительства, нашло свое закрепление, например, в законодательстве Польши (п. 2 ст. 51 Закона «МЧП») [21], Украины (п. 1 ст. 60 Закона «О МЧП») [23], а также в Конвенции 1978 г. (ч. 3 ст. 4) [39], Германии (подп. 3 п. 1 ст. 14 ВЗ ГГУ) [41] и Проекте (п. 1 (с) ст. 17) [43]. Принцип наиболее тесной связи относится к гибкому коллизионному регулированию и позволяет определить компетентный правопорядок в отношении брачного договора с учетом всевозможных фактических обстоятельств [35, с. 127]. Примечательно, что большинство государств — участников СНГ при отсутствии у супругов совместного места жительства отдают предпочтение праву страны суда (ч. 1 ст. 151 СК Азербайджанской Республики [24],ч. 1 ст. 168 СК Кыргызской Республики [25], ч. 1 ст. 146 СК Республики Армения [26], ч. (2) ст. 157 СК Республики Молдова [27], ч. 1 ст. 172 СК Республики Таджикистан [28], п. 1 ст. 161 СК Российской Федерации [29], ч. 1 ст. 200 СК Туркменистана [30]). Применение права страны суда позволяет существенно упростить и ускорить процесс рассмотрения дела. Недостатком данной коллизионной привязки является то, что фактически суд не учитывает наличие иностранного элемента в брачном договоре. В результате могут иметь место некорректное разрешение спора и последующий отказ в признании и исполнении судебного решения за границей.
Таким образом, проблема выбора в Республике Беларусь применимого правопорядка в отсутствие автономии воли сторон брачного договора должна решаться посредством закрепления иерархически выстроенного ряда коллизионных привязок. В первую очередь, подлежит применению право страны общего места жительства супругов (лиц, вступающих в брак); при отсутствии такового — право страны общего гражданства супругов (лиц, вступающих в брак; данная привязка не применяется, если супруги (лица, вступающие в брак) имеют более одного общего гражданства); при отсутствии у супругов (лиц, вступающих в брак) общего места жительства и гражданства — право наиболее тесной связи.
Как правило, форма брачного договора подчиняется праву страны места заключения договора либо праву страны, регулирующему содержание договора. Специальная норма, определяющая формальный статут брачного договора, содержится в статье 12 Конвенции 1978 г. [39] и статье 20 Проекта [43].
Проведенный в статье анализ позволяет сформулировать следующие практические выводы. Во-первых, необходимо ввести в КоБС Республики Беларусь специальную коллизионную норму о брачном договоре для придания правоотношениям супругов правовой определенности. Во-вторых, целесообразно закрепить в качестве генеральной коллизионной привязки автономию воли сторон брачного договора (только к вопросам имущественного характера), ограниченную правом страны общего места жительства супругов (лиц, вступающих в брак), правом страны гражданства или места жительства одного из супругов (лиц, вступающих в брак). В-третьих, в качестве субсидиарных формул прикрепления представляется необходимым установить иерархию коллизионных привязок: 1) право страны общего места жительства супругов (лиц, вступающих в брак); 2) право страны общего гражданства супругов (лиц, вступающих в брак; привязка не применяется, если супруги (лица, вступающие в брак) имеют более одного общего гражданства); 3) право наиболее тесной связи. Целесообразно также закрепить норму, устанавливающую формальный статут соглашения о выборе применимого права для определения прав и обязанностей по брачному договору: форма соглашения сторон о выборе подлежащего применению права должна соответствовать требованиям, установленным для брачных договоров выбранным правом либо правом государства места такого выбора. Cоглашение сторон о применимом праве, заключенное в Республике Беларусь, должно быть составлено в письменной форме и нотариально удостоверено.
Список использованных источников
1. Анцух, Н. С. Коллизионные привязки в брачно-семейной сфере: новые подходы в законодательстве стран СНГ / Н. С. Анцух // Журн. междунар. права и междунар. отношений. — 2013. — № 4. — С. 13—16.
2. Анцух, Н. С. Отношения супругов в сравнительном и международном семейном праве / Н. С. Анцух // Актуальные проблемы международного публичного и международного частного права: сб. науч. тр. Вып. 6 / Белорус. гос. ун-т; отв. ред. Е. В. Бабкина, Ю. А. Лепешков. — Минск, 2014.— С. 40—67.
3. Бабкина, Е. В. Возможность унификации коллизионных вопросов брачно-семейных отношений в рамках Содружества Независимых Государств / Е. В. Бабкина, Н. С. Байбороша // Актуальные проблемы международного публичного и международного частного права: сб. науч. тр. Вып. 2 / Белорус. гос. ун-т; отв. ред. Е. В. Бабкина, А. Е. Вашкевич. — Минск, 2010. — С. 146—165.
4. Гражданский кодекс Республики Беларусь: Кодекс. Респ. Беларусь от 7 дек. 1998 г. № 218-З: принят Палатой представителей 28 окт. 1998 г.: одобр. Советом Респ. 19 нояб. 1998 г.: текст по сост. на 1 июня 2015 г. [Электронный ресурс] // КонсультантПлюс. Беларусь / ООО «ЮрСпектр», Нац. центр правовой информ. Респ. Беларусь. — Минск, 2015.
5. Договор между Республикой Беларусь и Латвийской Республикой о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам: [заключен в г. Минске 21.02.1994 г.] [Электронный ресурс] // Там же.
6. Договор между Республикой Беларусь и Литовской Республикой о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам: [заключен в г. Вильнюсе 20.10.1992 г.] [Электронный ресурс] // Там же.
7. Договор между Республикой Беларусь и Социалистической Республикой Вьетнам о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным, трудовым и уголовным делам: [заключен в г. Минске 14.09.2000 г.] [Электронный ресурс] // Там же.
8. Договор между Союзом Советских Социалистических Республик и Венгерской Народной Республикой об оказании правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным делам: [заключен в г. Москве 15.07.1958 г.] [Электронный ресурс] // Там же.
9. Договор между Союзом Советских Социалистических Республик и Республикой Куба о правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным делам: [заключен в г. Гаване 28.11.1984 г.] [Электронный ресурс] // Там же.
10. Договор между Союзом Советских Социалистических Республик и Чехословацкой Социалистической Республикой о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам: [заключен в г. Москве 12.08.1982 г.] [Электронный ресурс] // Там же.
11. Кодекс Республики Беларусь о браке и семье: Кодекс. Респ. Беларусь от 9 июля 1999 г. № 278-З: принят Палатой представителей 3 июня 1999 г.: одобр. Советом Респ. 24 июня 1999 г.: текст по сост. на 1 июня 2015 г. [Электронный ресурс] // Там же.
12. Кодекс Республики Казахстан о браке (супружестве) и семье от 26 дек. 2011 г. № 518-IV ЗРК: текст по сост. на 1 июня 2015 г. [Электронный ресурс] // Законодательство стран СНГ / ООО «СоюзПравоИнформ». — М., 2015.
13. Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам: [заключена в г. Минске 22.01.1993 г.] [Электронный ресурс] // КонсультантПлюс. Беларусь / ООО «ЮрСпектр», Нац. центр правовой информ. Респ. Беларусь. — Минск, 2015.
14. Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам: [заключена в г. Кишиневе 07.10.2002 г.] [Электронный ресурс] // Там же.
15. Леанович, Е. Б. Брачный договор в международном частном праве / Е. Б. Леанович // Журн. междунар. права и междунар. отношений. — 2006. — № 1. — С. 27—30.
16. Леанович, Е. Б. Международное частное право: учеб. пособие / Е. Б. Леанович. — Минск: ИВЦ Минфина, 2008. — 360 с.
17. Малкин, О. Ю. Коллизионное регулирование личных неимущественных и имущественных прав и обязанностей супругов / О. Ю. Малкин [Электронный ресурс] // КонсультантПлюс. Россия / ЗАО «КонсультантПлюс». — М., 2014.
18. Марышева, Н. И. Брачный договор в международном частном праве / Н. И. Марышева, О. В. Муратова // Отдельные виды обязательств в международном частном праве / В. Н. Борисов [и др.]; Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации. — Изд. 2-е, перераб. и доп. — М., 2014. — Гл. 10. — С. 334—352.
19. Медведев, И. Г. Имущественные отношения супругов смешанных браков / И. Г. Медведев // Нотариальный вестникъ. — 2014. — № 9. — С. 3—21.
20. Медведев, И. Г. Комментарий к конвенциям в области имущественных отношений супругов и наследования / И. Г. Медведев. — М.: Волтерс Клувер, 2007. — 248 с.
21. Международное частное право: Закон Респ. Польша от 4 февр. 2011 г. // Журн. междунар. частного права. — 2012. — № 2 (76). — С. 53—69.
22. Низамиева, О. Н. Договорное регулирование имущественных отношений супругов: дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.03 / О. Н. Низамиева. — Казань, 1999. — 192 л.
23. О международном частном праве: Закон Украины от 23 июня 2005 г. № 2709-IV [Электронный ресурс] // Законодательство стран СНГ / ООО «СоюзПравоИнформ». — М., 2015.
24. Семейный кодекс Азербайджанской Республики: утв. Законом Азербайджан. Респ. от 28 дек. 1999 г. № 781-IГ: текст по сост. на 1 июня 2015 г. [Электронный ресурс] // Законодательство стран СНГ / ООО «СоюзПравоИнформ». — М., 2015.
25. Семейный кодекс Кыргызской Республики от 30 авг. 2003 г. № 201: текст по сост. на 1 июня 2015 г. [Электронный ресурс] // Там же.
26. Семейный кодекс Республики Армения от 8 дек. 2004 г. № HO-123: принят 9 нояб. 2004 г.: текст по сост. на 1 июня 2015 г. [Электронный ресурс] // Там же.
27. Семейный кодекс Республики Молдова от 26 окт. 2000 г. № 1316-XIV: текст по сост. на 1 июня 2015 г. [Электронный ресурс] // Там же.
28. Семейный кодекс Республики Таджикистан от 13 нояб. 1998 г.: текст по сост. на 1 июня 2015 г. [Электронный ресурс] // Там же.
29. Семейный кодекс Российской Федерации от 29 дек. 1995 г. № 223-ФЗ: принят Гос. Думой 8 дек. 1995 г.: текст по сост. на 1 июня 2015 г. [Электронный ресурс] // КонсультантПлюс. Россия / ЗАО «КонсультантПлюс». — М., 2015.
30. Семейный кодекс Туркменистана от 10 янв. 2012 г. № 258-IV: текст по сост. на 1 июня 2015 г. [Электронный ресурс] // Законодательство стран СНГ / ООО «СоюзПравоИнформ». — М., 2015.
31. Слепакова, А. В. Правоотношения собственности супругов / А. В. Слепакова. — М.: Статут, 2005. — 444 с.
32. Смирнова, Е. В. Брачный договор с участием иностранного элемента по российскому и зарубежному законодательству / Е. В. Смирнова // Изв. Рос. гос. пед. ун-та им. А. И. Герцена. — 2013. — № 159. — С. 123—130.
33. Толстых, В. Л. Международное частное право: коллизионное регулирование / В. Л. Толстых. — СПб.: Юрид. центр Пресс, 2004. — 526 с.
34. Федосеева, Г. Ю. Брачно-семейные отношения как объект международного частного права Российской Федерации / Г. Ю. Федосеева. — М.: Наука: Флинта, 2006. — 268 с.
35. Федосеева, Г. Ю. Некоторые особенности коллизионно-правового регулирования брачно-семейных отношений в международном частном праве Российской Федерации / Г. Ю. Федосеева // Право и государство. — 2007. — № 4 (28). — С. 121—127.
36. Boiche, A. Marriage contracts and prenuptial agreements in French law / A. Boiche [Electronic resource] // International Academy of Matrimonial Lawyers. — Mode of access: <http://www.iaml.org/cms_media/files/iamlmaterialabfrance.pdf?static=1>. — Date of access: 09.05.2015.
37. Civil Code of the Netherlands: 1 January 1992 [Electronic resource] // Dutch Civil Law. — Mode of access: <http://www.dutchcivillaw.com/civilcodegeneral.htm>. — Date of access: 09.05.2015.
38. Code of private international law, Belgium: 16 July 2004 [Electronic resource] // Ghent University: Institute of Private International Law. — Mode of access: <http://www.ipr.be/content/WbIPR%5BEN%5D.pdf>. — Date of access: 09.05.2015.
39. Convention on the law applicable to matrimonial property regimes: [Done at The Hague 14.03.1978] [Electronic resource] // Hague Conference on Private International Law. — Mode of access: <http://www.hcch.net/index_en.php?act=conventions.text&cid=87>. — Date of access: 09.05.2015.
40. International pre-nuptial and post-nuptial agreements / D. Salter [et al.]. — Bristol: Jordan Publishing Limited, 2011. — XX, 525 p.
41. Introductory Act to the German Civil Code [Electronic resource]: 18 August 1896 (last amended by Article 4(4) of the Act of 1 October 2013) // Gesetze im Internet. — Mode of access: <http://www.gesetze-im-internet.de/englisch_bgbeg/englisch_bgbeg.html#p0071>. — Date of access: 09.05.2015.
42. Marital agreements and private autonomy in comparative perspective / J. M Scherpe [et al.]; ed.: J. M Scherpe. — Portland; Oxford: Hart Publishing, 2012. — XIV, 518 p.
43. Proposal for a Council Regulation on jurisdiction, applicable law and the recognition and enforcement of decisions in matters of matrimonial property regimes [Electronic resource] // European Commission. — Mode of access: <http://ec.europa.eu/justice/policies/civil/docs/com_2011_126_en.pdf>. — Date of access: 09.05.2015.
44. Revillard, M. Pratique de la Convention de la Haye sur la loi applicable aux régimes matrimoniaux. Commentaire & formules. 2e éd. / M. Revillard. — Paris: Defrénois, 2008. — VIII, 142 p.
45. Wood, С. The technical problems, and possible solutions, in drafting international marriage contracts and pre-nuptial agreements / C. Wood [Electronic resource] // International Academy of Matrimonial Lawyers. — Mode of access: <http://www.iaml.org/cms_media/files/international_marriage_contracts_and_pre_nuptial_agreements_claire_wood.pdf>. — Date of access: 09.05.2015.