журнал международного права и международных отношений 2015 — № 4

международное право

Обеспечение права на жизнь в европейском правовом пространстве

Олег Ширинский

Статья посвящена анализу судебной практики ЕСПЧ, касающейся реализации права на жизнь в соответствии со статьей 2 ЕКПЧ. Определены сфера действия права на жизнь, правовые основания и легитимные способы ограничения данного права. Затронуты проблема сохранения смертной казни в Республике Беларусь, возможные перспективы ее отмены с последующей интеграцией в европейское правовое пространство. На основе прецедентного права ЕСПЧ сформулированы основные обязанности должностных лиц по защите человеческой жизни, расследованию случаев причинения смерти, выявлению виновных лиц и привлечению их к ответственности. Определены основные уязвимые категории людей, нуждающихся в особой защите со стороны государства. Обозначена опасность обесценивания человеческой жизни перед лицом террористических угроз. Дана оценка перспективам и основным направлениям сотрудничества европейских государств в области защиты прав человека, важнейшим из которых является право на жизнь.

Проблема обеспечения права на жизнь в европейском правовом пространстве остается до сих пор нерешенной. Признание неприкосновенности человеческой жизни, основанное на демократическом понимании права с учетом основополагающих европейских ценностей, законодательно закреплено не во всех европейских странах. Даже в государствах — членах Совета Европы, где официально отменена смертная казнь, право на жизнь на практике гарантируется не в полном объеме.

Вопрос эффективного осуществления права на жизнь на протяжении всего периода после окончания Второй мировой войны занимает одно из центральных мест в исследованиях ученых и практиков, изучающих механизм защиты прав и основных свобод человека. Этой проблеме посвящены научные труды отечественных ученых Г. А. Василевича [1], О. В. Чередниченко [22], авторов сборника [16]. Много внимания уделяется различным аспектам реализации права на жизнь российскими учеными А. М. Зайцевой [7], В. А. Карташкиным [8], Т. Г. Морщаковой [12], М. Л. Энтиным [23]. Огромная по объему литература европейских ученых по этому вопросу представлена переводными трудами наиболее авторитетных авторов: Д. Гомьен, Д. Харрис, Л. Зваак [4], М. Дженис, Р. Кэй, Э. Брэдли [5], а также бывшего председателя Европейского суда по правам человека Р. Рисдала [20].

Цель настоящей статьи — систематизация и обобщение общеевропейской практики реализации важнейшего из прав человека — права на жизнь, определение сферы деятельности данного права, оснований и условий его ограничения.

Нормативное закрепление права на жизнь

На универсальном уровне гарантия права на жизнь закреплена в Международном пакте о гражданских и политических правах (МПГПП), допускающем при определенных обстоятельствах применение смертной казни [10], и Втором Факультативном протоколе к МПГПП 1989 г. [3], полностью запрещающем ее применение. На региональном уровне в рамках Европейского союза и Совета Европы образованы две правовые системы для защиты прав человека — Хартия основных прав ЕС (Хартия) [21] и Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод (ЕКПЧ) [6]. Эти две системы, в отличие от системы МПГПП, имеют независимые судебные органы (Суд ЕС и Европейский суд по правам человека; далее — ЕСПЧ, Суд). Таким образом, обеспечение прав человека в Европе гарантируется на трех уровнях:

— на международном уровне в рамках МПГПП и ЕКПЧ;

— на уровне Европейского союза в рамках Хартии;

— на национальном уровне посредством закрепления перечня основных прав человека в национальных конституциях и законах, формирующих единый европейский правопорядок [52, p. 147].

Наиболее эффективные критерии защиты права на жизнь определены в статье 2 Хартии:

«Статья 2. Право на жизнь.

1. Каждый человек имеет право на жизнь.

2. Никто не может быть подвергнут осуждению или наказанию в виде смертной казни» [21].

Однако данная Хартия не обязательна для государств, не являющихся ее участниками, и поэтому может восприниматься ими лишь как ориентир, но не как общеевропейская правовая норма. Это касается и дополнительных протоколов к ЕКПЧ № 6 [17] и № 13 [18], так как они еще не ратифицированы всеми членами Совета Европы. Протокол № 6 до сих пор не ратифицировала Россия, а протокол № 13 не ратифицировали Россия, Армения и Азербайджан. Кроме того, Республика Беларусь по-прежнему не является участником ЕКПЧ, хотя в 2004 г. она повторно выступила с заявлением о желании присоединиться к Совету Европы и о своей готовности взять на себя соответствующие международно-правовые обязательства. К сожалению, политика двойных стандартов привела к повторному отказу нашей стране в членстве. Тем не менее, статья 24 Конституции
Республики Беларусь [9] ориентируется на статью 2 ЕКПЧ [6], так как во время принятия Конституции в 1994 г. предусматривалась возможность присоединения Республики Беларусь к данной Конвенции.

Статья 2 ЕКЧП

«1. Право каждого лица на жизнь охраняется законом. Никто не может быть намеренно лишен жизни иначе, как во исполнение смертного приговора, вынесенного судом за совершение преступления, в отношении которого законом предусмотрено такое наказание.

2. Лишение жизни не рассматривается как совершенное в нарушение данной Статьи, если оно является результатом применения силы не более чем абсолютно необходимой:

a) для защиты любого лица от незаконного насилия;

b) для осуществления законного ареста или предотвращения побега лица, задержанного на законных основаниях;

c) в случае действий, предусмотренных законом, для подавления бунта или мятежа» [6].

Статья 24 Конституции Республики Беларусь

«Каждый имеет право на жизнь.

Государство защищает жизнь человека от любых противоправных посягательств.

Смертная казнь до ее отмены может применяться в соответствии с законом как исключительная мера наказания за особо тяжкие преступления и только согласно приговору суда» [9].

Таким образом, положения части 1 статьи 2 ЕКПЧ закреплены в белорусской правовой системе на уровне конституционного закона. Исключительные случаи применения силы, согласно части 2 статьи 2 ЕКЧП, в белорусском законодательстве конкретно определены в ряде обычных законов. Например, статьи 26—29 Закона Республики Беларусь «Об органах внутренних дел» [13] дозволяют применять оружие при задержании правонарушителей, а статья 1 Закона «О статусе военнослужащих» дозволяет применять силу в случае возникновения массовых беспорядков или попытки свержения конституционного строя [15]. Следовательно, в Республике Беларусь гарантии права на жизнь соответствуют статье 2 ЕКПЧ, а данная статья является общеевропейской гарантией права на жизнь без всяких исключений.

Сфера действия права на жизнь

Согласно французскому тексту, статья 2 ЕКПЧ защищает жизнь всех людей (toute personne), а из английского текста (everyone) следует, что это право каждого. Поэтому в первом случае возникает вопрос, защищает ли статья 2 ЕКПЧ жизнь человеческого эмбриона, а во втором случае возникает вопрос о правомерности отказа от данного права (эвтаназия) [52, p. 149]. В настоящей статье данная проблематика ввиду ее специфичности не рассматривается. По общему правилу статья 2 ЕКПЧ защищает всех уже рожденных и еще не умерших людей от посягательств на их жизнь.

К специальным случаям применения положений статьи 2 ЕКПЧ относится запрет противопоставлять человеческие жизни и жертвовать жизнью одних ради спасения других, более «ценных», людей [53, p. 283]. Высылка обвиняемого в страну, где ему с высокой степенью вероятности грозит смертная казнь, также рассматривается как нарушение статьи 2 ЕКПЧ [28, para. 42]. На практике европейские страны передают обвиняемых, которые могут подвергаться опасности, только при условии, что сторона обвинения отказывается от требований вынесения смертного приговора и гарантирует безопасность передаваемого лица [47, para. 97].

В последнее время практика ЕСПЧ значительно расширила сферу применения права на жизнь, включив сюда право на безопасную для жизни и здоровья людей окружающую среду и право на безопасность для жизни и здоровья лиц, находящихся в особых отношениях подчиненности с государством (заключенных, военнослужащих, полицейских, пожарных и т. д.). Более подробно указанные случаи будут рассмотрены ниже.

Ограничения права на жизнь

Применение смертной казни (ч. 1 ст. 2 ЕКПЧ). Смертная казнь в мирное время в европейском регионе до сих пор сохраняется в России и в Беларуси. В России смертная казнь была сохранена вопреки ратификации ЕКПЧ и вытекающих из нее международных обязательств. На данный момент действует мораторий на применение смертной казни, введенный Указом Президента Российской Федерации от 16 мая 1996 г. «О поэтапном сокращении применения смертной казни в связи с вхождением России в Совет Европы» [14]. Последующее решение Конституционного Суда Российской Федерации от 2 февраля 1999 г. [19] подтвердило действие моратория.

Вариант введения моратория на применение смертной казни возможен и в Беларуси в качестве первого шага на пути присоединения к ЕКПЧ. Лишь став полноправным членом Совета Европы после ратификации основных учредительных договоров — Устава Совета Европы и ЕКПЧ, наша страна вправе определить свое отношение к дополнительным протоколам № 6 и № 13. Подобное решение соответствует и общепризнанной международной практике, в частности статье 19 Венской конвенции о праве международных договоров [2], предусматривающей возможность делать оговорки при присоединении к международному договору. В настоящее время смертная казнь, к сожалению, до сих пор применяется в нашей стране. Восстановление статуса специального приглашенного в Совете Европы для Республики Беларусь без всяких дополнительных условий будет, безусловно, содействовать ограничению и возможной полной отмене смертной казни в Европе.

Причинение смерти в исключительных случаях (ч. 2 ст. 2 ЕКЧП). ЕКПЧ оправдывает действия государства по причинению смерти в трех исключительных случаях, когда лишение жизни квалифицируется как следствие применения силы как «абсолютной необходимости» (absolutely necessary) и в строго установленных целях. К таким исключительным случаям относятся причинение смерти с целью защиты лица от противоправного насилия (п. a ч. 2), для осуществления законного задержания (п. b ч. 2) и для подавления массовых беспорядков или мятежа (п. c ч. 2). При этом смерть по общему правилу должна стать результатом неумышленного причинения вреда (collateral damage). Лишь в особо тяжких случаях может быть оправданно намеренное убийство, например при смертельном выстреле сотрудника правоохранительных органов во время освобождения заложников [25, p. 230].

При проведении широкомасштабной операции с целью борьбы с терроризмом положения части 2 статьи 2 ЕКПЧ могут быть нарушены, когда операция была проведена недостаточно подготовленными сотрудниками или были допущены грубые ошибки общего планирования операции [38, para. 159]. При этом необходимо учитывать, что в сложившихся обстоятельствах право на жизнь есть у всех участников (гражданские лица, органы безопасности и террористы). Во всяком случае, государство должно нести ответственность за нарушение положений статьи 2 ЕКПЧ, когда лица, захватившие заложников, уже обезврежены и не представляют опасности, а органы безопасности их не задерживают, а убивают [33, para. 226].

Лишение жизни на основании пункта b части 2 статьи 2 ЕКПЧ допустимо при правомерном задержании подозреваемых в совершении преступления или для предотвращения попытки к бегству задержанных лиц. Как и все другие исключения, данный состав преступления подлежит строгому соответствию «абсолютной необходимости», поэтому намеренное убийство лица недопустимо, если цели задержания при этом не могут быть достигнуты (например, убийство лица, которое должно было дать показания в суде и именно с этой целью задерживаемого [42, para. 94]). Операции, проводимые правоохранительными органами, всегда должны планироваться и контролироваться так, чтобы минимизировать возможность применения силы со смертельным исходом [43, para. 4].

В деле Голубева ЕСПЧ провел масштабное исследование правомерности применения силы в случае «абсолютной необходимости», которое впоследствии стало эталоном при решении схожих дел: наряд полиции был вызван группой подростков, в отношении которых поступали угрозы убийства от мужчины, якобы стрелявшего в них из пистолета. Когда сотрудники полиции прибыли на место событий, подозреваемый уже находился в своей квартире и вел себя абсолютно спокойно. После первой попытки задержания подозреваемый заперся изнутри. Тогда участковый инспектор проявил инициативу и решил забраться в квартиру через балкон с помощью пожарной лестницы. В ответ подозреваемый попытался столкнуть участкового с лестницы, тот выстрелил в подозреваемого, смертельно ранив его. Во время производства обыска квартиры непосредственно после инцидента, никакого оружия найдено не было. Согласно точке зрения ЕСПЧ, в данном случае оснований для применения огнестрельного оружия как «абсолютной необходимости» не было по следующим причинам:

1) участковый должен был убедиться, что подозреваемый действительно вооружен, а не полагаться только на показания несовершеннолетних подростков;

2) времени было достаточно, чтобы грамотно подготовить операцию. Подозреваемый находился в своей квартире, не мог и не собирался бежать. Вышестоящие должностные лица должны были быть информированы о ходе событий, чтобы взять на себя командование. Действуя по собственному усмотрению, участковый несоразмерно повышал риск для собственной жизни и жизни подозреваемого;

3) специально подготовленный для подобных случаев психолог мог бы разрешить конфликт мирным путем;

4) входная дверь могла быть открыта с помощью специального оборудования, которое отсутствовало при исполнении операции;

5) операция в целом была плохо спланирована и проведена. Действия сотрудников правоохранительных органов не соответствовали минимальному уровню профессиональной подготовки, нарушали не только общепризнанные нормы, но и собственные инструкции.

ЕСПЧ признал лишение жизни подозреваемого неоправданным и установил нарушение его права на жизнь [35, para. 104].

Лишение жизни сотрудниками правоохранительных органов участников массовых беспорядков или восстания допускается пунктом с части 2 статьи 2 ЕКПЧ, когда в установленном законом порядке в стране объявлено чрезвычайное положение. Массовые беспорядки имеют место, когда неорганизованная толпа людей спонтанно нарушает общественный порядок. Как массовые беспорядки следует рассматривать ситуацию в Армении, где правительство 1 марта 2008 г. после насильственных действий представителей оппозиции, несогласных с итогами президентских выборов, объявило чрезвычайное положение [24]. Что касается восстания, то это наиболее экстремальный случай, при котором часть населения под предводительством организованной группы совершает насильственные действия против законной власти. Практика ЕСПЧ в отношении данного пункта очень сдержана, признавая тем самым суверенное право и обязанность любого государства поддерживать правопорядок и обеспечивать безопасность людей.

Обеспечение права на жизнь

Признание международных обязательств и формальное согласование внутреннего законодательства с положениями ЕКПЧ не являются достаточными мерами, чтобы обеспечить эффективную защиту права на жизнь [55, p. 452]. Нарушение права на жизнь может произойти также вследствие упущения или бездействия со стороны государственной власти. Статья 2 ЕКПЧ требует от национальных властей не только создания соответствующей нормативно-правовой базы, но и фактического осуществления эффективной защиты человеческой жизни [54, p. 671].

По мнению ЕСПЧ, для обеспечения гарантий статьи 2 ЕКПЧ необходимо наличие, прежде всего, эффективной системы правосудия. Отправной точкой служит дело Османа, в котором ЕСПЧ сформулировал общие требования по защите лиц, жизни которых угрожает опасность. В соответствии с ними каждое государство при наличии реального и непосредственного риска для жизни своих граждан должно предпринять все шаги к устранению опасности [45, para. 115].

Статья 2 ЕКПЧ не предоставляет, однако, абсолютной защиты от всех опасностей повседневной жизни. Ни одно государство, а также ни одна самая эффективная система правоохранительных органов не в состоянии полностью предотвратить смертельные случаи. Так, ЕСПЧ отклонил жалобу родителей четырнадцатилетнего подростка, погибшего по собственной неосторожности, когда он самостоятельно открыл дверь вагона и вышел с обратной стороны, где его сбил встречный поезд [30]. Обязанность действовать имеет место тогда, когда органы власти могли или должны были установить существующую опасность для жизни определенного лица, исходящую от третьих лиц или от него самого [26, para. 77].

Бесследно пропавший украинский журналист Гонгадзе, фигурировавший в судебном деле против украинского правительства, за несколько недель до исчезновения обращался за помощью в прокуратуру с просьбой о защите. Органы управления юстицией не предоставили журналисту никакой защиты, несмотря на очевидный признак наличия опасности для его жизни. В этом ЕСПЧ увидел нарушение статьи 2 ЕКПЧ [36, para. 11, 164].

Позитивная обязанность государства действовать для защиты жизни человека может включать в себя также обязанность предоставлять своевременную информацию о стихийном бедствии. Она возникает, прежде всего, после того, как угроза жизни стала очевидной и конкретной. В случае с Будаевой российские органы власти распространили запоздалую и недостаточную информацию об имеющейся опасности, вызванной селевым потоком в горном поселке Тырныауз. Только первая волна селя вынудила местные органы власти объявить о срочной эвакуации населения. Но уже на следующий день жители захотели вернуться в свои дома, потому что не увидели никаких признаков планируемых мероприятий по осуществлению эвакуации. Возвращающиеся домой жители не были предупреждены о продолжающейся опасности, связанной с активным состоянием селевого потока. Наблюдательные посты в горах, в компетенцию которых входит предварительное обнаружение опасности, тоже не были выставлены. Вторая и более мощная волна накрыла жителей поселка, что привело к многочисленным жертвам. Государство в данном случае нарушило свою обязанность в отношении принятия эффективных мер, направленных на устранение явных угроз для человеческой жизни [31, para. 152].

Требования к качеству расследования смертельных случаев

В соответствии с практикой ЕСПЧ существует обязанность расследовать каждое насильственное лишение жизни или попытку самоубийства независимо от того, кем и при и каких обстоятельствах они были совершены [51, para. 100]. В целом ЕСПЧ устанавливает определенные требования к качеству расследований случаев насильственной смерти. Лица, виновные в совершении преступления, повлекшего за собой смерть потерпевшего, должны быть установлены и в обязательном порядке привлечены к уголовной ответственности [40, para. 121]. Расследования должны осуществляться по инициативе государственных органов своевременно и достаточно быстро [32, para. 111]. Безотлагательность процедуры расследования, в первую очередь, обеспечивает сохранение доверия граждан к правовым институтам и устраняет появление попустительства в отношении противозаконных действий [37, para. 108, 138]. Безосновательные задержки расследования могут поставить под вопрос его эффективность и вызвать обоснованные сомнения в том, может ли вообще быть установлена истина по делу.

В деле Базоркиной российские власти начали расследование только по истечении одного года и пяти месяцев с момента ареста и последующего исчезновения сына заявительницы в Чечне. Расследование продвигалось очень медленно, главные свидетели, непосредственно участвовавшие в операции по задержанию офицеры российской армии, другие задержанные и водитель автобуса, были допрошены только спустя четыре года после происшествия. Офицер, руководивший задержанием, дал показания лишь спустя пять лет и восемь месяцев. Следствие по делу было приостановлено на три года и возобновлено только после обращения заявительницы в российское правительство. Ссылку российского правительства на чрезвычайные обстоятельства во время расследования в Чечне ЕСПЧ отклонил. По его мнению, нет никаких оправданий для неэффективного и нерешительного расследования столь тяжкого преступления, как убийство [29, para. 121].

Власти обязаны прилагать все усилия для сбора и представления доказательств при расследовании случаев причинения смерти. В решении по делу Финогенова ЕСПЧ признал неприемлемым убийство всех лиц, участвовавших в захвате заложников. Он также отверг объяснения российского правительства, оправдывающего свои действия с точки зрения эффективности расследования, поскольку погибшие в ходе контртеррористической операции террористы могли стать важным источником информации о ходе планирования и подготовки теракта [33, para. 224].

ЕСПЧ подтвердил в своих решениях право всех заинтересованных лиц на ознакомление с документами или их официальными копиями, полученными в ходе расследования смертельных случаев. При этом правительство не вправе решать, какие документы предоставить, а какие нет [38, para. 137]. Результаты расследования должны быть доступны общественности, по крайней мере, необходимо обеспечить родственникам жертв возможность ознакомления с этими документами [31, para. 96].

Обязательная защита при особых властных отношениях

Необходимый уровень защиты человеческой жизни не может быть ослаблен при возникновении особых властных отношений между гражданином и государством. Это касается, прежде всего, государственных служащих опасных профессий, солдат и лиц, заключенных под стражу. Напротив, таким особым властным отношениям соответствует особая обязательная защита.

Иногда только органы власти знают точный ход событий и могут оказывать на них решающее воздействие. Прежде всего, заключенные и задержанные лица находятся в уязвимом положении и избежать возможной опасности самостоятельно не могут [46, para. 56]. Они должны быть защищены от злоупотреблений сотрудников полиции и правосудия [34, para. 49—56]. В качестве отягчающего обстоятельства при нарушении статьи 2 ЕКПЧ рассматривается отсутствие записей о регистрации задержанных или арестованных лиц, которые должны вестись в обязательном порядке [49, para. 61—67]. Когда смерть была причинена при попытке побега, должны быть предъявлены заключение медицинской экспертизы и протокол, которые описывают точный ход произошедшего инцидента [48, para. 208].

При реальной и непосредственной опасности самоубийства военнослужащего следует принять все необходимые меры, чтобы предотвратить его. Например, солдат, который высказывал намерения покончить жизнь самоубийством, не должен допускаться к службе с оружием [39, para. 62]. Необходимые меры могут также относиться к конкретной ситуации или обстановке. Высокий уровень самоубийств в вооруженных силах делает необходимым улучшение условий жизни солдат и сокращение сроков службы. Например, высокое число случаев самоубийств установлено в российской армии. Согласно данным Министерства обороны, размещенным на официальном сайте в 2008 г., в российской армии от суицида погиб 231 военнослужащий. Позже данную информацию удалили и сейчас данные о потерях российской армии являются секретными.

Защита уязвимых групп населения

На государства возлагается особая обязанность защищать социально уязвимые группы населения, которые включают в себя, в первую очередь, этнические и религиозные меньшинства, а также иностранцев и беженцев. Правоохранительные органы государства должны тщательно расследовать обстоятельства гибели представителей меньшинств, чтобы исключить причинно-следственную связь между убийством и расистскими или экстремистскими взглядами. Эффективность расследования имеет при этом особое значение для обеспечения сохранности доверия меньшинств к государственным органам, способным защитить их от насилия на почве расизма или ксенофобии [27, para. 105].

Жизнь человека может быть под угрозой также вследствие бедности. Государство обязуется обеспечить людей всем, что абсолютно необходимо для их существования. Тем не менее, статья 2 ЕКПЧ не закрепляет право на определенный уровень жизни [50, para. 18]. В деле Öneryildiz истец утверждал, что он жил в трущобах рядом со свалкой и потерял девять членов семьи из-за взрыва метана, образовавшегося на свалке в течение жарких месяцев летнего периода. Все эти годы власти знали о существующей опасности. Не устранив опасность, государственные органы проигнорировали положение национального природоохранного законодательства, тем самым, по мнению Суда, нарушив статью 2 ЕКПЧ [44, para. 73].

Выводы

Как показывает практика Европейского суда по правам человека, круг стран, в которых право на жизнь гарантировано не в полной мере, довольно узок. К ним относятся новые восточноевропейские демократии или страны с нерешенными этническими или религиозными конфликтами, например Болгария, Турция, Кипр и в последнее время Грузия. Так, начиная с августа 2008 г., из Южной Осетии поступило более 3300 жалоб на нарушение положений статьи 2 ЕКПЧ грузинским правительством [11, c. 33].

Что касается членов ЕС — Болгарии и Кипра, то они необратимо интегрированы в общеевропейское правовое пространство, и реализация на практике норм статьи 2 ЕКПЧ остается лишь вопросом времени и политической воли. Ситуация в России, Беларуси и Турции сложнее, поскольку эти страны склонны идти по «собственному» пути. В то же время слишком жесткая критика и сильное политическое давление со стороны Совета Европы могут лишь поддержать противников европейской интеграции.

Скорее всего, предстоит напряженный путь сотрудничества между этими странами и европейскими институтами в целях укрепления достигнутых успехов и содействия формированию зрелого гражданского общества. Стремительное возрастание количества жалоб в ЕСПЧ отчетливо очертило границы его возможностей. Даже при установлении серьезного нарушения статьи 2 ЕКПЧ Европейский суд по правам человека должен опираться в большинстве случаев на факты, установленные государственными органами власти. Если бы ЕСПЧ сам устанавливал спорные факты, согласно пункту а части 2 статьи 38 ЕКПЧ, то он был бы чрезмерно перегружен.

Наличие спорных обстоятельств объясняется недостаточным расследованием дел государственными органами власти, которые вряд ли бы свидетельствовали против себя при нахождении дела в суде. Таким образом, ЕСПЧ не остается ничего другого, кроме как, при имеющихся недостатках системы расследования дел государственными органами, признать факт нарушения статьи 2 ЕКПЧ без установления всех фактов по делу. Государства-правонарушители охотно принимают практику ЕСПЧ, поскольку при этом они не раскрывают до конца всю правду о случаях смерти, а сообщают только те факты, которые менее всего вредят репутации страны. Осуждение в данном случае производится на основании нарушения процессуально-правовых норм, таким образом, право на жизнь в определенной степени обесценивается.

Следующая проблема представляет собой эффективность санкций в случае нарушения права на жизнь. За некоторым исключением, все они гражданско-правовой природы. Виновное государство считается исполнившим свое обязательство тогда, когда истцу в связи с нарушением требований ЕКПЧ выплачивается небольшая компенсация из государственной казны. Для стороны, чье право нарушено, такого рода завершение судопроизводства в ЕСПЧ во многих случаях является неприемлемым решением. Судебная практика ЕСПЧ, однако, не признает право требовать уголовного преследования виновных должностных лиц в случае нарушения ими права на жизнь. Такое требование может иметь превентивный характер и, тем самым, усилить гарантии обеспечения реализации статьи 2 ЕКПЧ [53, p. 285]. При этом, в свою очередь, должны учитываться национальные интересы государств и их сдержанное отношение к вопросам ограничения своего
суверенитета.

Список использованных источников

1. Василевич, Г. А. Конституционно-правовые аспекты отмены смертной казни в Республике Беларусь / Г. А. Василевич [Электронный ресурс] // Юридический факультет Белоруского государственного университета. — Режим доступа: <http://www.law.bsu.by/pub/26/Vasilevich10.doc>. — Дата доступа: 12.12.2015.
2. Венская конвенция о праве международных договоров: [принята 23 мая 1969 г.] [Электронный ресурс] // Организация Объединенных Наций. — Режим доступа: <http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/law_treaties.shtml>. — Дата доступа: 30.11.2015.
3. Второй Факультативный протокол к Международному пакту о гражданских и политических правах, направленный на отмену смертной казни: [принят 15 дек. 1989 г.] [Электронный ресурс] // Организация Объединенных Наций. — Режим доступа: <http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/deathpro.shtml>. — Дата доступа: 30.11.2015.
4. Гомьен, Д. Европейская конвенция о правах человека и Европейская социальная хартия: право и практика / Д. Гомьен, Д. Харрис, Л. Зваак. — М.: МНИМП, 1998. — 600 с.
5. Дженис, М. Европейское право в области прав человека: практика и комментарии / М. Дженис, Р. Кэй, Э. Брэдли. — М.: Права человека, 1997. — 434 с.
6. Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод: [принята 4 нояб. 1950 г.] [Электронный ресурс] // European Court of Human Rights. — Mode of access: <http://www.echr.coe.int/Documents/Convention_RUS.pdf>. — Date of access: 30.11.2015.
7. Зайцева, А. М. Пределы ограничения права на жизнь / А. М. Зайцева // Конституционное и муниципальное право. — 2008. — № 18. — С. 7—12.
8. Карташкин, В. А. Принципы и нормы в области прав человека: общая теория прав человека / В. А. Карташкин. — М.: Норма, 1996. — 520 c.
9. Конституция Республики Беларусь 1994 года (с изм. и доп., принятыми на Респ. референдуме от 24.11.1996 г., в ред. решения Респ. референдума от 17.11.2004 г.) [Электронный ресурс] // КонсультантПлюс: Беларусь. Технология 3000 / ООО «ЮрСпектр», Нац. центр правовой информ. Респ. Беларусь. — Минск, 2015.
10. Международный пакт о гражданских и политических правах: [принят 16 дек. 1966 г.] [Электронный ресурс] // Организация Объединенных Наций. — Режим доступа: <http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/pactpol.shtml>. — Дата доступа: 30.11.2015.
11. Мирные жители и последствия войны. Грузино-российский конфликт год спустя [Электронный ресурс] // Amnesty international. — Режим доступа: <http://amnesty.org.ru/keepme/Georgia_Russia_Report_7_Aug_2009.pdf>. — Дата доступа: 30.11.2015.
12. Морщакова, Т. Г. Россия последовательно выполняет свои обязательства / Т. Г. Морщакова // Рос. юстиция. — 2001. — № 9. — С. 11—12.
13. Об органах внутренних дел Республики Беларусь: Закон Респ. Беларусь от 17.07.2007 г. № 263-З [Электронный ресурс] // КонсультантПлюс: Беларусь. Технология Проф / ООО «ЮрСпектр», Нац. центр правовой информ. Респ. Беларусь. — Минск, 2015.
14. О поэтапном сокращении применения смертной казни в связи с вхождением России в Совет Европы: Указ президента Рос. Федерации, 16 мая 1996 г., № 724 // СЗ РФ. — 1996. — № 21. — Ст. 2468.
15. О статусе военнослужащих: Закон Респ. Беларусь от 04.01.2010 г. № 100-З [Электронный ресурс] // КонсультантПлюс: Беларусь. Технология Проф / ООО «ЮрСпектр», Нац. центр правовой информ. Респ. Беларусь. — Минск, 2015.
16. Право на жизнь и запрет пыток: европейские стандарты и законодательство Республики Беларусь: сб. ст. / отв. ред. В. Филиппов; науч. ред. А. Вашкевич. — Минск: Тесей, 2008. — 358 c.
17. Протокол № 6 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод относительно отмены смертной казни: [принят 28 апр. 1983 г.] [Электронный ресурс] // Совет Европы. — Режим доступа: <http://www.coe.int/ru/web/conventions/full-list/-/conventions/treaty/114>. — Дата доступа: 30.11.2015.
18. Протокол № 13 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод относительно отмены смертной казни при любых обстоятельствах: [принят 3 мая 2002 г.] [Электронный ресурс] // Совет Европы. — Режим доступа: <http://www.coe.int/ru/web/conventions/full-list/-/conventions/treaty/187>. — Дата доступа: 30.11.2015.
19. Решение Конституционного Суда Российской Федерации «По делу о проверке конституционности положений статьи 41 и части третьей статьи 42 УПК РСФСР, пунктов 1 и 2 Постановления Верховного Совета Российской Федерации от 16 июля 1993 года ''О порядке введения в действие Закона Российской Федерации “О внесении изменений и дополнений в Закон РСФСР О судоустройстве РСФСР”'', Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР, Уголовный кодекс РСФСР и Кодекс РСФСР ''Об административных правонарушениях''» в связи с запросом Московского городского суда и жалобами ряда граждан, 2 февр. 1999 г. // СЗ РФ. — 1999. — № 6. — Cт. 867.
20. Рисдал, Р. Проблемы защиты прав человека в объединенной Европе / Р. Рисдал // Государство и право. — 1993. — № 4. — С. 29—36.
21. Хартия основных прав ЕС: [принята 7 дек. 2000 г.] [Электронный ресурс] // Право Европейского союза. — Режим доступа: <http://eulaw.ru/treaties/charter>. — Дата доступа: 30.11.2015.
22. Чередниченко, О. В. Этико-правовые проблемы эвтаназии в контексте права человека на жизнь / О. В. Чередниченко // pravo.by. — 2010. — № 3. — C. 65—69.
23. Энтин, М. Л. Международные гарантии прав человека: опыт Совета Европы / М. Л. Энтин. — М.: МНИМП, 1997. — 296 с.
24. Armenia: Commissioner Hammarberg visits Yerevan to advocate human rights protection after post-election violence: Press Release 174 (2008) [Electronic resource] // Council of Europe. — Mode of access: <https://wcd.coe.int/ViewDoc.jsp?Ref=PR174%282008%9&Language=lanEnglish&Ver=original&Site=COE&BackColorInternet=DBDCF2&BackColorIntranet=FDC864&BackColorLogged=FDC864>. — Date of access: 30.11.2015.
25. Arzt, C. Europäische Menschenrechtskonvention und polizeilicher Todesschuss / C. Arzt // DÖV. — 2007. — N 6. — P. 224—232.
26. Case of Akkoç v. Turkey, 10.10.2000, N 22947/93 [Electronic resource] // European Court of Human Rights. — Mode of access: <http://hudoc.echr.coe.int/eng?i=001-58905#{%22itemid%22:[%22001-58905%22]}>— Date of access: 30.11.2015.
27. Case of Angelova and Iliev v. Bulgaria, 26.07.2007, N 55523/00 [Electronic resource] // European Court of Human Rights. — Mode of access: <http://hudoc.echr.coe.int/eng?i=001-81906#{%22itemid%22:[%22001-81906%22]}>. — Date of access: 30.11.2015.
28. Case of Bader and Kanbor v. Sweden, 08.11.2005, N 13284/04 [Electronic resource] // European Court of Human Rights. — Mode of access: <http://hudoc.echr.coe.int/eng?i=001-70841#{%22itemid%22:[%22001-70841%22]}>. — Date of access: 30.11.2015.
29. Case of Bazorkina v. Russia, 27.07.2006, N 69481/01 [Electronic resource] // European Court of Human Rights. — Mode of access: <http://hudoc.echr.coe.int/eng?i=001-76493#{%22itemid%22:[%22001-76493%22]}>. — Date of access: 30.11.2015.
30. Case of Bone v. France, 01.03.2005, N 69869/01 [Electronic resource] // European Court of Human Rights. — Mode of access: <http://hudoc.echr.coe.int/eng#{%22fulltext%22:[%22Bone%20v.%20France%20%28dec.%29,%20no.%2069869/01,%201%20March%202005%22],%22documentcollectionid2%22:[%22COMMITTEE%22,%22DECISIONS%22,%22COMMUNICATEDCASES%22,%22CLIN%22],%22itemid%22:[%22002-3936%22]}>. — Date of access: 30.11.2015.
31. Case of Budaeva and others v. Russia, 20.03.2008, N 15339/02 [Electronic resource] // European Court of Human Rights. — Mode of access: <http://hudoc.echr.coe.int/eng?i=001-85436#{%22itemid%22:[%22001-85436%22]}>. — Date of access: 30.11.2015.
32. Case of Demir and Baykara v. Turkey, 13.01.2005, N 34491/97 [Electronic resource] // European Court of Human Rights. — Mode of access: <http://hudoc.echr.coe.int/eng?i=001-89558#{%22itemid%22:[%22001-89558%22]}>. — Date of access: 30.11.2015.
33. Case of Finogenov and others v. Russia, 18.03.2010, N 18299/03 [Electronic resource] // European Court of Human Rights. — Mode of access: <http://hudoc.echr.coe.int/eng?i=001-108231#{%22itemid%22:[%22001-108231%22]}>. — Date of access: 30.11.2015.
34. Case of Gezici v. Turkey, 17.03.2005, N 34594/97 [Electronic resource] // European Court of Human Rights. — Mode of access: <http://hudoc.echr.coe.int/eng#{%22itemid%22:[%22001-68546%22]}>. — Date of access: 30.11.2015.
35. Case of Golubeva v. Russia, 17.12.2009, N 1062/03 [Electronic resource] // European Court of Human Rights. — Mode of access: <http://hudoc.echr.coe.int/eng#{%22fulltext%22:[%22Golubeva%22],%22documentcollectionid2%22:[%22GRANDCHAMBER%22,%22CHAMBER%22],%22itemid%22:[%22001-96353%22]}>. — Date of access: 30.11.2015.
36. Case of Gongadze v. Ukraine, 08.11.2005, N 34056/02 [Electronic resource] // European Court of Human Rights. — Mode of access: <http://hudoc.echr.coe.int/eng?i=001-70853#{%22itemid%22:[%22001-70853%22]}>. — Date of access: 30.11.2015.
37. Case of Hugh Jordan v. The United Kingdom, 04.05.2001, N 24746/94 [Electronic resource] // European Court of Human Rights. — Mode of access: <http://hudoc.echr.coe.int/eng?i=001-59450#{%22itemid%22:[%22001-59450%22]}>. — Date of access: 30.11.2015.
38. Case of Khashiyev and Akayeva v. Russia, 24.02.2005, N 57942/00 [Electronic resource] // European Court of Human Rights. — Mode of access: <http://hudoc.echr.coe.int/eng?i=001-68419#{%22itemid%22:[%22001-68419%22]}>. — Date of access: 30.11.2015.
39. Case of Kiliç and others v. Turkey, 07.06.2005, N 22492/93 [Electronic resource] // European Court of Human Rights. — Mode of access: <http://hudoc.echr.coe.int/eng?i=001-58524>. — Date of access: 30.11.2015.
40. Case of McKerr v. The United Kingdom, 04.05.2001, N 28883/95 [Electronic resource] // European Court of Human Rights. — Mode of access: <http://hudoc.echr.coe.int/eng?i=001-59451#{%22itemid%22:[%22001-59451%22]}>. — Date of access: 30.11.2015.
41. Case of McShane v. The United Kingdom, 28.05.2002, N 43290/98 [Electronic resource] // European Court of Human Rights. — Mode of access: <http://www.1cor.com/1315/?form_1155.replyids=571>. — Date of access: 30.11.2015.
42. Case of Nachova and others v. Bulgaria, 06.07.2005, N 43577/98 [Electronic resource] // European Court of Human Rights. — Mode of access: <http://hudoc.echr.coe.int/eng?i=001-69630#{%22itemid%22:[%22001-69630%22]}>. — Date of access: 30.11.2015.
43. Case of Oğur v. Turkey, 20.05.1999, N 21594/93 [Electronic resource] // European Court of Human Rights. — Mode of access: <http://hudoc.echr.coe.int/eng#{%22fulltext%22:[%22O%C4%9Fur%20v.%20Turkey%20%28Application%20no.%2021594/93%29,%20Judgment%2020%20May%201999,%20%C2%A7%2092.%22],%22documentcollectionid2%22:[%22GRANDCHAMBER%22,%22CHAMBER%22],%22itemid%22:[%22001-58251%22]}>. — Date of access: 30.11.2015.
44. Case of Öneryildiz v. Turkey, 30.11.2004, N 48939/99 [Electronic resource] // European Court of Human Rights. — Mode of access: <http://hudoc.echr.coe.int/eng?i=001-67614#{%22itemid%22:[%22001-67614%22]}>. — Date of access: 30.11.2015.
45. Case of Osman v. The United Kingdom, 28.10.1998, N 87/1997/871/1083 [Electronic resource] // European Court of Human Rights. — Mode of access: <http://hudoc.echr.coe.int/eng?i=001-58257#{%22itemid%22:[%22001-58257%22]}>. — Date of access: 30.11.2015.
46. Case of Paul and Audrey Edwards v. The United Kingdom, 14.03.2002, N 46477/99 [Electronic resource] // European Court of Human Rights. — Mode of access: <http://hudoc.echr.coe.int/eng?i=001-60323#{%22itemid%22:[%22001-60323%22]}>. — Date of access: 30.11.2015.
47. Case of Soering v. The United Kingdom, 07.07.1989, N 14038/88 [Electronic resource] // European Court of Human Rights. — Mode of access: <http://hudoc.echr.coe.int/eng?i=001-57619#{%22itemid%22:[%22001-57619%22]}>. — Date of access: 30.11.2015.
48. Case of Taniş and others v. Turkey, 02.08.2005, N 31889/96 [Electronic resource] // European Court of Human Rights. — Mode of access: <http://hudoc.echr.coe.int/eng#{%22fulltext%22:[%22Case%20of%20Orak%20from%2014.02.2002%2031889/96%22],%22documentcollectionid2%22:[%22JUDGMENTS%22,%22DECISIONS%22,%22COMMUNICATEDCASES%22],%22itemid%22:[%22001-70021%22]}>. — Date of access: 30.11.2015.
49. Case of Taş v. Turkey, 14.11.2000, N 24396/94 [Electronic resource] // European Court of Human Rights. — Mode of access: http://webcache.googleusercontent.com/search?q=cache:95fxvGmAQWIJ:hudoc.echr.coe.int/app/conversion/pdf/%3Flibrary%3DECHR%26id%3D003-5032483-6183751%26filename%3D003-5032483-6183751.pdf+&cd=1&hl=ru&ct=clnk&gl=de>. — Date of access: 30.11.2015.
50. Case of Vasilenkov v. Ukraine, 03.05.2005, N 19872/02 [Electronic resource] // European Court of Human Rights. — Mode of access: <http://hudoc.echr.coe.int/eng?i=001-68959#{%22itemid%22:[%22001-68959%22]}>. — Date of access: 30.11.2015.
51. Case of Yaşa and others v. Turkey, 02.09.1998, N 63/1997/847/1054 [Electronic resource] // European Court of Human Rights. — Mode of access: <https://www.google.de/url?sa=t&rct=j&q=&esrc=s&source=web&cd=3&ved=0ahUKEwjT_vqx3L3JAhVDCBoKHTY3B9gQFggrMAI&url=http%3A%2F%2Fhudoc.echr.coe.int%2Fapp%2Fconversion%2Fpdf%2F%3Flibrary%3DECHR%26id%3D003-4437018-5336577%26filename%3D003-4437018-5336577.pdf&usg=AFQjCNFCvlpNrPDUKWsZs-nrO3hx3oSNzw&bvm=bv.108538919,d.bGQ&cad=rja>. — Date of access: 30.11.2015.
52. Grabenwarter, C. Europäische Menschenrechtskonvention. Ein Studienbuch. 4. Aufl. / C. Grabenwarter. — München: C. H. Beck, 2009. — 455 p.
53. Konkordanzkommentar zum europäischen und deutschen Grundrechtsschutz / R. Alleweldt [et al.]; ed.: R. Grote. — Tübingen: Mohr Siebeck, 2006. — 1922 p.
54. Trechsel, S. Spotslights on Article 2 ECHR. The right to Life / S. Trechsel // Festschrift Ginther. — Frankfurt am Main, 1999. — P. 671—682.
55. Völkerrecht, 4. Auflage / K. Ipsen [et al.]; ed.: K. Ipsen. — München: C. H. Beck, 1999. — 1159 p.