Журнал международного права и международных отношений. 2017. № 1-2 (80-81). С. 35—41.
Journal of International Law and International Relations. 2017. N 1-2 (80-81). P. 35—41.

международное право — международное частное право

Юридическая защита всемирного культурного наследия: международный и национальный аспекты

Оксана Макаревич, Марина Денисенко

Авторы:
Макаревич Оксана Ивановна — аспирант кафедры международного частного и европейского права факультета международных отношений Белорусского государственного университета, e-mail: Этот адрес электронной почты защищён от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.
Денисенко Марина Александровна — кандидат юридических наук, доцент кафедры международного частного и европейского права факультета международных отношений Белорусского государственного университета, e-mail: Этот адрес электронной почты защищён от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.
Белорусский государственный университет. Адрес: 4, пр. Независимости, Минск, 220030, БЕЛАРУСЬ

Рецензенты:
Бабкина Елена Васильевна — кандидат юридических наук, доцент, заведующий кафедрой международного частного и европейского права факультета международных отношений Белорусского государственного университета
Шевченко Александр Петрович — кандидат юридических наук, помощник адвоката Адвокатского бюро «Власова, Михель и Партнеры»

В статье анализируются изменения в праве Европейского союза в связи с принятием директивы (ЕС) 2016/943 Европейского парламента и Совета от 8 июня 2016 г. о защите нераскрытых секретов производства (ноу-хау) и коммерческой информации (коммерческой тайны) против их незаконного приобретения, использования и раскрытия, выявляется ее соотношение с Соглашением ТРИПС и директивой Европейского союза 2004/48/ЕС о принудительном осуществлении прав на интеллектуальную собственность, обосновывается необходимость совершенствования законодательства Республики Беларусь о коммерческой тайне путем введения норм, закрепляющих денежную компенсацию в качестве способа защиты права на коммерческую тайну, а также предоставляющих возможность рассчитывать причиненные владельцу коммерческой тайны убытки на основе роялти и др.

Ключевые слова: альтернативная мера; возмещение убытков; Европейский союз; запретительные меры; коммерческая тайна; меры по устранению; незаконное приобретение, использование и раскрытие; обеспечительные и предупредительные меры; общественные интересы.


«Trade Secrets Protection in the Law of the European Union» (Oksana Makarevich, Marina Denisenko)

The article is dedicated to the analysis of amendments to the Law of the European Union in connection with the adoption of the Directive (EU) 2016/943 of the European Parliament and of the Council of 8 June 2016 on the protection of undisclosed know-how and business information (trade secrets) against their unlawful acquisition, use and disclosure. Its correlation with the TRIPS Agreement and Directive 2004/48/EC on the Enforcement of Intellectual Property Right is identified in the article. The necessity to improve the legislation of the Republic of Belarus on trade secrets by introducing norms stipulating pecuniary compensation as a means of protecting the right to trade secrets and providing an opportunity to calculate damages caused to the holder of trade secrets on the basis of royalties is substantiated in the present paper.

Keywords: alternative measure; compensation of losses; corrective measures; European Union; interlocutory injunction and advance measures; prohibitive measures; proscriptive measures; public interest; trade secrets; unlawful acquisition, use and disclosure.

Authors:
Makarevich Oksana — post-graduate student of the Department of International Private and European Law of the Faculty of International Relations, Belarusian State University, e-mail: Этот адрес электронной почты защищён от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.
Denisenko Marina — Candidate of Law, Associate Professor of the Department of International Private and European Law of the Faculty of International Relations, Belarusian State University, e-mail: Этот адрес электронной почты защищён от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.
Belarusian State University. Address: 4, Nezavisimosti ave., Minsk, 220030, BELARUS


В настоящее время очевидно, что коммерческая информация и ноу-хау являются определяющими факторами, обеспечивающими их владельцам конкурентоспособность на рынке и получение доходов от инвестиций. Вне информации, полученной в результате инновационной деятельности, зачастую невозможно эффективное использование запатентованных результатов интеллектуальной деятельности. С другой стороны, наличие охранных документов на те или иные объекты права промышленной собственности или применение средств защиты авторского права не обеспечивают в должной мере защиту всей ценной информации, дающей экономический эффект. Институт коммерческой тайны является в связи с этим актуальным. Этот институт предоставляет возможность защитить незапатентованные результаты интеллектуальной деятельности, инновационные ноу-хау, другую важную и экономически ценную информацию. И отечественный, и зарубежный опыт ведения бизнеса показывает, что современный состав информации, в отношении которой на практике устанавливается режим конфиденциальности, чрезвычайно широк. Он включает не только технические знания, но и информацию о клиентах и поставщиках, бизнес-планах, исследованиях рынка, бизнес-стратегиях и т. д. В этой связи изучение новейшего опыта правового регулирования коммерческой тайны в Европейском союзе становится важной задачей в аспекте совершенствования как законодательства ЕАЭС, так и национальных законодательств.

Теоретические и практические аспекты охраны коммерческой тайны в европейских государствах и праве ЕС всегда находились в поле зрения зарубежной (П. Б. Мэггс [11], Г. Штумпф [15], К. Эллиот [20], Г. Ведеркинд [22] и др.), в том числе российской (А. И. Абдуллин [1], М. М. Богуславский [2], Н. С. Гуляева [3], В. А. Дозорцев [4; 5], А. А. Клишина [6], И. Ю. Мирских, Т. Е. Логвинова [10], В. В. Рачковский [13], А. П. Сергеев [11; 14]), а также
отечественной (Е. Б. Леанович [7], С. С. Лосев [8; 9]) юридической науки. Однако новейшие изменения в праве ЕС, касающиеся этой сферы, еще не получили заметного освещения.

Целью статьи является рассмотрение и оценка нормативных правовых актов ЕС в сфере защиты коммерческой тайны, выявление положительного опыта правового регулирования, внесение предложений по совершенствованию отечественного законодательства.

Статья 39 (пп. 1, 2) Соглашения по торговым аспектам прав интеллектуальной собственности (далее — Соглашение ТРИПС) содержит среди прочего положения о защите закрытой информации (undisclosed information) от ее незаконного получения, использования или раскрытия третьими лицами [16]. Эти положения являются общими минимальными международными стандартами. Однако Соглашение ТРИПС не привело к единообразному правовому регулированию указанной сферы в государствах — членах ВТО, в том числе в рамках ЕС. Национальным законодательством многих государств — членов ЕС закрытая информация, включая ноу-хау, не признается объектом промышленной собственности, поэтому к ней не применяется директива 2004/48/ЕС Европейского парламента и Совета от 29 апреля 2004 г. «О принудительном осуществлении прав на интеллектуальную собственность» (далее — директива 2004/48/ЕС) [19].

Вопросу создания эффективного механизма защиты коммерчески ценной информации в ЕС в текущем десятилетии уделено пристальное внимание. Решение этого вопроса было продиктовано пониманием значения надлежащей защиты коммерческой тайны для создания новых продуктов интеллектуальной деятельности, равных возможностей для развития бизнеса, с учетом интересов малых и средних предприятий. Немаловажное значение в этой связи приобрели задачи привлечения инвестиций в инновационные производства, создания рабочих мест, развития трансграничной экономической деятельности, в том числе международной торговли, научного сотрудничества между компаниями государств-членов, обеспечения стабильности рынка и создания предпосылок для его роста. Стало очевидным, что существенные различия в степени защиты коммерческой тайны и ноу-хау в национальных законодательствах государств-членов приводят к уязвимости владельцев такой информации в государствах с более низкой степенью защиты, необходимости для них нести более значительные расходы на защитные меры, что сказывается на цене выпускаемых товаров. В таких государствах противоправные действия, посягающие на конфиденциальность коммерческой тайны, достаточно распространены. А такие процессы, как глобализация, усложнение систем поставок, увеличение аутсорсинга и использования информационно-коммуникационных технологий, еще более увеличивают риск нарушений в указанной сфере.

В опубликованном Европейской комиссией Исследовании коммерческой тайны и конфиденциальной деловой информации на внутреннем рынке [21] указывается, что различия в правовом регулировании коммерческой тайны в государствах — членах ЕС касаются вопросов:

— наличия специального законодательства, регулирующего коммерческую тайну. Таковое имеется только в Швеции. В Австрии, Германии, Польше и Испании релевантные отношения регулируются законодательством о недобросовестной конкуренции. В Италии, Португалии и Франции положения о защите коммерческой тайны включены в кодексы промышленной собственности. В Нидерландах и Люксембурге коммерческая тайна защищается деликтным правом; в Великобритании и Ирландии — общим правом и договорным правом. Кроме того, в большинстве государств, за исключением Кипра, Чехии, Ирландии, Люксембурга, Мальты и Великобритании, положения, касающиеся коммерческой тайны, содержатся в национальных законах о труде или в гражданских кодексах [21, p. 11]. В научной литературе отмечается также разный уровень уголовно-правовой охраны коммерческой тайны. В странах общего права отсутствуют уголовно-правовые нормы, касающиеся этой сферы, во Франции положения уголовного права отмечены ограниченностью, в Германии — обширностью [17, p. 5]. При этом в некоторых исследованиях отмечается, что положения уголовного права не имеют большого практического значения, поскольку они, как правило, требуют доказательства осведомленности о конфиденциальном характере информации и наличия злонамеренных или обманных действий. Указанное свидетельствует о фрагментарности соответствующего законодательства, использовании несовпадающих механизмов защиты и отсутствии единообразной концепции защиты коммерческой тайны в государствах — членах ЕС;

— наличия легального определения понятия «коммерческая тайна». Это понятие раскрывается только в праве некоторых государств (Швеции, Италии, Португалии, Болгарии, Чехии, Греции, Польше, Словакии, Венгрии, Литвы, Словении). Причем в ряде случаев такое понятие формулируется лишь применительно к какой-то одной области, не является универсальным. В остальных государствах понятие коммерческой тайны выводится из судебной практики. Различия в понимании коммерческой тайны обусловлены постановкой под охрану в разных государствах различной информации. При этом могут быть вычленены некоторые общие константы;

— комплекса мер защиты коммерческой тайны. В частности, отсутствует совпадение объема защиты, не одинаково решаются вопросы, касающиеся гражданско-правовых способов защиты, в том числе таких частных
моментов, как исчисление убытков, возможность взыскания номинальных убытков. Не во всех государствах предусмотрена возможность получения судебных запретов. Как правило, в национальных законодательствах не называются действия, квалифицируемые как незаконное приобретение, использование и раскрытие коммерческой тайны.

На преодоление диссонанса и обеспечение надлежащей защиты направлена директива (ЕС) 2016/943 Европейского парламента и Совета от 8 июня 2016 г. о защите нераскрытых секретов производства (ноу-хау) и коммерческой информации (коммерческой тайны) против их незаконного приобретения, использования и раскрытия (далее — директива 2016/943) [18]. Страны ЕС должны ввести в действие законодательные акты и административные положения, необходимые для соблюдения директивы 2016/943, к 9 июня 2018 г.

Будучи нацеленной на гармонизацию законодательств государств — членов ЕС, директива 2016/943, прежде всего, ставит задачу закрепления в национальных законодательствах единообразного понимания коммерческой тайны, которым бы охватывались ноу-хау, коммерческая и технологическая информация при наличии у обладателя законного права хранить их в конфиденциальности и оправданных ожиданий, что такая конфиденциальность будет сохранена (п. 14 преамбулы директивы 2016/943). Согласно положениям директивы 2016/943, объект коммерческой тайны для получения охраны должен иметь действительную или потенциальную коммерческую ценность. О наличии таковой может свидетельствовать то, что незаконное приобретение, использование или раскрытие объекта подрывает научно-технический потенциал обладателя, деловые или финансовые интересы, стратегические позиции или способность конкурировать (п. 14 преамбулы директивы 2016/943). В этой связи определяется, что общеизвестная или легко доступная информация, а также опыт и навыки, полученные сотрудниками при обычной их деятельности, не могут являться коммерческой тайной. В отношении информации, составляющей коммерческую тайну, должны предприниматься разумные действия по сохранению ее в секрете (п. 1 (с) ст. 2 директивы 2016/943). Таким образом, директива 2016/943 вслед за законодательством таких государств, как, например, Франция и Италия, исходит из того, что коммерческая тайна — это по сути информация, в отношении которой при соблюдении требования о коммерческой ценности может быть установлен режим конфиденциальности. На предпочтительность именно такого решения вопроса — через режим конфиденциальности, а не через придание коммерческой тайне как информации режима коммерческой тайны, как это имеет место и в законодательстве Республики Беларусь, неоднократно обращалось внимание в юридической литературе [10, с. 128]. Следует отметить, что директива 2016/943 не содержит каких-либо специальных положений, касающихся конфиденциальности, предоставляя владельцам коммерческой тайны известную свободу действий для ее обеспечения.

Директивой 2016/943 устанавливается, что обладатели ноу-хау и иной информации, защищаемой в качестве коммерческой тайны, не имеют исключительного права (п. 16 преамбулы). Это обеспечивает возможность независимого создания аналогичных объектов. Приобретенной законным способом считается и коммерческая тайна, полученная в ходе обратного инжиниринга законно приобретенного продукта. Вместе с тем запрет на подобные действия может быть установлен в договоре (п. 1 (b) ст. 3 директивы 2016/943). В этой связи следует подчеркнуть, что директива 2016/943 считает допустимыми исключительно исследования доступного для общественности или законно находящегося во владении продукта: наблюдение, изучение, разборку или тестирование при отсутствии, как упоминалось, договорных ограничений на эти действия. Что касается использования или разглашения коммерческой тайны, полученной этим способом, как, и любым другим из числа допустимых, то здесь подлежит применению пункт 2 статьи 3 директивы 2016/943, который предписывает руководствоваться правом ЕС или национальным законодательством. Законным приобретением коммерческой тайны является и ее получение при осуществлении права работников или их представителей на информацию и консультации в соответствии с правом ЕС, национальными законами и практикой, а также любым другим способом, соответствующим честной коммерческой практике (п. 1 (c), (d) ст. 3 директивы 2016/943).

Использование или разглашение коммерческой тайны может осуществляться исключительно с согласия ее обладателя. Нарушителем, а значит и ответчиком, может быть любое лицо, которое приобрело информацию, составляющую коммерческую тайну, незаконно, в частности путем несанкционированного доступа, присвоения, копирования документов, предметов, материалов, веществ или электронных файлов, или нарушило соглашение о конфиденциальности, или нарушило договорное или любое другое обязательство по ограничению использования коммерческой тайны (пп. 2, 3 ст. 4 директивы 2016/943).

Государствам-членам рекомендовано предусмотреть в законодательствах возможность применения судебными органами против предполагаемого нарушителя следующих обеспечительных и предупредительных мер: 1) запрета использовать или разглашать коммерческую тайну, в том числе с учетом конкретных обстоятельств на определенное время; 2) запрета производить, предлагать, продавать на рынке или использовать контрафактную продукцию, или импортировать, экспортировать продукцию, или хранить ее для этих целей; 3) налагать арест или применять конфискацию предполагаемой контрафактной продукции, в том числе импортируемой (ст. 10 директивы 2016/943). Указанные меры имеют целью немедленное прекращение незаконного приобретения, использования или разглашения коммерческой тайны еще до разрешения дела по существу, что призвано обеспечить оперативность и эффективность защиты прав владельца.

Обеспечительные и предупредительные меры должны быть отменены по требованию ответчика, если: 1) заявитель не инициировал судебное разбирательство, ведущее к разрешению дела по существу, в компетентном судебном органе — в течение разумного срока, установленного судом, выдавшим запрет в рамках законодательства государства — члена ЕС, или в случае отсутствия такого установленного срока — в течение периода, не превышающего 20 рабочих дней или 31 календарного дня, независимо от того, какой из них является более продолжительным; 2) информация по делу о коммерческой тайне перестала отвечать требованиям, предъявляемым к коммерческой тайне, по причинам, которые нельзя отнести на счет ответчика (п. 3 ст. 11 директивы 2016/943).

Значительный акцент в директиве 2016/943 сделан на судебной процедуре, распределении ответственности по доказыванию, установлении судом фактов, имеющих значение для применения обеспечительных и предупредительных и иных мер. В частности, для применения обеспечительных и предупредительных мер заявитель должен доказать: 1) существование информации, в отношении которой установлен режим коммерческой тайны; 2) свои права как владельца; 3) незаконность приобретения или использования или разглашения коммерческой тайны или то, что указанные действия являются неизбежными (п. 1 ст. 11 директивы 2016/943). Для обеспечения соразмерности обеспечительных и предупредительных мер, как и для принятия решения об отказе в их применении, как и при разрешении спора по существу, суды государств — членов должны принимать в расчет конкретные обстоятельства дела, включая: стоимость и другие специфические особенности коммерческой тайны; меры, предпринимавшиеся для ее охраны; поведение ответчика при приобретении, использовании или раскрытии коммерческой тайны; последствия незаконных действий ответчика; законные интересы сторон и последствия, которые могут наступить для них в результате принятия или непринятия судом соответствующих мер; законные интересы третьих лиц и общественные интересы; гарантии основных прав (п. 2 ст. 11, п. 1 ст. 13 директивы 2016/943).

В директиве 2016/943 предусмотрен комплекс мер, направленных на предотвращение возможных злоупотреблений со стороны заявителей, которые могут быть, например, заинтересованы в задержке или ограничении доступа ответчика к рынку. Во-первых, суд может разрешить предполагаемому нарушителю при условии предоставления одной или нескольких гарантий, обеспечивающих компенсацию заявителю, продолжать использовать коммерческую тайну, в частности, когда риск ее разглашения является минимальным (п. 26 преамбулы, п. 2 ст. 10 директивы 2016/943). Во-вторых, по просьбе ответчика с заявителя могут быть взысканы убытки, если применение обеспечительных и предупредительных мер по отношению к ответчику окажется необоснованным и будет установлено, что заявитель инициировал судебный процесс недобросовестно или в незаконных целях. В данном случае в соответствии с национальным законодательством возможно также наложение на заявителя санкций или публикация принятого судом решения (п. 2 ст. 7 директивы 2016/943). В соответствии с пунктом 5 статьи 11 директивы 2016/943 ответчики вправе требовать возмещения причиненных убытков и тогда, когда обеспечительные и предупредительные меры отменяются вследствие того, что разбирательство дела по существу не инициировано заявителем, или будет установлено, что незаконное приобретение, использование или разглашение коммерческой тайны или угроза указанных действий не имели места. В-третьих, интересам ответчиков отвечает и содержащееся в директиве 2016/943 предписание об установлении в национальных законодательствах сроков исковой давности для защиты соответствующих прав владельцев коммерческой тайны, которые не должны превышать 6 лет (п. 23 преамбулы, п. 2 ст. 8 директивы 2016/943).

Перечень мер, рекомендуемых директивой 2016/943 к применению судами по итогам рассмотрения дела по существу в целях защиты прав обладателя коммерческой тайны, базируется на принципе пропорциональности, предоставляя судам достаточные возможности для принятия наиболее оптимального решения. Этот перечень включает, прежде всего, запретительные меры, которыми являются: 1) запрет на использование или раскрытие коммерческой тайны; 2) запрет производить, предлагать к продаже, продавать на рынке, или использовать контрафактную продукцию или импортировать, экспортировать ее, или хранить для этих целей. Суды могут применять и так называемые меры по устранению: отзыв контрафактной продукции с рынка, или лишение такой продукции ее контрафактных качеств, или уничтожение или изъятие контрафактной продукции. Судебное решение может предписывать уничтожение всего или части документа, объекта, материала, вещества или электронного файла, содержащего коммерческую тайну, или передачу такового заявителю (пп. 1, 2 ст. 12 директивы 2016/943).

Предусмотренные директивой меры могут сочетаться между собой. В отношении запретительных мер директива 2016/943 предусматривает несколько специальных положений. В частности, такие меры не должны продолжать действовать, если информация утратила статус коммерческой тайны по причинам, которые не относятся на счет ответчика. Кроме того, если применение запретительных мер ограничивается судом определенными временными рамками, эти рамки должны устанавливаться с таким расчетом, чтобы быть достаточными для устранения коммерческих преимуществ, которые могли быть получены нарушителем вследствие совершенных им незаконных действий (п. 1 ст. 13 Директивы 2016/943). Государствам-членам предоставлено право урегулировать вопрос о возможности передачи контрафактных товаров владельцу коммерческой тайны или благотворительным организациям при применении такой меры, как изъятие контрафактного товара с рынка (п. 3 ст. 12 директивы 2016/943).

В качестве альтернативной указанным выше мерам директива 2016/943 предусматривает денежную компенсацию, подлежащую выплате потерпевшей стороне, однако для ее применения необходимо, чтобы нарушитель, прежде всего, являлся добросовестным приобретателем коммерческой тайны. Далее необходимо, чтобы применение предусмотренных мер создавало для нарушителя угрозу причинения непропорционального вреда и замена их денежной компенсацией являлась приемлемой (п. 3 ст. 13 директивы 2016/943). В случае назначения денежной компенсации вместо запретительных мер она не должна превышать сумму роялти или платежей, которые бы подлежали уплате, как если бы нарушитель получил разрешение на использование коммерческой тайны на период времени, когда ее использование осуществлялось незаконно (п. 3 ст. 13 директивы 2016/943).

Применение запретительных мер, мер по устранению, альтернативной меры и иных не исключает обязанности нарушителя по требованию потерпевшей стороны возместить ей причиненные фактические убытки, включая упущенную выгоду. В этой связи при расчете убытков во внимание должна приниматься и та прибыль, которую нарушитель получил в результате незаконного использования коммерческой тайны (п. 2 ст. 14 директивы 2016/943). В качестве альтернативы фактическим убыткам судам предоставлено право взыскивать убытки, ориентируясь, в частности, на сумму роялти или платежей, которые бы причитались владельцу, если бы нарушитель запросил разрешение использовать коммерческую тайну (п. 2 ст. 14 директивы 2016/943). Закрепление этой нормы основывается на учете того, что коммерческая тайна носит нематериальный характер, в связи с чем возможны трудности с определением размера фактических убытков, но расходы, понесенные ее владельцем на исследования и другие мероприятия, требуют компенсации (п. 30 преамбулы директивы 2016/943).

Директивой 2016/943 прямо предусматривается право владельца коммерческой тайны на денежную компенсацию морального вреда в соответствующих случаях (п. 2 ст. 14 директивы 2016/943).

В отношении ответственности работников перед работодателями за нарушения в указанной сфере государствам-членам предоставлено право на ограничение таковой при соблюдении условия о непреднамеренности действия работника (п. 1 ст. 14 директивы 2016/943).

Как отмечается некоторыми комментаторами директивы 2016/943, гражданско-правовая ответственность в форме возмещения убытков может наступить лишь при наличии вины правонарушителя, в то время как другие меры защиты могут испрашиваться независимо от субъективного условия лишь на основе факта противоправного поведения [17].

Государствам-членам рекомендовано обеспечить возможность по требованию заявителя и за счет нарушителя публикации судебного решения полностью или частично при условии сохранения конфиденциальности коммерческой тайны. Вместе с тем указанная мера должна оцениваться судами с точки зрения ее соразмерности совершенному нарушению, не посягать на неприкосновенность частной жизни и репутацию нарушителя (ст. 15 директивы 2016/943).

Директива 2016/943 включает широкий перечень положений, направленных на обеспечение сохранности коммерческой тайны в ходе судебного процесса. В этой связи по ходатайству заинтересованной стороны или по собственной инициативе суда любым лицам, участвующим в судебном процессе, может быть запрещено использовать или раскрывать коммерческую тайну, конфиденциальность которой была снята в результате судебного разбирательства. Данное обязательство прекращается исключительно в двух случаях: 1) если вступившим в законную силу решением суда будет установлено, что защита испрашивалась в отношении информации, которая не отвечает требованиям, предъявляемым директивой 2016/943 к коммерческой тайне; 2) если с течением времени информация, получившая защиту, становится общеизвестной или легкодоступной (п. 1 ст. 9 директивы 2016/943). Конкретные меры, предпринимаемые судами в целях сохранения коммерческой тайны в секрете, могут состоять в ограничении доступа к соответствующим документам, слушаниям, расшифровкам стенограмм; предоставлении по запросу судебного решения, в котором изъята конфиденциальная информация и др. (п. 2 ст. 9 директивы 2016/943).

Изучение директивы 2016/943 свидетельствует о том, что одна из задач, решавшаяся разработчиками, состояла в учете различных общественных интересов, таких, например, как свобода передвижения рабочей силы, свобода конкуренции, свобода выражения мнений и информации, обязанность на основе норм ЕС или национальных норм раскрывать коммерческую тайну административным или судебным органам, деятельность по сообщению о фактах коррупции и незаконной деятельности (доносительство) (п. 20 преамбулы, п. 2 ст. 1 директивы 2016/943). На эти стороны общественной жизни директива 2016/943 не налагает каких-либо ограничений.

Таким образом, директива 2016/943 исходит из того, что коммерческая тайна — это информация, в отношении которой установлен режим конфиденциальности. В понятие коммерческой тайны директива 2016/943 рекомендует включать ноу-хау, коммерческую и технологическую информацию при условии, что таковые имеют действительную или потенциальную коммерческую ценность, не являются общеизвестными или легко доступными для лиц в тех кругах, которые имеют дело с подобной информацией, и в отношении этих объектов предпринимаются разумные действия по сохранению в секрете. Следование Соглашению ТРИПС подчеркивается тем, что, давая соответствующие определения, директива 2016/943 практически дословно воспроизводит терминологию, используемую в статье 39 ТРИПС.

Наднациональное законодательство ЕС приведено в соответствие с Соглашением ТРИПС в аспекте не только критериев для защиты закрытой информации, но и средств судебной защиты прав интеллектуальной собственности, предусмотренных ТРИПС (судебные запреты, возмещение убытков, возмещение ущерба ответчику, уничтожение товаров, нарушающих права, и др.).

Вместе с тем директива 2016/943 предусматривает такой детально регламентированный свод мер принуждения, направленный на охрану определенного объекта, который позволяет говорить о значительном повышении уровня защиты коммерческой тайны во всех государствах — членах ЕС по сравнению с ТРИПС.

Директива 2016/943 устанавливает максимальный уровень защиты — от мер оперативного реагирования до комплекса мер, которые могут быть применены при разрешении дела по существу (запретительных мер, мер по устранению, альтернативной меры и др.), включая возмещение владельцу коммерческой тайны причиненных убытков и компенсации в случае необходимости морального вреда. Однако, устанавливая общие меры, директива 2016/943 не препятствует государствам-членам еще более повысить уровень защиты коммерческой тайны в национальных законодательствах. Как представляется, национальное законодательство государств-членов может сохранить вариативность и в случае постановки под охрану не только ноу-хау, коммерческой и технологической информации, но и иной информации, например деловых секретов, при условии, если они будут отвечать требованиям, установленным директивой 2016/943 к коммерческой тайне. По смыслу рассматриваемого документа это является допустимым. Вместе с тем положения национальных законодательств должны соответствовать ряду норм директивы 2016/943 в обязательном порядке (п. 1 ст. 1), даже если в национальном законодательстве защита усиливается. К таковым относятся нормы, устанавливающие законные способы приобретения, использования и раскрытия коммерческой тайны (ст. 3), исключения (ст. 5), общие обязательства (ст. 6), принципы применения мер (п. 1 ст. 7), исковую давность (ст. 8), и некоторые другие (абз. 2 п. 1 ст. 9, пп. 3, 4 ст. 9, п. 2 ст. 10, ст.ст. 11, 13 и п. 3 ст. 15).

Поскольку истребование защиты против незаконного приобретения, использования или раскрытия коммерческой тайны может быть инициировано, в том числе с целью устранения конкурентов, нормы директивы 2016/943, направленные на закрепление возможности взыскать причиненные ответчикам убытки в случае разрешения спора не в пользу заявителей или в связи с необращением заявителей за разрешением спора по существу, а также в ряде других случаев, представляются актуальными и возможными для заимствования в качестве перспективного зарубежного правового опыта. К примеру, Закон Республики Беларусь «О коммерческой тайне» [12] подобных положений, к сожалению, не содержит. По нашему мнению, актуальным для белорусского законодателя является и рассмотрение вопроса о возможности заимствования альтернативной меры, а также предоставлении судам права рассчитывать убытки на основе роялти.

Принятием директивы 2016/943 нивелируются существенные различия правового регулирования коммерческой тайны в национальных законодательствах государств — членов ЕС в целях их сближения.

И еще один вопрос, который касается соотношения директив 2016/943 и 2004/48/ЕС. Оба документа во многом созвучны, особенно в аспекте закрепляемых мер в ответ на готовящееся или совершенное правонарушение. В пункте 39 преамбулы директивы 2016/943 указано, что она не должна влиять на применение любого соответствующего закона в других областях, в том числе касающегося прав интеллектуальной собственности и договорного права. Тем не менее, когда сферы применения директив 2004/48/ЕС и 2016/943 пересекаются, то последняя имеет приоритет в силу lex specialis.

Список использованных источников

1. Абдуллин, А. И. Право интеллектуальной собственности в европейском союзе: генезис, унификация, перспективы развития: дис. ... д-ра юрид. наук: 12.00.03 / А. И. Абдуллин. — М., 2006. — 407 л.
2. Богуславский, М. М. Патентные вопросы в международных отношениях / М. М. Богуславский. — М.: Изд-во АН СССР, 1962. — 333 с.
3. Гуляева, Н. С. Коммерческая тайна в предпринимательской деятельности: сравнительно-правовое исследование законодательства РФ, зарубежных государств и международно-правового регулирования: дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.03 / Н. С. Гуляева; МГУ им. М В. Ломоносова. — Пермь, 2002. — 188 л.
4. Дозорцев, В. А. Система правового регулирования товарных информационных отношений / В. А. Дозорцев // Науч.-техн. информ. — 1997. — № 9. — С. 2—11.
5. Дозорцев, В. А. Творческий результат: система правообладателей / В. А. Дозорцев // Интеллектуальные права. Понятие. Система. Задачи кодификации: сб. ст. — М.: Статут, 2005 — C. 238—250.
6. Клишина, А. А. Охрана коммерческой тайны в экономическом обороте: дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.03 / А. А. Клишина; Ин-т государства и права РАН. — М., 2004. — 190 л.
7. Леанович, Е. Б. Нетрадиционные объекты интеллектуальной собственности. Коммерческая тайна: [по сост. на 29.10.2013 г.] / Е. Б. Леанович [Электронный ресурс] // КонсультантПлюс. Беларусь / ООО «ЮрСпектр», Нац. центр правовой информ. Респ. Беларусь. — Минск, 2016.
8. Лосев, С. С. Договорные отношения, связанные с коммерческой тайной. Гражданско-правовая ответственность: [по сост. на 26.04.2013 г.] / С. С. Лосев [Электронный ресурс] // Там же.
9. Лосев, С. С. Постатейный комментарий к Закону Республики Беларусь от 05.01.2013 № 16-З «О коммерческой тайне»: [по сост. на 09.12.2016 г.] / С. С. Лосев [Электронный ресурс] // Там же.
10. Мирских, И. Ю. О противоречиях норм международного права и права Российской Федерации в сфере охраны интеллектуальной собственности / И. Ю. Мирских, Т. E. Логвинова // Вестн. Перм. ун-та. — 2010. — № 3. — С. 128—131.
11. Мэггс, П. Б. Интеллектуальная собственность / П. Б. Mэггс, А. П. Сергеев; пер. с англ. Л. А. Нежинской. — М.: Юристъ, 2000. — 400 с.
12. О коммерческой тайне: Закон Респ. Беларусь от 5 янв. 2012 г. № 16-З [Электронный ресурс] // КонсультантПлюс. Беларусь / ООО «ЮрСпектр», Нац. центр правовой инфор. Респ. Беларусь. — Минск, 2016.
13. Рачковский, В. В. Зарубежное законодательство о коммерческой тайне / В. В. Рачковский // Изв. высш. учеб. заведений. Правоведение. — 1999. — № 3. — С. 100—104.
14. Сергеев, А. П. Правовая охрана нетрадиционных объектов интеллектуальной собственности в Российской Федерации. 2-е изд., перераб. и доп. / А. П. Сергеев. — М.: ТК Велби, 2003. — 752 с.
15. Штумпф, Г. Договор о передаче ноу-хау / Г. Штумпф; пер. с нем. В. И. Дергачева; общ. ред. и вступ. ст. М. М. Богуславского. — М.: Прогресс, 1976. — 375 с.
16. Agreement on Trade-Related Aspects of Intellectual Property Rights (TRIPS Agreement) [Electronic resource] // World Intellectual Property Organization. — Mode of access: <
http://www.wipo.int/wipolex/ru/treaties/text.jsp?file_id=305736>. — Date of access: 01.11.2016.
17. Arcidiacono, D. The Trade Secrets Directive in the International Legal Framework / D. Arcidiacono [Electronic resource] // European Papers. — 07.11.2016. — Mode of access: <
http://www.europeanpapers.eu/en/europeanforum/trade-secrets-directive-international-legal-framework>. — Date of access: 03.11.2016.
18. Directive (EU) 2016/943 of the European Parliament and of the Council of 8 June 2016 on the protection of undisclosed know-how and business information (trade secrets) against their unlawful acquisition, use and disclosure [Electronic resource] // World Intellectual Property Organization. — Mode of access: <
http://www.wipo.int/wipolex/ru/details.jsp?id=16435>. — Date of access: 01.11.2016.
19. Directive 2004/48/EC of the European Parliament and of the Council of 29 April 2004 on the enforcement of intellectual property rights [Electronic resource] // World Intellectual Property Organization. — Mode of access: <
http://www.wipo.int/wipolex/ru/text.jsp?file_id=126986>. — Date of access: 01.11.2016.
20. Elliott, C. Trade secrets online / C. Elliott. — New Zeland Law Journal. — 2001. — February. — P. 37—40.
21. Study on Trade Secrets and Confidential Business Information in the Internal Market: Final Study, April 2013 [Electronic resource] // European Commission. — Mode of access: <
http://ec.europa.eu/internal_market/iprenforcement/docs/trade-secrets/130711_final-study_en.pdf>. — Date of access: 01.11.2016.
22. Wederkind, H. Die Anwendung der Kartellvorschriften des EWG-Vertrages auf Patentlizenzvertraege: eine Untersuchung der Praxis der Organe der Europaeischen Gemeinschaften u nter Beruecksichtigung des amerikanischen Kartellrechts / H. Werderkind. — Baden-Baden: Nomos-Verl.-Ges, 1989. — 269 p.

Статья поступила в редакцию в феврале 2017 г.


Если заметили ошибку, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter

Сообщество

  • (029) 3222740
  • Этот адрес электронной почты защищён от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.
© 2025 Международное общественное объединение «Развитие». All Rights Reserved.