Журнал международного права и международных отношений. 2017. № 1-2 (80-81). С. 110—121.
Journal of International Law and International Relations. 2017. N 1-2 (80-81). P. 110—121.

международные экономические отношения

Анализ влияния интеграционных эффектов в процессе становления Евразийского экономического союза на развитие промышленности и промышленную политику государств-членов

Василий Гурский

Автор:
Гурский Василий Леонидович — кандидат экономических наук, докторант кафедры международных экономических отношений факультета международных отношений Белорусского государственного университета, e-mail: Этот адрес электронной почты защищён от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.
Белорусский государственный университет. Адрес: 4, пр. Независимости, Минск, 220030, БЕЛАРУСЬ

Рецензенты:
Данильченко Алексей Васильевич — доктор экономических наук, профессор, заведующий кафедрой международных экономических отношений факультета международных отношений Белорусского государственного университета
Петрович Михаил Владимирович — доктор экономических наук, профессор кафедры организации и управления факультета менеджмента Белорусского государственного экономического университета

В статье проводится анализ влияния интеграционных эффектов в процессе становления Евразийского экономического союза (ЕАЭС) на развитие промышленности и промышленную политику государств-членов. Предложено выявленные ранее интеграционные эффекты дополнить эффектом согласованной экономической политики государств-членов, который будет выражаться в повышении конкурентоспособности экономик стран-участниц за счет формирования механизма устранения противоречий и развития сотрудничества субъектов экономической политики государств — членов интеграционного образования.

Ключевые слова: Евразийский экономический союз; интеграционные эффекты; международная интеграция; согласованная промышленная политика.


«Analysis of the Integration Effects’ Impact on the Evolution of Industry and Industrial Policies of Member States within the Process of the Eurasian Economic Union Development» (Vasili Hurski)

The article is devoted to the analysis of the integration effects’ impact within the process of the Eurasian Economic Union development on the evolution of industry and industrial policies of member states. It is proposed to complement the identified integration effects with the effect of coherent economic policies of member states, which will be expressed in increasing the competitiveness among participating economies through the formation of a mechanism for eliminating contradictions and increasing cooperation between economic policy actors of the Eurasian Economic Union member states.

Keywords: coherent industrial policy; Eurasian Economic Union; industrial policy; international integration; integration effects.

Author:
Hurski Vasili — Candidate of Economy, candidate for a doctor’s degree of the Department of International Economic Relations of the Faculty of International Relations, Belarusian State University, e-mail: Этот адрес электронной почты защищён от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.
Belarusian State University. Address: 4, Nezavisimosti ave., Minsk, 220030, BELARUS


Рост числа интеграционных образований и количества их членов, который мы наблюдаем в международной экономике в настоящее время, можно расценивать как защитную реакцию стран, чьи национальные экономики и промышленные комплексы несут потери от согласованной внешнеэкономической политики стран-контрагентов, уже объединившихся между собой. В то же время экономическая эффективность многих интеграционных объединений в силу слабой скоординированности их действий пока невысока.

В своем выступлении 28 октября 2016 г. Президент Республики Беларусь А. Лукашенко заявил: «Критическая масса накопившихся вопросов вызывает и в Беларуси тревожные настроения по поводу перспектив не только СНГ, но и ЕАЭС» [9]. Использование Россией нетарифных методов защиты собственного рынка, несмотря на отсутствие таможенных границ, использование «серого импорта» санкционных товаров в Россию (из Турции и Украины через Казахстан, из ЕС через Беларусь), снижение спроса на товары из ЕАЭС, уменьшение потребности в миграционных ресурсах по причине экономической рецессии в России резко обострили противоречия партнеров по ЕАЭС [13]. В 2015 г. по сравнению с 2014 г. объем взаимной торговли инвестиционными товарами в ЕАЭС сократился на 36,7 %, потребительскими товарами — на 25,3 %, промежуточными товарами — на 26,5 % [15]. При этом текущие вопросы интеграции наслаиваются на долгосрочные и стратегически важные: государства-члены до сих пор не готовы проводить согласованную промышленную политику, не готовы сформировать общий рынок транспортных услуг, создание общих рынков энергоносителей (газа и нефти) перенесено на отдаленную перспективу.

Однако основные противоречия, возникшие в процессе интеграции государств — членов ЕАЭС, на наш взгляд, носят не кратковременный, конъюнктурный, а макроэкономический, системный характер и могут быть определены следующим образом:

— формализация процесса интеграции, выражающаяся в явном несоответствии нарастающего количества подписанных межправительственных соглашений («интеграции сверху») сокращающейся активности экономического взаимодействия государств — членов ЕАЭС («интеграции снизу»);

— приоритет политических целей и инициатив, несмотря на декларируемый экономический характер интеграционного объединения;

— конкуренция национальных нормативно-правовых систем государств-членов, которые во многом не соответствуют договорно-правовой системе ЕАЭС;

— неготовность сторон ЕАЭС к свободному экономическому взаимодействию без изъятий и ограничений (по отдельным позициям решение вопроса отложено до 2025 г.).

В этой связи анализ проявления экономических эффектов международной интеграции в процессе становления ЕАЭС представляется чрезвычайно актуальным как с теоретической точки зрения развития теории интеграционных эффектов, так и с практической точки зрения разработки механизма проявления эффекта согласованной промышленной политики государств — членов ЕАЭС.

Целью данной статьи является анализ влияния интеграционных эффектов в процессе становления ЕАЭС на развитие промышленности и промышленную политику государств-членов, а также обоснование влияния согласованной экономической политики членов интеграционного образования как самостоятельного эффекта международной интеграции.

Анализ влияния экономических эффектов международной интеграции проведен на основе применения сравнительного, экономико-статистического и абстрактно-логического методов анализа, системного институционально-функционального подхода.

Эффекты международной интеграции (результаты интеграционного процесса) можно оценивать как с объективной (рост общественного благосостояния), так и с субъективной (достижение поставленных целей) точки зрения.

Эффекты международной интеграции весьма многообразны, по-разному проявляются во времени и на разных этапах интеграционного процесса, разнонаправленны (могут быть как положительными, так и отрицательными), трудно формализуемы и в основном носят качественный характер. Все это не позволяет учесть как преимущества, так и недостатки интеграционного процесса, поэтому их оценка всегда носит условный характер.

К эффектам международной интеграции относят: формирование единого рынка, снижение торговых издержек, перераспределение торговых потоков, изменение объемов и структуры международной торговли (внутри группировки и с третьими странами); перераспределение инвестиционных потоков и активизацию международного инвестирования; углубление международного разделения труда, структурные и технологические изменения в производственном секторе; изменение уровня цен и преобразование механизмов ценообразования, изменение объемов и структуры потребления, формирование новой конкурентной среды, преобразование барьеров вхождения на отраслевые рынки; изменение уровня занятости и заработной платы, преобразование систем образования и здравоохранения; проведение согласованной экономической политики, изменение модели и качества государственного регулирования, политической стратегии страны.

Последствия интеграционных процессов изучались давно, что нашло свое отражение в многочисленных концепциях международной экономической интеграции.

Дж. Мид в теории «второго лучшего» утверждал, что «невозможно высказать суждение о таможенных союзах вообще. Они могут выступать в качестве инструмента, ведущего к более экономичному использованию ресурсов, но могут и не выступать в качестве такового. Все это зависит от конкретных обстоятельств определенной ситуации» [11, с. 715].

Я. Тинберген ввел понятия негативной интеграции (ликвидация барьеров на пути свободного перемещения всех факторов производства) и позитивной интеграции (переход к наднациональным институтам и выработка общей экономической политики), а для расчета интеграционных эффектов предложил использовать гравитационную модель внешней торговли [см.: 19].

Сторонники теории доминирующих неэкономических факторов (Л. Кеохане, П. Робсон и др.) считали, что создание интеграционных объединений мотивировано внеэкономическими факторами и позволяет странам повысить международный имидж и международную безопасность [26].

П. Робсон, А. Рюгман в своей теории преодоления «фактора ограниченности» основным эффектом интеграции считали увеличение масштабов экономики за счет дополнительных источников сырья и других производственных ресурсов [см.: 26; 27].

Сторонники неокейнсианской (дирижистской) концепции интеграции (А. Филипп, Г. Купер [23] и др.) основными положительными эффектами интеграции считали возможность согласования национальных программ экономической политики и тесного экономического сотрудничества. Главным условием интеграции при этом ставилась передача части государственных рычагов управления надгосударственным институтам.

Наиболее популярной при изучении экономических эффектов международной интеграции стала теория таможенных союзов Дж. Винера, согласно которой интеграция стран оказывает влияние на взаимные и внешние торговые потоки, а также на перераспределение ресурсов [см.: 2]. Дж. Винер, а вслед за ним и другие ученые, выделяют, главным образом, два вида эффектов влияния интеграции на национальные экономики: эффект создания торговли (эффект конкуренции, масштаба); эффект переориентации торговли (эффект торговли и аллокации) [см.: 7]. Эффект создания торговли (конкуренции и масштаба) возникает благодаря объединению отдельных национальных рынков в единый рынок, что позволяет субъектам хозяйствования увеличить объемы и снизить удельные издержки производства, а усилившаяся конкуренция подталкивает их в этом процессе. Эффект торговли (аллокации) связан с устранением торговых барьеров, в результате чего взаимный импорт стран-участниц становится дешевле и вытесняет товары местного производства и товары из третьих стран, что приводит к изменению структуры торговли (табл. 1).

Таблица 1

Общая характеристика основных экономических эффектов еждународной интеграции, %

 

2017_1-2_hurski_t1.jpg

 

И с т о ч н и к: собственная разработка.

Исследованиями факторов, обусловливающих проявление тех или иных эффектов интеграции, занимались Т. В. Воронина [4], Дж. Андерсон [22], Р. Г. Липси, К. Ланкастер [24], В. Мун [25] и др. А. Б. Темирбекова изучала влияние интеграции на конкурентоспособность национальной экономики [3], вопросы синергетической природы эффектов региональных интеграционных объединений рассматривали Е. А. Семак, А. Е. Ермалёнок [17].

Интеграционные эффекты могут проявляться в кратко-, средне- и долгосрочном периодах. При этом эффекты реаллокации внутренних ресурсов в соответствии со сравнительными преимуществами (эффекты создания и изменения условий торговли) можно отнести к статическим эффектам, так как они возникают в первые же годы создания интеграционного объединения, а эффекты, связанные с изменением самих сравнительных преимуществ и с последующей повторной реаллокацией ресурсов (эффекты конкуренции, экономии на масштабе, создания и отклонения инвестиций), — к динамическим, так как они постепенно накапливают изменения в экономике стран-участниц [17].

Влияние экономической интеграции на развитие национальных экономик может быть не только положительным, но и отрицательным. С одной стороны, экономики стран-участниц, получают дополнительные преимущества по сравнению с третьими странами, а с другой — попадают в условия повышенной конкуренции, неизбежно возникающей на объединенных рынках. Интеграционные эффекты становятся преимущественно положительными лишь в результате согласованной политики государств-членов, стремящихся объединить свои экономики.

Очевидно, что и для государств — членов ЕАЭС, обладающих различными масштабами экономики производственными потенциалами, и рыночными возможностями, эффект от интеграционного взаимодействия будет разным. Для того чтобы определить влияние интеграции на развитие государств — членов ЕАЭС, необходимо провести для них сравнительный анализ условий реализации интеграционных эффектов.

При интеграции малых экономик (Беларусь, Армения, Кыргызстан) с большими экономиками (Россия и Казахстан) эффект масштаба оказывает преимущественно положительное влияние на развитие малых экономик. При этом эффект масштаба в ЕАЭС будет чрезвычайно высоким для промышленности Армении и Кыргызстана, высоким для Беларуси и Казахстана и низким для Российской Федерации (табл. 2). Однако эффект масштаба (расширение торговли внутри интеграционного объединения) может быть нивелирован или даже иметь отрицательное значение по причине роста конкуренции (добросовестной или недобросовестной) со стороны партнеров по интеграционному образованию. Эффект конкуренции выгоден для более развитых в технологическом отношении экономик отраслей или организаций (табл. 3). Для оценки эффекта конкуренции нет однозначных показателей. В. А. Сальников пишет, что «к наиболее значимым факторам, оказывающим влияние на конкурентоспособность отрасли, отнесены: позиционирование на мировом рынке, т. е. степень экспортной ориентированности производства (доля экспорта в выпуске и ее динамика); позиционирование на внутреннем рынке по сравнению с иностранными конкурентами (доля импорта готовой продукции на рынке, ее динамика)» [16, с. 56].

Таблица 2

Оценка условий реализации эффекта масштаба для государств — членов ЕАЭС (данные 2015 г.), ЕАЭС / страна, раз

 

2017_1-2_hurski_t2.jpg

 

И с т о ч н и к: [8].

Департаментом промышленной политики Евразийской экономической комиссии (ЕЭК) в целях определения уровня промышленной кооперации и конкуренции между государствами — членами ЕАЭС предложены три условных индекса: индекс кооперационности как отношение объема взаимной торговли промежуточными товарами к объему производства; индекс конкурентоспособности как отношение объема экспорта промежуточных товаров во внешней торговле с третьими странами к объему производства; индекс импортозависимости как отношение объема импорта промежуточных товаров во внешней торговле с третьими странами к объему производства [1].

В этой связи в целях определения возможного влияния эффекта конкуренции нами проведены расчеты по ряду показателей.

Анализ рассчитанных индикаторов показал, что наибольший индекс кооперационности наблюдается у Кыргызстана и Беларуси, а наименьший у России (см. табл. 3). Однако примерно равные индексы конкурентоспособности и импортозависимости у Беларуси характеризуют ее сбалансированную структуру торговли промежуточными товарами, тогда как Кыргызстан отличается наименьшим индексом конкурентоспособности в сочетании с наибольшим индексом импортозависимости, что свидетельствует о существенном преобладании импорта в структуре его взаимной торговли промежуточными товарами со странами ЕАЭС. Соотношение экспорта промежуточных промышленных товаров и их импорта у Кыргызстана составляет 0,12 (самый низкий в ЕАЭС), при этом у Беларуси этот показатель 0,92, что значительно выше, чем у Казахстана и Армении. Россия лидирует по данному показателю: ее экспорт промежуточных товаров в страны ЕАЭС почти в 2 раза превышает их импорт

Таблица 3

Оценка условий реализации эффекта конкуренции для государств — членов ЕАЭС (данные 2015 г.)

 

2017_1-2_hurski_t3.jpg

 

И с т о ч н и к и: [8; 10].

В структуре взаимной торговли промежуточными товарами на долю Россия приходится 46,8 % товарооборота, в том числе 61,7 % экспорта и 31,8 % импорта. Беларусь занимает второе место по экспорту (27,3 %) и третье место по импорту промежуточных промышленных товаров (29,7 %). Казахстан, наоборот, занимает третье место по экспорту (10,5 %) и второе место по импорту промежуточных промышленных товаров (33,7 %). Стоит также заметить, что как индекс конкурентоспособности, так и индекс импортозависимости всех стран ЕАЭС в отношении третьих стран выше, чем внутри союза, а значит промышленное сотрудничество с третьими странами развивается активнее.

Исходя из приведенных показателей наибольшим конкурентным потенциалом в ЕАЭС обладает Россия, затем идут Беларусь, Казахстан, Армения и Кыргызстан.

Однако проведенный расчет среднегодовых темпов роста обрабатывающей промышленности за последние 4 года (период функционирования Единого экономического пространства), а также рассчитанный А. А. Мигранян [10] по корреляционной агрегированной модели конкурентный потенциал стран ЕАЭС показывают несколько иную картину. Наивысшим конкурентным потенциалом с большим отрывом обладает Россия, хотя по среднегодовым темпам роста обрабатывающей промышленности, товарооборота со странами ЕАЭС и с третьими странами Россия находится на предпоследнем месте. Беларусь характеризуется самым низким уровнем конкурентного потенциала, а также среднегодовых темпов роста обрабатывающей промышленности, товарооборота со странами ЕАЭС и с третьими странами.

Все это свидетельствует о неоднозначности влияния эффекта конкуренции на количественные показатели развития экономик государств — членов ЕАЭС (рост промышленного производства и внешнего товарооборота). Весьма вероятно, что наибольший положительный эффект от расширения конкуренции в ЕАЭС получат Казахстан и Армения, несколько меньше эффект будет в России и Кыргызстане; отрицательным (в плане снижения количественных показателей) эффект конкуренции может быть для промышленности Беларуси. Однако в любом случае расширение конкуренции должно оказать положительное влияние на качественные характеристики промышленного комплекса, благодаря вынужденной оптимизации его структуры, снижению издержек, внедрению новой техники и технологий.

В перспективе конкуренция в ЕАЭС продолжит усиливаться, что обусловлено снижением импортных и экспортных таможенных тарифов в 2017—2020 гг., так как Россия и Казахстан при вступлении в ВТО взяли на себя соответствующие обязательства. При этом обязательства Казахстана по ряду тарифных линий ниже российских.

Эффект торговли и аллокации предполагает сокращение в результате интеграции торговли с третьими странами в пользу активизации торговли стран-участниц между собой. Однако эффект торговли и аллокации проявляется также и в том, что внутри интеграционного объединения более эффективные производители с наименьшими издержками среди стран-участниц начинают вытеснять производителей с более высокими издержками. В результате объединения рынков торговые потоки меняют свои направления, однако расширение торговли и производства происходит лишь в тех отраслях, в которых страны-участницы имеют или приобретают сравнительные пре-
имущества. Кроме того, возрастают внутренние противоречия государств-членов, стремящихся защитить своих производителей внутри интеграционного образования.

Среди государств — членов ЕАЭС наиболее ориентированными на взаимную торговлю являются Беларусь и Кыргызстан. Средний уровень ориентированности на взаимную торговлю у Армении и Казахстана, самый низкий —
у России (табл. 4).

Таблица 4

Оценка условий реализации эффекта переориентации торговли для государств — членов ЕАЭС (данные 2015 г.), %

 

2017_1-2_hurski_t4.jpg

 

И с т о ч н и к: [8].

В динамике эффект переориентации торговли может быть выражен как изменение удельного веса государств — членов ЕАЭС в общем объеме внешней торговли страны. В качестве временного интервала для Беларуси, Казахстана и России был выбран период с 2011 по 2015 г., для Армении и Кыргызстана — с 2014 по 2015 г. Наибольший рост удельного веса ЕАЭС наблюдается во внешней торговле Беларуси и Казахстана, наименьший — у России.

Удельный вес ЕАЭС в общем объеме экспорта и импорта государств-членов показывает, что экономики Армении и Казахстана наиболее импортоориентированы, Беларусь и Кыргызстан импортоориентированы несколько меньше, а единственной экспортоориентированной страной в ЕАЭС является Россия.

В целях определения влияния данного эффекта на промышленность государств — членов ЕАЭС нами рассчитаны показатели среднегодовых темпов роста торговли продукцией обрабатывающей промышленности стран ЕАЭС между собой и с третьими странами, а также изменение удельного веса стран ЕАЭС в общем объеме внешней торговли продукцией обрабатывающей промышленности за период существования ЕЭП (для Беларуси, Казахстана и России) или участия в ЕАЭС (для Армении и Кыргызстана). Установлено, что динамика торговли продукцией обрабатывающей промышленности отрицательная как внутри союза, так и с третьими странами. Беларусь — единственная страна союза, в которой динамика взаимной торговли продукцией обрабатывающей промышленности несколько лучше, чем торговли с третьими странами. Расчет изменения удельного веса стран ЕАЭС в общем объеме внешней торговли продукцией обрабатывающей промышленности показал, что в Беларуси и Казахстане переориентация торговли промышленной продукцией происходит не в пользу ЕАЭС, а в России доля торговли с ЕАЭС возросла.

Е. А. Семак справедливо отмечает, что «региональные интеграционные объединения будут иметь положительный эффект, если они стимулируют импорт из стран — технологических лидеров» [17, с. 161]. Страны ЕАЭС не являются мировыми технологическими лидерами, и переориентация торговли промышленными товарами может отрицательно сказаться на темпах и уровне модернизации их экономик. В этой связи представляется целесообразным развивать внутреннюю торговлю конечной продукцией потребительского назначения и промежуточными товарами невысокого уровня технологичности, постепенно включая поставки продукции наиболее высокоразвитых отраслей. Высокотехнологичные промежуточные товары и промышленное оборудование целесообразно импортировать из стран технологических лидеров, модернизируя на этой основе свою экономику через заимствование инноваций. На наш взгляд, постепенно развивая интеграционное сотрудничество в высокотехнологичных сферах, не стоит отказываться от устоявшихся экономических связей в низкотехнологичных отраслях.

В целом производственная кооперация ЕАЭС развивается по этому сценарию. По данным Департамента промышленной политики ЕЭК, в настоящее время взаимные кооперационные поставки государств-членов представлены продукцией металлургии (33,5 % от общего объема взаимной торговли промежуточными товарами), химической промышленности (16,7 %), резиновыми и пластмассовыми изделиями (10 %), а также неметаллической минеральной продукцией. Исключением являются электрооборудование, электронное и оптическое оборудование (7,9 %). Машиностроительные предприятия ориентированы преимущественно на поставки высококачественных и уникальных комплектующих из Китая, ЕС, США, Японии. Новые производства, особенно в Казахстане, Армении и Кыргызстане, создаваемые инвесторами из третьих стран, ориентированы на комплектующие конкретных иностранных производителей [1]. В 2015 г. объем поставок промежуточных товаров во взаимной торговле сократился по сравнению с 2014 г. на 27,1 %. Объем взаимной торговли продукцией обрабатывающей промышленности государств — членов ЕАЭС составляет лишь 5,3 % от всего производства в ЕАЭС [18]. В этой связи Департамент промышленной политики ЕЭК констатирует: «Потенциал развития промышленного сотрудничества государств-членов, полученный в результате создания Таможенного союза, в настоящее время уже исчерпан. В этой связи и в условиях спада мировой экономики государствам-членам необходимо использовать другие возможности, связанные с созданием экономического союза, помимо таможенно-тарифных» [1].

Наибольший положительный эффект от участия в интеграционном образовании получают страны с малой (эффект масштаба), но технологически развитой (эффект конкуренции) экономикой, имеющей большой удельный вес партнеров по интеграционному образованию в общем объеме внешней торговли (эффект торговли и аллокации). В этом плане экономика Беларуси является малой в сравнении с российской и казахстанской и достаточно высокотехнологичной по сравнению с экономикой Армении, Кыргызстана, Казахстана и отдельных регионов России. Удельный вес стран ЕАЭС в общем объеме внешней торговли Беларуси самый высокий среди всех стран-участниц. В этой связи выстраивать экономические отношения (вести поиск возможностей для реализации взаимных интересов) необходимо именно в данном направлении. Ошибочно было бы сосредоточивать все усилия на реализации одного лишь эффекта масштаба на рынках Российской Федерации.

На наш взгляд, дальнейшее развитие промышленной кооперации в ЕАЭС связано не столько с эффектом переориентации торговли конечными или промежуточными промышленными товарами, сколько с выстраиванием интеграционных производственных цепочек добавленной стоимости через включение национальных производственных мощностей в процесс выполнения определенных технологических функций на условиях субподряда или аутсорсинга. Формирование интеграционных производственных цепочек добавленной стоимости происходит на основе использования сравнительных преимуществ государств-членов и возможно лишь в условиях повышения мобильности факторов производства, их свободного перемещения внутри союза, т. е. является одним из возможных эффектов реаллокации внутренних ресурсов (табл. 5).

Таблица 5

Оценка условий реализации эффекта реаллокации внутренних ресурсов ля государств — членов ЕАЭС (данные 2015 г.)

 

2017_1-2_hurski_t5.jpg

 

И с т о ч н и к и: [5; 8; 12].

Наибольший удельный вес основных фондов промышленных предприятий в общей стоимости основных фондов страны у Армении (52,1 %), наименьший — у России (27,7 %), у Беларуси, Казахстана и Кыргызстана этот показатель почти одинаковый (35,4; 38,2; 36,2 % соответственно). Наибольшая степень износа основных фондов в России (49 %) и Казахстане (43,7 %), наименьшая — в Армении (9,4 %). Вместе с тем в Армении самый высокий коэффициент обновления основных фондов — 19,2, в Казахстане — 10,9, в Беларуси — 6,3, самый низкий в Кыргызстане — 3,4 и России — 4,3.

Основным источником взаимных инвестиций (реаллокации капитала) в ЕАЭС является Россия и Казахстан, получателем — Беларусь, Казахстан и Армения. Однако эффект от реаллокации капитала получит как страна-реципиент (создание нового производства и рабочих мест, увеличение налоговых поступлений, привлечение новых технологий), так и страна инвестор (рост прибыли и отдачи от использования капитала в более выгодных условиях, использование сравнительных преимуществ страны размещения). Создание в стране привлекательных условий для ведения бизнеса, а также активная политика государства по формированию динамических сравнительных преимуществ (как выявленных, так и потенциальных) будут способствовать привлечению капитала.

Анализ межгосударственной миграции трудовых ресурсов в странах ЕАЭС показывает, что Армения, Казахстан и Кыргызстан в целом являются экспортерами трудовых ресурсов. При этом трудовые ресурсы Казахстана и Кыргызстана в основном (на 88,5 и 97,3 % соответственно) циркулируют в рамках ЕАЭС, тогда как Армения в рамках ЕАЭС стала импортером рабочей силы. Россия и Беларусь являются импортерами рабочей силы, причем если для Беларуси движение трудовых ресурсов практически наполовину (43,6 % приток и 53,1 % отток) происходит в рамках ЕАЭС, то для России зависимость от рынка рабочей силы ЕАЭС минимальна (26,3 % приток и 21,2 % отток). Сравнительная оценка стоимости рабочей силы стран ЕАЭС показывает высокую привлекательность рынка труда России и Казахстана, крайне низкую Кыргызстана и относительно низкую Армении и Беларуси. Соответственно при прочих равных условиях (а именно к таковым и стремится ЕАЭС) квалифицированная рабочая сила будет перетекать из Беларуси и Армении в Россию и из Кыргызстана в Казахстан. Однако с учетом явного недостатка свободных рабочих мест в Казахстане основным импортером рабочей силы остается Россия.

Основным получателем эффекта реаллокации трудовых ресурсов является страна-экспортер за счет притока валюты в виде денежных переводов трудовых мигрантов. Однако и страна, предоставляющая рабочие места, восполняет таким образом дефицит данного ресурса.

Некоммерческие денежные переводы трудовых мигрантов являются важнейшим фактором и источником экономического роста Армении и Кыргызстана. По сведениям Государственной миграционной службы Министерства территориального управления Армении, на территории России работают от 700 до 800 тыс. трудовых мигрантов и членов их семей из Армении, т. е. 23 % общей численности населения Армении [14]. В 2013 г. приток некоммерческих трансфертов в Армению составил 1,87 млрд дол. США (1,6 млрд дол., 85,5 %, пришли из России) [14]. Удельный вес частных трансфертов в 2015 г. в ВВП страны составил около 16 %.

Активная трудовая миграция, как легальная, так и нелегальная, стала следствием стагнации собственного промышленного производства и одновременно фактором стабилизации экономики Кыргызстана. Наибольшее количество трудовых мигрантов республики (по разным оценкам от 500 до 800 тыс. чел., т. е. около 15 % населения) работают в ЕАЭС (Россия, Казахстан) [20, с. 16]. Сокращение безработицы и дефицита платежного баланса за счет поступления денежных переводов, наряду с неспособностью обеспечить своих граждан достаточным количеством и качеством рабочих мест, заставляют правительство Кыргызстана рассматривать трудовую миграцию как положительное явление для государства. В 2013 г. входящие денежные переводы в Кыргызстане составили 34 % ВВП и в 1,28 раза превысили экспорт страны [20, с. 17].

Сравнительная оценка энергобаланса стран ЕАЭС показала, что Беларусь, Кыргызстан и Россия имеют отрицательный энергобаланс, при этом сальдо производства и потребления электроэнергии Беларуси имеет наибольшее отрицательное значение (–3,3 млрд кВт∙ч). Армения и Казахстан являются экспортерами электроэнергии. Отрицательный энергобаланс ЕАЭС можно рассматривать как один из важнейших сдерживающих факторов развития его промышленного комплекса и, соответственно, увеличение энергетических мощностей должно стать приоритетным направлением промышленного сотрудничества государств-членов.

Формирование сложных систем, каковой, несомненно, является любое интеграционное образование, как правило, сопровождается появлением синергетического эффекта, основанного на том, что целое может иметь особые свойства, отсутствующие у его составляющих. Синергетический эффект возникает как результат реального объединения экономик стран-участниц в единую экономическую систему, когда количественные эффекты создания и переориентации торговли товарами и ресурсами перерастают в качественные эффекты формирования новых сравнительных преимуществ.

ЕАЭС как одна из наиболее сложных форм экономической интеграции создавался в целях достижения макроэкономических эффектов от комплексного использования сравнительных преимуществ интегрируемых экономик во взаимной и внешней торговле, повышения мобильности и эффективности использования факторов производства, проведения совместной макроэкономической политики, т. е. в потенциале есть все основания рассчитывать на возникновении синергетического эффекта. Однако, по мнению автора, в настоящее время говорить о формировании синергетического эффекта в ЕАЭС преждевременно, поскольку формальное подписание договора о создании ЕАЭС пока не привело к реальному формированию экономического союза как единой экономической системы. Качество интеграционных связей между государствами-членами еще мало отличается от качества международных связей государств-членов с третьими странами, а иногда и уступает им. Уровень согласованности действий в ЕАЭС крайне низкий, а само понятие синергетики (вместедействия) требует формирования механизма согласования между компонентами, что и формирует единую, целостную систему из группы взаимосвязанных подсистем. Для возникновения синергетического эффекта в интеграционном образовании крайне важно, чтобы отдельные государства-члены сами идентифицировали себя как элемент системы более высокого порядка, которую они решили сформировать, а не как независимый субъект международных отношений.

Все вышеперечисленные эффекты интеграции описывают изменения, происходящие на рынке интегрируемых стран, во взаимодействии субъектов хозяйствования вследствие изменения условий хозяйствования. Однако само интеграционное образование не является результатом функционирования рынка, как, например, слияние и поглощение компаний, и не возникает спонтанно под воздействием сил рыночного саморегулирования. Интеграционное образование, даже в самой простой его форме, всегда результат внешнеэкономической политики государств-членов, результат осознанной и целенаправленной деятельности в области международных отношений. Следовательно изучение эффектов международной интеграции будет не полным, если рассматривать только рыночную составляющую без учета эффекта государственной координации развития интегрируемых экономик. По мнению автора, перечисленные эффекты необходимо дополнить эффектом согласованной экономической политики государств-членов, который будет выражаться в повышении конкурентоспособности национальных производителей и экономик стран-участниц как внутри интеграционного формирования, так и на международных рынках, за счет синхронизации координирующих и регулирующих действий государств-членов во времени и пространстве путем установления рациональных связей (коммуникаций) и обмена информацией между ними, в целях наиболее оперативного и эффективного решения возникающих противоречий.

Методология изучения всех рассмотренных ранее эффектов (как и вся теория свободных рыночных отношений) предполагает в качестве допущения полноту информации и свободу действий субъектов хозяйствования, а также изменение только одной переменной — устранение таможенных пошлин. Однако, как показывает практика интеграционных взаимоотношений в ЕАЭС, эффект масштаба и конкуренции, возникающий при отмене таможенных пошлин, может быть сведен «на нет» использованием нетарифных барьеров, а эффект аллокации торговли и производственных ресурсов дезориентирован девальвацией национальных валют. Даже в одной стране интересы различных субъектов экономической политики разнонаправлены, и соответственно действия этих субъектов будут носить противоречивый характер. При формировании интеграционного образования количество противоречий возрастает.

Рассматривая феномен эффекта масштаба, мы подразумеваем рост объемов национального производства, создание новых рабочих мест, рост экспорта за счет расширения рынков сбыта для национальных производителей. Рассматривая дефиницию «интеграционный эффект согласованной экономической политики государств-членов», мы учитываем рост производства, доходов, занятости и экспорта, повышение конкурентоспособности экономик, формирование условий для проявления новых сравнительных преимуществ и их реализации, за счет формирования механизма устранения противоречий и развития сотрудничества в действиях субъектов экономической политики государств-членов интеграционного образования.

С одной стороны, согласование экономической политики государств-членов, несомненно, способствует более эффективному проявлению остальных интеграционных эффектов (особенно синергетического), с другой — образует совершенно самостоятельный эффект, обусловливающий иное качество интеграционного взаимодействия через осознанное, целенаправленное и программируемое формирование условий для современных инвестиций, научно-технических разработок, объединение усилий по продвижению продукции на рынки третьих стран и решение информационно-логистических вопросов, что приводит к повышению конкурентоспособности экономик стран-участниц в целом и национальных производителей в частности как внутри интеграционного объединения, так и за его пределами. Предлагаемый эффект отличается от синергетического тем, что последний возникает спонтанно (в случае формирования соответствующих условий) и его проявления малопредсказуемы и неуправляемы. Эффект согласованной экономической политики возникает вследствие целенаправленной работы государств-членов по формированию и поддержанию функционирования соответствующего механизма государственной координации экономического процесса (табл. 6).

Таблица 6

Основные характеристики эффекта согласованной кономической политики государств-членов

 

2017_1-2_hurski_t6.jpg

 

И с т о ч н и к: собственная разработка.

Как и все остальные интеграционные эффекты, эффект согласованной экономической политики может быть положительным (в случае построения оптимальной и рациональной согласованной экономической политики) и отрицательным (в случае, если экономические политики согласовать не удастся или будет выбран неверный ориентир развития). Эффект согласованной или несогласованной экономической политики присутствует на всем протяжении существования интеграционного образования. Отсутствие согласованности в действиях государств-членов приводит к отрицательному либо нулевому эффекту. Более того, в рассматриваемом нами эффекте ключевым фактором является не сама промышленная политика государств-членов или ее отсутствие, а условие ее согласованности.

Таким образом, процесс международной интеграции с точки зрения его влияния на экономику стран-участниц представляет собой явление неоднозначное. Анализ влияния интеграционных эффектов в процессе становления ЕАЭС на развитие промышленности и возможность согласования промышленных политик государств-членов показал, что нет ни одной страны, однозначно выигрывающей или проигрывающей от процесса интеграции.

При интеграции малых экономик (Беларусь, Армения, Кыргызстан) с большими экономиками (Россия и Казахстан) эффект масштаба в ЕАЭС будет чрезвычайно высоким для промышленности Армении и Кыргызстана, высоким для Беларуси и Казахстана и низким для Российской Федерации. Наивысшим конкурентным потенциалом с большим отрывом обладает Россия. Однако наибольший положительный эффект от расширения конкуренции в ЕАЭС получат Казахстан и Армения, несколько меньший эффект будет в России и Кыргызстане, отрицательным эффект конкуренции может быть для промышленности Беларуси. Анализ эффекта реаллокации производственных ресурсов показал, что Беларусь, Казахстан и Армения являются основными получателями взаимных инвестиций в ЕАЭС, источниками выступают Россия и Казахстан. Армения, Казахстан и Кыргызстан являются экспортерами трудовых ресурсов, Россия и Беларусь — импортерами рабочей силы. Беларусь, Кыргызстан и Россия имеют отрицательный энергобаланс, Армения и Казахстан являются экспортерами электроэнергии. Говорить о формировании синергетического эффекта в ЕАЭС можно лишь в отдаленной перспективе, поскольку формальное подписание договора о создании ЕАЭС пока не привело к реальному формированию единой экономической системы.

Влияние интеграционных эффектов становится положительным лишь в результате сбалансированной и продуманной политики правительств тех стран, которые объединяют свои экономики. Поэтому выявленные ранее интеграционные эффекты необходимо дополнить эффектом согласованной экономической политики государств-членов, который будет выражаться в повышении конкурентоспособности национальных производителей и экономик стран-участниц как внутри интеграционного формирования, так и на международных рынках, за счет синхронизации координирующих и регулирующих действий государств-членов во времени и пространстве путем установления рациональных связей (коммуникаций) и обмена информацией между ними, в целях наиболее эффективного и оперативного решения возникающих противоречий.

Список использованных источников

1. Анализ кооперационных поставок государств — членов Евразийского экономического союза в целях выявления потенциала промышленной кооперации [Электронный ресурс] // Евразийская экономическая комиссия. — Режим доступа: <http://www.eurasiancommission.org/ru/act/prom_i_agroprom/dep_prom/SiteAssets/Основные%20направления%20промышленного%20сотрудничества/Мониторинг%20и%20анализ/Кооперационные%20поставки%20СЕНТЯБРЬ%202016-16%20Итог.pdf>. — Дата доступа: 30.12.2016.
2. Винер, Я. Проблема таможенного союза / Я. Винер // Вехи экономической мысли. Т. 6. Международная экономика / под ред. А. П. Киреева. — М.: ТЕИС, 2006. — С. 696—705.
3. Влияние интеграции на конкурентоспособность национальной экономики (на примере АПК ЕАЭС) / А. Б. Темирбекова [и др.] // Евразийская экономическая интеграция. — 2015. — № 1 (26). — С. 95—118.
4. Воронина, Т. В. Международная экономическая интеграция: императивы, противоречия, тенденции развития: дис. ... д-ра экон. наук: 08.00.14 / Т. В. Воронина. — Ростов н/Д, 2013. — 419 л.
5. Государства — члены Евразийского экономического союза в цифрах: стат. ежегодник / Евразийская экономическая комиссия. — М., 2015. — 381 с. [Электронный ресурс] // Евразийская экономическая комиссия. — Режим доступа: <http://www.eurasiancommission.org/ru/act/integr_i_akroec/dep_stat/econstat/Documents/Stat_Yearbook_2015.pdf>. — Дата доступа: 20.12.2016.
6. Груздева, Е. В. Возможности и ограничения интеграции в ЕАЭС / Е. В. Груздева // Вопросы экономики и права. — 2015. — № 11. — С. 103—106.
7. Гурова, И. П. Мировая экономика: учебник. 2-е изд. / И. П. Гурова. — М.: Омега-Л, 2008. — 198 с.
8. Динамические ряды [Электронный ресурс] // Евразийская экономическая комиссия. — Режим доступа: <http://www.eurasiancommission.org/ru/act/integr_i_makroec/dep_stat/econstat/Pages/dynamic.aspx>. — Дата доступа: 30.12.2016.
9. Лукашенко: Критическая масса накопившихся вопросов вызывает тревожные настроения по поводу перспектив СНГ и ЕАЭС [Электронный ресурс] // Белапан. — Режим доступа: <http://belapan.com/archive/2016/10/28/872085/>. — Дата доступа: 30.12.2016.
10. Мигранян, А. А. Конкурентный потенциал стран СНГ в формате региональной интеграции (на примере стран ЕАЭС) / А. А. Мигранян. — М.: Ин-т экономики РАН, 2015. — 65 с.
11. Мид, Дж. Теория таможенных союзов / Дж. Мид [Электронный ресурс]. — Режим доступа: <http://www.seinstitute.ru/Files/Veh6-45_Meade.pdf>. — Дата доступа: 30.12.2016.
12. Мониторинг взаимных инвестиций в странах СНГ — 2016 [Электронный ресурс] // Евразийский банк развития. — Режим доступа: <https://eabr.org/analytics/integration-research/cii-reports/monitoring-vzaimnykh-investitsiy-v-stranakh-sng-2016/>. — Дата доступа: 11.12.2016.
13. Некоторые перспективы и противоречия развития ЕАЭС / В. Н. Вьюнов [и др.] // Молодой ученый. — 2016. — № 8. — С. 520—523.
14. Обзор экономики Армении по итогам 2013 года [Электронный ресурс] // Портал внешнеэкономической информации. — Министерство экономического развития Российской Федерации. — Режим доступа: <http://www.ved.gov.ru/exportcountries/am/about_am/eco_am/>. — Дата доступа: 10.12.2016.
15. Об итогах взаимной торговли товарами Евразийского экономического союза. Январь—декабрь 2015 г.: аналитическая записка. 25.02.2016 г. [Электронный ресурс] // Евразийская экономическая комиссия. — Режим доступа: <http://www.eurasiancommission.org/ru/act/integr_i_makroec/dep_stat/tradestat/analytics/Documents/Analytics_I_201512.pdf>. — Дата доступа: 20.12.2016.
16. Сальников, В. А. Конкурентоспособность отраслей российской промышленности — текущее состояние и перспективы / В. А. Сальников, Д. И. Галимов // Проблемы прогнозирования. — 2006. — № 2. — С. 55—84.
17. Семак, Е. А. Международные интеграционные объединения: синергетический эффект / Е. А. Семак, А. Е. Ермалёнок // Беларусь и мировые экономические процессы. Вып. 5. — Минск: БГУ, 2009. — С. 155—165.
18. Сенько, А. Н. Методологические подходы к измерению конкурентоспособности и устойчивости развития регионов республики Беларусь в условиях ЕАЭС / А. Н. Сенько // Экономическая теория в ХХІ веке: поиск эффективных механизмов хозяйствования: материалы II междунар. науч.-практ. конф., Полоцк, 20—21 окт. 2016 г. В 2 ч. Ч. 2 / под ред. И. В. Зеньковой. — Новополоцк: ПГУ, 2016. — С. 218.
19. Тинберген, Я. Предложения по поводу международной экономической политики // Вехи экономической мысли. Т. 6. Международная экономика / под ред. А. П. Киреева. — М.: ТЕИС, 2006. — С. 475—487.
20. Трудовая миграция и трудоемкие отрасли в Кыргызстане и Таджикистане: возможности для человеческого развития в Центральной Азии: доклад № 31. — СПб.: ЦИИ ЕАБР, 2015. — 32 с.
21. Шимко, П. Д. Международная экономика: учеб. пособие / П. Д. Шимко, Н. И. Диденко; под ред. П. Д. Шимко. — М.: Юрайт, 2010. — 752 с.
22. Anderson, J. E. The Gravity Model / J. E. Anderson // Annual Review of Economics. — 2011. — Vol. 3. — P. 133—160.
23. Cooper, R. The Breaking of Nations. Order and Chaos in the Twenty-first Century / R. Cooper. — Atlantic Monthly Press, 2003. — 180 p.
24. Lipsey, R. G. The General Theory of Second Best / R. G. Lipsey, K. Lancaster // Review of Economic Studies. — 1956. — Vol. 24, N 1. — P. 11—32.
25. Moon, W. Regional integration and income disparities: the lessons of Europe for East Asia / W. Moon // Globalization and regional integration in Europe and Asia / N. Kim (ed.). — Farnham; Burlington: Ashgate, 2009. — P. 105—119.
26. Robson, P. The Economics of International Integration / P. Robson. — London; Boston: Allen & Unwin, 1987. — 285 p.
27. Rugman, A. The End of Globalization. A New and Radical Analysis of Globalization and What it Means for Business / A. Rugman. — New York; London: Random House, 2000. — 256 p.

Статья поступила в редакцию в январе 2017 г.


Если заметили ошибку, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter

Сообщество

  • (029) 3222740
  • Этот адрес электронной почты защищён от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.
© 2025 Международное общественное объединение «Развитие». All Rights Reserved.