Журнал международного права и международных отношений. 2019. № 1-2 (88-89). С. 44—51.
Journal of International Law and International Relations. 2019. N 1-2 (88-89). P. 44—51.

---

международные отношения

Внутренние и внешние предпосылки выхода Словении из состава Социалистической Федеративной Республики Югославия

Юлия Демьянович

Ключевые слова: Декларация об отделении Словении; десятидневная война; распад Югославии; референдум; словенские политические силы; Социалистическая Республика Словения; Социалистическая Федеративная Республика Югославия; экономическое неравенство; этнические отношения.

---

«Internal and External Prerequisites for the Withdrawal of Slovenia from the Socialist Federal Republic of Yugoslavia» (Yuliya Dzemyanovich)

Author:
Dzemyanovich Yuliya — post-graduate student of the Department of International Relations of the Faculty of International Relations, Belarusian State University, e-mail: Этот адрес электронной почты защищён от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.
Belarusian State University. Address: 4, Nezavisimosti ave., Minsk, 220030, BELARUS

The article discusses the prerequisites that allowed Slovenia to secede from the Socialist Federal Republic of Yugoslavia in the context of its general disintegration of the federation and announce the creation of a new independent state on June 25, 1991. Particular attention is paid to the state and readiness of Slovenian society for decisive actions to the secession of the Socialist Republic of Slovenia from the federation. In addition to constraints, favorable conditions have been revealed for gaining Slovenian independence, unique to Slovenia. It was revealed that Slovenia was able to gain independence relatively quickly and bloodlessly due to the ethnic monogenicity of the population, economic superiority over other subjects of the federation, developed cultural and political opposition within the Republic, the geopolitical position of the Socialist Republic of Slovenia and various steps taken by the local Slovenian administration to prepare to secession from Yugoslavia.

Keywords: collapse of Yugoslavia; Declaration of independence of Slovenia; economic inequality; ethnic relations; referendum; Slovenian political forces; Socialist Federal Republic of Yugoslavia; Socialist Republic of Slovenia; ten day war.

---

Из всех югославских республик Социалистическая Республика Словения смогла выйти из состава Социалистической Федеративной Республики Югославия (СФРЮ) и образовать новое независимое государство в максимально короткий срок при минимальных потерях. С учетом последующих трагических событий в Хорватии, Боснии и Герцеговине, а также более длительного пути признания других республик Югославии ситуация видится уникальной и определенно представляет особый интерес для изучения. Цель статьи состоит в определении предпосылок, которые способствовали обретению Словенией независимости.

При написании статьи использовались публикации исследователей Е. Ю. Гуськовой [4], М. Ю. Мартынова [8], последовательно описывающих процесс распада Югославии и роль в этом словенского общества. Особенности экономического кризиса и кризиса власти, охвативших СФРЮ в конце 1980-х гг., в том числе влияние данных явлений на Словению, рассматривались в работах Л. В. Тягуненко, посвященных природе югославского кризиса [см., напр.: 13].

Автором проанализированы труды ученых Института славяноведения Российской академии наук, посвященные исследованию возникновения и роста оппозиционных руководству СФРЮ словенских национальных сил. Прежде всего, это работы Н. Н. Стариковой, изучающей влияние литературы и позиций писателей Словении на словенское общество [12], а также сборники, в которых рассматриваются протестное движение в Словении, ориентированное на децентрализацию СФРЮ, и усиление позиции местных властей [1; 5; 6; 10]. Проанализированы также работы В. Божинова [2] и А. Габрича [3], посвященные действиям словенской интеллигенции по децентрализации власти и формированию словенского особого мнения. Для описания изменения политической системы Словении использованы статьи из сборников [14; 16; 17], а также работы Н. С. Пилько [см., напр.: 7].

В названных публикациях достаточно полно представлен взгляд российских ученых на природу и процесс распада СФРЮ, включая выход Словении из ее состава. В целях расширения исследовательских подходов и получения всесторонних оценок произошедших событий были изучены международные законодательные акты, представленные в свободном доступе, и архивные материалы, переведенные на русский язык и опубликованные специалистами Института славяноведения Российской академии наук. В частности, источниковую базу статьи составили материалы сборника «Словения, путь к самостоятельности: документы» [11], среди которых Майская декларация 1989 г., Протест словенских писателей от 9 июня 1989 г., Меморандум и предложение Общества словенских писателей от 9 июня 1989 г., конституционные поправки к Конституции Социалистической Республики Словения от 27 сентября 1989 г., Сообщение Республиканской избирательной комиссии о результатах референдума от 26 декабря 1990 г., Брионская декларация от 7 июля 1991 г., статистическая информация о протяженности границ Словении, данные о численности населения республики и его структуре по национальности в соответствии с переписями населения с 1953 по 1991 г. Помимо этих документов, в статье использована резолюция 754 Совета Безопасности ООН от 18 мая 1992 г., рекомендовавшая принять Словению в состав ООН. (Данный документ также переведен исследователями Института славяноведения Российской академии наук и опубликован в сборнике [9].)

Помимо работ российских ученых, историографическую канву статьи составили публикации западноевропейских авторов: С. Булаич [18], Дж. Гоу, К. Кармичель [19], Д. Тюрк [22] и М. Загар [23], рассматривающих правовые исторические аспекты международного признания Словении и право словенского народа на самоопределение. Данные работы помогли проследить трудный процесс перехода словенского общества от социалистических основ власти к образцам западной демократии.

В процессе раскрытия темы соблюдались базовые принципы исследования (объективность, историзм), исходя из которых применялось сочетание общелогических, общенаучных и специально-исторических методов. В частности, практическим инструментарием стали общелогические методы: анализ, синтез, аналогия, сравнение и обобщение. Для выяснения предпосылок и сущностных характеристик выхода Словении из состава СФРЮ применялись общенаучные исторический и логический методы. Специально-исторические методы — историко-генетический, историко-сравнительный и историко-описательный — помогли изложить особенности вызревания в Словении предпосылок выхода из федерации на фоне общего распада последней.

Выход Словении из состава СФРЮ. На фоне дезинтеграционных процессов в СФРЮ Словения в декабре 1990 г. декларировала право выхода из состава федерации. Демарш стал следствием состоявшегося референдума, поддержавшего суверенный курс республики [15, c. 160]. 25 июня 1991 г. Словения первой из республик СФРЮ в одностороннем порядке объявила о своей независимости. Союзное руководство попыталось этому помешать. В результате между созданной Территориальной обороной Словении и Югославской народной армией (ЮНА) разгорелся вооруженный конфликт. Любое вооруженное столкновение, несомненно, является трагическим фактом, однако на фоне последующих событий конфликт Югославии и Словении оказался наименее болезненным [18, p. 185].

Вооруженное противостояние продлилось 10 дней: с 27 июня по 7 июля 1991 г. — после чего было заключено Брионское соглашение, прекратившее войну в Словении. Соглашение, можно сказать, вручило судьбу Словении в руки словенцев, поскольку декларировало, что лишь народы Югославии могут принимать решения о собственном будущем [11, c. 245—246]. Оно оказалось главным фактором относительно бескровного обретения независимости словенцами.

В свою очередь, словенцы еще до вступления в силу Брионского соглашения готовили нормативно-правовую базу для выхода из состава СФРЮ. В частности, 23 декабря 1990 г. правительство Словении провело референдум по вопросу независимости и самостоятельности Словении, на котором более 88 % проголосовавших высказались за самостоятельность своей республики [11, c. 188; 17, с. 768]. По результатам референдума 31 января 1991 г. была принята Декларация об отделении Словении [11, c. 188; 17, с. 768].

Брионское соглашение фактически легализовало данное решение в международно-правовом плане [11, c. 188; 17, с. 768]. На основе данного документа к урегулированию конфликта подключились Европейские сообщества и страны — участницы Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ), что автоматически вывело проблему из внутреннего формата в международный и гарантировало внешнюю безопасность Словении [11, c. 245]. Созданная миссия наблюдателей СБСЕ охватывала своими действиями не всю территорию Югославии, где назревали катастрофические события, а исключительно Словению и, по возможности, Хорватию [11, c. 248].

Вторым фактором обретения независимости словенцами стала цена ее достижения. По данным ЮНА, она потеряла 44 человека, 184 были ранены. У Словении жертв оказалось меньше: 3 человека убиты и 66 ранены [4, с. 117]. Существуют и иные статистические данные, однако число погибших в 10-дневной войне, по самым строгим подсчетам, не превышает 64 человек [19, p. 175; 21]. Кроме этого, следует учитывать, что практически не пострадала инфраструктура, так как артиллерия, которая могла нанести реальный ущерб, не применялась ни одной из сторон [4, с. 117; 18, p. 185].

Исходя из изложенного возникает вопрос, каким образом Словения смогла относительно безболезненно выйти из состава СФРЮ? Причин, повлиявших на благоприятное приобретение суверенитета этой югославской республикой, на самом деле множество, однако ни одна из них не смогла в должной мере реализоваться без изначальных предпосылок, заложенных в самой Словении.

Предпосылки обретения суверенности. Во-первых, в составе СФРЮ Словению можно считать мононациональной республикой [8, с. 155; 23, p. 5]. По состоянию на 1991 г., численность населения достигала 1 965 986 человек [11, c. 460]. Из них более 87 % составляли словенцы [8, с. 155; 11, с. 461]. Второй и третьей группами по этническому признаку являлись хорваты и сербы, но численность каждой из них не превышала 3 % [11, c. 461]. Демографическая однородность содействовала достижению успеха сепаратных решений словенских лидеров.

Кроме этого, относительная мононациональность помогла и в деле обретения скорого международного признания Республики Словения.

Дело в том, что в процессе распада биполярной системы международных отношений появилось значительное число новых государств. «Старым» акторам предстояло выстроить свежие связи с новыми независимыми государствами, а также выработать с ними единые критерия поведения. Одной из попыток установления единых правил игры для возникающих государств стало совместное заявление, сделанное на чрезвычайном заседании Совета Европейского союза 16 декабря 1991 г. Данное заявление получило известность как принципы признания новых государств в Восточной Европе и Советском Союзе и содержало условия, на которых страны Западной Европы признавали независимость новообразованных стран. Одним из важнейших принципов стало обеспечение гарантии прав этнических и нацио-
нальных групп и меньшинств [22, p. 71—72]. Разумеется, в первую очередь, данные принципы-условия адресовались странам, только что образовавшимся в результате распада СССР (Декларация о прекращении деятельности СССР как субъекта международных отношений принята в Вискулях (Беларусь) 8 декабря 1991 г.). Однако практически мгновенно условия, заключенные в совместном заявлении, стали переноситься и на Югославию.

В частности, 17 декабря 1991 г. страны ЕС приняли Декларацию по Югославии, в которой особо подчеркивалась необходимость соблюдения условий, касающихся прав человека и прав национальных и этнических групп как условия признания самостоятельности югославских республик [22, p. 73].

Следует подчеркнуть, что вопрос соблюдения прав национальных меньшинств стал одним из существенных международно-правовых маркеров в процессе образования новых независимых государств.

В отличие от других субъектов Югославии для Словении этот вопрос был решен практически сразу благодаря относительной мононациональности республики, позволившей ее населению консолидировано и практически беспроблемно осуществить признание и гарантию прав национальных меньшинств. Эта же особенность помогла Словении достаточно быстро выработать систему защиты прав национальных меньшинств [8, с. 156].

В итоге Совет Безопасности ООН резолюцией 754 от 18 мая 1992 г. одобрил вступление Словении в состав ООН, что фактически означало признание этой страны [9, с. 25].

Вторая предпосылка относительно беспроблемного выхода Словении из состава СФРЮ сформировалась в экономической сфере. Словения являлась экономическим лидером СФРЮ, такая ситуация сложилась изначально [8, с. 49; 13; 17, с. 767; 23, p. 5]. Югославия как государство сформировалась после Второй мировой войны, в ее состав вошли регионы с различным уровнем экономического развития. Перед страной возникла проблема не только восстановления разрушенной экономики и перехода на мирные рельсы, но и «подтягивания» отстающих регионов (Косово, Черногория, Македония, Босния и Герцеговина) к экономически более сильным. Были выработаны различные мероприятия, наиболее значительные из которых — создание специализированного фонда, выделение из него средств экономически ущербным районам, а также дифференцированная налоговая политика.

Первоначально такие действия давали определенный результат, однако в долгосрочной перспективе разница между развитыми и менее развитыми республиками не только не уменьшилась, но и возросла. Параллельно усиливался дисбаланс их интересов.

В итоге в югославской федерации Словения оставалась экономическим лидером. Отставание Косово, Македонии и Черногории усиливалось. Даже в Сербии экономические показатели оказались ниже средних югославских, чего допускать было категорически нельзя, поскольку Сербия претендовала на статус ядра — центра федерации, способного группировать вокруг себя другие субъекты СФРЮ.

Экономический дисбаланс рано или поздно должен был вызвать политические трения. Неизбежность дезинтеграционных явлений подтверждает статистика 1989 г. Тогда средняя заработная плата в Словении составила 154 % относительно общеюгославского показателя. Притом данный показатель в реальном исчислении был более чем в 2 раза выше, чем в Косово и Македонии [8, с. 50]. Все это выглядело парадоксом, если учитывать тот факт, что в развитие Словении вкладывалось не более 2 % от общесоюзного ВВП, в то время как в Косово — не менее 15 % [8, с. 51; 13]. При этом Словения генерировала 17 % ВВП страны [4, с. 107].

Разумеется, в таких условиях недовольство среди словенцев экономической политикой СФРЮ только росло. Особенно оно усилилось с нарастанием экономического кризиса 1980-х гг., когда на грани краха оказались более 800 словенских предприятий [4, с. 107; 7, с. 409; 8, с. 51; 17, с. 767]. Именно к этому моменту экономика СФРЮ продемонстрировала, что как единый организм она практически не функционирует.

Не удивительно, что в подобной ситуации в 1980-х гг. среди словенской интеллигенции появились попытки активного оспаривания экономико-политических основ Югославии. Словенцев не устраивали гипертрофированные полномочия Сербии. Они выступили за большую свободу административных субъектов в рамках федерации [7, с. 409; 8, с. 118].

На фоне системного экономического кризиса в словенских политических и интеллектуальных кругах выкристаллизовались и стали чрезвычайно популярны идеи югославской конфедерации или хотя бы большей либерализации действий развитых югославских республик [7, с. 409]. Именно либерализация виделась как выход из затяжного экономического кризиса, который в 1986 г. в меморандуме сербской Академии наук и искусств об актуальных общественных вопросах характеризовался как пятилетний [1, с. 744].

Следует отметить, что югославские власти для разрешения тяжелой экономической ситуации попытались расширить полномочия республик. Однако этими действиями федерация загнала себя в еще большую «ловушку», поскольку постепенная конфедерализация развитых республик вела лишь к уничтожению общего югославского экономического рынка, сужению производственных и социально-экономических контактов между союзными республиками, а в результате — к разрушению югославской федерации и ограничениям в сфере культурного обмена, коммуникаций, к отчуждению и даже разрыву различных контактов людей из республик СФРЮ [1, c. 734; 7, с. 409; 10, c. 374—376; 13].

Фактически конфедерализация разрушала все институты центральной власти и привела к тому, что законные полномочия федеративных органов страны стали рассматриваться как вмешательство в личные дела республик [1, с. 735; 7, с. 409]. Такие претензии наиболее часто распространялись среди общественности и даже высказывались отдельными руководителями экономически развитых республик, к которым относились Словения и Хорватия.

Именно проблемы экономики привели к претензиям на большую либерализацию, а ее фактическое допущение закономерно обусловливало большую обособленность экономически развитых республик. Все это, в свою очередь, подрывало социально-экономические устои Югославии как федерации. Поэтому именно экономика оказалась краеугольным камнем, который привел к росту сепаратистских настроений.

В этой связи целесообразно проследить, как из-за роста экономических проблем менялась политическая и интеллектуальная элита Словении [7, с. 410].

В частности, еще в 1970-е гг. на политическую арену выходили словенские либералы. Однако их деятельность была остановлена усилиями И. Б. Тито, которого активно поддерживала ЮНА [16, с. 52]. Но как только личность бессменного лидера Югославии, скончавшегося в 1980 г., сошла с политической арены, а экономические проблемы выдвинулись на передний план, словенскую политическую сцену заняли новые политические силы, требующие все больших свобод. Их требования имели тенденцию постепенно повышаться: от стремления получить большие свободы до образования реальной югославской конфедерации и, наконец, полной независимости [7, с. 410; 13; 16, с. 52—53].

Помимо этого, возникал национальный вопрос. Поднимались проблемы сохранения чистоты словенского языка, акцентировались демографические изменения в составе республики, в частности, уменьшение доли словенцев в общей численности населения, приобретали остроту ранее подавляемые авторитарным режимом И. Б. Тито вопросы национального примирения словенцев, оказавшихся по разные стороны баррикад в годы Второй мировой войны [7, с. 410—411].

На этой волне в 1986 г. в Словении целенаправленно сменилось партийное руководство всех уровней. Председателем Центрального комитета Союза коммунистов Словении стал М. Кучан. Он открыто заявил о катастрофичности экономической ситуации. В ослаблении функций центра словенские коммунисты увидели способ избежать катастрофы [7, с. 410—412; 12, с. 46].

Идеи децентрализации активно подхватила словенская интеллигенция. В феврале 1987 г. в ежемесячнике «Nova Revija», созданном в 1982 г. и ставшем ареной для обсуждения острых общественных вопросов, была опубликована статья «Предложение к словенской национальной программе» [1, c. 252; 7, с. 410—413].

Публикация запустила общесловенский механизм демонстрации особого мнения о социалистической действительности всей страны и роли в ней словенцев [8, с. 118]. Общественное мнение выражало крайнюю обеспокоенность сложившейся ситуацией. Предлагались демократические преобразования, но они, главным образом, этнически выделяли словенцев, игнорируя интересы других народов СФРЮ. Статья демонстрировала стремление к независимости Словении, усматривая корень ее проблем в особенностях устройства Югославии [8, с. 119].

Серия субъективно возникавших инициатив свидетельствовала о формировании третьей — объективной политической — предпосылки выхода Словении из состава СФРЮ. При этом, если в начале и середине 1980-х гг. словенские политические и интеллектуальные элиты стремились к сохранению Словении как республики с крайне широкой автономией в составе социалистической федерации и выступали против усиления центральной власти и изменения союзной Конституции 1974 г., то к концу десятилетия явственно наметился курс на окончательный разрыв с СФРЮ и создание независимого словенского государства [7, с. 413—415; 13].

В ходе спонтанного общественного одобрения данного курса ситуация, начиная с 1989 г., стремительно приближалась к логическому завершению, ключевой идеей которого выступил государственный суверенитет Словении.

Во многом на это повлияли принятие в ноябре 1988 г. Скупщиной СФРЮ поправок в Конституцию Югославии, которые расширяли полномочия центральных властей и создавали единые налоговую, финансовую, кредитную, валютную системы федерации, а вслед за этим принятие Сербией новой республиканской Конституции в феврале 1989 г., которая сократила полномочия автономных краев [7, с. 415—418]. Эти действия стали восприниматься как наступление на действующие права союзных республик.

В ответ на действия сербских властей косовские шахтеры объявили голодовку. Словенские власти выразили свою солидарность с косовскими албанцами и позволили провести албанцам, проживающим в Словении, митинги в Любляне. Данная ситуация вылилась в бойкот Сербией словенских товаров, а это, в свою очередь, спровоцировало еще больший рост сепаратистских настроений [7, c. 417—418]. Идея независимости, ранее внедренная в общественное мнение словенцев, нашла воплощение в реальном противостоянии центральных и республиканских властей. Назревал кризис с перспективой своего разрешения через получение Словенией суверенитета. На этом этапе его двигателем выступали общественно-политические силы республики.

Так, 8 мая 1989 г. появилась декларация, в которой открыто заявлялось о стремлении граждан Словении жить в суверенном государстве словенского народа [11, с. 106; 16, с. 54—55]. Данный документ подготовили и подписали представители ряда общественных формирований: Общества словенских писателей, Словенского демократического союза, Словенского крестьянского союза, Словенского христианско-социального движения и Социал-демократического союза Словении [11, с. 107].

Важно заметить, что и сами названные формирования возникли на волне суверенизации: большинство из них было создано в 1989 г. В дальнейшем они стали основой многопартийной политической системы Словении.

9 июня 1989 г. Общество словенских писателей выступило с протестом против проекта Общих программных положений воспитательно-образовательной деятельности в области воспитания, восьмилетнего образования и основ среднего специального образования в СФРЮ [11, с. 107, 110—115; 20, p. 260—263]. В своем протесте словенские писатели настаивали, что положения абсолютно непригодны для воспитания словенской молодежи, поскольку они преследуют унитаристские и централистские цели Югославии, игнорируя интересы и идею национального самоопределения словенцев [11, с. 108, 110—115; 20, p. 260—263]. Следует отметить, что заявления Общества словенских писателей пользовались большой поддержкой словенской общественности, поскольку данная организация имела значительное влияние и являлась главным выразителем словенских национальных интересов, начиная с 1982 г. [7, с. 411—412; 20, p. 260—263].

Общественно-политические демарши аккумулировались в самое главное требование, поддержанное республиканскими властными структурами: в сентябре 1989 г. появился ряд конституционных поправок к Конституции Социалистической Республики Словения [11, с. 115—146]. В поправках особо подчеркивалось, что Социалистическая Республика Словения основана на суверенитете словенского народа, излагались декларативные требования политического плюрализма, демократии и равноправия всех форм собственности, гарантий свободы политических объединений. Более того, в поправке X указывалось, что Словения находится в составе Югославии на основании права народа республики на самоопределение, которое одновременно включает право как на объединение, так и на отделение. Еще одним моментом с дезинтегрирующим подтекстом стала поправка к Конституции, установившая, что Словения имеет право сама решать вопрос о размерах отчислений в общесоюзную казну [3, с. 73; 11, с. 115—146].

Пользуясь изменениями в республиканской Конституции, власти Словении развернули процесс суверенизации. Ярким примером таких действий стало требование о том, чтобы словенские солдаты проходили военную службу исключительно в Словении, а воинскими частями, расположенными в Словении, руководили командиры-словенцы [4, с. 107—108; 17, с. 767].

Параллельно с этим в 1989 г. происходил процесс создания словенской многопартийной политической системы, который завершился созданием политической коалиции «Демос», направленной на выход из СФРЮ и формирование национального словенского государства. На выборах в апреле 1990 г. данная коалиция заняла 126 из 140 мест в парламенте Словении [5, с. 569—570; 6, с. 331; 7, с. 415—417; 14, с. 330—333; 16, с. 54—55]. Премьер-министром Словении стал Л. Петерле, а президентом — М. Кучан [16, с. 54—55; 20, p. 260—263].

В этой связи не удивительно, что после выборов Словения ускорила свои шаги по выходу из состава федерации, поскольку все ключевые посты в республике были заняты представителями политических сил, которых (как и общественность) объединяла главная общая цель: создание независимого государства.

В октябре 1990 г. республиканское руководство объявило о недействительности для Словении 27 союзных законов и предупредило, что в дальнейшем без одобрения местных властей ни один союзный закон не будет иметь правовую силу на территории республики [4, с. 108; 17, с. 767].

В 1991 г. Словения сократила взносы в федеральный бюджет и отказалась соблюдать Закон о фонде для слаборазвитых республик [4, с. 108; 17, с. 768].

Сэкономленные средства Любляна направила на финансовое обеспечение своих притязаний на независимость. В частности, часть средств была направлена на закупку вооружения для Территориальной обороны, подразделения которой к этому времени полностью вышли из-под подчинения ЮНА и фактически стали полноценной армией, подчиненной словенскому руководству [4, с. 108—109; 7, с. 425—430; 17, с. 769].

Можно утверждать, что Словения смогла достичь принятия столь важных поправок в Конституцию во многом благодаря общественной консолидации вокруг мнения, что республика может и должна получить больше свобод вплоть до отделения от СФРЮ и образования самостоятельного государства. Данное мнение практически бесконфликтно и беспрепятственно укоренялось в общественном сознании именно благодаря этнической мононациональности населения Словении.

Словенцы первыми из среды этнических сообществ Югославии увидели возможность дальнейшего своего развития исключительно в рамках независимой республики. Еще до официального заявления о независимости словенское общество морально было готово к такому выбору. К этому шагу готовились и республиканские власти, включая коммунистическое руководство, поскольку преодоление экономического диспаритета они строили на реализации идеи государственной независимости. Консолидация общества и партийного руководства вокруг идеи суверенизации — четвертая (и важнейшая из числа субъективных) предпосылка выхода Словении из состава СФРЮ.

Пятой, бесспорно, важной, но пока недооцененной предпосылкой быстрого обретения независимости Словении является ее географическое положение. Размещение страны сыграло особо важную роль при оценке инициаторами вероятности подавления извне движения за независимость. Месторасположение Словении, по меркам Югославии, было уникальным. Республика граничила с тремя странами: Австрией, Италией и Венгрией, потенциально не оспаривающими право Словении на суверенитет, а также с республиканским субъектом СФРЮ — Хорватией. Последняя также была экономическим локомотивом СФРЮ, и в ней были сильны сепаратистские настроения. Помимо этого, Хорватия и Словения заключили договор о совместной подготовке к обороне, направленный против ЮНА.

Общеюгославская граница на территории Словении выходила к Италии и Австрии и была преимущественно сухопутной, значит, защищенной от возможной югославской блокады, ибо инициаторы выхода изначально не допускали поддержки официального Белграда с их стороны, поскольку правительством Словении велась планомерная работа среди соседей по подготовке почвы для признания международным сообществом этой югославской республики в качестве нового независимого государства. Имелось с их стороны и неофициально озвучиваемое позитивное отношение к подобному демаршу, подтверждаемое конкретными шагами. В частности, еще до официального заявления о выходе из состава СФРЮ Словения имела официальных представителей в Венгрии, Италии и Австрии [4, с. 109; 14, с. 326; 17, с. 768].

Кроме этого, с 1990 г. внешнеполитические интересы Словении были представлены в США специально созданной организацией «Бюро по внешнеполитическим, экономическим и культурным связям Словении в США». Не обошли внешнеполитические устремления правительства Словении и Россию, пока являвшуюся субъектом СССР. В ней также находился представитель Любляны — директор московского представительства торгово-промышленной фирмы «Словениялес» [4, с. 109; 17, с. 768].

Помимо этого, Словения начала проводить активную идеологическую кампанию на международной арене, выступая с заявлениями о неэффективности социализма, с обвинениями коммунистической партии и политического центра СФРЮ в диктатуре. В противовес этому Словения активно высказывала желание присоединиться к демократическим ценностям и европейской интеграции [7, с. 424—427].

Во всех устремлениях Словения получала поддержку Хорватии. Эти две союзные республики целенаправленно создавали образ врага в лице Сербии, которую они обвиняли в разрушении экономики Югославии и экономическом кризисе, антиконституционных и иных противоправных действиях в отношении субъектов СФРЮ. Активно транслировались также обвинения в адрес федеративного центра СФРЮ. Властям федерации вменялись нарушение прав человека, республик, краев, недостаточность и неправильность действий по разрешению экономического кризиса [7, с. 424—427].

Благодаря акциям словенских общественности и руководства, международные акторы, от которых зависело признание новых государств Европы, были осведомлены о возможном появлении Декларации Словении о независимости.

Следует отметить, что выход Словении из состава СФРЮ ни одна европейская страна активно не одобряла, однако и не противодействовала этому. В результате руководство Словении накануне провозглашения суверенитета было практически уверено в своей безопасности. По этой причине сразу после объявления независимости Словения установила контроль над своим отрезком общеюгославской границы. Руководство Словении ожидало реакции СФРЮ, которая последовала незамедлительно [7, с. 425—430; 11, c. 458], однако не оказалась максимально жесткой, какой могла быть еще несколько лет назад. Расчет новых политических элит Словении оказался верным: одной из причин осмотрительности официального Белграда стало то, что Словения к этому моменту находилась под своеобразной защитой близлежащих государств. В частности, Министерство иностранных дел СФРЮ получило четкое послание от Италии и Германии о недопустимости столкновений в Словении [4, с. 112; 7, с. 427—430; 14, с. 333—335].

Таким образом, на этапе выхода из СФРЮ в Словении со всей остротой обнажилась совокупность объективных и субъективных предпосылок, позволивших этой союзной республике довольно безболезненно достичь независимости. В территориальных рамках Словении сложилась уникальная, характерная только для нее ситуация. Другие республики СФРЮ не располагали столь благоприятными условиями для относительно бескровного процесса суверенизации. Присущие им значительный уровень разнородности этнических групп, экономическая подпитка от центра, «закольцованность» национально-политических интересов в рамках СФРЮ, неспособность и неготовность местных администраций предпринимать шаги к независимости — все это принципиально осложняло беспрепятственное получение независимости в долгосрочной и среднесрочной перспективе. У лидеров других союзных республик просто не хватало ресурсов для значительных действий. Даже Хорватия, во многом близкая по условиям к Словении, изначально заняла выжидательную позицию, наблюдая за ситуацией в соседней стране, воздерживаясь от содействия и ограничиваясь нейтралитетом.

Список использованных источников

1. Анатомия конфликтов: Центральная и Юго-Восточная Европа: документы и материалы последней трети XX века. Т. 2: вторая половина 1980-х — начало 1990-х годов / Ин-т славяноведения РАН; редкол.: Ю. С. Новопашин [и др.]. — СПб.: Алетейя, 2013. — 864 с.
2. Божинов, В. Почему распалась Югославия? Краткий обзор событий и причин от Тито до Милошевича / В. Божинов // Imagines mundi: альманах исследований всеобщей истории XVI—XX вв. — 2010. — № 7. — C. 248—257 [Электронный ресурс] // Электронный научный архив Уральского федерального университета имени первого Президента России Б. Н. Ельцина. — Режим доступа: <http://elar.urfu.ru/bitstream/10995/4954/2/im-10-7-2010.pdf>. — Дата доступа: 07.02.2019.
3. Габрич, А. Развитие словенской государственной идеи в 1941—1991 гг. / А. Габрич, З. Чепич // Словения. Путь к самостоятельности: документы / редкол.: Е. Ю. Гуськова [и др.]. — М.: Индрик, 2001. — С. 55—78 [Электронный ресурс] // Институт славяноведения Российской академии наук. — Режим доступа: <https://inslav.ru/images/stories/pdf/2001_Slovenija_dokumenty.pdf>. — Дата доступа: 07.02.2019.
4. Гуськова, Е. Ю. История югославянского кризиса (1990—2000) / Е. Ю. Гуськова. — М.: Рус. право: Рус. нац. фонд, 2001. — 720 с.
5. Инакомыслие в условиях реального социализма. Конец 60-х—80-е гг. XX в. / Ин-т славяноведения РАН; редкол.: К. В. Никифоров [и др.]. — М., 2014. — 736 с.
6. История антикоммунистических революций конца XX века: Центральная и Юго-Восточная Европа / Ин-т славяноведения РАН; под ред. Ю. С. Новопашина [и др.]. — М.: Наука, 2007. — 397 с.
7. История Словении / Ин-т славяноведения РАН; под ред. И. В. Чуркина [и др.]. — СПб.: Алетейя, 2011. — 480 с.
8. Мартынов, М. Ю. Балканский кризис: народы и политика / М. Ю. Мартынов. — М.: Старый сад, 1998. — 466 с.
9. Международные организации и кризис на Балканах. Документы. В 3 т. Т. 1-2 / Ин-т славяноведения РАН; редкол.: Е. Ю. Гуськова [и др.]. — М.: Индрик, 2000. — 496 с.
10. Протестные движения в странах Центральной и Юго-Восточной Европы. Конец 1960-х — 1980-е гг. Хрестоматия / Ин-т славяноведения РАН; редкол.: К. В. Никифоров [и др.]. — М.: МГУ, 2013. — 397 с.
11. Словения, путь к самостоятельности: документы / Ин-т славяноведения РАН; редкол.: Е. Ю. Гуськова [и др.]. — М.: Индрик, 2001. — 552 с. [Электронный ресурс] // Институт славяноведения Российской академии наук. — Режим доступа: <https://inslav.ru/images/stories/pdf/2001_Slovenija_dokumenty.pdf>. — Дата доступа: 07.02.2019.
12. Словенская литература ХХ века / редкол.: Н. Н. Старикова [и др.]. — М.: Индрик, 2014. — 325 с. [Электронный ресурс] // Институт славяноведения Российской академии наук. — Режим доступа: <https://inslav.ru/sites/default/files/editions/2014_slovenskaja_literatura.pdf>. — Дата доступа: 07.02.2019.
13. Тягуненко, Л. В. Союзная Республика Югославия на рубеже XXI века. Природа Югославского кризиса / Л. В. Тягуненко // Новая и новейшая история. — 2001. — № 3. — С. 28—45.
14. Центральная и Юго-Восточная Европа. Конец XX — начало XXI вв. / Ин-т славяноведения РАН; редкол.: К. В. Никифоров [и др.]. — СПб.: Нестор-История, 2015. — 480 с.
15. Чесновский, М. Э. Страны Средней Европы в международных отношениях (1989—2014 гг.). В 2 ч. Ч. 2. Страноведческий аспект / М. Э. Чесновский. — Минск: БГУ, 2016. — 239 с.
16. Юго-Восточная Европа в эпоху кардинальных перемен / Ин-т Европы РАН; под ред. А. А. Языковой [и др.]. — М.: Весь мир, 2007. — 347 с.
17. Югославия в XX веке: очерки политической истории / Ин-т славяноведения РАН; редкол.: К. В. Никифоров [и др.]. — М.: Индрик, 2011. — 888 с.
18. Bulajić, S. Law of Nationality and the Dissolution of Yugoslavia / S. Bulajić // Razvoj pravnog sistema Srbije i harmonizacija sa pravom EU. — 2005. — P. 169—193 [Electronic resource] // Универзитет у Београду. Правни факултет. — Mode of access: <http://www.ius.bg.ac.rs/Naucni/prilozi/08%20Svetislava%20Bulajic.pdf>. — Date of access: 20.02.2019.
19. Gow, J. Slovenia and the Slovenes: a Small State and the New Europe/ J. Gow, C. Carmichael. — London: C. Hurst & Co, 2000. — 243 p.
20. Jović, D. The Slovenian-Croatian Confederal Proposal: a Tactical Move or an Ultimate Solution? / D. Jović // State Collapse in South-Eastern Europe: New Perspectives on Yugoslavia’s Disintegration / Central European Studies; ed. L. Cohen. — West Lafayette: Purdue University Press, 2007. — P. 249—280 [Electronic resource] // University of Stirling. — Mode of access: <https://dspace.stir.ac.uk/handle/1893/1304#.XVVM2ntn2Uk>. — Date of access: 20.02.2019.
21. Serbia (Yugoslavia): Slovenia [Electronic resource] // Uppsala Conflict. Data Program. — Mode of access: <https://ucdp.uu.se/#conflict/384>. — Date of access: 07.02.2019.
22. Türk, D. Recognition of States: A Comment / D. Türk // European Journal of International Law. — 1993. — Vol. 4, N 1. — P. 66—91 [Electronic resource] // European Journal of International Law. — Mode of access: <http://www.ejil.org/pdfs/4/1/1227.pdf>. — Date of access: 07.02.2019.
23. Žagar, M. Position and Protection of Ethnic Minorities in the Constitution of the Republic of Slovenia / M. Žagar // Journal of Ethnic Studies. — 1992. — N 26-27. — P. 5—20 [Electronic resource] // Journal of Ethnic Studies. — Mode of access: <https://rig-td.si/wp-content/uploads/2018/11/M.-Žagar-Position-and-protection-of-national-communities-ethnic-minorities-in-the-constitution-of-the-Republic-of-Slovenia.pdf>. — Date of access: 20.02.2019.

Статья поступила в редакцию в марте 2019 г.