журнал международного права и международных отношений 2015 — № 1
международные отношения
Белорусско-китайское сотрудничество (1992—2013 гг.)
Виталий Воронович
Автор:
Этот адрес электронной почты защищён от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра. — кандидат исторических наук, доцент Военной академии Республики Беларусь
Рецензенты:
Русакович Андрей Владимирович — кандидат исторических наук, доцент, заведующий кафедрой дипломатической и консульской службы факультета международных отношений Белорусского государственного университета
Шимукович Сергей Фадеевич — кандидат исторических наук, доцент, заведующий кафедрой историко-культурного наследия Беларуси Республиканского института высшей школы
В статье обоснована важность развития в долгосрочной перспективе диверсифицированного сотрудничества Беларуси с крупнейшим и влиятельнейшим государством Азиатско-Тихоокеанского региона — Китаем. Автор предлагает периодизацию и краткую характеристику эволюции белорусско-китайских отношений, оценивает положительные и отрицательные результаты двустороннего взаимодействия, факторы благоприятствования и ограничения соответствующих контактов. Определены и теоретико-методологически обоснованы также конкретные направления и проекты двустороннего сотрудничества, причины некоторой коррекции белорусской политики по китайскому вектору на современном этапе.
Развитие системы международных отношений в последние десятилетия свидетельствует о постоянном повышении значения в рамках диверсифицированного многостороннего взаимодействия Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР) и особенно одного его ключевых акторов — Китая. Тем более, что руководство КНР, наряду с наращиванием собственной политической мощи, для надежного укрепления безопасности на всех уровнях стремится заложить в базовое обеспечение соответствующих мероприятий принцип общности экономических, финансовых, военных и стратегических интересов с максимально возможным (разумеется, без ущерба для устойчивого развития собственно КНР) числом государств.
В данном контексте с учетом не имеющей аналогов емкости и значительных потребностей собственного рынка, сопровождающихся явным запросом на инновации и прорывные технологии в различных сферах (от сектора реального производства до государственного управления и военного менеджмента), являющаяся постоянным членом Совета Безопасности ООН Китайская Народная Республика вполне обоснованно на протяжении уже десятилетия неизменно является одним из приоритетных партнеров Республики Беларусь во внешней политике, а также военных, экономических, культурных, научно-образовательных контактах. Не случайно Президент Республики Беларусь А. Г. Лукашенко еще в 2011 г. официально заявил о том, что белорусское руководство «высоко оценивает достигнутый уровень доверия и взаимопонимания с великим Китаем» [8], и за истекший период ситуация в двусторонних отношениях не утратила наметившейся тогда ощутимой положительной динамики.
Принимая во внимание, что, как справедливо замечают эксперты, сегодня «путь развития Китая, скорость и направление развития, мировидение этой страны в высокой степени структурируют состояние международных отношений» [5, с. 7], а сотрудничество с ней в сочетании с участием в интеграционных процессах на постсоветском пространстве формирует необходимые предпосылки для успешного отстаивания белорусских национальных интересов в мировых политических и экономических институтах, гарантирования устойчивого развития и защиты безопасности, именно сейчас представляется целесообразным подвести промежуточные итоги белорусско-китайского сотрудничества, сосредоточившись не только на значительных достижениях, но также на неиспользованных резервах последнего, чему и посвящена настоящая статья.
Достижению заявленной цели способствовало изучение трудов отечественных и зарубежных ученых, аналитических, статистических и информационных материалов.
В частности, роль КНР в наблюдаемых на современном этапе изменениях системы международных отношений, научно-теоретической разработке и практической реализации качественно новых концепций безопасности рассматривается в работах А. М. Байчорова [3], О. Н. Быкова [4], В. В. Михеева [16; 17], М. Ю. Панченко [18] и ряда других специалистов. Вопросы трансформации внутренней и внешней политики Китая, факторы благоприятствования и ограничения, собственно форматы сотрудничества КНР с белорусской и российской сторонами оценивают Е. П. Бажанов [2], А. Д. Воскресенский [5; 6], В. А. Корсун [9], Л. Е. Криштапович и В. М. Мацель [10; 13—15], Д. Ю. Ледян [11], А. И. Салицкий [19], А. А. Свешников [20; 21], М. Л. Титаренко [22—24], С. М. Шамко [25].
При этом нельзя не согласиться с преобладающей в экспертном сообществе точкой зрения, согласно которой дальнейшему продолжению и углублению непосредственно белорусско-китайского сотрудничества по-прежнему способствует весьма динамично увеличивающаяся совокупность факторов — устойчивость политических систем и режимов обеих стран, несомненное совпадение базовых параметров государственных идеологий, очевидная близость принципов и главных направлений внешней политики, упрочение и диверсификация производственно-технологической и финансово-экономической кооперации, влияние все более мощных и разнообразных, благодаря различным проектам по культурным, образовательным, научным обменам, потоков «народной дипломатии», обоюдное стремление к налаживанию конструктивного взаимодействия с партнерами на постсоветском пространстве, равно как незавершенность социально-экономических и политических преобразований.
Ко всему прочему в качестве фундаментальных принципов концепции внешней политики КНР провозглашены стремление к взаимному доверию и прагматизм на основе взаимной выгоды и равенства, понимание как вызова национальной безопасности «возрастающего гегемонизма и силовой политики США и некоторых других стран», «достижение экономических гарантий мира через взаимовыгодное сотрудничество и всеобщее процветание», на что справедливо обращают внимание ряд российских специалистов-международников (в частности, М. Ю. Панченко [18, с. 112]) и что также вполне согласуется с обозначенными и руководством Беларуси ориентирами.
В целом наблюдается совпадение политики наших стран в сфере внешней торговли, привлечения иностранных инвестиций и валютного регулирования, которое применительно к КНР специалисты характеризуют как «сочетание селективного и ограниченного "открытия" с жестким государственным контролем за его ходом и выраженным протекционизмом» [19, с. 72]. Однако, несмотря на создание еще в первой половине 1990-х гг. вполне приемлемого механизма двустороннего рабочего взаимодействия и координации определенных шагов на международной арене наших внешнеполитических ведомств, проведение регулярных консультаций их руководства (особенно после подписания в январе 1993 г. Пекинского меморандума о системном сотрудничестве в данном направлении), трудно не согласиться с В. М. Мацелем, что «в 1991—1994 гг. четкой, продуманной стратегии и тактики сотрудничества Республики Беларусь с государствами Северо-Восточной Азии у тогдашнего руководства страны не было» [13, с. 96], а это существенно и не самым лучшим образом сказывалось на результативности сотрудничества.
Нельзя не признать, что только после избрания Президентом Республики Беларусь А. Г. Лукашенко белорусско-китайскому диалогу был придан должный импульс и соответствующая «повестка дня» стала наполняться не привычными декларациями о намерениях, но, напротив, конкретными договоренностями и взаимовыгодными проектами в различных сферах (особенно в финансово-экономической, военно-технической и образовательной), планомерной и весьма серьезной поддержкой друг друга по широчайшему спектру вопросов (в частности, о признании результатов референдума по внесению изменений в Конституцию в ноябре 1996 г. и легитимности нового белорусского Парламента, о снижении взносов Беларуси в бюджет ООН и помощи международного сообщества в преодолении последствий аварии на ЧАЭС, о совместном отстаивании соблюдения на практике международно-правового принципа недопустимости вмешательства во внутренние дела суверенных государств под предлогом защиты прав человека и нарушения территориальной целостности, о важности многополюсного мироустройства и проведения ориентированной на упреждение вооруженных конфликтов превентивной дипломатии, а также об обоюдной поддержке кандидатур представителей обеих стран на выборах в управляющие органы международных институтов и др.).
Предложенная автором периодизация белорусско-китайских отношений включает в себя три этапа:
1) 1991—1994 гг. (отличается спорадичностью, фрагментарностью и вынужденной ограниченностью контактов, крайне осторожным с учетом прежней весьма запутанной и сложной истории советско-китайских контактов началом создания диверсифицированной правовой базы отношений между государствами, что дополнительно осложнялось отсутствием опыта и первоначально излишним идеализмом и романтизмом во внешней политике молодого независимого белорусского государства, значительным числом внутренних проблем, требовавших безотлагательного решения (зачастую в ущерб соображениям стратегического характера));
2) 1995—2004 гг. (сопряжен с повышением интенсивности, последовательностью, большей регулярностью и доверительностью контактов на политическом уровне, регулярным использованием механизма двусторонних рабочих консультаций в различных областях, что в значительной мере стало возможным благодаря достигнутым в процессе первого официального визита в январе 1995 г. Президента Республики Беларусь А. Г. Лукашенко в Китай договоренностям, хотя и не повлекло столь же стремительного наращивания объемов взаимной торговли, устранения пробелов в сферах научно-технического, культурного и иного сотрудничества в сугубо гуманитарном и понятном гражданам обеих стран измерении).
При этом, в целом соглашаясь с подходами В. М. Мацеля, полагающего, что данный этап отмечен «постепенным выравниванием составляющих комплекса двусторонних отношений» [14, с. 12], считаем целесообразным обратить внимание не только на очевидное наращивание белорусской стороной усилий по увеличению собственного экспорта, но и на несомненный качественный прорыв именно в политической сфере и в области безопасности, возникновения и постоянного углубления взаимной заинтересованности, оказываемой друг другу значительной поддержки на международной
арене;
3) 2005 г. — по настоящее время (дополняет предложенную ранее В. М. Мацелем периодизацию и характеризуется поступательным и диверсифицированным характером развития двустороннего сотрудничества, реальным переходом к стратегическому партнерству в военно-политической и экономической сферах, берущего начало, пожалуй, с визита белорусского Президента в КНР в декабре 2005 г. и введенной затем практики регулярных обменов визитами и личного контроля руководителей государств реализации достигнутых договоренностей на высшем уровне).
Подобные акценты и особенно упомянутый выше режим личного участия и постоянного контроля процесса организации и совершенствования двустороннего взаимодействия на ближайшую перспективу при наличии некоторых неизбежных издержек все-таки представляются правильными и оправдывающими себя. Трудно отрицать тот факт, что, несмотря на перерастание наших отношений благодаря усилиям руководителей стран и дипломатов действительно в стратегическое партнерство, что отражено и в согласованной «повестке дня» межгосударственных отношений, и в актуальном дискурсе политических и экономических элит, а также вопреки внушительному и заслуживающему положительной оценки росту цифр двустороннего товарооборота в последние годы, имеющиеся достижения пока и на треть не перекрывают созидательный потенциал и колоссальные резервы соответствующего
сотрудничества.
Трудно отрицать, что темпы развития товаропроводящей сети отечественных производителей в КНР увеличились, а непосредственно в Беларуси работают вполне успешные совместные предприятия и такие крупные корпорации, как Китайская железнодорожно-инженерная группа, Китайская компания по экспорту и импорту электрооборудования, «ZTE» и др., реализуются крупные инвестиционные проекты в энергетической (например, в сфере сотрудничества по модернизации белорусских ТЭЦ), транспортной, строительной областях.
Между тем, представляется, что наша торговля с КНР имеет значительный и пока не использованный в должной мере потенциал для развития взаимовыгодных контактов в различных сферах, особенно в части интенсификации сотрудничества в денежно-кредитной, космической и военно-технической областях. Этому, безусловно, способствуют вполне предметный и четко артикулированный интерес китайской стороны к запуску соответствующих совместных проектов (в том числе на белорусской территории), некоторая схожесть методологии, средств и форм государственного влияния в экономической сфере, равно как реальные возможности создания наряду с технопарками совместных центров промышленного внедрения результатов двусторонней научно-технической кооперации. В широком контексте, как следствие перечисленного, обозначенные действия способны на практике ощутимо стимулировать дальнейшее продвижение политических и экономических позиций Республики Беларусь в чрезвычайно перспективном и динамично развивающемся регионе.
Относительно перспектив белорусско-китайского взаимодействия заметим, что одной из серьезнейших проблем двустороннего сотрудничества, несмотря на рост объемов двусторонней торговли только за последнее десятилетие в 7,7 раза [11, с. 93], остаются ощутимые диспропорции торгового баланса, поскольку на протяжении многих лет экспорт отечественной продукции в КНР традиционно в несколько раз уступал импорту.
В итоге с момента установления дипломатических отношений товарооборот вырос с 32 млн до 3 млрд дол. США, но 2,5 млрд из них — китайский импорт [1]. При этом статистические сведения и аналитические обзоры экспертов подтверждают, что в течение многих лет «основными статьями белорусского экспорта в Китай являлись калийные удобрения, капролактам, карьерные самосвалы и запчасти к ним, электронные интегральные микросхемы и микросборки, металлопродукция, химическая продукция, продукция станко- и приборостроения» [25, с. 115]. В данном контексте положительно следует оценивать и постепенную диверсификацию номенклатуры поставляемой в Поднебесную продукции, и увеличение объемов отечественного экспорта на китайский рынок до 460,1 млн дол. США в 2013 г. [12]. Однако по-прежнему, согласно данным Белстата и оценкам специалистов в области внешнеэкономической деятельности, «товарная номенклатура импортируемых из Китая в Беларусь позиций в целом гораздо более разнообразна, чем импортируемых в КНР из Беларуси» [12]. В то же время положительно можно характеризовать обозначившуюся в 2013 г. тенденцию роста импорта из Китая аппаратуры связи и частей к ней (на 95,5 млн дол. по сравнению с 2012 г.), вычислительных машин для автоматической обработки информации (на 65,7 млн дол.), частей и принадлежностей машин для обработки информации (на 28,3 млн дол.) [12], что свидетельствует о переходе сотрудничества с КНР на качественно новую ступень, связанную с реальным осуществлением высокотехнологичных и подлинно инновационных проектов.
Однако еще не полностью использованы имеющиеся резервы взаимодействия в инвестиционной сфере, сотрудничества в области образования и науки, стимулирования инновационного предпринимательства и совместного производства наукоемкой продукции, предоставления высокотехнологичных услуг, на что следует обратить особое внимание в работе смешанных комиссий по торгово-экономическому сотрудничеству
обеих стран.
Весьма выгодным представляется и сотрудничество в создании производств шестого технологического уклада, основанного на использовании сферы разума или биокомпьютеров, совместимых с интеллектом человека. Особенно пристального внимания заслуживают информационно-телекоммуникационные системы, живые системы, нанотехнологии и наноматериалы, рациональное природопользование, энергетика и энергосбережение, технологии безопасности, по которым ведутся активные разработки в профильных институтах НАН Беларуси. В рамках действующей Программы научно-технического сотрудничества на 2013—2014 гг. осуществлялось около 20 крупных проектов, среди которых, в частности, создание суперкомпьютера UIIP-INSPUR, разработка износостойких алмазоподобных покрытий, магнитомягких металлических материалов и др.
В качестве наиболее удачных примеров уже реализованных на практике проектов назовем поставку в Китай специальных медицинских установок для спасения новорожденных с поражениями печени, уникального оборудования для дальних локаций морских акваторий, участие химиков Белорусского государственного университета в создании антикоррозийной защиты для морских судов и разработке специальных клеевых материалов для космических кораблей КНР, деятельность белорусско-китайского технопарка в г. Чаньчунь. Однако пока доля коммерческих продуктов двустороннего научно-технического сотрудничества не превышает 1—2 % от всего белорусского экспорта в Китай [1], хотя у формируемого Белорусско-китайского индустриального парка, по оценкам специалистов, очень хорошее будущее.
В частности, как заявил 3 марта 2014 г. на встрече с премьер-министром Беларуси Михаилом Мясниковичем старший вице-президент, глава всемирного финансового центра ZTE Сorpоration Шао Вэйлин, китайская корпорация готова инвестировать в производства в сфере высоких и информационно-коммуникационных технологий, создаваемые совместно с Беларусью на территории Китайско-белорусского индустриального парка — например, в проекты системы мониторинга логистических потоков на основе RFID-технологий, комплексной модернизации инфраструктуры крупнейшего государственного кабельного оператора и др., на общую сумму около 300 млн дол. США [7].
Стимулированию китайских инвестиций в экономику Республики Беларусь, совершенствованию организации, повышению дисциплины взаиморасчетов при проведении внешнеторговых операций способствовало подписание соглашения о сотрудничестве в финансовой сфере между Министерством финансов Беларуси и Государственным банком развития Китая, а также соглашения об организации расчетов между национальными банками обеих стран. Результатом заключенных договоренностей стало получение белорусской стороной 20 млрд юаней (около 3 млрд дол. США), китайской — 8 трлн бел. руб. для реализации своп-операций, равно как предоставление Беларуси в 2012 г. КНР несвязанного кредита в размере 1 млрд дол. США на проекты внутри страны [11, с. 93] и сохранение столь же значительного уровня инвестиционного сотрудничества и финансовой поддержки в 2013—2014 гг., хотя одновременно нельзя не признать, что ожидания относительно объемов и диверсификации направлений взаимодействия в указанной сфере оказались несколько завышенными.
Для Беларуси исключительно важно учесть и как можно скорее использовать в ходе развития и наполнения реальным содержанием подлинно стратегического партнерства с Китаем, совершенствования взаимовыгодного коммерческого взаимодействия тот факт, что руководством КНР на современном этапе официально заявлен переход от большой нации к мощной силе в науке и технологиях, а в уже одобренном плане развития до 2030 г. стратегически важными считаются энергия, жизнь и окружающая среда. Именно здесь могут быть полезны имеющиеся белорусские разработки, равно как безотлагательное инициирование совместных проектов, позволяющих быстрее выйти с качественно новыми продуктами на значительно более широкие международные рынки.
Помимо изложенного среди вероятных направлений сотрудничества можно назвать ориентированные на европейский рынок заготовку леса и деревообработку, телекоммуникационные технологии, проекты в сфере электронной торговли, кооперацию на основе поставок комплектного оборудования в производстве медтехники, обуви, фармацевтической продукции, совместное производство искусственных алмазов, оптики, удобрений. Реализации обозначенных проектов и коммерческих инициатив, установлению новых контактов государственных органов и субъектов хозяйствования республики с азиатскими партнерами, безусловно, будет способствовать и давно налаженная (в том числе при весьма деятельной поддержке китайских партнеров) в нашей стране на факультете международных отношений Белгосуниверситета подготовка прекрасно владеющих китайским языком и хорошо знакомых с традициями и культурой Поднебесной специалистов.
КНР и Беларусь, несмотря на разделяющие наши страны огромные расстояния, в политическом, экономическом, идеологическом, военно-стратегическом плане совместными усилиями формируют все более значительное пространство обоюдовыгодного сотрудничества в самых разных сферах, координации шагов внешнеполитических и силовых министерств и ведомств, ориентированных на укрепление национальной, региональной и глобальной безопасности, преодоление кризисных явлений в международных отношениях, а значит, создают формат абсолютно не формального, но, напротив, весьма предметного и подлинно стратегического сотрудничества. Не случайно эксперты оценивают наши как «особо доверительные на политическом уровне» [1]. И в данной ситуации главное — грамотно и своевременно воспользоваться представляющимися возможностями, не останавливаясь на достигнутом в двусторонних отношениях.
Список использованных источников
1. «Амплитуда». Белорусско-китайские отношения: стратегическое взаимодействие с экономическим пессимизмом? [Электронный ресурс] // TUT.by: белорусский портал. — Режим доступа: <http://news.tut.by/politics/378376.html>. — Дата доступа: 04.03.2014.
2. Бажанов, Е. П. Китай: от Срединной империи до сверхдержавы XXI века / Е. П. Бажанов. — М.: Известия, 2007. — 351 c.
3. Байчоров, А. М. Китаизация: последствия роста мощи Китая для мира в XXI веке / А. М. Байчоров. — М.: Междунар. отношения, 2013. — 188 с.
4. Быков, О. Н. Международные отношения: трансформация глобальной структуры / О. Н. Быков. — М.: Наука, 2003. — 573 с.
5. Воскресенский, А. Д. Азиатский азимут внешней политики России конца ХХ — начала XXI в. / А. Д. Воскресенский // Россия — Центральная Азия: проблемы миграций и безопасности. — Барнаул: Изд-во Алтай. ун-та, 2002. — С. 7—22.
6. Воскресенский, А. Д. Россия и Китай: теория и история межгосударственных отношений / А. Д. Воскресенский. — М.: МОНФ: Изд. центр науч. и учеб. программ, 1999. — 405 с.
7. Китайская ZTE пообещала Мясниковичу инвестировать в индустриальный парк под Минском [Электронный ресурс] // TUT.by: белорусский портал. — Режим доступа: <http://news.tut.by/economics/389191.html>. — Дата доступа: 04.03.2014.
8. КНР является стратегическим партнером Беларуси и верным союзником // Информ. бюл. Администрации Президента Респ. Беларусь. — 2011. — № 10.
9. Корсун, В. А. Дипломатия КНР в борьбе за постсоветское наследство в Центральной Азии / В. А. Корсун // Северо-Восточная и Центральная Азия: динамика международных и межрегиональных взаимодействий / под ред. А. Д. Воскресенского. — М.: МГИМО: РОССПЭН, 2004. — С. 402—425.
10. Криштапович, Л. Е. Китайская Народная Республика на пути в XXI век / Л. Е. Криштапович, В. М. Мацель. — Минск: Акад. управления при Президенте Респ. Беларусь, 2004. — 131 с.
11. Ледян, Д. Ю. Современные тенденции и перспективы развития внешнеэкономического сотрудничества Республики Беларусь и Китайской Народной Республики / Д. Ю. Ледян // Науч. тр. Акад. управления при Президенте Респ. Беларусь. — Вып. 15 (2013). — Ч. II. — Минск: Акад. управления при Президенте Респ. Беларусь, 2013. — С. 91—98.
12. Лидер по абсолютному приросту экспорта товаров в 2013 году — Россия, по приросту импорта — Китай… [Электронный ресурс] // Информационно-аналитическое агентство «Бизнес-новости». — Режим доступа: <http://doingbusiness.by/lider-po-absolutnomu-prirostu-eksporta-tovarov-v-2013-g---rossiya-po-prirostu-importa---kitai>. — Дата доступа: 04.04.2014.
13. Мацель, В. М. Отношения Республики Беларусь с государствами Северо-Восточной Азии / В. М. Мацель // Проблемы Дальнего Востока. — 2004. — № 5. — С. 93—101.
14. Мацель, В. М. Политика Республики Беларусь на Востоке и Юге Азии (1991—2002 гг.): автореф. дис. ... д-ра ист. наук: 07.00.15 / В. М. Мацель; Дип. академия МИД РФ. — М., 2005. — 50 с.
15. Мацель, В. М. Становление и развитие дружественных белорусско-китайских отношений / В. М. Мацель. — Барановичи: Баранович. укрупн. тип., 2004. — 189 с.
16. Михеев, В. Восточноазиатская «многополярность»: треугольник Россия—Китай—США / В. Михеев // Мировая экономика и междунар. отношения. — 2009. — № 1. — С. 17—25.
17. Михеев, В. В. Глобализация и азиатский регионализм / В. В. Михеев. — М.: ИДВ РАН, 2001. — 223 с.
18. Панченко, М. Ю. Российско-китайские отношения и обеспечение безопасности в АТР / М. Ю. Панченко. — М.: Науч. книга, 2005. — 201 с.
19. Салицкий, А. И. Внешнеэкономическая стратегия КНР / А. И. Салицкий // Китай в мировой политике: сб. ст. — М.: РОССПЭН, 2001. — С. 68—92.
20. Свешников, А. А. Внешнеполитические концепции КНР и концептуальные представления китайских специалистов-международников / А. А. Свешников. — М., 1999. — 180 с.
21. Свешников, А. А. Концепции КНР в области внешней политики и национальной безопасности / А. А. Свешников // Китай в мировой политике: сб. ст. — М.: РОССПЭН, 2001. — С. 93—143.
22. Титаренко, М. Китай: цивилизация и реформы / М. Титаренко. — М.: Республика, 1999. — 240 с.
23. Титаренко, М. Л. Россия — Китай — Индия в глобальном мире / М. Л. Титаренко // Междунар. жизнь. — 2002. — № 6. — С. 54—64.
24. Титаренко М. Л. XVII съезд КПК. «Перспективы светлые, но путь извилистый» / М. Л. Титаренко // Там же. — 2007. — № 12. — С. 7—22.
25. Шамко, С. М. В приоритетах — китайский вектор / С. М. Шамко // Беларус. думка. — 2011. — № 4. — С. 114—118.