Журнал международного права и международных отношений. 2018. № 3-4 (86-87). С. 70—76.
Journal of International Law and International Relations. 2018. N 3-4 (86-87). P. 70—76.
международные экономические отношения
Мировая экономика: новые тенденции и противоречия
Александра Нечай, Екатерина Столярова
Авторы:
Нечай Александра Александровна — кандидат экономических наук, доцент кафедры международных экономических отношений факультета международных отношений Белорусского государственного университета,
e-mail: Этот адрес электронной почты защищён от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.
Столярова Екатерина Вячеславовна — кандидат экономических наук, доцент кафедры международных экономических отношений факультета международных отношений Белорусского государственного университета,
e-mail: Этот адрес электронной почты защищён от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.
Белорусский государственный университет. Адрес: 4, пр. Независимости, Минск, 220030, БЕЛАРУСЬ
Рецензенты:
Юрова Наталья Вячеславовна — кандидат экономических наук, доцент, заведующий кафедрой международных экономических отношений факультета международных отношений Белорусского государственного университета
Якушенко Ксения Валентиновна — кандидат экономических наук, доцент, заведующий кафедрой «Маркетинг» факультета маркетинга, менеджмента, предпринимательства Белорусского национального технического университета
Статья посвящена изучению современных тенденций и противоречий в развитии мировой экономики, которые формируют контуры новой глобальной экономической реальности. Рассмотрены такие вопросы, как усиление процессов антиглобализации, увеличение разрыва в технологичности экономик различных стран, цифровизация и финансиализация мировой экономики, увеличение влияния КНР в мире. В результате исследования данных вопросов авторы делают вывод о том, что в дальнейшем построение мирового интегрированного порядка будет зависеть от учета всех рассмотренных тенденций и решения возникающих противоречий.
Ключевые слова: антиглобализация; глобализация; мировая экономика; технологичность экономики; финансиализация мировой экономики; цифровизация мировой экономики.
«World Economy: New Trends and Contradictions» (Alexandra Nechay, Katsiaryna Staliarova)
This article is devoted to the investigation of the modern trends and contradictions in the development of the world economy, that form the contours of the new global economic reality. There is a set of questions raised in the article, among them are enhancement of the processes of antiglobalisation, growing gap in the technological level of development between the economies of different countries, digitalisation and financialisation of the world economy, growing role of China in the world. The main conclusion of the research is that further development of the world integrated order will depend on the accounting of the existing trends and solving of the appeared contradictions.
Keywords: antiglobalisation; financialisation of the world economy; globalisation; level of the technological development of the economy; world economy; world economy digitalisation.
Authors:
Nechay Alexandra — Candidate of Economy, Associate Professor of the Department of International Economic Relations of the Faculty of International Relations, Belarusian State University, e-mail: Этот адрес электронной почты защищён от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.
Staliarova Katsiaryna — Candidate of Economy, Associate Professor of the Department of International Economic Relations of the Faculty of International Relations, Belarusian State University, e-mail: Этот адрес электронной почты защищён от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.
Belarusian State University. Address: 4, Nezavisimosti ave., Minsk, 220030, BELARUS
На рубеже ХХ—ХXI вв. в развитии мировой экономики стали рельефнее проявляться новые тенденции и противоречия, анализ которых позволяет в определенной степени обозначить контуры формирующейся новой глобальной экономической реальности.
Отслеживание ключевых трендов развития мировой экономики учеными разных стран позволило выявить такие принципиально важные явления как старение населения в экономически развитых странах, рост спроса на квалифицированный человеческий капитал, освоение «нетрадиционных» источников энергии. Наблюдавшийся довольно успешный экономический рост мировой экономики в докризисный период в перспективе может натолкнуться на естественный ограничитель — последствия глобального прироста населения и масштабов его потребления, а также на ущерб, наносимый окружающей среде. Дисбалансы мировой экономики, неравномерность и непредсказуемость глобального развития многими исследователями и политиками отмечаются как главная характеристика современности, проявляющаяся на глобальном, региональном и отраслевом уровнях. Таким образом, цель данной статьи — рассмотрение современных тенденций и противоречий развития мировой экономики.
Значительный научный вклад в исследование мирохозяйственных проблем современности внесли российские и зарубежные ученые. Так, группа ученых Национального исследовательского института мировой экономики и международных отношений (ИМЭМО) имени Е. М. Примакова РАН и Группы стратегического прогнозирования Атлантического совета подготовили совместный научный доклад, посвященный анализу глобальной системы на переломе (под редакцией А. Дынкина, директора ИМЭМО, и доктора М. Барроуза, директора Группы стратегического прогнозирования Центра международной безопасности имени Брента Скоукрофта Атлантического совета) [1]. Основные мегатренды эволюции мирового развития исследовались в трудах Т. А. Шаклеиной и А. А. Байкова [3]. Те или иные тренды и противоречия в мировой экономике рассматривались также в отчетах международных организаций (например, Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), которая опубликовала свое видение развития мировой экономики до 2060 г., обозначив ряд уже вырисовавшихся тенденций [20], Всемирного банка, в отчете которого ежегодно оцениваются перспективы мировой экономики, в том числе отдельных регионов [13], Всемирного экономического форума, в рамках деятельности которого в том числе разработана карта глобальных рисков [18]), исследовательскими центрами при государственных и межгосударственных органах (например, в блоке исследовательского центра Европейского парламента представлены глобальные тренды до 2035 г.) [15], консалтинговыми компаниями (например, ATKearney [9], McKinsey [22], которые изучали вопросы развития экономик в условиях глобальных изменений).
В настоящее время принципиально важное значение приобретает анализ модели экономического роста, складывающейся в посткризисный период, когда существенное значение приобретают новые тенденции, которые в том или ином виде были рассмотрены в рамках указанных выше исследований. Среди этих тенденций авторы данной статьи выделили те, которые, по их мнению, будут оказывать наиболее важное влияние на качественные изменения в мировой экономике в будущем. К таким тенденциям относят усиление процессов антиглобализации, увеличение разрыва в технологичности экономик различных стран, цифровизацию и финансиализацию мировой экономики, увеличение влияния КНР в мире. Именно данным тенденциям и связанным с ними противоречиям уделено внимание в настоящей статье.
Усиление процессов антиглобализации
Преодоление мировым сообществом кризисных явлений, порожденных внутренними и международными экономическими и социальными факторами, происходит в условиях глобальной нестабильности и неопределенности будущего развития. Массовую миграцию, снижение жизненного уровня, рост безработицы, распространение протекционизма, национализма и антиглобалистских настроений и другие явления некоторые западные экономисты и политики стали воспринимать как «конец глобализации». Например, такой точки зрения придерживается Д. Родрик. Речь идет не об отказе от самой глобализации, контуры которой были определены еще в
1980-е гг., а об отрицании, на их взгляд, «несправедливого» типа глобализации [см.: 16].
Такая рыночная оценка глобализационных процессов с позиций выигравших и проигравших связана с фактическим «провалом» того типа глобализации, который «был скроен по лекалам вашингтонского консенсуса» и привел к углублению социального неравенства и усилению межстрановых диспропорций. Как известно, плодами финансовой либерализации и заключения множества соглашений о свободной торговле воспользовались в первую очередь КНР и Южная Корея, нарастившие свой экспорт. В то же время у США внешняя торговля товарами становилась все более дефицитной (только в период с 2010 по 2016 г. отрицательное сальдо США в торговле с КНР увеличилось в 1,3 раза) [23; 24].
Обвинив Мексику в «перетягивании» на ее территорию американских предприятий, приведшем к сокращению рабочих мест в США, американская администрация взяла курс на сворачивание инвестиционной деятельности своих компаний и перенесение производств в США, ввод запретительных пошлин на импорт автомобилей мексиканской сборки. Требование глубокой реформы Североамерикнского соглашения о свободной торговле (НАФТА), борьба с миграцией вызвали сильное противодействие со стороны не только латиноамериканского общества, но и части американских компаний, имеющих активы в Латинской Америке.
Протекционистская политика администрации США проявилась в выступлении против участия в интеграционном блоке в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР), вызвав беспокойство по поводу судьбы Транстихоокеанского партнерства (ТТП). В итоговой декларации саммита Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС) (Лима, 2016 г.), в работе которого приняли участие первые лица Австралии, КНР, Мексики, США, России, Японии, была отмечена обеспокоенность проявлениями протекционизма, а также такими серьезными проблемами мировой экономики, как неравномерность экономического роста, увеличение социального неравенства, деградация окружающей среды. В ответ на протекционизм США продекларирована договоренность поддерживать открытые национальные рынки и бороться со всеми проявлениями протекционизма.
Кроме того, в Лимскую декларацию был внесен пункт о поддержке членами АТЭС предложения Пекина создать экономическую зону свободной торговли в Азиатско-Тихоокеанском регионе (ЗСТАТ), не включив туда США. Иначе говоря, дальнейшая эволюция интеграционных процессов на пространстве АТР создает целый комплекс неопределенностей.
Политика США в Европе, направленная на формирование интеграционного мегаблока Трансатлантического торгового и инвестиционного партнерства в целях доступа на наукоемкие рынки государств этого региона, вызывает серьезные опасения. Европа обеспокоена тем, что мощные американские ТНК, связанные с самыми перспективными секторами экономики, потеснят европейских конкурентов и займут командные высоты в рамках планируемого интеграционного мегаблока.
Существует также угроза валютных и торговых войн с участием США. Примером может служить торговая война между США и КНР, начавшаяся с введения Америкой в 2018 г. пошлин на импорт стали и алюминия. По оценкам некоторых экспертов, данная торговая война может привести к более серьезным последствиям, чем финансовый кризис 2008 г.
Увеличение разрыва в технологичности экономик различных стран
Несмотря на объективную тенденцию к становлению единой глобальной экономической модели, мировое хозяйство в настоящее время представляет собой симбиоз различных по уровню зрелости и особенностей общественной организации производительных сил, по-разному воспринимающих происходящие изменения. В группе промышленно развитых стран с исторически сложившимися рыночными механизмами не только преобладает тенденция к формированию сходных экономических структур, но и существует наиболее рациональная современная форма их организации, что значительно повышает экономическую эффективность инвестиционного процесса. Для большинства развитых стран характерна стабильная, устойчивая тенденция макроэкономического роста. Однако становление единой экономической модели на планетарном уровне все в большей степени зависит от темпов и глубины социальных и экономических преобразований в странах с развивающимися рынками, где проживает сегодня более ¾ населения Земли.
Развивающиеся страны и страны с переходной экономикой, не имеющие совершенной технико-экономической базы, оказались в невыгодном положении. Группа развивающихся стран находится на различных этапах промышленного переворота, где индустриализация не завершена, в частности нет сложившейся базы НИОКР. В соответствии с данными доклада ЮНЕСКО о развитии мировой науки 2015 г., который публикуется каждые 5 лет, доля развивающихся стран в мировых расходах на НИОКР составляла 37 % [4]. В развивающихся странах расходы на образование почти вдвое ниже, чем в промышленно развитых странах. «Утечка умов» влечет значительные экономические потери.
Несмотря на разрыв в технологичности, существуют различия в темпах роста экономик развитых и развивающихся стран.
Исследования, проведенные учеными ИМЭМО имени Е. М. Примакова РАН, показали, что развивающиеся страны и страны с формирующимися рынками будут, как и ранее, почти в 2 раза опережать развитые страны по темпам экономического роста. После кризиса 2008 г. развитые страны провели структурные реформы, несколько ускорили экономический рост, однако в ближайшие два десятилетия не смогут вернуться к темпам, наблюдавшимся в 1990-е гг. (см. таблицу).
Темпы прироста ВВП по паритету покупательной способности в постоянных ценах 2013 г., в среднем за период, %,
И с т о ч н и к: [1, с. 13].
ВВП развивающихся стран продолжит расти быстрее, чем в развитых странах, их вклад в глобальный экономический рост будет увеличиваться. Если в 1990 г. на развитые страны приходилось 59,8 % глобального ВВП, к 2013 г. их доля сократилась до 43,3 %. Ожидается, что к 2035 г. доля развитых стран в мировом ВВП по паритету покупательной способности упадет до 32 % [1, с. 13].
В ближайшие годы ожидается ускорение динамики как в развитых, так и в развивающихся странах. Однако отмечаются заметное замедление темпов роста экономики США и Центральной Европы, постепенное охлаждение конъюнктуры в КНР, снижение динамики роста стран — экспортеров углеводородов, снижение темпов роста стран регионов Латинской Америки и СНГ.
Интерес представляют замечания экспертов ОЭСР относительно моделей экономического роста развивающихся стран и стран с переходной экономикой. Они считают, что до кризиса 2008 г. заметный рост экономики стран с развивающимися рынками объяснялся высоким потребительским спросом в развитых странах, прежде всего в США. Во многих из них использовалась экспортоориентированная модель развития. В изменившихся условиях, чтобы адаптироваться к происходящим в мире структурным изменениям, многим развивающимся странам и странам с переходной экономикой, по мнению экспертов, «следует пересмотреть свою стратегию развития, ориентированную на увеличение экспорта и его использование в качестве локомотива роста». Стратегия роста с опорой на экспорт, «если много стран одновременно ее используют, является своего рода ‘‘гонкой на истощение’’». Она мало что дает с точки зрения развития и чревата катастрофическими социальными последствиями» [21, p. 17]. Пересмотр стратегии развития действительно является насущной задачей для многих стран с развивающимися рынками и неизбежно связан с пересмотром роли государственного сектора в экономике.
Среди рисков, снижающих перспективы роста мировой экономики, можно отметить новые торговые ограничения, низкую волатильность финансового рынка, переоценку рынком рисков, связанных с политикой, возможные финансовые потрясения. В долгосрочном плане прогнозируется неуклонно слабая производительность и недостаточный рост инвестиций, которые могут подорвать в перспективе долгосрочный рост в странах с формирующимися рынками.
Цифровизация мировой экономики
Цифровизация мировой экономики предполагает проникновение информационных технологий во все виды деятельности субъектов мировой экономики, включая государства, компании, отдельных потребителей. Активная цифровизация экономики подтверждается:
— размером и темпами роста интернет-торговли в мире. В 2017 г. объем мировой интернет-торговли только в сегменте B2C достиг 1,8 трлн дол. США. Темпы прироста интернет-торговли в мире в 2017 г. оценивались на уровне более 15 % [12, p. 29], в то время как рост 250 крупнейших розничных игроков мира в период с 2011 по 2016 г. в среднем в год составлял 4,8 % [14, p. 4]. По оценкам компании Forrester, с 2017 по 2022 г. интернет-торговля только в США и Западной Европе будет расти в среднем на 13,2 % за год, в отличие от всей розничной торговли в данном регионе, объем которой увеличится в год в среднем на 2,9 % за указанный отрезок времени [5, p. 7] (см. рисунок);
Прогноз динамики объема розничной интернет-торговли в США и Западной Европе, трлн дол. США
И с т о ч н и к: [5, p. 7].
— капитализацией высокотехнологичных компаний, в том числе из области интернет-торговли, которые превышают сотни миллиардов долларов. Так, капитализация Amazon в июне 2018 г. была более 800 млрд дол. США [7], а китайской компании Alibaba Group Holding — более 500 млрд дол. США, что сопоставимо с ВВП некоторых европейских стран, например Бельгии [6]. Даже крупнейший в мире инвестор У. Баффет, долгое время игнорировавший сектор информационных технологий, недавно заявил, что ошибся, не инвестируя в развитие подобных компаний ранее;
— переходом всех индустрий, в том числе сферы образования, на высокотехнологичные рельсы. Уже нередкими являются такие дополнения к описанию отраслей, как «3.0» (Университет 3.0), «4.0» (Индустрия 4.0). В самих названиях есть отсылка к версиям продуктов, что свойственно для сферы информационных технологий;
— трансформацией целых отраслей в результате глубокого проникновения в них информационных технологий и появления гибридных секторов. Так, стандартный финансовый сектор уже превратился в финтех, т. е. область, в которой финансовые услуги тесно связаны или становятся возможными благодаря использованию различных передовых технологий, в том числе технологии блокчейн. В таких условиях в финансовой сфере увеличивается количество игроков, в том числе за счет высокотехнологичных, телекоммуникационных компаний, компаний в розничном бизнесе или интернет-торговле, а также меняются правила игры. В области медицины активно развивается телемедицина;
— восприятием информационных технологий уже не просто как инструмента, который помогает повысить эффективность операционной деятельности компании, а как стратегического направления развития, на котором зарабатывают деньги. В годовых отчетах компаний, как правило, всегда есть раздел, посвященный высоким технологиям и их применению в бизнесе;
— появлением новых понятий, которые ставят под вопрос существование ранее незыблемых сущностей. Примером могут быть криптовалюты, вокруг которых до сих пор не утихают споры: могут ли они составить конкуренцию фиатным деньгам, потенциально стать мерой стоимости и обмена или являются инструментом спекуляций.
Тенденция к цифровизации мировой экономики также порождает ряд противоречий и разрывов между субъектами мировой торговли. Например, часть мира повышает уровень цифровизации экономики, тем самым постоянно поддерживая свое конкурентное преимущество, другая часть значительно отстает в части цифровизации экономики, что только увеличивает разрыв между странами. Особенно хорошо такой разрыв виден между развитыми и развивающими странами.
Кроме того, цифровизация экономики увеличивает разрыв внутри страны между различными группами населения: молодежью и пожилыми людьми, большими и малыми городами, ИТ-специалистами и специалистами в других сферах, традиционными и высокотехнологичными отраслями.
Кроме того, цифровизация экономики несет и ряд угроз. Одна из таких угроз — рост безработицы в связи с проникновением информационных технологий в различные сферы экономики и увеличение социальной напряженности, если не будут найдены альтернативные возможности для трудоустройства высвободившейся рабочей силы. Немаловажным остается вопрос увеличения затрат на цифровизацию, что, с одной стороны, окажет дополнительное давление на бюджеты отдельных стран и бизнесов, а с другой — не всегда принесет ожидаемые результаты. Процессы цифровизации также напрямую связаны с развитием искусственного интеллекта, негативные последствия от использования которого до конца нельзя спрогнозировать. Среди угроз можно выделить и вероятность возникновения кибератак на любые субъекты экономики, что значительно увеличивает риски негативного влияния на их деятельность. Майнинг криптовалют приводит к повышенному воздействию на окружающую среду, в процессе которого потребляется большое количество
электроэнергии.
Таким образом, цифровизация экономики как тенденция, с одной стороны, приводит к ряду изменений в экономике отдельных стран, а с другой — способствует появлению противоречий и разрывов между государствами и отдельными группами населения в разных странах.
Финансиализация мировой экономики
Особую проблему современности составляет финансиализация мировой экономики, приводящая к растущему разрыву между финансовым и реальным секторами экономики [2, с. 32]. Еще в 2008 г. политические лидеры ряда ведущих в экономическом отношении стран призвали к безотлагательному реформированию международной валютно-финансовой системы. Однако затем интерес к реформированию угас и вопрос был снят с повестки дня. Сегодня финансы по-прежнему доминируют над реальной экономикой, при этом ослабло регулирование этой сферы. Финансовые операции все больше обособляются и от товарного производства, и от торговли, развиваются автономно по собственной динамике и траектории. Это свидетельствует о том, что субъекты финансово-кредитной системы достигли такого уровня самостоятельности, который в значительной степени изживает прежний «обслуживающий» статус финансов и кредита, подчиненный производству.
Как считает Международный валютный фонд (МВФ), рост размеров финансового сектора лишь до определенного момента способствует экономическому развитию страны. После его достижения позитивное влияние финансовых услуг на рост экономики снижается. Концентрация прибыли и рост заработной платы в финансовом секторе отвлекает ценные трудовые и финансовые ресурсы от производительной деятельности в других секторах экономики. В то же время вложения в основной капитал почти не растут, при том, что в мире достаточно финансовых ресурсов, чтобы обеспечить необходимые инвестиции. Так, мировые сбережения составляли 25,6 % от ВВП в 2015 г., в то время как инвестиции в основной капитал и оборотные средства — 24,9 % [2, с. 31].
Проблема заключается в том, что сбережения на мировом уровне больше, чем привлекательные инвестиционные возможности. Не находя приемлемых условий инвестирования в производство, избыточные финансовые ресурсы в непропорциональных размерах идут на создание финансовых накоплений и «надувание пузырей» на рынках активов, а не на укрепление реальной экономики.
Финансиализация мировой экономики проявляется в опережающей динамике развития финансов по отношению к другим отраслям экономики, повышении доли финансового сектора в общей сумме доходов, увеличении насыщенности экономики финансовыми отношениями, институтами и инструментами, увеличении доступности к финансовым ресурсам. Например, темп прироста выручки инвестиционного банка Goldman Sachs в 2017 г. по направлению «Управление инвестициями» («Investment management») составлял 7,4 %, по направлению «Услуги инвестиционного банка» («Investment banking») — 17,5 %, по направлению «Инвестиции и кредитование» («Investing and Lending») — 61,2 % [19, p. 56]. Прирост выручки Volkswagen Group в этом же году варьировался от 5,4 % (подразделение по производству легковых автомобилей) до 9,7 % (подразделение по производству грузовых автомобилей) [17, p. 23]. У Nestle темп прироста в 2017 г. составлял 0,4 % [10, p. 64].
Для мировой экономики важное значение имеет фактор превращения реальных сырьевых рынков в финансовые. С начала 2000-х гг. нефть, газ, металлы, продовольствие стали финансовыми активами, мировые цены на них формируются в долларах на биржевых рынках деривативов. Анализ событий последних лет показал, что процессы, происходящие в сфере финансов, на финансовых рынках, а также политика властей в данной области влияют на экономику значительно сильнее, чем предполагалось ранее.
Увеличение влияния КНР в мировой экономике
На данный момент КНР является одной из крупнейших экономик мира. ВВП данной страны в текущих ценах, по оценкам МВФ, в 2017 г. составил 12 трлн дол. США, что составляет 15 % мирового ВВП [11]. Являясь крупнейшей экономикой мира, КНР инвестирует значительные средства в развитие высокотехнологичных производств и проводит активную экспансию в мире. Расширение влияния осуществляется различными способами: от реализации масштабных инициатив, инфраструктурных проектов, инвестирования, в том числе путем приобретения компаний на других континентах, до инициирования создания новых международных организаций, например Шанхайской организации сотрудничества (ШОС).
Подтверждением этого может быть тот факт, что инвестиции КНР в Европе в период с 2008 по 2016 г. составили более 100 млрд дол. США [8]. Среди европейских компаний, которые попали в поле зрения китайских инвесторов, можно назвать швейцарскую фирму Syngenta (производство удобрений), итальянскую Pirelli (производство шин). В Лондоне китайский капитал владеет недвижимостью в финансовом центре города. Другим примером может быть активность КНР в Африке, где Китай является крупнейшим инвестором, а также крупнейшим партнером по торговле.
Усилению влияния КНР в мире будет способствовать реализация масштабного инфраструктурного проекта «Один пояс, один путь», который также связан с большим количеством инвестиций. В будущем такое усиление КНР приведет к возникновению потенциальных противоречий между странами-партнерами и изменению взаимоотношений между ними.
Таким образом, развитие мировой экономики на современном этапе связано с проявлением определенных тенденций и возникновением противоречий между различными субъектами мировой экономики. Среди важных вызовов для мировой экономики можно выделить усиление процессов антиглобализации (несмотря на то, что глобализация сгладила различия в благосостоянии между развитыми странами и странами с развивающимися рынкам, она углубила экономическое неравенство внутри почти всех государств, создавая дополнительный фактор нестабильности и способствуя появлению антиглобалистских настроений), увеличение разрыва в технологичности экономик различных стран (технологическая неоднородность производительных сил ограничивает возможности мирового экономического развития в полном объеме, задерживает полноценное вовлечение многих государств во всемирное хозяйственное общение), цифровизацию и финансиализацию мировой экономики, а также изменение роли отдельных стран (например, КНР) в мире. Все это будет оказывать значительное влияние на формирование мирового порядка в будущем.
Список использованных источников
1. Глобальная система на переломе: пути к новой нормальности // Мировая экономика и междунар. отношения. — 2016. — Т. 60, № 8. — С. 5—25.
2. Хесин, Е. С. Современная мировая экономика: финансы и накопление капитала / Е. С. Хесин // Деньги и кредит. — 2016. — № 8. — С. 31—36.
3. Шаклеина, Т. А. Мегатренды: основные траектории эволюции мирового порядка в ХХI веке / Т. А. Шаклеина, А. А. Байков. — М.: Аспект-пресс, 2017. — 448 с.
4. Эппле, Н. Расходы на науку в мире растут быстрее ВВП / Н. Эппле [Электронный ресурс] // Ведомости. — 11.11.2015. — Режим доступа: <https://www.vedomosti.ru/opinion/articles/2015/11/11/616506-rashodi-nauku-rastut>. — Дата доступа: 12.09.2017.
5. Accelerating digital innovation in retail / A. Shave [et al.] [Electronic resource] // The Boston Consulting Group. — June 2018. — Mode of access: <http://image-src.bcg.com/Images/BCG-Accelerating-Digital-Innovation-in-Retail-June-2018_tcm9-194430.pdf>. — Date of access: 20.06.2018.
6. Alibaba Group Holding [Electronic resource] // CNBC. — Mode of access: <https://www.cnbc.com/quotes/?symbol=BABA&qsearchterm=alibaba>. — Date of access: 20.06.2018.
7. Amazon [Electronic resource] // CNBC. — Mode of access: <https://www.cnbc.com/quotes/?symbol=AMZN&qsearchterm=amazon>. — Date of access: 20.06.2018.
8. Chinese investment in Europe: record flows and growing imbalances [Electronic resource] // Mercator Institute for China Studies. — 03.01.2017. — Mode of access: <https://www.merics.org/en/papers-on-china/chinese-investment-europe-record-flows-and-growing-imbalances>. — Date of access: 20.06.2018.
9. Competition, disruption, and deception: global trends 2018—2023 [Electronic resource] // ATKearney. — Mode of access: <https://www.atkearney.com/documents/236833/1506894/Global+Trends+2018—2023+—+Competition%2C+Disruption%2C+and+Deception.pdf/154e6c69-d1a1-3391-d92d-37534e53dbc9>. — Date of access: 20.06.2018.
10. Financial Statements [Electronic resource] // Nestle. — Mode of access: <https://www.nestle.com/asset-library/documents/library/documents/financial_statements/2017-financial-statements-en.pdf>. — Date of access: 20.06.2018.
11. GDP, current prices [Electronic resource] // International Monetary Fund. — Mode of access: <https://www.imf.org/external/datamapper/NGDPD@WEO/CHN/WEOWORLD>. — Date of access: 20.06.2018.
12. Global E-commerce Report 2017 [Electronic resource] // Mazars USA. — Mode of access: <https://mazarsusa.com/wp-content/uploads/2017/11/Global-Report-2017.pdf>. — Date of access: 20.06.2018.
13. Global Economic Prospects. The Turning of the Tide?: a World Bank Group Flagship Report [Electronic resource] // European Strategy and Policy Analysis System. — Mode of access: <https://espas.secure.europarl.europa.eu/orbis/sites/default/files/generated/document/en/World%20Bank-global%20economic%20prospects.pdf>. — Date of access: 20.06.2018.
14. Global Powers of retailing 2018. Transformative change, reinvigorated commerce [Electronic resource] // Deloitte. — Mode of access: <https://www2.deloitte.com/content/dam/Deloitte/global/Documents/consumer-industrial-products/cip-2018-global-powers-retailing.pdf>. — Date of access: 20.06.2018.
15. Global trends to 2035: Economy and Society [Electronic resource] // European Parliament. — November 2018. — Mode of access: <http://www.europarl.europa.eu/RegData/etudes/STUD/2018/627126/EPRS_STU(2018)627126_EN.pdf>. — Date of access: 20.12.2018.
16. Rodrik, D. The Globalization Paradox: Democracy and the Future of the World Economy / D. Rodrik — The Globalization Paradox: Democracy and the Future of the World Economy. — New York; London: W. W. Norton, 2011. — 368 p.
17. Shaping the transformation together: Volkswagen Group annual report 2017 [Electronic resource] // Volkswagen. — Mode of access: <https://www.volkswagenag.com/presence/investorrelation/publications/annual-reports/2018/volkswagen/en/Y_2017_e.pdf> — Date of access: 20.06.2018.
18. The Global Risks Interconnections Map 2018 [Electronic resource] // World Economic Forum. — Mode of access: <http://reports.weforum.org/global-risks-2018/global-risks-landscape-2018/>. — Date of access: 20.08.2018.
19. The Goldman Sachs Group annual report [Electronic resource] // Goldman Sachs. — Mode of access: <https://www.goldmansachs.com/investor-relations/financials/current/annual-reports/2017-annual-report/annual-report-2017.pdf>. — Date of access: 20.06.2018.
20. The long view: scenarios for the world economy to 2060 [Electronic resource] // OECD Library. — Mode of access: <https://www.oecd-ilibrary.org/docserver/b4f4e03e-en.pdf?expires=1552843312&id=id&accname=guest&checksum=885683FAE431CD1B9E588AFDADE3E036>. — Date of access: 20.08.2018.
21. Trade and development report, 2013 [Electronic resource] // United Nations Conference on Trade and Development. — Mode of access: <http://unctad.org/en/PublicationsLibrary/tdr2013_en.pdf>. — Date of access: 12.09.2017.
22. Trends and global forces: selected articles from the Strategy and Corporate Finance Practice. April 2017 [Electronic resource] // McKinsey&Company. — Mode of access: <https://www.mckinsey.com/~/media/mckinsey/business%20functions/strategy%20and%20corporate%20finance/our%20insights/strategy%20and%20corporate%20finance%20special%20collection/final%20pdfs/mckinsey-special-collections_trends-and-global-forces.ashx>. — Date of access: 20.08.2018.
23. World Integrated Trade Solution [Electronic resource] // World Bank. — Mode of access: <https://wits.worldbank.org/CountryProfile/en/Country/USA/Year/2016/TradeFlow/EXPIMP>. — Date of access: 20.06.2018.
24. World Integrated Trade Solution [Electronic resource] // World Bank. — Mode of access: <https://wits.worldbank.org/CountryProfile/en/Country/USA/Year/2010/TradeFlow/EXPIMP>. — Date of access: 20.06.2018.
Статья поступила в редакцию в июне 2018 г.