Родина — перекресток
Назвать себя счастливым человеком решится далеко не каждый. Но афганская семья Гулам Сарвар, живущая сейчас в Минске, считает, что наконец-таки им улыбнулась удача. И это при том, что пока у них нет ни жилья, ни хорошей работы... “Зато мы можем спокойно выходить на улицу и у нас нет боязни оттуда не вернуться”, — говорят супруги. Для этой семьи мир и спокойствие уже давно превратились в высшую категорию счастья...
Сон или явь?
Он бежит так быстро, что ноги начинают отниматься, а каждый вдох дается все труднее. Нет, ему не спрятаться, не скрыться. Вот они уже дышат ему в затылок, что-то кричат. Он в последний раз вспоминает жену, детей — и сердце сжимается от бесконечной боли. Сейчас его убьют. Как страшно!
...Мухаммед весь в поту подхватывается с постели. Это всего лишь сон...
— Преследование моей семьи в Афганистане началось около 16 лет назад. Мой брат был полковником милиции, его хотели убить, но он сбежал. В скором времени меня и отца посадили в тюрьму, требовали информацию о брате, грозились убить... Чтобы освободиться, я продал все, что у нас было, — дом, свой торговый киоск. В вечер освобождения мы сразу перебрались в Иран. Так начались наши бесконечные скитания — 12 лет мы прожили в Иране, потом меня с семьей (с Азизой мы познакомились на чужбине) депортировали в Афганистан. Но там, как и раньше, не было спокойной жизни. Взрывы, убийства, постоянное чувство страха... Мы не могли долго находиться в этом кошмаре. Сначала отправились в Туркменистан, потом — в Беларусь.
Первые дни в вашей стране я не знал, что делать. Ни денег, ни работы — ровным счетом ни-и-ичего. Верите, даже куска хлеба не было. Дети просят есть, жена плачет о родственниках, которые остались в Афганистане, а я не знаю, куда броситься, чтобы разрешить все эти проблемы. Потом я устроился на рынок грузчиком, мне помогли найти съемную квартиру. За жилплощадь нужно платить 300 долларов. Сумма для нас неподъемная, хорошо, что половину стоимости оплачивает Белорусский Красный Крест. Но денег все равно не хватает. Чтобы хоть как-то прокормить семью, я тружусь практически без выходных. Встаю в шесть часов, возвращаюсь поздним вечером. Жена не работает. В Афганистане не принято, чтобы женщины работали, если только им не далеко за тридцать. Да и как Азиза будет трудиться?! У нас же трое детей, сейчас она ждет четвертого. В доме нужно убраться, есть приготовить. Афганские мужчины не лезут в женские дела. Хотя я могу помочь ей по хозяйству, если она, к примеру, заболела.
В 12 лет под венец
Сейчас Азизе 28 лет. Смуглая, черноглазая, с красивыми темными волосами. Не женщина — картинка. Но свою красоту она посторонним не показывает. Даже фотографироваться рядом с мужем ей нельзя — у афганцев не принято демонстрировать своих жен. Кроме того, она не имеет права общаться с другими мужчинами и даже вступать с ними в разговор. Правда, в Беларуси у Азизы есть одна “поблажка” — женщина спокойно может выйти на улицу, не прикрывая свое лицо, хотя в Афганистане такие вольности не позволительны.
— Мы поженились с Азизой, когда ей было 15 лет, мне — 25, — рассказывает Мухаммед Муким Гулам Сарвар. — У нас знакомство с будущими мужьями и женами происходит не так, как у вас. Когда я захотел жениться, я подошел к маме и попросил найти мне жену. У нас невеста впервые видит своего жениха только на свадьбе. Нравится кандидат, не нравится — выхода для девушки уже нет. Нам повезло: мы видели друг друга до радостного события, так как были соседями, но при этом мы никогда не общались между собой.
Ранние браки в Афганистане — привычное явление. Иногда девочка становится хранительницей семейного очага в 12 лет. Мухаммед рассказал, что недавно в Афганистане отмечали бракосочетание 75-летнего старика и 20-летней девушки. Бывают случаи, когда афганские свадьбы проходят и вовсе в отсутствие жениха. Тогда во время брачного обряда рядом с невестой несут меч — символ мужской силы и чести. В Афганистане законом разрешено многоженство. Дети от разных жен часто воспитываются всеми женщинами семьи вместе. Что касается внимания супруга, то для этого существует четкий “график”, который мужчина не имеет право нарушать. С каждой женой афганец должен проводить две ночи в порядке очереди. Но иногда самой любимой муж “выделяет” времени чуточку больше.
— У моего соседа, к примеру, было три жены и 21 ребенок, — говорит Мухаммед. — Наши правила это позволяют. Что касается меня, я не хочу следовать соседскому примеру. Жена тоже говорит, что ей было бы больно видеть меня с другой женщиной. Она меня любит, а потому делить с кем-то супружеское ложе ей не хочется.
Без ежовых рукавиц
Если кто-то думает, что в подобных семьях дети тише воды и ниже травы, то глубоко ошибаются. Своих двух дочурок и сынишку афганские супруги воспитывают в любви. Когда папа и мама присели на пол возле играющих детей, ребятишки принялись целовать и обнимать родителей, а те в свою очередь с нежностью отвечали на их ласки. Сразу стало ясно: в ежовых рукавицах ребят точно не держат.
— Я стараюсь не повышать голос на детей, — признается мужчина. — Зачем? Они же обидятся. Мне очень хочется, чтобы у них была другая судьба — без страха. Уже сейчас настраиваю своего трехлетнего сына на учебу — мечтаю, чтобы он получил образование, имел высокооплачиваемую работу...
Дочки Мухаммеда в будущем не смогут ходить на дискотеки, надевать короткие юбочки и платья, им также будут запрещены разговоры по телефону с парнями... Все эти привычные для нас вещи — традиционное табу для афганцев.
— У нас такие вольности не позволительны, — говорит собеседник. — Скромность, порядочность — лучшие украшения для любой девушки. У нас женщина в декольте и мини-юбке точно на улицу не выйдет.
Любопытно, что в Афганистане большинство населения носит национальную одежду. Мужчины облачаются в “пирантумбон” — мужской костюм, состоящий из длинной, ниже колен, рубахи с красиво вышитым воротом и широких штанов. Женщины носят длинные платья свободного покроя. Афганские модницы предпочитают красный и зеленый цвета в одежде. Считается, что они приносят счастье. На голову они надевают круглые шапочки, которые сверху покрываются чадрой — покрывалом зеленого или красного цвета. Одно свое парадное платье продемонстрировала и Азиза. Вышитое пайетками, бисером, оно напоминало истинное произведение искусства.
— Этот наряд Азиза полностью сделала своими руками, — объясняет за супругу, которая пока плохо говорит по-русски, Мухаммед Муким. — После приезда в Беларусь нам, между прочим, пришлось покупать новые вещи — наши костюмы не подходили. Но мы национальную одежду бережем. Как знать, возможно, еще вернемся на родину.
Таисия Хралович, «Народная газета», 20 июня 2009 г.
Оригинальный текст см.: <http://www.ng.by/ru/issues?art_id=33195>.